- Исполать тебе, - начала она дергающимися губами. - И как же тебя звать-величать, добрый чело... молодец? Конунг Леман из племени Руссов? Или, может быть, ясный князь Всеслав Брячиславич?
Это была уже настоящая истерика, и Марина чувствовала, что вот-вот завизжит или зарыдает. Но богатырь добродушно усмехнулся.
- Доброе имя Всеслав, - заметил он, - и конунгом меня давно никто не звал. Какое имя тебе по сердцу, тем и зови, я не в обиде буду. А только готова ли ты по мосту этому идти?
- Не знаю, - растерянно отозвалась Марина. Ужас, круживший голову, отступал, бешено колотящееся сердце мало-помалу успокаивалось. Лесной дух, стоявший перед ней на берегу, был настроен явно благожелательно.
Что не делало его менее опасным.
- Мне хозяйка... ну, рыжая такая... велела бусы какие-то собрать, а ее сестра сказала, что бусы она у бабули потеряла, - беспомощно пояснила Марина. - Если я не соберу, она меня обратно к дочке не отпустит.
- Экие вы дуры, что одна, что другая, - фыркнул совсем по-волчьи богатырь. Одежда его постепенно изменилась, превратившись в длинную белую рубаху, тяжелые сапоги и плащ. Он был первым существом из встреченных Мариной, которое носило обувь, но трава под его сапогами не мялась, как и под босыми ногами навок или чуди белоглазой. - Видать, хозяйке ты по сердцу, что она оставить тебя хочет. А может, обидно обратно тебя отпускать-то, когда бы ты осталась - ей бы подданная была. Ты хоть мяса человечьего в ее избе не ела?
- Чело... ЧТО?! - Марину передернуло. - Нет!!!
- Значит, поживешь еще, - богатырь почесал в затылке. - Вон дорожка, а по ней идти - к бабуле придешь. У нее твои бусы. Только она тебе их не даст, не любит она кому-то что-то отдавать без отдарка.
- Я отдарю, - пообещала Марина, сама не зная, что обещает, и проницательный богатырь прищурился.
- Чем же? Ей душа твоя надобна. Эх, была не была! Стой тут, сам схожу.
- И я, - колток вскочил и прыгнул богатырю на плечо. - Она меня ласкает и гуляет со мной, я ей за добро отплатить желаю!
Марина осталась с двумя волками на берегу. Они легли рядом и поглядывали на нее холодными желтыми глазами, так что Марина боялась и пошевелиться. Вскоре богатырь вернулся.
- Вона где они, бусы-то твои, - сказал он, протягивая ей берестяной туесок. - Благодари колтка, что помог, я бы не углядел всех бусин!
- Спасибо вам огромное, - искренне сказала Марина.
- Спасибом не отделаешься, - фыркнул богатырь. - Лунница мне нужна для дочки.
Марина сморгнула. Она не знала, что такое "лунница", и сейчас очень пожалела, что читала в основном зарубежную фантастику. Наконец, ее осенило.
От мамы ей достался изящный серебряный кулон, который она носила не снимая, - маленькая подковка или что-то в этом роде. В другое время она ни за что не рассталась бы с памятью о матери. Но что-то ей подсказывало, что не стоит жалеть о вещах - память не в них.
- Она, родимая, - богатырь расплылся в улыбке.
Теперь рядом с Мариной стоял древний, но крепкий старец, ничем не напоминающий ни героя компьютерных игр, ни персонажа из книг. От него веяло звериным мускусным запахом, веяло силой, теплом, нерастраченной даже в его годы удалью... Жизнью веяло. Старец надел лунницу на шею, воткнул в ближайший пень причудливый нож, перепрыгнул через него, ударился оземь - глядь, огромный черный волк побежал по лесу, и два приятеля затрусили следом за ним.
- Волчий пастырь это, - с почтением сказал колток.
- И как ты еще здесь? - спросила светловолосая сестра хозяйки, подобравшись к Марине. Появилась она, как все в этом лесу, внезапно: только что никого не было на берегу - и вот уже стоит девушка, окруженная толпой чуди белоглазой.
- Друзья помогли, - ответила Марина.
- Вот же! Ну ладно, тогда и от меня тебе подарочек, - фыркнула светловолосая.
***
Таблетки.
Много таблеток.
Красивая квартира, ухоженная, проникнутая утонченностью. Книги в старинных шкафах, хрусталь в серванте, дорогие ковры. Старинное золото в шкатулке, подаренной на свадьбу.
А в душе - тьма, и боль, и горечь...
Свекровь, врач-психиатр, профессор, как и ее отец, видит в тебе "интересный случай". Болезнь не наследственная, это не шизофрения. Но опасная. Каким-то образом свекровь удерживает тебя от стремительной деградации - видела ты, видела других больных с таким же диагнозом. А ты еще в состоянии вести почти нормальный образ жизни. Любить мужа. Растить дочку и сына. Работать, еще и получше многих...
Вот только без таблеток - никак.
Надо бы сказать свекрови, что случилось вчера, но... как? Вчера ты наклонилась над кроваткой сына. Дочь была спокойной малышкой, а этот - то ревет, то скулит, спит плохо, ноет, все ему не так. Тяжело с таким младенцем. Даже при поддержке семьи - тяжело.
Щупальца у сына.
И жвала.
Не человек.
Как он родился у тебя? Он не родился! Это не твой ребенок! Ты - ты не знала никого, кроме мужа. Где твой сын? Почему, кто, каким образом подменил твоего сына на это чудовище?
Молоток в руке...
Нет. Щупальца исчезают, в кроватке лежит плаксивый, но все-таки родной и любимый сынишка.
Действительно ли это так? Не было никаких щупальцев, и у тебя был очередной приступ болезни? Или твоего сына подменили... подменили... сына...
Ты приходишь в себя.
Ты понимаешь, что никаких щупальцев не было. Надо срочно сказать свекрови. Она врач от бога, профессор, светило, она хочет, чтобы ее сын был счастлив - а ее сын сказал, что будет счастлив только с тобой. Она даст тебе новые, самые лучшие таблетки.
Но, пока они подействуют, ты снова окажешься у кроватки ребенка с молотком...
Таблетки.
Одна.
Вторая.
Упаковка...
***
Марина, подавленная, сунула туесок в руку хозяйке.
В семье всегда говорили, что ее мама случайно, по ошибке выпила не те лекарства. Впрочем, в семье об этом почти не говорили. Отец очень долго не женился заново, наконец, нашел вторую жену, когда понял, что Маринке нужна-таки женская рука. Но тему смерти мамы не поднимали.
Впрочем, болезнь ее не передавалась по наследству...
- Справилась! Гляди, какая! И Белый День тебя не задержала! - воскликнула хозяйка, принимая туесок, и множество птиц на ветвях отозвалось: "Ля кокая! Ля кокая!" - Ну, испей кваску, да вот тебе моя третья задача.
- Что на этот раз? Брошка? - устало отозвалась Марина.
- Брошка, - подтвердила хозяйка. - Видать, отцепилась, когда я гуляла со старшей сестрицей. Поди к ней, пусть поможет найти брошку - тогда и отпущу.
Марина прошла мимо окна избы, прихлебывая квас, и бросила взгляд в слюдяную пластину, заменявшую оконное стекло.
Волосы ее густо побила седина.
Тьма сгустилась над лощиной, где стояла изба хозяйки - Марина так и не пришла к выводу, кто же она. Баба-Яга? Не похоже.
В этот раз ей не на что было рассчитывать.
Волчий Пастырь уже помог ей, второй раз на помощь не придет. И колток тоже. Остальные духи леса, насколько знала Марина, особым дружелюбием не отличались в принципе.
У нее еще оставалось обручальное кольцо, но выдать его за Единое, чтоб всеми править в Мордоре, где залегает мрак, скорее всего не удалось бы. К тому же не факт, что третьей сестре хозяйки понадобится именно кольцо.
- Кар! Кар! - крикнула, пролетая, запоздалая ворона.