Он не знал, как вызвать того, другого, что временами смещал его с управления телом. Этот другой сейчас был как никогда прежде необходим, - теперь угроза смерти была по-настоящему близка. И с каждой минутой эта угроза становилась всё более и более явственной, ощутимой. А желание бороться или спастись, как-то само собой, теряло свои силы. Виктор с каждой проведённой в стрессе минутой становился безразличней к тому, что вскоре может умереть. И это его немало так пугало, - сознательную его часть.
***
Обеда у Виктора не было, - заставили работать, подтаскивая кирпичи, ведь из-за него одного "стопорился процесс". Да, сложно это, работать одному за нескольких, особенно когда ты болезненный, часто кашляешь кровью, худой и усталый, а тебе при этом любят "помогать" ставя подножки или крепко ударяя в грудь или спину.
Он ещё не растратил сил, - с особой надеждой поглядывал в сторону единственного выхода со стройки, высматривал охранника. Виктору пришло на ум, что и охрана должна ведь обедать, а тогда... если бежать изо всех сил... Виктор надеялся попросту сбежать. Но как назло там стоял охранник, уже другой.
"Ну да, конечно... один обедает, другой на проходе... меня караулит!"
Ему приходилось делать вид, что он старательно работает. И где-то в обеденное время Виктор своим сверхчутким слухом смог расслышать разговор прораба и горбача:
- Короче, мы тут с ребятами покумекали... ты его это... ну, того! Сам, минусуешь, утаскиваешь в подвал, а уж там пацаны тебе помогут, лады?
- Да без вопросов! - спокойно ответил ему Слава.
"Вот ведь твари!" - думал Виктор, таща меж этажами кирпичи и обливаясь от усердия потом. - "Уже всё решили... распланировали, сволочи!"
Постепенно усталость брала своё. Животное отупение пришло прежде, чем солнце начало клониться к горизонту, а работа никак не желала оканчиваться. Люди чем-то занимались, подшучивали друг над другом и над Виктором, смеялись. Он уже не беспокоился о том, что его убьют, как и его убийцу, что вмуруют где-нибудь в подвале... ему это стало безразлично... только бы рабочий день поскорее окончился. Да и смерть теперь виделась не таким уж и плохим избавлением от усталости и ломоты во всём теле.
***
Когда вечерело, случилось то, к чему Виктор уже был морально готов. К нему пришёл горбач и скомандовал:
- Топай за мной и не отставай.
Виктор послушно шагал следом, меж этажами, где ещё не были вставлены окна, с тоской поглядывал на единственный выход со свалки, - там стояли двое охранников.
Он молчал, словно преступник, которого вели на плаху. Жадно вдыхал прохладу наступающего вечера. Старательно запоминал мелкие детали окружения, запах и чувства. Готовился расстаться с жизнью, но так, чтобы не упустить в последние свои минуты даже самую малую деталь или мимолётное ощущение.
Ему так и не удалось достучаться до холода и спокойствия, до того другого, который мог бы его спасти.
- Что, даже не спросишь ни о чём? - ухмыляясь, оглянулся через плечо Слава. - Не уж то всё равно, что с тобой вскоре будет?
Виктор молчал. У него было слишком мало времени, чтобы тратить его на всякий вздор и мелочные разговоры. Он прощался с миром, который, едва ли успел увидеть и понять. И ему так хотелось свободы, вольного пространства, где солнце заливает ярким светом бескрайние луга, - он никогда такого не видел своими глазами, но в ту минуту мечтал об этом больше чем о спасении.
- Ты чо, оглох, а? - рявкнул Слава, круто обернувшись и схватив Виктора за горло. - Ты тупой или как? - Слава ударил Виктора как-то наотмашь, вроде не особо усердствовал, но челюсть ощутимо так хрустнула.
Виктор больше не мог плотно сжать зубы. Но это его особо не печалило, - боль тоже ощущение, а ощущения - жизнь. Именно так он чувствовал, а не думал. Думать он уже не мог.
- Дегенерат! - точно сплюнув, сказал горбач, а после потащил вслед за собой Виктора. - Ну, ничего... дело сделаю и как с гуся вода!
***
В подвале было невероятно сыро. Там собралось почти с десяток строителей. Была рядом и бетономешалка, - единственная на всю стройку. Несколько фонарей обеспечивали просторное помещение достаточным светом, чтобы было видно почти всё, - только по углам собирались особо густые, точно живые, тени.
Один из строителей кивнул в сторону импровизированного стола, - бочка поверх которой лежал деревянный лист. На том столике лежал молоток, ломик, монтировка и лопата.
- Да вы издеваетесь! - с неподдельной обидой сказал горбач. - А нормального ничего нет, а?
- Не ерепенься! - сказал один из строителей, стоявший рядом, и толкнул в сторону того стола. - Делай дело, а не то рядом прикопаем!
- Где ты тут капать собрался? - со смехом воскликнул другой строитель, но его быстро осадили.
- Замолкни. - и всё, этого оказалось достаточным.
Спустя с полминуты горбач стоял перед Виктором сжимая тяжёлый, крупный молоток. Он смотрел на свою будущую жертву с некоторой печалью, - не жалостью, а пониманием, что одного удара явно не хватит. Грязный ему всё-таки предложили, способ избавится от "клиента".
- Ты уж извиняй, - криво улыбаясь, заговорил Слава. - Но ты сам дурак, раз бумаги подписал, не прочитав... сам виноват!
Виктор даже не увидел замаха, только молоток, который был у него над головой, когда время неожиданно замедлилось.
Левая рука, больше не слушаясь Виктора, с лёгкостью схватила рукоять молотка выше руки горбача. Время вновь ускорило свой бег, а сердце мужчины переполнил жгучий, всё пожирающий холод.
Слава, как и прочие собравшиеся, вытаращился на молоток, который просто взял и остановился из-за того, что чахлый и слабый человек схватился за рукоять.
Правая рука Виктора схватила его же челюсть. Одним быстрым, точным движением рука, сама собой, вправила челюсть.
Его тело вновь перестало ему принадлежать.
- Мне даже стало любопытно... - заговорило тело Виктора равнодушным и безразличным голосом. - Ты настолько храбрый... или тупой? - тихо хохотнув, закончил. - Впрочем, какая теперь разница?
Виктор услышал щелчок, а после оказался в небольшой, почти пустой комнате. Он уже бывал в этом помещение, - смотрел со стен причудливую запись. Но... после случившегося не верил, что это ему не приснилось, что это было на самом деле.
В центре комнатки был простенький стол со стулом и книга. Книга лежала в самом центре стола. И Виктор, немного успокоившись, подошёл посмотреть, что же тут за книга может быть? Любопытство... он его не потерял даже после целого и долгого дня тяжёлой работы.
"Логика" - было в заглавие.
Виктор быстро пролистывал страницу за страницей. На каждой из них, словно жуткая насмешка, была одна и та же запись: "Если тебя собираются убить, а у тебя нет никаких гарантированных способов этого избежать, может всё-таки стоит рискнуть жизнью ради её спасения?"
Глава 15
Виктор несколько дней провёл как в беспамятстве. Он ничего не понимал. Оказавшись вновь в подвале, он был в окружение растерзанных и ужасно изуродованных тел. Сам он был покрыт с головы до ног в крови... в человеческой крови.
Он бежал от самого себя и горького сознания, что их смерти, их кровь, на самом деле на его руках. Часто питался таблетками, а когда они кончились, вернулся домой только ради двух баночек с таблетками.
Виктор старательно избегал встречи с кем бы то ни было. Избегал различных, случайных монстров, уродцев и даже людей, - он избегал улиц, где мог кого-либо встретить, передвигался тесными улочками. Внимательно прислушивался к окружению, боялся случайно выскочить на кого-либо.
И только страх был его спутником. Мысли таяли даже не успев сформироваться во что-то ясное и понятное. Они напоминали собой туман ранним утром, - вроде бы они есть, вроде бы густые, но не ясные и никак за них не ухватишься. Этот туман то и дело заставлял Виктора вспоминать увиденное в подвале, - почти десяток крепких мужчин словно оказались в лапах у очень свирепого и невероятно сильного зверя.
Он бежал от самого себя, своей тени и чувства спокойствия, леденящего сердце безразличия. И как любой побег от собственной тени, этот забег по улочкам имел тот же успех. Несколько раз Виктор оказывался в лапах монстров, но всякий раз ситуация с подвалом повторялась, - он был с головы до пят в крови, а вокруг тела тех, кто желал ему зла, но так ничего и не успевших сделать. Холод, как же он боялся холода и даже самой малой ночной прохлады!
Ночами он прятался либо рядом с трубами, либо на чердаках, - так было теплее. Кутался в грязное тряпьё, которое подобрал, сам не зная где. И тихо, как заклинание, повторял: "Оставь в покое... в покое... хватит крови... прекрати!"
Одно только случилось по-настоящему важное за весь этот период. Виктор в назначенный день, ещё за пару часов до приёма, сам того не сознавая, отправился в брошенную часть города, на разговор со стариком. Это было неосознанным поступком. Виктор мыслями возвращался к встречам с добродушным психиатром, который так к нему был сердечен, понимал и подсказывал решения. И теперь, когда старый мир рушился, мужчина интуитивно угадывал, что ему нужно выговориться... что ему нужна чужая помощь... что нужен человек, который прекратит все эти мучения и мытарства.