- А чего ты боялся?
- Да не помнил я в ту ночь ничего. Пьяный вернулся обратно и спать завалился. Выходной у меня был, право стало быть имел.
- Конечно, виноватым сделали тебя.
- Конечно. Ты как была там. Говорили, что по пьяне поджог, когда дебоширил. Даже очевидцы живенько нашлись. Из ряда тех, кому я поперёк назначения встал.
- А ты не жёг?
- Да не помню я. Вроде нет.
- И дальше что?
- Суд хотели учинить.
- А ты?
- А я сбежал. Взял свой меч и сбежал. И не смотри на меня вот так, легко винить.
- Да я не виню. Я тебя хорошо понимаю.
- Правда?
- Лучше чем ты думаешь.
- Да ну?
- Дальше говори. - Ткнула его в бок пальцем девушка. - Ты сразу к Халику подался?
- Нет. - Тяжело выдохнул парень.
- Чего?
- Да стыдно мне в глаза ему смотреть было.
- Та да к мадаме своей.
- Та-а. - Махнул рукою парень. - Пить я пошёл.
- Хороший выход из ситуации.
- Угу. Пока не понял, что меня искать станут. Вот и подался из города. Дня два по лесам воландался, пока окончательно не понял, что к дикой жизни я не пригоден. Вышел на тракт и дошёл до первой деревни. А там и едальня нашлась. Денег на еду было не много, вот я и принялся пить.
- Тебе точно семнадцать? Мыслишь как взрослый.
- Мне почти восемнадцать.
- Ну, это всё объясняет.
- Короче, пью я значит пью. И тут ко мне двое подсаживаются. Говорят, угости приятелей чем травишься.
- А ты?
- А я что? Пейте говорю, говна не жалко.
- А они?
- Рассмеялись.
- А ты?
- Тоже. Они заказали нам пива и закуски какой то, уже не упомнить. Как же я тогда ел. Это их тоже рассмешило. Про меч мой, всё расспрашивали. Думал, напоить хотят и украсть. А они, нет. Сказали, раз махать мечом мастак, то работёнка для меня имеется и оплата по ней. Вербовщиками оказались. Напился я с ними и с ними же ушёл.
- Как добрался и куда не знаю. Очнулся где то в тряпье лёжа. Меч при мне и не взяли ни чего. Хотя чего там было брать то? Слышу, пьют где то рядом.
- Как у сурка слух.
- А то. Пошёл на звуки праздника. Поминки оказались. В лесу.
- Вот так поворот. А ты?
- А я что. Рядом с бандитами сел. Мне и налили. Выпил. Миску с какой то кашей подсунули. Вроде даже мясо там было. Не помню. Чии, правда поминки я так и не понял. В лесу дело было.
- Брата местного бандитского короля.
- Это ты его?
- Нужен больно.
- Короче, проснулся я уже днём. Голова болит, тошнит и всё такое. По лагерю пошлялся, поспрашивал, что да к чему. Не поверишь. Меня даже накормили и стакан мне опрокинуть дали.
- Не жалеешь что ушёл?
- Шутишь?
- Интересуюсь.
- Не. Но организация досуга и забота о членах коллектива мне там понравилась. Лучше чем в городской рати.
- Не всплакни.
- Не стану. Во-от. А вечером я и пошёл на своё первое дело. Ну а дальше ты и сама видела.
- Почему не убил никого?
- Да что я душегуб какой, людей за просто резать? - Возмутился парень. - Что б человека зарубить, тут веский повод нужен.
Дверь тихонько отварилась и в проёме показалось усталое лицо травницы. Девушка жестом пригласила гостей пройти в соседний домик и те с удовольствием пошли. Охотница проверила посты назначенные её у дверей местного лекаря и присоединилась к особо поздней трапезе.
За нехитро, но вкусно собранным столом подруги быстро разговорились о своём. Лирик, ел как волк, не встревая в чужой разговор. Быстро опрокинув чашу с домашним вином, он расположился на лавке подле стола и вскоре уснул, под мерный и иногда хихикающий разговор двух давно не видавшихся девушек.
***
Утро началось с шума поднимаемого людьми костерившими импровизированную стражу вдоль и поперёк, за то что та не пускала никого в дом травницы. Охотница вышедшая на закланье публики, долго усмиряла людей а затем не менее долго инструктировала оных, на предмет общения с детьми.
Счастье родителей спасённых от смерти детей было трудно описать. Как и горе родителей, своих детей потерявших. Охотница одинаково стойко перенесла благодарности одних и нецензурные проклятия других сыпавшиеся на её голову добрых четверть часа как град со всех сторон. И когда убедилась, что её инструкции были поняты верно, лишь тогда дозволила родителям войти в дом травницы, остальных же разогнала по деревне.
Лирик, стоящий поодаль от шумного собрания внимательно следил за происходящим. Он не встревал и не мешал, а только пожалел охотницу, на голову которой сейчас выпало нелёгкое испытание 'благодарности' народа. И искренне порадовался, что вчера они вернули детей в деревню пройдя под заклинанием отвода глаз. Такого балагана, измученная боем охотница, так стоически не вынесла.
Собираясь в путь караванщики то и дело поглядывали на молодого душегуба стоящего в стороне и при оружии. Вернувший боевую куртку Лирик выглядел пусть и не так грозно, но память о нём внушала многим страх.
Казалось, что охотница и вовсе позабыла о юноше в бесконечных разговорах с селянами и прощанием с Риной. Хельдин окликнула парнишку лишь тогда, когда повозки тронулись в дорогу. И парень, заскочивший на ходу, привычно занял своё место подле девушки.
***
На горизонте появился город. Его дома горели красной черепицей. Шпиль часовой башни задорно вращал своим флюгером а ветер доносил солёный привкус моря. Чайки закружили в небе над повозками оглашая округу своим противным криком. Юноша заметно занервничал.
От самой деревни и до подъездной дороги к городу он не проронил ни слова. Не говорила и Хель, уткнувшись в страницы магического фолианта.
- Не волнуйся ты так. - Не глядя бросила охотница напарнику. - Я дала тебе слово и слово сдержу. Суд - пустая формальность.
- То-то в рати посмеются. Юный алкаш поджог казарму и в лес на разбои подался. - В сторону, словно не ей, нехотя проронил Лирик.
- Всякое случается. - Пространно ответила девушка, перелистывая страницу. - Тем более твой подвиг перекрывает проступок с лихвой. Ты детей от смерти спас, охотнице помог. Не зарубил иникого в караване. А про казармы, это ещё доказать им надобно. Сам же говорил, поклёп?
- Да не жёг я ничего. - Сплюнул парень. - Но им то, всё равно.
- Мне не всё равно. - Ответила Хель и посмотрела обернувшемуся парню в глаза. - Веришь?
- Тебе? - Мгновением запнулся парень. - Верю.
***
- Он сидел на грубо обтёсанной скамье в длинном тёмном как пещера коридоре. Время тянулось древесной смолой изматывая парню последние нервы. Дверь, наконец-то распахнулась и вышедшая из неё охотница появилась как нельзя вовремя.
- Ну? - Выдавил из себя парень насмерть пересохшим горлом.
- Пойдём на воздух. - Предложила девушка, - А то когда ещё ты волюшку увидишь?
- Что-о? - Надломленным голосом прохрипел Лирик и чуть было не свалился на проклятую лавку обратно.
- Да пошутила я. Прости, ну не сдержалась. Пойдём, говорю. Мерзкое местечко. Это не суд а узилище по виду. - Окинув обстановку оценила Хельдин.
Фонтан шумел, обрызгивая случайных прохожих. Хельдин сидела на лавке и смачно вгрызалась в копчёную колбаску, устроив импровизированный пир по центру города.
- Я там стока нервов извёл, - Сокрушался парень. - чуть сердце не стало. А они взяли и отпустили. Без суда?
- Я не пойму, ты в радости или в огорчении? - Отпивая из кружки холодный квас, спросила охотница. - А то иди, гадость сотвори, А я тебя опять поймаю. Тока, даем сперва.
- Ну, что виновника поджога отыскали это хорошо. Капер, пропитая свинья каких и свет не видел. Правильно, что его с позором уволили. Ещё и имущества в оплату учинённому ущербу отобрали. Козёл! А я дурак из города бежал, - Ударил себя по лбу юноша. - Но как теперь в казармах появиться, меня ж неделю не было?
- Скажи, что запил. Ты ж алкаш.
- Очень смешно. - Скривился Лирик.
- Ну, скажешь, что у мадамы своей загулял. Или что к её родителям знакомиться поехал. А как тёщу свою будущую, на каросту похожую увидал, так и избёг. То-то смеху будет. Самоволка как по маслу с башмаков слетит.
- Издеваешься?
- Нисколько. Это закон психологии такой - замещение субъективной реальности. Повеселишь там всех, снимешь накопившееся пожаром напряжение. А хочешь, я сама тебя в казармы верну? Скажу, что рекрутировала тебя по делам ордена, благо право имею. Расскажу им о помощи твоей. Даже бумагу в подтверждение отпишу. В городе помощник ордена живёт, за час оформим. Тебя за такое живо в десятники поставят. А там, если не будет к службе нареканий, лет через пять и в сотники возьмут. Противники, опять же хвост прижмут, когда узнают твои подвиги. Уважать станут. Не жизнь - а скафка! - Откусила колбаску охотница.
- Ну а караван и нападение? Как такое с рук спускать?
- Я им не скафала. - Угощаясь, пробурчала девушка.
- Что?
- Я им не сказала. Я договорилась с Боларом, главой охраны каравана, что бы он на тебя не заявлял. Гасту, было наплевать. А начальник каравана и вовсе мне обязан.
- И ты меня всё это время мучила?
- А на караваны нападать хорошо?
- Справедливо.
Юноша молчал, словно бы заглядевшись на фонтан, который весело разбрызгивал хрустально- радужные капли на радость играющим подле него детям. Но Хельдин видела в глазах парнишки тяготы мучительных сомнений. Словно бы он хотел, что-то спросить, но не как не решался с самого отъезда из Кряжани.
Охотница решила вырвать юношу из плена рассуждений, пока тот не пропал в них с головой.
- Ты свою колбаску будешь?- Невинно спросила она, глядя на так и нетронутую вкусняшку лежавшую всё это время на лавке подле Лирика.