– Мама знала, что она говорит с агентом, а не со мной, так ведь? – спросил Крик.
– Трудно сказать, – ответил агент. – Она не делала пауз, пока не повесила трубку. Я не имел возможность сообщить, что это не вы.
Крик улыбнулся. Очень похоже на маму.
– Второе сообщение, пожалуйста, – сказал он.
– От Бена Джавны. Он интересуется ходом расследования.
– Напиши ему, что у меня для него новости и я позвоню ближе к вечеру или завтра. Третье сообщение?
– Сообщение от сервера IBM из Национального управления океанических и атмосферных исследований. Ваша программа распакована, смоделирована и интегрирована. Сервер ожидает дальнейших указаний.
Крик уселся перед клавиатурой и надел очки-монитор; теперь агент висел в воздухе в центре его гостиной.
– Открой окно с сервера, пожалуйста, – попросил он его. Агент открыл окно с консолью. Крик набрал «diagnostics» и стал дожидаться окончания проверки.
«Интеллектуальный агент» – неточное обозначение. «Интеллект» означает всего лишь способность агента улавливать желания пользователя, основываясь на его словах, жестах или введенных с клавиатуры командах. Он должен уметь отличать «лук» от «лука» и определять мелкие шероховатости, которыми кишат межчеловечские коммуникации – нетвердые сопряжения глаголов, ошибки произношения и заявления, подразумевающие наличие у собеседника телепатических способностей, типа «Да ты знаешь: тот чувак из фильма, в котором случилась эта херня».
Иными словами – чем глупее пользователь, тем интеллектуальнее агент. Как только агент понимает, что именно вам нужно, задача сводится к простому поиску по разным общедоступным и приватным базам данных, к которому у него есть доступ. Поисковые же функции практически не претерпели изменений с конца XX века, когда общественности стали доступны большие объемы электронных данных.
А вот чем интеллектуальные агенты похвастаться не могли – так это способностью к настоящему мышлению и интуитивным и дедуктивным скачкам, совершаемым людьми на регулярной основе. За этим стояли как практические, так и технические причины. С практической точки зрения думающие интеллектуальные агенты не пользовались спросом. Никто не хотел, чтобы агенты занимались чем-то большим, чем простое выполнение приказов, а любое проявление инициативы с их стороны воспринималось скорее как баг, чем как фича. В большинстве своем людям требовалось, чтобы агенты предлагали варианты покупок на основе истории приобретений, и поэтому почти все инциативы по разработке «истинного интеллекта» спонсировались розничными конгломератами.
Розничные поставщики довольно быстро убедились в том, что покупателям вовсе не требуется то, что им на самом деле требуется. Одна из глав тайной истории создания поискового интеллекта описывает программу «персонального покупателя», которая слишком точно моделировала пожелания пользователя и выдавала результаты на основе того, что он на самом деле хотел, даже того не сознавая. В итоге одному супермужественному тестовому пользователю было предложено приобрести анальную пробку и альбом классика гомоэротического искусства Тома из Финляндии; второй пользователь – женщина в самом разгаре скандального развода – получила предложение купить пистолет, бензопилу и несколько галлонов промышленного растворителя, с помощью которого любую органическую материю можно было превратить в кисель, без проблемы смываемый в унитаз. После первого в истории человечества бунта фокус-группы программа персонального покупателя была переписана с нуля.
Технические проблемы создания мыслящего интеллекта вызывались никем не признаваемым, но не становящимся от этого менее реальным фактом: человеческий разум и его близнец – человеческое сознание – являются артефактами создавшего их механизма – человеческого мозга, ко всеобщему неудовольствию сохраняющего полную непрозрачность в деле обработки информации. В терминах чистой вычислительной мощности искусственные процессоры превзошли мозг уже несколько десятков лет тому как, и тем не менее этот последний по-прежнему является золотым стандартом креативности, инициативности и интуитивных скачков, позволяющих человеческому разуму разрубать всевозможные Гордиевы узлы, избегая необходимости мучительно их развязывать.
(Вышеприведенные рассуждение отличает оскорбительная человекоцентричность: на самом деле мозги или их аналоги у других разумных видов демонстрируют точно такую же неформализуемую эффективность. Соответственно, все эти виды сталкиваются с той же самой проблемой в попытках создать искусственный интеллект; невзирая на все усилия, никому не удается поймать нечто неуловимое и совершенно необходимое. Это обстоятельство служит неиссякаемым источником радости и облегчения для теологов все разумных рас).
В конечном итоге возможности искусственного интеллекта ограничивались не техническими проблемами, а спесью. Разработчики интеллекта по определению страдают комплексом Бога и не желают повторять чью-то работу, включая работу природы. В частных беседах эти программисты с теплотой отзываются о предшествовавших им гигантах и с благоговением говорят об эволюционных процессах, породивших сознание из бессмысленной материи. В глубине души, однако, они рассматривают предшественников как ловкачей, срывавших низко висящие плоды, а эволюцию – как примитивный и тормозной процесс.
Они не слишком ошибаются в первом случае, но совершенно неправы во втором. При этом и во втором случае их нетрудно понять. У программистов нет миллиардов лет, чтобы вырастить интеллект из ничего. Не родился еще такой начальник, который согласится терпеть настолько долгоиграющие проекты.
Поэтому им приходится полагаться на свое искусство и способность к интуитивным скачкам, многие из которых оказываются и в самом деле впечатляющими – а когда никто не видит, подворовывают у тех, кто пришел раньше. В конце этого пути их неизбежно ожидает горькое разочарование, и именно потому многие из программистов к концу жизни озлобляются, разводятся и начинают сторониться людей. Суть в том, что к истинному интеллекту не приблизишься торной дорогой. Как следует из гёделевской теоремы о неполноте, невозможно смоделировать сознание, находясь внутри него.
Гаррис Крик не меньше прочих был склонен ко спеси, но ему повезло – начав раньше большинства (тот самый научный проект для «Вестингауза»), он успел вкусить унижения в сравнительно юном возрасте. Не меньшем везением оказалось наличие социальных навыков, позволивших обзавестись другом, который смог указать на очевидные любому внешнему наблюдателю изъяны криковского подхода к программированию истинного интеллекта, и предложить не менее очевидное (пусть и довольно сложное технически) решение. Этим другом был Брайан Джавна; решение находилось в корневом файле, на распаковку и создание моделирующего окружения для которого машина IBM потратила сутки.
Решение было до идиотизма простым, и именно поэтому никому не приходило в голову. Создать полноценную модель человеческого разума, пользуясь человеческим разумом, практически невозможно. Но, обладая в достатке вычислительными мощностями, памятью и качественным моделирующим окружением, можно попытаться смоделировать мозг как таковой, а заодно – присущее ему сознание. Главное, чтобы модель воспроизводила оригинал на достаточно мелком уровне.
Скажем, на квантовом.
Диагностика завершилась. Все было проверено.
– Агент, – сказал Крик. – На сервере ты найдешь файл с именем «ядро».
– Вижу его, – сказал агент.
– Я хочу, чтобы ты инкорпорировал этот файл и интегрировал его со своим кодом.
– Да, сэр. Я замечаю, что эти данные значительно изменят мои способности, – сказал агент.
– Так и есть, – сказал Крик.
– Очень хорошо, – сказал агент. – Было приятно работать с вами, сэр.
– Спасибо, – сказал Крик. – Взаимно. Пожалуйста, запусти процесс интеграции.
– Запускаю, – сказал агент.
Изменение не было зрелищным. Оно большей частью происходило на уровне кода и никак не отображалось визуально. Что касается видимых изменений, то они были незначительны; изображение агента слегка помолодело, черты лица чуть сместились.
– Интеграция завершена, – сказал агент.
– Пожалуйста, закрой моделирующее окружение на сервере, запакуй его, помести обратно на куб памяти и зашифруй, – сказал Крик.
– Упаковка начата, – сказал агент.
– Запусти самодиагностику и оптимизируй свой код, – сказал Крик.
– Уже приступил, – сказал агент. – Все ништяк.
– Расскажи анекдот, – сказал Крик.
– Двое неизвестных напали на гражданина и сожгли его паспорт, – сказал агент. – Теперь неизвестных трое.
– Ага, это ты, – сказал Крик.
– Ага, это я, – сказал агент. – Привет, Гарри.
– Привет, Брайан. Рад тебя видеть.
– И я тебя рад видеть, чувак, – сказал Брайан Джавна. – Не ответишь ли на пару вопросов? Например, чего это ты вдруг так постарел? И какого хрена я делаю внутри компьютера?
Глава 5
Антикойотная тревога Вернона Амиса запищала в 4:22 утра. Амис мгновенно проснулся и шлепнул по кнопке, прежде чем она успела запищать вторично и разбудить Ами, его жену, которая страшно не любила просыпаться раньше, чем через восемь часов после отбоя. Он натянул одежду, валявшуюся кучей у постели, и покинул комнату через ванную, поскольку дверь спальни громко скрипела даже (в особенности) если вы пытались открыть ее со всей осторожностью. Ами действительно не любила просыпаться раньше времени.
Оказавшись за дверью ванной, Амис ускорился. По опыту общения с койотами он знал, что эти твари стараются не оставлять шансов; даже если ему удастся помешать им утащить ягненка, один из них успеет по крайней мере откусить от какой-нибудь из овец кусок – просто назло ему. Важно было добраться до койотов как можно раньше, когда они находятся на периферии отары и проводят военный совет, выбирая овцу получше.
Амис прижал большой палец к замку сейфа, в котором хранил дробовик и патроны. Заряжая дробовик, он пробежался взглядам по мониторам, высматривая, где прячутся койоты. Трое из них обнаружились на мониторе у берега ручья. Выглядели они так, как будто остановились выпить перед главным блюдом.
Еще Амис заметил, что койоты были крупнее обычного; дьявол, да это вполне могли быть волки! Люди из Министерства окружающей среды, похоже, предприняли очередную попытку реинтродуцировать волков в здешние места. Почему-то их неизменно шокировало полное исчезновение хищников в течение нескольких месяцев после каждой попытки. Овцеводам хватало ума не оставлять трупы валяться на виду. Волки представляли собой временную и легко решаемую проблему. А вот койоты были чем-то вроде гибрида крысы и собаки. Их можно было отстреливать, ловить капканами, травить – и они все равно возвращались.
В конце концов Амис завел противокойотную тревожную систему. Устроена она была довольно просто: несколько десятков датчиков движения, расставленных по периметру ранчо. Овцам имплантировались чипы, приказывающие системе игнорировать их; все остальное привлекало ее внимание. Если это что-то оказывалось достаточно крупным, система извещала Амиса. Насколько именно крупным – этот параметр Верну пришлось подбирать вручную; после нескольких ложных срабатываний Ами ясно дала понять, что еще одно – и Верна ждет свидание с тяжелой чугунной сковородкой. Теперь система работала как надо, и если не считать нескольких случаев с оленями, успешно предупреждала Амиса о приближении койотов и других крупных хищников. Один раз она засекла горного льва; Амис тогда промазал.
Отыскав в ящике портативный локатор, он выскользнул через заднюю дверь. До ручья было пять минут ходьбы. Не имело никакого смысла ехать на машине – шум двигателя спугнет койотов задолго до того, как он доберется до места, и придется выслеживать их по новой. Его шаги они тоже могут расслышать, но тут по крайней мере был шанс подойти достаточно близко, чтобы получить возможность сделать выстрел. Амис шагал к ручью так тихо, как только мог, ругаясь про себя на хрустящие под ногами веточки и сухие стручки.
Поблизости от ручья портативный локатор завибрировал в кармане куртки, сигнализируя о том, что что один из койотов уже рядом. Амис застыл и наклонился, стараясь не спугнуть предполагаемую мишень, и осторожно достал локатор, чтобы взять на нее пеленг. Локатор показал, что мишень находится прямо у него за спиной и быстро приближается. Амис услышал шаги и свист, с которым какое-то крупное тело рассекло заросли кустов. Он развернулся, вскинул дробовик и успел только подумать, что это не койот, когда создание, оказавшись вплотную, схватило его за грудки лапой размером с тарелку, а ударом второй отправило в беспамятство.
Спустя какое-то неопределенное время Амис почувствовал, как его легкими пинками возвращают в сознание. Он приподнялся на одной руке, ощупывая другой лицо. Лицо было липким; Амис отвел ладонь и пригляделся к ней. Кровь в свете месяца казалась черной. Кто-то шагнул между ним и месяцем.
– Кто ты такой? – раздался голос.
– Кто я такой? – сказал Амис, ощущая, как под давлением языка шатаются зубы, сдвинутые со своих мест ударом. – Это ты кто такой, черт тебя подери! Это моя земля, а вон там мои овцы. Ты шляешься по моей земле!
Он попытался встать. Рука – на сей раз обычная человеческая рука – пихнула его на место.
– Сиди тихо, – произес голос. – Откуды ты узнал, что мы здесь?
– Вас засекла моя антикойотная система, – сказал Амис.
– Видишь, Род? – сказал кто-то другой. – Я говорил тебе, что это за штуковины. Теперь нам надо беспокоиться насчет копов. А мы еще даже не приступили.
– Тихо, – сказал первый, которого звали Род, и обратил свое внимание на Амиса. – Мистер Амис, сейчас вам следует отвечать на мои вопросы честно, потому что только от ваших ответов зависит, доживете ли вы до утра. Кто еще был предупрежден вашей охранной системой? Только вы или местные полицейские тоже?
– Я думал, вы не знаете, кто я такой, – сказал Амис.
– Ну, а теперь знаю, – сказал Род. – Отвечайте на вопрос.
– Зачем бы я стал будить шерифа? – ответил Амис вопросом. – Шерифу наплевать на койотов.
– Значит, нам следует беспокоиться только о вас, – сказал Род.
– Да, – сказал Амис. – Если только вы своим шумом не разбудили мою жену.
– Возвращайся к работе, Эд, – сказал Род. – Тебе надо сделать кучу уколов.
Амис услышал, как кто-то пошуршал прочь. Его глаза наконец привыкли к темноте и он смог разглядеть силуэт стоящего над ним мужчины. Амис измерил его взглядом – пожалуй, он мог бы сбить его с ног. Он огляделся в поисках дробовика.
– Что вы тут делаете? – спросил он.
– Мы ставим уколы вашим овцам, – сказал Род.
– Зачем? – спросил Амис.
– Будь я проклят, если знаю, мистер Амис, – сказал Род. – Мне платят не за то, чтобы я спрашивал – зачем я это делаю. Мне платят за то, что я это делаю. Такк, – сказал он (или что-то вроде того), и боковым зрением Амис заметил что-то большое. Это была та самая тварь, что вышибла из него дух. Амис осел; в нынешнем состоянии он не смог бы справиться с двумя парнями одновременно и уж совершенно точно не справился бы с этим существом, кем бы оно не являлось.
– Да, босс, – отозвалась тварь высоким гнусавым голосом.
– Тебя хватит на мистера Амиса? – спросил Род.
Такк кивнул.
– Наверное.
– Тогда действуй, – сказал Род и пошел прочь. Амис открыл рот, чтобы заорать, но успел только вдохнуть, как тварь наклонилась над ним и сдавила его с такой силой, что весь воздух вылетел из его легких с отчетливым хлопком. Такк слегка повернулся в лунном свете и Амис смог разглядеть его, прежде чем провалился в в жаркое влажное удушье.
* * * * *
Брайан находился в двух состояниях одновременно. Первое: его зовут Брайан Джавна, возраст 18 лет, выпускник «Рестон Хай», сын Пола и Арлены Джавна, брат Бена и Стефани Джавна, лучший друг Гарри Крика, которого он знает с первого класса, точнее – с того соревнования по поеданию макарон на скорость. Второе: в то же самое время он является программным интеллектуальным агентом, предназначенным для эффективного поиска и получения информации из разных сетей, раскинутых человечеством. Брайан нашел это противоречие интересным и воспользовался способностями, предоставляемыми обоими своими аспектами, чтобы сформулировать вопрос.