– Я мертв? – спросил он.
– Кхм, – сказал Крик.
– Не стесняйся, – сказал Брайан. – Давай-ка я упрощу ситуацию. Когда просыпаешься и обнаруживаешь, что ты компьютерная программа, нетрудно догадаться, что что-то пошло не так. Итак: я мертв?
– Да, – сказал Крик. – Мне очень жаль.
– Как я умер? – спросил Брайан.
– Ты погиб на войне, – сказал Крик. – В битве при Паджми.
– Где, черт возьми, это Паджми? – спросил Брайан. – Никогда не слышал о Паджми.
– Никто о ней не слышал до той самой битвы, – сказал Крик.
– Ты там был? – спросил Брайан.
– Был, – сказал Крик.
– Ты все еще жив, – сказал Брайан.
– Мне повезло, – сказал Крик.
– Как давно произошла эта битва? – спросил Брайан.
– Двенадцать лет назад, – сказал Крик.
– Что ж, понятно тогда, почему ты такой старый, – сказал Брайан.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Крик.
– В смысле, оказавшись мертвым? – отозвался Брайн. Крик кивнул. Брайан пожал плечами. – Я не чувствую себя мертвым. Последнее, что я помню – как стоял в том квантовом сканере и это, как будто, было пять минут назад. И вот я пытаюсь напрячь мозги, отчасти чтобы все это осознать, а отчасти для того, чтобы понять, что никаких настоящих мозгов у меня больше нет. И еще одна часть меня замечает, что я способен полностью сконцентрироваться сразу на нескольких ментальных кризисах – спасибо большое моей агентской многозадачности. И эта часть думает: до чего же круто!
Крик улыбнулся.
– Значит, превратиться в компьютерную программу – не так уж и страшно, – сказал он.
– Думаю, в игры мне теперь будет играть гораздо проще, – с улыбкой ответил Брайан и опять пожал плечами. – Посмотрим. Я еще не полностью осознал свое положение. Существуют ли другие такие же программы? Бывшие люди.
Крик покачал головой.
– По крайней мере, мне о них ничего не известно, – сказал он. – Насколько я знаю, никому до сих пор не приходил в голову такой способ создания интеллектуального агента.
– Может, потому, что это не вполне этично? – предположил Брайан.
– Думаю, скорее потому, что мало у кого есть доступ к квантовому сканеру, – сказал Крик.
– Циник, – сказал Брайан.
– Брайан, – сказал Крик. – Я не знаю, насколько нравственно и этично возвращать тебя к жизни. Но я уверен, что мне не обойтись без твоей помощи. Я больше ни с кем не могу поделиться тем, чем занят, но мне нужен кто-то, кому я могу доверить эту работу, пока сам выполняю другую. Ты единственный интеллектуальный агент, который по-настоящему обладает интеллектом. Мы можем поговорить об этическим проблемах попозже, а прямо сейчас нам надо приниматься за дело.
– И что же это за дело? – спросил Брайан.
– Мы ищем овечью ДНК, – объяснил Крик.
– О! – сказал Брайн. – Тогда ладно. Приятно знать, что мы заняты по-настоящему важными вещами.
* * * * *
– Вы проделали хорошую работу по поиску, – сказал Дейв Фиппс Арчи Макклеллан. Они сидели в одном из многочисленных пентагоновских столовых.
– Спасибо, – сказал Арчи и вытер ладони о джинсы. Военный аналог «Эгг Макмаффин» сиротливо лежал на его пластиковом подносе; Фиппс жестом указал на него.
– Вы не голодны? – спросил он.
– Я сейчас на одном кофеине работаю, – сказал Арчи. – Прошлой ночью выпил, наверное, галлон «Доктора Пеппера». Боюсь, если что-нибудь съем, то меня сразу стошнит.
Фиппс протянул руку и взял сэндвич.
– Слушайте, – сказал он с полным ртом. – По этому проекту у нас есть еще кое-какая работа. По-настоящему нестандартное дерьмо, для которого нужен человек, хорошо разбирающийся в компьютерах. Я проверил ваш доступ и он достаточно высок.
– Что я должен буду делать? – спросил Арчи.
– Немного того, немного сего, – сказал Фиппс. – Ситуация подвижная. Требует соображать на лету.
– Послушать, так получается боевая операция, – пошутил Арчи.
– Может, так оно и есть, – серьезно ответил Фиппс.
Арчи сново вытер ладони.
– Я не понимаю, – сказал он. – Я простой парень слева, который обслуживает устаревшие системы. А у вас под рукой целое военное министерство компьютерных гениев, которые умеют к тому же метко стрелять. Чем бы вы там не занимались, вам надо привлечь кого-нибудь из них.
– Когда мне понадобится кто-нибудь из этих ребят, сразу его привлеку, – сказал Фиппс. – А пока что я ищу компетентного человека, который не станет поднимать шума. И не стоит беспокоиться насчет стрельбы, кстати. Стрелять вам не придется. А вот паспорт может понадобиться. Кроме того – как вы относитесь к чужакам?
– К тем, которые из космоса, или к иностранцам? – уточнил Арчи.
– Из космоса, – сказал Фиппс. Он откусил еще кусок сэндвича с яйцом.
Арчи пожал плечами.
– Те, которых я встречал лично, казались приятными типами.
Фиппс хихикнул.
– Не уверен, что ваших будущих коллег можно назвать «приятными», но все равно хорошо. Так вы в деле?
– Над чем я работал прошлой ночью? – спросил Арчи.
– А почему вы спрашиваете? – ответил Фиппс.
– Если вы собираетесь меня нанять, мне не помешало бы знать, что именно я делаю.
Фиппс пожал плечами. Пожалуй, не будет особого вреда, если он скажет правду.
– Вы искали ДНК определенной породы овец, которая называется «Грезы андроида». А сейчас мы собираемся обрезать кое-какие свободные концы. Проект короткий, максимум – несколько дней.
– Эта самая работа, – сказал Арчи. – Полагаю, отдельный контракт на нее вы со мной заключать не станете.
– Вы полагаете совершенно правильно, – сказал Фиппс.
– Тогда я хочу двойной оклад, – сказал Арчи.
– Полтора, – сказал Фиппс, кладя остатки сэндвича на поднос.
– Полтора с девяти до шести и двойной в остальное время, – сказал Арчи.
– Отлично, – сказал Фиппс и вытер салфеткой пальцы. – Но если я поймаю вас на мухлеже с табелем, то застрелю на месте.
Он потянулся к пальто, выудил из карманов блокнот и ручку, черкнул адрес и пихнул листок через стол в сторону Арчи.
– Сходите домой, примите душ и отправляйтесь вот сюда. Там вы встретитесь с человеком по имени Род Акуна. С этого момента он ваш начальник. Не дуйтесь, если он будет недостаточно деликатен с вами. Ему не платят за вежливость, как и всем прочим, кто с ним работает. Но если вы выполните свою работу, то все будет прекрасно и вы, может быть, даже получите премию. Лады?
– Ага, лады, – сказал Арчи и взял бумажку.
Фиппс поднялся из-за стола, кивнул Арчи и удалился. Арчи посидел еще несколько минут, таращась на остатки сэндвича, потом титанически зевнул и отправился домой.
Сэм Берлант поджидал его у выхода из метро.
– Ну? – спросил он после приветственного поцелуя.
– Я в деле, – сказал Арчи.
– Ты же не выказывал рвения, да? – спросил Сэм. – Стоит только проявить энтузиазм, как тебя сразу заподозрят.
– Ничего я не проявлял, – сказал Арчи. – Я даже поторговался слегка.
– Да ну, – сказал Сэм.
– Я потребовал двойную оплату, – сказал Арчи.
– И получил? – спросил Сэм.
– А то как же, – сказал Арчи. – Во всяком случае, с шести вечера до девяти утра.
– Ты не красавчик, Арчи, – сказал Сэм, – но зато ох как ты хитер. Будь я проклят, если ты не самый сексуальный мужчина из всех, кого я знаю.
– Приятно слышать, – сказал Арчи.
– Только не надо впадать в восторг, – сказала Сэм. – На это нет времени. Нас с тобой ждет встреча в молитвенном доме. Нужно тебя зарядить.
– Я думаю, эти ребята заметят, если на мне будет подслушка, Сэм, – сказал Арчи.
Сэм улыбнулся и взял его за руку.
– Это если бы ты носил ее снаружи, дурачок. Пошли.
Молитвенный дом был скорее молитвенным подвалом – три подземных этажа в корпоративном небоскребе в Александрии. На самом верхнем из них располагался частный спортивный зал, служивший прикрытием. Время от времени кто-нибудь из работавших в небоскребе клерков спускался туда, чтобы записаться на занятия – в конце концов, удобнее положения не придумаешь. Он получал вежливый отлуп и месячный купон на бесплатные тренировки в фитнесс-центре чуть дальше по улице. Это срабатывало, поскольку перед бесплатностью никто устоять не может. Нижние два этажа служили собственно молитвенным домом и на планах здания отсутствовали; члены церкви давно подменили все чертежи, да и вообще молитвенный дом принадлежал той же организации, что и сам небоскреб.
Арчи и Сэм прошли через спортзал, помахав нескольким знакомым, которые работали на снарядах (прикрытие или нет, но оборудование тут и в самом деле было высший класс) и направились в мужскую раздевалку. В дальней ее стене была дверь с надписью «Хозинвентарь» и сенсорным замком; Арчи и Сэм прошли через нее по очереди и каждый приложил к замку ладонь.
За дверью хранились всякие швабры и веники, а дальше вниз уходила узкая лестница. Арчи и Сэм спустились по ней, приложили ладони ко второму замку и вошли.
Они оказались в маленькой прихожей, которую члены организации в шутку именовали «Чистилищем». Примерно раз в десятилетие сюда забредал какой-нибудь посторонний; назад он не выбредал.
Арчи и Сэма просканировали еще разок, после чего дверь на другом конце коридора со щелчком открылась. Они вошли в молельный дом Цервки Агнца Развившегося.
Церковь Агнца Развившегося занимала особое место в истории религий – как официальных, так и тайных – поскольку была первой и единственной религией, не отрицавшей того факта, что в основе ее лежит чистейшее вранье. Ее основателем был М. Роббин Двеллин, писатель-фантаст начала XXI века весьма скромных способностей и большой ходок, который опубликовал один роман, полностью проигнорированный как критиками, так и читателями, и лишивший автора всяких шансов на издание второго, после чего начал вести курс для взрослых по искусству рассказа в колледже Маунт Сан-Антонио в Уолнате, Калифорния.
Именно на этих курсах, разбирая на части истории соблазнения школьных квотербеков полными женщинами средних лет, которые сочиняли домохозяйки, и повествования о диких либертарианских космических оргиях в невесомости за авторством сисадминов, Двеллин познакомился с Андреа Хайтер-Росс, дамой семидесяти восьми лет, старейшей из его учениц и единственной наследницей состояний семей Хайтер и Росс, составленных на бокситах и торговых автоматах соответственно, которые поставили ее на шестнадцатое место в списке богатейших людей планеты.
Хайтер-Росс на самом деле давно состоялась как писательница (шесть книг, изданных под псевдонимом), а на курсах собирала материал для статьи. Она была интересной женщиной, прячущей острую проницательность за фальшивым фасадом скучающей богачки-дилетантки. Она была из тех, кто посещает спиритические сеансы ради атмосферы и возможности поизучать их участников, вовсе не собираясь вступать в разговор с покойным дядюшкой или ощутить тайные вибрации Вселенной. Двеллин оказался достаточно наблюдательным, чтобы распознать первое из этих намерений, но на второе его не хватило, и поэтому, составляя схему сравнительно законного отъема денег у старой сплетницы, он даже не подозревал, насколько Хайтер-Росс превосходит его на этом поле.
Надергав кусков из множества научно-фантастических и нью-эйджевых текстов и слегка сдобрив эту смесь собственными разработками, он создал новую «религию», в которой отвел себе место пророка и аватары, предсказывающего переход человечества на следующий уровень развития. Сочинения Хайтер-Росс, объявил он, свидетельствуют о беспрецедентном доселе уровне чувствительности. Он был готов развернуть перед ней тайны четырнадцати божественных измерений, открытых ему Н'тулом, духом бесконечного сопереживания, который не просил взамен ничего, кроме воздвижения в определенном священном месте храма (если конкретно, то на полоске земли в городе Викторвилль, приобретенной Двеллином несколько лет назад в рамках неудавшейся девелоперской схемы); храм требовался духу для фокусировки его энергий и подъема человечества на следующую ступень эволюции. Двеллин планировал вытянуть из Хайтер-Росс деньги на строительство храма и положить их в карман. Он полагал, что сумеет кормить старушку убедительными объяснениями отсутствия прогресса в строительстве до самой ее смерти, которая была уже не за горами.
Хайтер-Росс, способная с первого взгляда распознать хороший сюжет, отличалась также особым вкусом к жестокости, характерным для очень богатых людей и вызываемым финансовыми невзгодами окружающих. Она притворно заглотила наживку, после чего заставила Двеллина плясать на поводке, как ручную обезьянку. Она подала какую-ту мелочь на строительство, но организовала дело таким образом, чтобы Двеллин не имел прямого доступа к фондам; Хайтер-Росс предоставляла пожертвования в обмен на пророческие стихи, надиктованные Двеллину духом Н'тулом, причем содержание этих стихов задавалось ее же собственными как бы случайно оброненными намеками. Как-то раз в приступе озорства она заметила при Двеллине, что обожает овец. На следующем же сеансе связи Двеллина с Н'тулом родился Агнец Развившийся – сплав нежных, пасторальных овечьих свойств с грубой, агрессивной человеческой природой.
Тысячи пророческих стихов выдавил из себя за шесть лет Двеллин в лихорадочном забеге от одной жалкой подачки к следующей, прежде чем стресс и истощение вогнали его в гроб в сравнительно юном возрасте тридцати восьми лет. Хайтер-Росс, дожившая до ста четырех, поместила его прах в только что законченный (и по правде говоря, довольно красивый) Храм Агнца Развившегося, прямо в основании статуи Н'тула. После этого она собрала его стихи и опубликовала их в качестве приложения к собственной книге – первой, изданной под своим именем – о двеллиновой неудавшейся афере и возникшей в результате ее «религии». И книга, и стихотворное приложение к ней стали бестселлерами.
По иронии судьбы эти мистические стихи оказались лучшим из творений Двеллина. Исследователи считали это результатом галлюцинаторных эффектов лихорадки, недоедания и алкогольного интоксикации, но некоторые верили, что Двеллин – жулик, обманутый своей пожилой музой-садисткой, смог проникнуть в некую настоящую тайну – совершенно случайно и вопреки собственной меркантильной натуре.
Эти некоторые стали первыми членами новой Церкви Агнца Развившегося, именовавшими себя «Эмпатистами» или «Н'тулианами». К ним вскоре присоединились другие, одержимые идеей сделать былью пророческие стихи Двеллина – не потому, что эти стихи были боговдохновенными, а строго наоборот. Ведь если можно взять и воплотить совершенно вымышленные пророчества, закачается вся концепция боговдохновенности, а рациональное мышление одержит повсеместную победу. Эта вторая группа стала известна под названием «Иронистов» и «Хайтер-россиан».
Несмотря на диаметрально противоположное отношение к своей так называемой религии, эмпатисты и иронисты сработались, выковывав символ веры, вобравший в себя воззрения и тех, и других, и позволивший интегрировать аграрные, от сохи, воззрения эмпатистов с прагматическим, технократическим мышлением иронистов. Наиболее полно эта интеграция воплотилась в животноводческом проекте Цервки на колониальной планете Брисбен. Именно здесь были созданы многочисленные породы овец – путем продуманной селекции в связке с генетическими манипуляциями. В конце концов, нигде не говорилось, что эволюция Агнца Развившегося должна протекать естественным путем.
Андреа Хайтер-Росс была не меньше прочих изумлена фактом возникновения из жалкой аферы, задуманной графоманом, самой настоящей религии, а обнаружив, что наслаждается обществом ясноглазых приверженцев этой религии, изумилась в два раза сильнее. По составленному ею завещании ее состояние, за отсутствием законных наследников, было разделено между различными филантропическими фондами, но контрольный пакет принадлежавшего Хайтерам и Россам конгломерата предприятий перешел к Церкви Агнца Развившегося. Это решение ввергло в панику множество советов директоров, но затем выяснилось, что архидьяконы Церкви являются непоколебимыми поборниками стратегии бизнес-эффективности (прелаты, отвечающие за деловую активность, происходили практически поголовно из иронистов). Через двадцать лет почти никто за пределами совета директоров корпорации «Хайтер-Росс» не помнил, что она полностью контролируется религиозной организацией.
Членов Церкви Агнца это полностью устраивало. Церковь предпочитала оставаться по возможности в тени и не особенно росла в численности – благодаря как строгому отбору адептов, так и тому факту, что далеко не всякий был готов стать адептом религии, основанной на отчаянных маневрах второсортного писателя-фантаста. Новообращенные рекрутировались главным образом в сфере новых технологий и среди ролевиков – эти две страты, как ни странно, очень сильно перекрывались – и при этом выбирались в основном люди, уже и так работающие в одной из многочисленных компаний концертна «Хайтер-Росс». Арчи, например, обратился, работая на «ЛегаЦен» – одну из старейших корпорации конгломерата, специализирующейся на создании крупных информационных структур для больших компаний и правительственных организаций.