- Машка живет на этом свете больше, чем мы с вами вместе. Поумнела, сволочь! Ее не раз пытались взять живой или мертвой и все безрезультатно. Она собаку съела в деле защиты жизни и - фу, блин, замахался! - имущества.
Ледатр скрутил рубашку в комок, начал стирать грязь с внутренней стороны бронежилета. Опять сверкнула молния, в небе загремело. Слабеющий было дождь пошел еще гуще. Павел убрал прядь мокрых волос с лица, смахнул воду ладонью. Ледатр оставил в покое броню, принялся снимать штаны. Глупо прыгая на одной ноге, вторая запуталась в мокрой штанине, продолжал рассуждать:
- Я знаю ее больше, чем вы. Она к материальным благам относится трепетно! Там, внутри, расположен целый сад с искусственными водопадами, озерами, есть аквапарк, пляж и все-все, без чего не обходится ни один нормальный миллиардер.
- Что-то я не заметил у нее особой тяги к роскоши, - перебил его Павел.
- А где вы были? В подземном командном пункте, который кое-как переделал под лабораторию ее покойный муженек? Так это он был прост, как силикатный кирпич, а Машуня - дама с запросами. Последние годы всю черновую работу делал именно он, а Машуня все больше бизнесом занималась: недвижимость, акции, особые заказы для богатеньких извращенцев. На вырученное бабло обустраивала семейное гнездышко, так сказать. В тот бункер доставляли только оборудование, поэтому и выглядел он изнутри, как фабрика по производству контрацептивов ручным способом. Здесь - другое дело. Тут у нее лежбище пополам с пещерой Али-бабы. Думаете, пошел бы я вот так, двумя десятками людей и вашим механическим жуком туда, - мотнул он головой в сторону склона, - если бы гора не была напичкана золотом по самое никуда? Да ни в жисть!
Ледатру наконец удалось снять штаны. Получилось, но только вместе с трусами. Павел отвернулся, подошел к краю площадки. Справа, слева льются потоки воды, просто целые водопады, далеко внизу собираются в бурлящий поток, который разливается огромным озером у подножия. Склон испещрен выбоинами, сколами и трещинами, когда вода сойдет, спуститься вниз будет несложно. Павел расстроенно вздохнул. В глаза опять попала вода, он тряхнул головой, ладонью отбросил волосы.
- Благодарю за деликатность, Павел Андреевич, можете повернуться, - донесся голос Ледатра.
- Что дальше будем делать, Давыдович? - не оборачиваясь, спросил Павел.
- Ну, как вам сказать ... Идти подземелье с двумя пистолетами и одной обоймой на двоих бессмысленно. Это все равно, что голому в улей залезть. Дождь кончится, спустимся вниз, отдохнем, подумаем. Есть у меня тут знакомые, помогут.
- У вас здесь знакомые? - удивился Павел.
- А что? Вы думаете, тут другие люди не живут? Ошибаетесь. Вокруг достаточно мест, вполне пригодных для жилья.
- А-а, ну да ... бомжи и бродяги, что на городских свалках жили, перебрались сюда.
- Здесь нет бомжей, Павел Андреевич, и никогда не было. Броня крепка, граница на замке и флот на страже! Здесь живут люди, уставшие от цивилизации в ее нынешнем виде. Идеалисты, мечтающие построить новое общество в - пока еще! - пустыне. Мне нравятся их убеждения, но я их не разделяю. Новое общество создается только на руинах старого. Весь мир насилья мы разрушим до основания, а затем мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем - бессмертные слова!
- Да, да, конечно ... - поспешно согласился Павел. - Только я бы предпочел бандитов и беспринципных наемников, согласных воевать за определенную сумму, а не кучку комплексующих интеллигентов и мечтателей.
- И такие есть, не волнуйтесь ... Эх, как хорошо на белом свете. Знаете, Павел Андреевич, после этих мерзких пещер даже ненастье кажется чудесной погодой. Вы так не считаете?
- Согласен, - вздохнул Павел. - И мокрые штаны не в тягость.
Глава 8
Проливной дождь плавно уступил место мороси и постепенно сошел на нет. Бурные потоки на глазах слабеют, мельчают. Не прошло и получаса, как тучи окончательно расползлись по норам, выглянуло солнце. Склон горы затянуло паром, сквозь который бриллиантами сверкают отраженные в лужах солнечные лучи.
- Ну-сс, пора! - произнес Ледатр в манере дореволюционного служащего. - Мои штаны почти высохли. А ваши?
- У меня комбинезон и он, скажем так, готов к использованию, - вздохнул Павел.
- А что так грустно?
От частых ударов и большого количества влаги вся система жизнеобеспечения пришла в негодность и теперь его бронекостюм с разными примочками просто удобная одежда из пуленепробиваемой ткани.
- А ... - махнул рукой Павел.
Ледатр спускается первым. Осторожно ставит ногу на выемку, пробует на прочность, затем опускает вторую и так далее. Получается медленно, но если идти быстрее, можно запросто поскользнуться или скол в стене окажется непрочным и тогда гарантировано кувырканье по склону длинной не менее ста метров под углом больше сорока пяти градусов. У подножия окажешься большой отбивной в мешочке. Камни быстро нагрелись, парит так, что кажется, будто попал в паровую баню. Очень жарко, с непривычки глаза режет от яркого света. Ледатр наконец находит дорожку, более или менее надежную, идут быстрее. Когда до подножия осталось шагов пятнадцать, Ледатр замер.
- Что случилось, господин Римский? - спросил Павел. - Какую-то гадость увидели?
- Еще нет, но надеюсь заметить раньше, чем она нас, - ответил Ледатр, всматриваясь вниз.
Низ горы очерчен аккуратным завалом из крупных валунов, словно кто нарочно постарался. Сейчас линия камней на треть скрыта водой. В гигантской луже шириной с футбольное поле может резвиться живность, что не прочь закусить двумя людьми.
- Вон они, падлы мягкие! - воскликнул Ледатр голосом отпетого уркагана.
Павел проследил взглядом за указующим перстом. Ниже, метрах в пяти, на плоских камнях расположилось сразу четверо прыгающих пиявок. Сверху кажутся безобидными, чем-то похожи на заснувших медуз с поджатыми щупальцами. Они каким-то образом приняли окраску под окружающую местность, спинки очень похожи по цвету на булыжники.
- Что будем делать, Соколиный Глаз? - шепотом спросил Павел. - Патронов маловато, однако!
- Эти с-сучьи вымя недостойны пули, - сквозь зубы процедил Ледатр. - Камнями их. Только не вздумайте подходит ближе!
Пиявки обладали прочной кожей и сильными мышцами. Попадание среднего по размерам камня только раздражало. Они недовольно верещали и перебирались в другое место, неуклюже шлепаясь на камни. Когда Павел выразил сомнение в прыгучести пиявок, Ледатр посоветовал спуститься ниже.
- Они голодны, нет сил. Но если почуют свежую кровь, запрыгают мячиками. Сойдите вниз, узнаете, - предложил он.
Павел недоверчиво глянул на пиявку, что ползла со скоростью морской звезды по крутому боку валуна, вздохнул. В руках появился камень размером с лошадиную голову. Когда пиявка, наконец, забралась на вершину валуна, бросил. От удара камень раскололся на половинки, обломки закувыркались вниз. На плоской, как тарелка, макушке валуна остался клок кожи, дергающиеся в агонии лапки, влажное пятно. Ледатр одобрительно поднял большой палец. С пиявками покончили, солнце зашло за тучу, повеяло прохладой. Остановились у самой кромки воды. Лужа не глубока, едва ли до пояса, но идти так просто по воде слишком опасно. Пришлось отойти в сторону, туда, где из глади новоявленного озера выглядывают каменные горбы валунов, по которым можно допрыгать до сухого места.
- Стойте, - предостерегающе поднял руку Ледатр. - Вы хотели посмотреть на пиявку, так сказать, во всей красе? Любуйтесь!
Впереди на мелководье лежит труп небольшой сухопутной жабы. Короткие кривые лапы раскинуты, огрызок хвоста поджат, глаза выпучены до невозможности. Жаба крупная, с теленка, но выглядит исхудавшей, будто не ела недели две. Под кожей можно сосчитать позвонки на спине, все кости и хрящи хорошо видны, череп обтянут кожей. Жаба похожа на скелет, который небрежно обернули мокрой бумагой. Рядышком, на длинном плоском камне пыжатся три пиявки. Тела раздулись безобразными наростами, вроде верблюжьих горбов, щупальца блаженно подрагивают, шевелятся, как будто пиявки переговариваются между собой. Не говоря ни слова, Павел поднимает с земли булыжник с острыми краями.
- Боже упаси! - схватил его за руки Ледатр. - Ни в коем случае! На запах крови сюда сползутся чудовища со всей округи. Тихонько пройдем мимо, они нажрались, нас не тронут.
Ледатр идет первым, за ним Павел. Камешек выбрасывать не стал. На всякий случай. Прыгать по валунам не совсем удобно, вершинки гладки, покатые, нога может запросто соскользнуть. Оказаться в воде - значит гарантированно погибнуть или получить тяжелую травму. В полупрозрачной глубине снуют быстрые тени, на поверхность выскакивают крупные блестящие тела, с шумом падают в воду и брызги летят ввысь. Понять, что за животные, трудно - можно заметить только когтистые лапы с перепонками, распахнутые пасти и серые спины с гребнями. Какие-то земноводные хищники величиной с крупную собаку.
- Не опасны, - отмахнулся Ледатр в ответ на вопросительный взгляд Павла. - Это местные выдры, только без шерсти. На них охотятся аборигены из-за мяса, так что они очень боятся людей и к нам не приблизятся.
- Выдры? - удивился Павел. - Вы видели, какие у них зубы? А гребни на спине?
- Я ж говорю - местные. Может, у них и другое название есть, правильное, только кто его знает? Они ведут себя точно, как выдры, потому и прозвали так, - терпеливо объяснил Ледатр.
Одна из "выдр" так увлеклась охотой, что не заметила людей и подплыла слишком близко. Крупное тело неожиданно вылетело из воды и шлепнулось совсем рядом. Обрушился дождь брызг, залил камни. Ледатр поскользнулся, руки замельтешили в воздухе со скоростью вращающихся лопастей вентилятора. Еще мгновение и он свалится в воду, но Павел успел схватить за ремень.
- Благодарю. Вы уже в который раз спасаете меня, даже неудобно, черт возьми! - немного смущенно воскликнул Ледатр.
- Ничего, нам еще предстоит вернуться, - кивнул Павел на гору. - Возможностей рассчитаться будет много.
Путь по камням продолжался долго. На середине озера Ледатр и Павел стали с беспокойством озираться по сторонам. Долго находиться на открытом пространстве нельзя, слишком много водится на земле и в воздухе желающих покушать. Несколько раз в небе показывался птеродактиль, кружил, снижался, но напасть так и не решился - слишком мало места для его гигантских крыльев, к тому же атаковать добычу на воде слишком рискованно - если промахнется, подняться не сможет и водные обитатели с радостью закусят тощими телесами летающей ящерицы. Однако вскоре на горизонте замаячила новая опасность - сухопутный ящер. Массивное тело укрыто толстой кожей с роговыми пластинами, покоится на четырех столбообразных лапах, вода доходит только до середины колен, так что бояться ему нечего. Относительно небольшая голова с громадными челюстями украшена маленькими рожками из роговых пластинок. Шея непрерывно мотается туда-сюда, словно маятник, маленькие глазки фиксируют любое движение в мутной воде. Голова тотчас опускается, потом рывок, громко хлопают челюсти и голова снова поднимается. Между зубов трепещется жертва, потоки крови стекают по шее. Чудище вскидывает башку, лязгают клыки и добыча проваливается в глотку. В воду падает то, что не поместилось в пасти. Между лап суетится что-то мелкое, шустрое, быстро пожирает свалившееся. Рогатая башка снова "качает маятник". До чудовища далековато, но и берег не близок и обратно уже прилично. Если клыкастый охотник заинтересуется людьми, будет туго.
- Этого только не хватало, японский городовой! - выругался Ледатр.
- Кушать хочет, - философски заметил Павел. - Давно хотел спросить вас, господин Римский, вы долго якшались с ботаниками и биологами ... Почему на Мертвом Континенте так расцвели доисторические формы жизни?
- Они и раньше здесь были. И в России их хватает. Вы же много раз видели лягушек, ящериц, разных червей. А мхи, папоротники, хвощи? Они существуют сотни миллионов лет, приспособляемость отработана до мелочей. Поэтому, когда Катастрофа уничтожила господствовавших здесь млекопитающих и этих ... как их ... голосеменных! - они выжили. В условиях полного отсутствия конкуренции со стороны других видов животных и растений быстро размножились, захватили все свободные территории и теперь другим существам очень трудно здесь прижиться. Представьте себе, привезли сюда, ну, скажем, медведей. Или слонов. Ну что может даже стадо самых крупных и злых медведей против такого вот чудища? Оно убьет мишку одним ударом лапы. И таких здесь сколько угодно! Так что в будущем скорее всего придется уничтожать этих тварей.