Чудище быстро выбралось из дыры, ползет навстречу глуму. Оно очень похоже на моржа, только лапы с когтями, три ужасных головы вместо одной и короткий мясистый хвост. В полумраке плохо видно, но Павел все же сумел разглядеть, что центральная голова массивнее, а крайние поменьше, зато с непропорционально мощными челюстями. Удивительное существо довольно быстро ползет по тоннелю с явным намерением напасть на глума. Тот, в свою очередь, торопится навстречу, для скорости размахивая длинными, как оглобли, руками. Не проходит и минуты, как два чудовища встречаются. Глум неожиданно подпрыгивает и всей тяжестью обрушивается сверху. Когтистые лапы мелькают с необыкновенной быстротой, летят клочья кожи, бледная кровь слабыми струйками бежит по блестящим бокам. Шипение срывается на вой, крайние головы поворачиваются, страшные челюсти начинают кромсать тело глума. Людоед дико ревет от боли, но продолжает драть спину трехголового чудища. Павел и Ледатр замерли, как статуи, не в силах оторваться от кровавого зрелища.
- Римский, вы долго якшались с биологами ... Можете мне объяснить, что это такое, а? - тихонько спросил Павел.
- Нет. Вы переоцениваете мои познания в биологии. Могу только предположить, что это какой-то местный урод, в смысле - чудовище.
- Благодарю за исчерпывающий ответ, - прошептал Павел. - Но все же, вам не кажется, что крайние головы вовсе не головы, а головоподобные наросты, проще говоря, дополнительные пищеводы с челюстями?
- Да на фига такое нужно! Какой смысл создавать дополнительные ... э-э ... пищеводы с челюстями? Природа рациональна, - во весь голос удивился Ледатр, на мгновение забыв об опасности.
- Так то природа, а здесь обитают существа, созданные человеком. По ошибке и по дурости, так что меня ничего не удивляет, - ответил Павел, внимательно наблюдая за дракой глума и неведомого существа. В начале он думал, что победа будет на стороне глума, но сейчас события стали разворачиваться по-другому. Моржеподобная тварь только на первый взгляд казалась неповоротливой. Как только слепой людоед запрыгнул на спину и принялся драть когтями, головы на гибких шеях повернулись и стали рвать в клочья бока глума. Затем чудище перевернулось. Чтобы не оказаться под тяжелой тушей, глум вынужден был отскочить. Неизвестному существу только это и надо было. Массивное туловище изгибается, словно червяк в конвульсии, затем следует сокрушительный удар хвостом. Раздается хруст переломанных костей, глум отлетает и с силой врезается в каменную стену. От удара частично рушится, поднимается облако густой пыли, с потолка сыпятся мелкие камни и песок. Оглушенный или убитый, глум неподвижен на полу. Трехголовое чудище подползает, наваливается всей тяжестью на нижние лапы. Когти глубоко погружаются в брюшину, слышен короткий треск и брюхо глума лопается. Крайние головы опускаются и исчезают во внутренностях. Раздается чавканье, хлюпанье и сербанье, словно бригада лесорубов пьет чай вприкуску. Средняя голова, самая крупная, приближается к горлу и начинает неторопливо обгрызать мягкие ткани. Минутная тишина уступает треску разрываемой плоти и чавканью. По тоннелю плывет волна запахов крови, нечистот и серы. Люди отступают назад несколько шагов, останавливаются. Возвращаться назад нельзя, идти вперед тоже.
- Из пистолета такую тварь не убить. Придется подождать, пока нажрется, - угрюмо сообщил Ледатр. - И когда все это кончится? Так уже надоело бродить тут!
Павел не ответил. Молча наблюдал, как трехголовое чудище быстро пожирает мертвого глума. Пока две малых головы выедали внутренности, большая просто счистила мясо и шкуру сверху. Прошло не больше минуты и от крупного, сытого глума остался почти голый скелет. Хрящиками монстр побрезговал. Длинные языки слизали остатки крови с пола. Центральная башка сыто отрыгнула, морда приняла выражение легкой осоловелости. Только сейчас Павел заметил, что глаза есть только на средней голове, маленькие, словно пуговки. Вряд ли тварь хорошо видит, но зато наверняка отлично слышит, осязает и ловит даже самые слабые запахи. Так что она прекрасно знает, что рядом люди. Чудище поворачивается, цепляет когтем за реберные кости скелета. Грудная клетка громко щелкает, обломки разлетаются в стороны. Тварь недовольно шипит, отшвыривает лапой останки глума. Неожиданно легко поднимается с пола и неторопливо приближается к людям. Лапы у нее оказываются достаточно длинными, тварь движется, как крокодил по суше. Бежать уже поздно, убить такое чудовище просто нечем. Какое-то шестое чувство подсказывает Павлу, что надо замереть на месте. Он вжимается в стену и старается дышать как можно реже.
Подземная рептилия оказывается в шаге от людей. Ледатр застывает соляным столбом прямо посередине прохода. Он с ужасом понимает, что преграждает твари путь, надо бы сойти, но нет сил пошевелиться. Однако трехголовый монстр не спешит уходить. Он приближается к замершему под стеной Павлу. Головы поднимаются. Прямо перед лицом оказываются три ужасных морды. Только сейчас, вблизи, он видит их во всех подробностях. Крайние головы, а вернее, отростки с костяным утолщением, действительно больше похожи на инструменты для поглощения продуктов питания. Нижняя часть массивна, видны сильные челюстные мышцы. Сверху точно такая, абсолютно плоская челюсть. Мозга в такой "голове" явно нет, есть разве что нервный узел, отвечающий за жевательные и хватательные движения. Полностью отсутствуют глаза и дыхательные отверстия носа. Сама шея больше похожа на щупальце с трубкой пищевода внутри. Предназначение такой "головы" - оторвать кусок и проглотить. Средняя голова настоящая. Полноценный череп оснащен выпуклой затылочной частью, лоб скошен и плавно переходит в верхнюю челюсть. Нижняя снабжена мощными мышцами, кость толстая, клыки частично торчат наружу. Маленькие глаза расположены близко друг к другу, тусклые, невыразительные и сразу понятно, что это атавизм, доставшийся от далеких предков. Едва отличают свет от тьмы, затянуты полупрозрачной пленкой. Зато нос просто роскошен. Похож на свиной пятак, только еще больше расплющенный, ноздри как у лошади, постоянно в движении, кожа плотная, твердая, словно мозолистая пятка.
По бокам странные костяные навесы, под ними узкие отверстия. Для чего они, так сразу не поймешь. Возможно, там прячутся рецепторы, что улавливают колебания почвы или это уши. Павел только мазнул взглядом по кошмарной харе подземного чудовища и опустил глаза. Об этих ли дырках ему сейчас думать! Тварь с шумом втянула воздух шевелящимися ноздрями, на секунду задержала выдох, словно пробуя запах человека на вкус. Последовал мощный выдох. Запах был таков, что вонь от дерьма маленьких глумов, в которой недавно вывозились с головы до ног, показалась нежной лавандой. Легкие свело судорогой, Павел испугался, что сейчас потеряет сознание и тогда чудище утащит его к себе в нору. Сделает запас продуктов на будущее.
Вместо этого трехголовый урод фыркнул по лошадиному, равнодушно отвернулся. Челюсти на щупальцах опустились чуть пониже, слегка расслабились, словно солдаты по команде "вольно". На краткий миг наступила тишина и тут послышался слабый, на пределе слышимости, писк. Чудовище сразу насторожилось, ведь для его "ушей" это громкий крик! Оно заинтересованно повернуло все три головы, слегка изогнулось. Писк повторился. Громко топая, монстр направляется в ту сторону, где расположен "детский сад" глумов. Ледатр оказался как раз на пути чудовища. Перебирая ногами, словно солистка ансамбля "Березка", он плывет этаким привидением в сторонку и только грубый бетон стены останавливает его невежливым тычком в затылок. Снова замирает гипсовой статуей. Монстр не обращает на него никакого внимания, топает дальше. Короткий толстый хвост волочится по земле совсем рядом, Ледатр еще больше вжимается в стену, даже подгибает пальцы на ногах, чтобы костяные наросты на хвосте не задели. Провожает мутным взглядом удаляющееся чудовище, не в силах сойти с места. На плечо опускается тяжелая лапа неизвестного монстра, страшный голос ревет прямо в ухо:
- Просыпайтесь, вождь рабочих и крестьян, нам пора сматывать удочки!
- Ч-что? - беспомощно лепечет Римский.
... Павел первым пришео в себя. Как только чудовище удалилось достаточно далеко, срывается с места. Ледатр буквально сросся со стеной, стоит как приклеенный. Глаза широко открыты, тускло горят неживым кукольным блеском. Павел знал по армейскому опыту, что пугать внезапным криком лунатиков, неврастеников, токсикоманов, белогорячечников и прочих заглюченных нельзя. Поэтому он очень осторожно, почти нежно кладет ладонь на плечо и тихо шепчет в ухо:
- Просыпайтесь, вождь рабочих и крестьян, нам пора сматывать удочки.
"Вождь" содрогается всем телом, словно его пробил разряд тока от ближайшей подстанции в триста шестьдесят вольт. Ноги подгибаются, обмякшее тело медленно ползет вниз. Павел торопливо подхватывает, опускает на землю. Он никак не ожидал такой вот реакции и на минуту даже растерялся.
- Эй, эй, Лев Давид ... тьфу ты! ... Римский, очнитесь, мать вашу! Нашли время в обморок падать, - затормошил его Павел.
В это время в том месте, где расположился детсад глумов, раздался буквально взрыв самых странных и диких криков, которые только приходилось когда либо слышать. Визг, писк, свирепый рев и шипение, какой-то надрывный вой и даже визг тормозов - так показалось Павлу. Он принялся было по новой тормошить Ледатра, но тот сам вскочил на ноги, едва только раздались первые крики.
- Господи Иисусе, что это!? - взвизгнул он, дико вращая вытаращенными глазами.
- Трехголовое чудо-юдо проводит экскурсию по детскому саду. Детишки чрезвычайно обрадовались! - любезно пояснил Павел. - Шевелите задницей, Римский. Через три минуты на эти вопли сбегутся все глумы в радиусе десяти километров. От нас мокрого места не останется! - крикнул он.
Ледатр действительно не совсем пришел в себя от обморока. Но слова Павла подействовали, как чудесный эликсир - страх исчез, черты лица затвердели, глаза сверкнули. Ни говоря ни слова Римский бросается прочь, Павел за ним. Куда, не спрашивал - только вперед! Несутся по мрачному коридору, не глядя под ноги и не обращая внимания ни на что. Теперь не до поисков замаскированного перехода в основной тоннель. Крики заживо съедаемых детенышей достигли самых укромных уголков и рассвирепевшие глумы торопятся изо всех сил на помощь. И Павел, и Ледатр понимали, что жить им обоим осталось считанные минуты, если не уберутся подальше. Коричнево-желтые стены в черных разводах стремительно проносятся мимо, тусклые потолочные фонари мелькают над головами, словно падающие звезды. Тяжело дышать, спертый воздух только раздувает легкие, очень мало кислорода. Дыхание с хрипом вырывается из груди, следует вдох, но глоток свежего воздуха почти не приносит облегчения. Силы у обоих почти на исходе, от недостатка кислорода кружится голова. Ледатр непрерывно вытирает нижнюю часть лица ладонями - у него идет кровь носом. Еще несколько шагов и он упадет без сил. Павлу тоже невмоготу. Перед глазами плавают черные полосы, временами все застилает бурая муть и тогда ноги идут в разнобой, ему начинает казаться, что он топчется на месте, а не бежит. Сердце рвется из груди, в ушах грохочут водопады, по телу разливается опасная тяжесть. Он уже почти ничего не видит.
Внезапно за спиной раздается невнятный крик Ледатра. Павел прислоняется к прохладной стене, медленно поворачивается. Ничего не видно. Он по-собачьи трясет головой, что-то тяжелое срывается, с металлическим звоном прыгает по полу. " Шлем упал ... вот жалость ... надо бы поднять ..." - ворочаются мысли в голове. Капли пота веером летят по сторонам, взор на мгновение проясняется. Ледатр стоит на четвереньках, вытянутая рука указывает на белесое пятно сбоку. Это отблеск дневного света! Потоки соленой жижи опять заливают глаза, но Павел уже знает, что надо делать. Бросается вперед, слабеющие пальцы мертвой хваткой сжимают подмышки падающего на землю Ледатра. Следует рывок, от которого трещит ткань комбинезона. Павел тащит бесчувственное тело, ориентируясь на светлое пятно. Чем ближе граница белого и черного, тем холоднее и вкуснее становится воздух. В голове немного проясняется, мышцы наливаются энергией, силой. Еще несколько шагов и ослепительный свет заливает все вокруг. Павел ничего не видит, словно оказался в океане ярко-белой материи, из которой в него вливается жизнь. Изнуряющий жар пропадает, на его место приходит прохлада и бодрость. Павел чувствует, как по лицу, по груди, по всему телу бегут прохладные потоки жизни. Удается открыть глаза. Все вокруг расплывается, окружающий мир не имеет четких границ, предметы выглядят пятнами. Пальцы бессильно разжимаются, тяжесть в руках исчезает. Павел подносит ладони к лицу, сильно трет лоб, щеки, глаза и только после этого зрение возвращается.
Он стоит на маленькой площадке, на краю крутого склона, низ которого исчезает в тумане. Под ногами безжизненное тело Ледатра, но по трепетанию век и цвету лица Павел понимает, что жив. С неба падают потоки воды, тропический ливень извергает тонны влаги на квадратный метр, сильный боковой ветер рвет струи в клочья и мелкие капли, ударяясь о камень, опять подпрыгивают вверх. Ослепительно сверкает молния и в следующее мгновение мир глохнет от взрыва на небесах. От неожиданной вспышки Павел опускает глаза. Вокруг него расплывается черная лужа грязи. Ледатр лежит в мутном озере боком, еще чуть-чуть и грязная вода попадет в нос. Павел хватает за грудки, прислоняет спиной к камню. Словно спохватившись, сдирает с себя одежду, ожесточенно трет кожу ладонями, дерет ногтями, стремясь побыстрее избавиться от засохшей крови и грязи. Особенно той, что осталась после пещеры с глуменышами. Постепенно лужа светлеет - сначала исчезает бурая муть, вода становится цвета асфальта, потом серой и наконец просто мутной. Вскоре Павел окончательно избавляется от надоевшей грязи, кровь бежит по жилам горным потоком, тело горит огнем. Чувствуется прилив сил и эмоций. Только сейчас он обращает внимание на Ледатра. Тот все еще сидит в луже, вяло сколупывает грязную корку со штанов.
- Совсем расклеились, господин Римский, - укоризненно говорит Павел.
- Восстанавливаю силы, - буркнул Ледатр. - Я, знаете ли, не так быстр, как вы.
- Ах да, потерял силы на царской каторге и вообще интеллигент! Умом, так сказать, силен, - съязвил Павел в ответ. - Вы утверждали, что хорошо знаете, как быстро добраться до Троицкой. И что в результате?
- А результат от меня не зависит, - спокойно произнес Ледатр. - Я шел правильно. Кто ж мог предположить, что Машка двинет против нас целое войско моров? А эта слизь? Вообще нечто, выходящее за рамки обыденного! Даже ваш бронированный таракан ... э-э ... простите, паук, едва ли бы справился.
Встал с холодного камня, стащил бронежилет, разделся до пояса и принялся ожесточенно молотить рубашкой по камням. Несколько грязных капель упало на Павла. Он смахнул ладонью, отошел на пару шагов.