– Короче, Иваныч, щас я тебя застрелю, – Порось достал из кармана пистолет, со звонкой оттяжкой щёлкнул затвором. Убивать, так убивать… так и так убивать.
– Погодь, открываю, – пробухтела чёрная коробочка. Таков не парадокс, а такова жизнь.
– Супер! – Хрыщ от избытка чувств хлопнул приятеля по заднему месту. – Чёрт!.. Поня, засунь хвост.
– Да плевать, – напарник с любовью огладил вылезший из-под кителя артефакт. Хрыщ посмотрел-посмотрел и тоже избавил свой артефакт от объятий суровой ткани. Так-то лучше, запихать хвост в вискозу – это то же самое, как завернуть член в презерватив.
Щёлкнули засовы, проскрежетали ключи. Маленькая дверь распахнулась, и перед демонами возник усатый сержант Иваныч. Он повел кругом высокомерным глазом… сплюнул, и тут же этим плевком и подавился. Уставил часто моргающий взгляд на Порося.
– Товарищ генерал?.. А… где же ваши суточники?
Хрыщ выхватил из-за пояса «ТТ» и всадил сержанту пулю между глаз. Без всяких разговоров. Иваныч укоризненно пикнул и завалился на тюремный песочек. Из затылка стал вытекать мозг.
– Вперёд!
Парочка проскользнула на территорию ИВС, и быстренько поскакала к одноэтажному зданию собственно изолятора, в глубине тюремной выгородки.
– Говорил ведь, не цепляй генеральские погоны, – проворчал капитан Хрыщ. – Всё равно никто не поверит.
– Но ведь покойник, вроде, поверил, – Порось суетливо оглянулся на труп сержанта.
– Сомневаюсь.
– Почему?!
– Рожа у тебя… от папаши-ритора, – не удержался от ёрничанья Хрыщ. Ржать, однако, не сподобился. А может, не успел. Из здания выскочили четверо бойцов в камуфляже и с оружием наперевес.
– Йухх!.. За работу! – оборвал свои обидки генерал, срывая с плеча «Калашников». Автомат измазал тюремную охрану огнём, не оставив им не единого шанса. А «ТТ» подельника ратифицировал смерть.
Пеницитарная система – это один из филиалов ада. В первую (и последнюю) очередь для тюремщиков. Зэки-то обретают там спасение, а вот их надсмотрщиков ест страх. Медленно и мучительно страх разрезает душу на кусочки и поглощает, неспешно переваривая.
***
Убогий заштатный маленький ИВС, такие ещё иногда встречаются за МКАД. Здание условно делилось на три части: административный корпус (он же входной коридор, по одной стороне коего шли двери кабинетов); далее – дежурка, состоящая из стола с телефоном и графиками, рядышком закуток, т. н. «комната отдыха» с диваном и телевизором; и ещё дальше от входа – отсек с камерами для заключённых.
Демоны запрыгнули в коридор учреждения. Стали распахивать двери кабинетиков, наводя там огнемётный шорох.
В первой комнате сидел майор с вислыми усами и в наушниках. Он явно слушал музыку, выбивая пальцами дробь по столешнице.
– Держи, мерзавец! – Хрыщ жизнерадостно всадил ему пару пуль в грудь. Майор немедленно упал на дощатый пол, не успев и пикнуть. Запахло свежей кровью.
Вторая комната оказалась заперта. Короткой очередью Порось высадил замок. В ответ из кабинета вылетели несколько пуль, прошив дверь. Одна из пуль увязла в демоновском плече.
– Вот тварюга! – Порось пинком открыл дверь. Взгляду предстал крепенький мелкий подполковник, держащий пистолет обеими руками. Он хищно прицелился, и снова два раза выстрелил. Свинец просвистел в сантиметре от морды демона.
– Хватай, подлец! – Пороська выпустил короткую автоматную очередь по ногам. Крепыш с длинным стоном завалился на пол. Сделал попытку уползти, – рана в колене заставляет человека делать одни и те же характерные движения, повторяющиеся от подстреленного к подстреленному… Демон вразвалку подошёл, приставил дуло к уху и нажал на спуск. Брызнули мозги, а тело окончательно протянуло ноги.
В третьем кабинете находились двое: женщина-медик и бородатый старлей с испитым лицом. Пара тревожно переговаривалась, офицер при этом жестикулировал табельным пистолетиком. Обратившись на распахиваемую дверь, он направил оружие на демонов. Две пули Хрыща, впившиеся в живот, не дали свершиться акту героизма.
– Аааа! – закричала медик, пытаясь уйти через окно с решёткой.
– Замолкни, сука! – прошипел Порось, разряжая в трепетное тело остатки патронов. Привычным движением выщелкнул обойму и вставил новую.
Далее демоны играючи застрелили ещё двух фсиновцев, тёршихся у дежурного стола. А затем… послышались беспорядочные выстрелы из закутка при дежурке (той самой комнаты отдыха). Стрельбу завёл сам начальник тюрьмы – полковник Конь. Одной рукой он держал пистолет, а другой мобильник.
– Нападение каких-то отморозков, есть жертвы… – рычал Конь в трубку, яростно стреляя. – Двое… да… одеты в форму полиции…
Демоны не стали заморачиваться ответной пальбой, а просто бросили в Коня Ф1. Граната попала полковнику в лоб, подобно булыжнику. Офицер закатил садистские глазки, и повалился на диван в беспамятстве. Когда раздался мощный взрыв – то он не потревожил сознание Коня, таким образом, «хозяин» умер даже не осознав сего прелестного факта.
Тюрьму основательно тряхнуло, с потолков посыпалась штукатурка, стены в такт взрывной волне потанцевали. После всё стихло.
– Молодцы! – похвалили сами себя демоны. Они ринулись в отсек с камерами, немножко там пометались и… остановились. Наморщили горячные лбы, огляделись растерянно.
– Чёрт… Где сидит карманник?! – хрипло спросил Хрыщ.
– Хороший вопрос… – унылым альтом прозвенел Пороська. – Может, надо спросить у него самого?..
– Ч-что, твою мать? – демоны ошарашено уставились друг на друга. – Ёпт, мы что, всех замочили!?
Проблемы надо решать, а не забалтывать. Даже тогда, когда ты – это потусторонний отморозок, которому патроны заменяют мозги. Хрыщ шустро кинулся в дежурку, схватил журнал регистрации зэков, суетливо пошелестел бумагой:
– Давай, иди и прочти, где камера карманника? – рявкнул он напарнику.
Порось неспешно подошёл, искоса глянул и пробубнил плаксиво:
– Я ведь не умею читать по-финикийски.
– Чёрт, и я!
Откуда-то послышался приглушенный стук. Наверняка явило себя решение, которого и не доставало проблеме.
– Ура, кто-то ещё не сдох, – заметил Хрыщ, водя чутким носом. – Тихо.
Он огляделся и заметил неприметную узкую дверь салатового цвета, с характерным изображением перевернутого треугольника. Прямо между дежуркой и отсеком с камерами. Демон настороженно шагнул туда.
– Точняк, мы спасены, – Хрыщ опустил оружие. – Ты кто, пацан?
Зажавшись в угол, у унитаза, сидел на корточках мальчишка лет десяти, очень и очень упитанный. Центнер открыл плаксивый рот:
– Я-а Ва-а-ся, сын Татья-ны Па-авло-вны. Не убивай-айте меня-а, дя-а-де-нь-кааа, я-а ещё ма-алень-кий…
В туалет влетел Пороська. Тотчас же поднял автомат, целясь, и радостно завопил:
– Свидетель! – зачастую ум теряется даже у умных, но если б демоны были умными, то подобную хрень они бы не орали.
Хрыщ молча поднял пудовый кулак и ткнул подельника в эмоциональную харю. Порось отлетел к унитазу, и приземлился рядом с пухленьким малышом. Опустил успокоенную морду на грудь, и засопел в беспамятстве. Стопроцентный нокаут.
Центнер повёл испуганными глазками туда и сюда.
– Ты читать умеешь? – присел Хрыщ пред ним на корточки.
– Да-а, не убива-а-айте, я ещё ма-а… – опомнившись, снова заголосил Вася.
– Маленький, – мягко (на удивление) закончил демон. – Слухай, пацан, нам нужно узнать, в какой камере сидит один человек. Прочти в бумагах на столе, сделаешь – будешь жить.
– А вы не врё-ёте!? – недоверчиво заголосил центнер.
– Нет же, вставай, – Хрыщ поднялся сам, подал жилистую руку. Постарался любезно улыбнуться.
– А мо-ожноо я-а зде-есь лучше посижу-у? – сомневался Вася.
Очнулся Порось. Почесал голову в замешательстве. Кряхтя, встал и подобрал автомат. Зевая, как ни в чём не бывало, выдвинул предложение:
– Хрыщ, давай застрелим этого жирного ублюдка, и осмотрим все камеры подряд. Их здесь всего штук одиннадцать.
– А… ну, вообще-то мысль, – после некоего колебания одобрил подельник. Полиция прискачет сюда минут через пять-шесть, и возиться с расспросами мелкого тугодума вообще некогда.
Центнер заворочался в своём углу. Сказал рассудительно, без привычных заиканий:
– А вы скажите, кто именно вам нужен. Я знаю зэков!
– Заткнись, сопляк! – грубо бросил Хрыщ. Хорошая мина при плохой погоде нужна лишь тогда, когда она необходима. Хотя… – Постой-ка, ты, правда, знаешь всех!? – вдруг опомнился демон.
Порось тем временем скинул китель и оторвал рукав окровавленной рубашки. Бегло осмотрел раненую руку, когтями залез в зияющее на плече отверстие, вытащил пулю и подул на дырку. Рана стала скоренько самозатягиваться.
– Конечно же, я знаю всех зэков, – самодовольно прогудел центнер. – Ведь я же сын Татьяны Павловны.
– Кто такая Татьяна Павловна? – проявил никчемный интерес Порось.
– Заткнись и ты! – рявкнул Хрыщ на дружбана. – Пацан, нам нужен Сидоркин.
– Это который Саня? – глянул исподлобья Вася.
– Да-да! Где он сидит, сволочь!? – грянули демоны в унисон.
Центнер, испытывая терпение, неторопливо встал. Насупив пухлые губы, внимательно осмотрел отморозков в форме полиции. Спросил с наглецой:
– А вы честно обещаете сохранить мне жизнь?
– Не заговаривай зубы, жирдяй! – прорычали демоны, вскидывая оружие. – Считаем до трёх, потом тебя мочим. Раз, два…
– Са-а-няя ча-лит-сяяя в де-вя-ая-тооой каа-мэе-реее! – вновь заблеял Вася. – Веек воо-оли не-э ви-адаа-ть!..
– Умница! – рыкнул Хрыщ, и немедленно рванул из туалета прочь.
– Соображаешь, пацан, – оскалился Порось и нажал на спуск «Калашникова».
Живот центнера разрезало напополам, и он грузно упал на цементный пол, прежде ударившись головой о сливной бачок. Туалетную комнату ощутимо тряхнуло.
Порось удовлетворённо кивнул и заспешил вслед за подельником.
***
– Вот она, – произнёс Хрыщ, останавливаясь у металлической двери, с облупившейся красной краской. Цифра «9» была криво выведена белым цветом.
Демон выстрелом разнёс замок. Рванул железо на себя. С традиционным скрипом дверь отворилась. Тюремные петли скрипят всегда и всюду, на всех континентах!
Внутри камеры, на деревянном полу, служившем одновременно такой общей шконкой, находились пятеро сидельцев. Зэки – кто испуганно, а кто с немым вызовом, уставились на двух киллеров с оружием в руках.
– Сидоркин, ты пойдёшь с нами! – с довольной ухмылкой скомандовал Хрыщ.
Мужчина лет тридцати пяти на вид, явно блондин стриженный под расчёску, со смазливыми чертами лица и синими глазами, живо вскочил на ноги. Ладную фигуру обнимал спортивный костюм, на ногах – мягкие тапочки.
– Послушайте, я вас не знаю! – он огляделся, ища поддержки у своего кворума.
– Довольно того, что мы тебя знаем, – усмехнулся Хрыщ. – Ты нужен нашему боссу.
– Вы уверены? По-моему, это ошибка, – мялся Сидоркин, нервно почёсывая ступнёй о ступню.
– Будешь морозиться, всех других окаянных перебьем, – предупредил Порось, наставляя ствол автомата в камеру.
– Да мне всего чуток чалиться осталось, – сопротивлялся Сидоркин. – Не хочу фуфел от ментов. Ребят, может, подождёте меня месяцок, а?..
Где-то снаружи яро завыла сирена. Демоны прыгнули в камеру, схватили карманника под руки и поволокли к выходу. Крепкий седой мужик бросился на подмогу, но получив в зубы локтем Порося – угомонился ввиду потери сознания. Больше никто не вступался.
– Эй-эй, полегче, чуваки! – загорланил вор. – Я понял, что от вас не отвяжешься. Пустите-ка, я сам…
– Живее!
Демоны отпустили жертву. Сидоркин на пороге обернулся и сказал грустно:
– Бывайте, честной народ! Скажите ментам, что я не хотел уходить с этими, по всему видно, серьёзными ребятами, и был вынужден подчиниться грубой физической силе…
– Шевелись, твою мать! – напутствуемый толчками демонов, Сидоркин заспешил следом за Хрыщом. Порось замыкал шествие.
– Это вы устроили тарарам со стрельбой? – возбуждённо спрашивал карманник. – Чёрт, тут полно покойников!
– Живее, чёрт возьми! – сирена не утихала, а только множилась и ширилась.
Демоны и человек выскочили за ворота. В углу дворика находился синий «Москвич» 1987 года выпуска, с французскими номерами.
– Тачка, прямо скажу, не ахти, – не удержался карманник от оценки.
– Кантуйся назад! – приказ обсуждению не подлежал и был тотчас же исполнен.
Хрыщ прыгнул на переднее сиденье, а Пороська устроился за рулём. Машинка рванула с места сразу после включения замка зажигания. Вывернули из дворика, удачно объехав парочку грузовых шатров с масками-шоу, и помчались мимо здания РОВД, где собрались все силовики города. «Москвич» легко вынес решетчатые ворота, охраняющие полицию от своих граждан, жёстко сбил подвернувшегося майора, и – полетел прочь.
– Ну, ни хрена себе! – затравленно пробормотал Саня, оглядываясь назад.
3. Поездка в преисподнюю
Синий «Москвич» 1987 года выпуска нёсся по подмосковному городку. Мимо кирпичных близнецов-пятиэтажек, продуктовых магазинчиков и газетных киосков. По тротуарам шастали редкие замкадыши, тут и там мелькали патриархальные детские площадки и вполне зелёные рощицы. Сложно было представить, что всего в десятке километров отсюда раскинулся громадный мегаполис, – источник бессмертного топлива для адского пламени… А тут жил и умирал бесконечный в своём умилении рай.
Здание ИВС осталось только в памяти пассажиров. Гангстер на переднем сиденье обернулся к карманнику и широко улыбнулся. Сказал вальяжно:
– Давай знакомиться, Саня. Меня зовут Хрыщ.
– А меня Порось, – откликнулся шофёр. – Приятели называют Пороськой или Поней.
– Странные имена, – несколько в оторопи заметил Сидоркин. Шок прошёл, но немного знобило.
– Мы двоюродные братья. Наши матери родные сёстры, – выдал справку Хрыщ. Справка нисколько не проясняла странность имен, но сказать, что их имена демоновские Хрыщ постеснялся. А может, не догадался.
– Куда мы едем? – буркнул карманник, и совсем не любезно. Если тебя насильно хотят трахнуть, то приличия становятся неэтичными.
– К нашему боссу, я же говорил, – высказался Хрыщ. – Он хочет поручить тебе важное задание!
Нет ничего полезней в стрессовой ситуации, чем поржать над собой. Если ты оптимист, не путать с моралистом или педерастом… Вор всплеснул руками и воскликнул:
– Задание! Как же я не допёр?! Тока вот далеко мы не уедем, чувачки, а когда нас возьмут – то народного суда над нами не будет.
– Нас ещё никто не догонял, – беззаботно произнёс Порось. – Ты не сцы, главное.
– На, покури, – Хрыщ подал сигаретку. Сидоркин без расспросов её взял, курево – та вещь, от которой не отказываются даже не курящие, был бы повод… однако.
Вор вытянул из штанов коробку спичек и жадно закурил:
– Что мне надо делать? Учтите, я простой карманник, и ни хрена других дел не втыкаю.
Паяльник у твоих яиц – это весомый повод открыть для себя новые горизонты, в любых неизведанных для себя областях знания. Как правило, об этом знают и жертва, и её похитители… Но зачем гнать порожняк там, где его можно избежать. Хрыщ демонстративно развернулся от подопечного, и неохотно цыкнул:
– Светлейший герцог тебе всё разжуёт, – весь его вид показывал, что разъяснений больше ни черта не будет.
Мужчины крепко и верно дружат с логикой. Мнения отдельно взятых женщин не в счёт.
– Ну, хорошо, ребята, – логично воззвал Сидоркин. – Я могу представить, что вам нужен спец типа меня. Я смотрю иногда кино и знаю, что такое может быть. Но почему именно я? Разве на воле болтается мало годных рецидивистов?!
Хрыщ напыженно молчал, глядя в окно. Городской пейзаж уже давно сменился ровными рядами сосен, мчащихся мимо в тщетной попытке обогнать беглецов. Дорога была странно пустой. Даже навстречу тачке бежали лишь весенние выбоины и облака. Райская скукотища, которую Порось решил разбавить адским откровением: