Никто закрыл глаза, медленно проваливаясь в наркотический сон. Он ещё слышал стоны рабыни, он знал, что это будет продолжаться ещё долго: Орёл будет делать перерывы, пить, разговаривать сам с собой, и рабыня будет кричать и медленно умирать. Кровь насквозь пропитает шкуры с улыбающимися головами. И только под утро Орёл заснёт. Заснет, прижавшись к рабыне, обнимая её со всей нежностью и любовью, на какую он только способен.
Глава третья. Берт Даллен.
– Ты нашёл своего сына, теперь проваливай! – сказал Косой, грубо глянув исподлобья на своего брата. – И в другой раз лучше присматривай за мальчишкой, чтобы он не сбегал в город, и тем более не приходил сюда, к Орлу. Нечего ему здесь делать!
– Я хотел поговорить с тобой…
– О чём?! – Косой перебил его. – Тебе здесь нечего делать тоже, Берк, уезжай!
– Неужели это так сложно? Просто поговорить? Мы не виделись с тех самых пор, как ты последний раз вышел из тюрьмы.
– Вот и хорошо! Забудь обо мне, у тебя нет брата!
– Нет, есть, – сказал Берк твёрдо – и уселся в кресло. Он и не собирался уходить.
– Иди к чёрту! – Косой почти закричал.
– Что ты гонишь меня?! Я же сказал, никуда я не уйду, пока не поговорю с тобой.
– Чё-ё-рт! – Косой нервно сцепил руки, отвернулся от Берка, уставился в окно.
– Хватит злиться, Берт, я тебе зла никогда не желал!
– Послушай, – Косой не обернулся, – я благодарен тебе за то, что ты выделил мне долю из наследства, несмотря на то, что отец отрёкся от меня. Я забрал солдат, которые мне были нужны. Ещё раз спасибо, всё, нас больше ничего не связывает.
Берк дрогнул как-то странно, прикрыв глаза, словно от боли:
– Прости меня, – он тяжело сглотнул, – прости меня, Берт.
Косой отшатнулся от окна, повернулся к брату, на лице его промелькнуло удивление, но лишь на секунду. Когда Берк открыл глаза, Косой, как и раньше, смотрел на него с холодным безразличием, и во взгляде его была лишь неприязнь.
– Ты не был таким, Берт! Не был! Я прекрасно помню тебя маленьким, ты был таким весёлым и добрым, всегда слушался родителей и меня.
Косой только усмехнулся.
– До тех пор, – Берк умолк на секунду, – до тех пор, пока ты не понял своего отличия. После этого всё покатилось к чёрту! Всё покатилось к чёрту, – прошептал он, роняя голову на руки.
Косой опустился на край кровати напротив брата, закурил. Они были похожи, даже очень. Сразу можно было сказать, что они братья: схожие черты лица, волосы цвета воронова крыла. Только Берк был немного выше ростом, и глаза у него были не серые, как у Косого, а светло-карие.
– Я защищал тебя, – Берк разговаривал словно сам с собой, – позже научил, как защищаться самому. Научил всему, что знал и умел. И всё равно ничего не получилось!
– Ты сделал всё что мог, хватит об этом, и тебе незачем здесь просить прощения и каяться. – сказал Косой.
– Нет, я сделал не всё! И мне есть за что каяться! Я тебя предал, отвернулся, бросил, когда тебя в первый раз осудили. Ведь ты был всего на пару лет старше, чем мой сын теперь, совсем ещё ребёнок!
– Твой сын не убийца.
– И ты бы не был им, если бы не этот твой проклятый глаз!
– Берк, я не один такой. Множество людей живут с этим, и никого не убивают, даже если над ними смеются.
– Я тебя понимаю. Кто знает, чтобы сделал я тогда на твоём месте, может быть тоже самое. Ведь мы похожи, и я знаю, что ты брал пример с меня. Не верю, что ты мне завидовал, не верю! Ты тянулся за мной, но не из зависти, я уверен в этом, ты просто любил меня.
Косой молчал.
– В тот день, когда после приговора я не подошёл к тебе… Вышел из зала суда, не обернувшись, в тот день я погубил тебя.
– Слушай, не бери ты мои грехи на себя, – сказал Косой. – У меня и в мыслях не было обижаться за то, что ты тогда ушёл. Ты всё правильно сделал.
– Нет, не правильно! – Берк поднял голову, встречаясь с Косым взглядом. – Я оставил тебя одного, ушёл и оставил ему, будь он проклят! Отдал тебя Орлу!
– Я что, вещь? «Оставил», «отдал»! У меня и своя голова на плечах была.
– Ты был слишком молод, чтобы видеть последствия.
– Но и Арел был не старше меня, и нуждался в помощи он тогда гораздо больше моего. Ему в сто раз было хуже, и он был совсем один!
– Если бы я был рядом… Если бы я был рядом! Вы бы не сошлись!
Косой пожал плечами:
– Кто знает, и что теперь толку говорить об этом…
– Мне нужно было сказать это тебе. Я никогда раньше тебе этого не говорил, и никогда больше не повторю.
Косой хотел ответить ему, но закашлялся, согнулся, закрывая рот рукой.
– Тебе нужен врач!
Косой замотал головой отрицательно: из-за душившего его кашля, он не мог произнести ни слова.
– Уходи, – едва выговорил он, когда приступ немного прошёл, – всё что хотел, ты сказал, теперь уходи.
– Гонишь меня, просто потому, что не хочешь, чтобы я видел тебя таким! Мне невыносимо видеть тебя сейчас, ты стал выглядеть ещё хуже, чем тогда, когда приезжал за солдатами. Что случилось? Что делает с тобой этот ублюдок князь?
– Уходи!
– Не могу! Не могу тебя так оставить! – Берк нервно зашагал по комнате. – Знаешь, я ехал за сыном, но не только, этот разговор… Я тысячу раз разговаривал с тобой в своих мыслях! И когда я приехал сегодня, увидел тебя! Боги, Берт, увидел, что у тебя отрезаны волосы!
– Волосы я сам себе отрезал, под наркотой.
– Так я тебе и поверил! Это Арел! Почему он не позволил тебе говорить там, внизу, за столом?
– Со всеми, кто ненароком забредает в его замок, разговаривает он.
– И ты молчал, ты слушаешься его!
– Странный ты, он мой хозяин!
– А если бы ты ответил мне? Что бы он сделал?
– Откуда я знаю! Спроси у него, а не у меня! Впрочем, я бы не ответил тебе – когда я в состоянии соображать, я слушаюсь его. Я выполняю все его приказы. Твой брат умер. Я не он. Я даже не человек!
В глазах Берка застыло немое страдание.
– Косой, – прошептал он, – чёртов Косой, упрямый и глупый. Убийца, гордящийся своими преступлениями, расписавшийся в своём позоре на своём же лице!
– Ну, сдери её с меня! Вырви вместе с мясом! – Косой схватил Берка за руку, дёрнул к себе. – Что ты не делаешь этого? Сними её с меня, ты же хочешь!
– Если бы ты этого хотел! – Берк схватил Косого обеими руками за голову, сжал ладонями виски, наклоняясь к его лицу.
Косой не шевелился, он смотрел на брата – смотрел дерзко, с вызовом. Волосы Берка, убранные в тяжёлый длинный хвост, скользнули на плечо Косого, смешавшись с его волосами. Косой словно смотрел на своё отражение: отражение того, каким бы он мог быть, но не стал. Потом он поднял руки и отцепил нитку с одного штыря, она упала вниз, открывая борозду на коже, тонкую и глубокую, продавленную ею же. Даже если Косой никогда больше не наденет нитку, этот след останется. И Берк молча отпустил его, убрал руки. Привычным движением Косой привязал нитку на место. Снова разделив своё лицо тонкой чёрной полоской на две неравные части.
– Я буду ждать в поместье, тебе нужно только решиться, и уехать отсюда. Я позабочусь о том, чтобы Орёл никогда не нашёл тебя.
– Берк, почему ты не презираешь меня – как остальные? Почему не оставишь в покое?
– Один раз я уже оставил тебя, и что из этого получилось?
– Ты поступил правильно!
– Нет, я поступил как все! Как положено. Но я – не все, я твой старший брат, я научил тебя давать сдачи, я научил тебя убивать, я тебя плохо научил!
– Наоборот, хорошо.
– Я не верю, что всё потеряно, всё ещё можно исправить, я вытащу тебя! Я пока ещё не знаю как, но клянусь, вытащу! Хочешь ты этого или нет! Я не мог вытащить тебя из тюрьмы, но из этого замка я тебя вытащу!
– Мне это не нужно, Берк. не связывайся с Арелом, я тебя прошу!
– Я не боюсь твоего Арела, он просто чучело! Чёрт возьми, неужели в этом человеке и в правду течёт королевская кровь?!
– Замолчи!
– Просто не верится, как может потомок королевского рода выглядеть таким дерьмом, это вырождение. Признаюсь тебе, когда я увидел его сегодня, впервые так близко и без маски, я испугался. Что с его лицом? Мне даже стало его немного жаль, он просто обезображен этой серой коростой.
– Краситель разъел его, Арел болеет именно потому, что в его жилах течёт «королевская кровь», как ты говоришь, она не принимает краску, поэтому его кожу краситель разъедает так быстро. Но тебя это не должно касаться.
– Я не знал этого… в таком случае наказание короля жестоко вдвойне.
– Ты много чего не знаешь, и дело не в наказании, а в том, что Арел сам не может остановиться, – сказал Косой.
– Но это не важно…
– Что за человек с длинными светлыми волосами сидел рядом с ним? Его лицо закрывала маска.
– Берк, убирайся!
– Я только хочу тебе помочь!
– Поздно! Если не хочешь неприятностей, уезжай! И никогда, слышишь, никогда больше сюда не возвращайся! Мне нет дела до твоего запоздалого раскаяния, мне не нужны твои извинения! Мне ничего от тебя не нужно! И ты сам мне не нужен!
– Берт!
– Уходи!
– А если нет?! Что ты сделаешь? Убьёшь и меня? Поднимешь руку на своего брата?! Ну?!
– У меня нет брата!
– Я прощаю тебе эти слова! Их говоришь не ты! Бедный, бедный мой братик, как жестоко с тобой обошлась судьба!
Раздался стук в дверь, и они услышали голос Орла:
– Эй, не слишком ли вы шумите?
Князь Арел Чиг, собственной персоной, возник на пороге комнаты.
– Что ты, Косой, разорался?
– Милые семейные разборки, – в комнату вошёл Лис. – Арел, может не стоит им мешать, – он притворно ласково улыбнулся Берку.
– Сейчас мне лучше уехать, – сказал Берк, в его глазах была нескрываемая ненависть, когда он смотрел на Орла, – но твоё время заканчивается, князь, и я заберу у тебя брата!
– Что? Ты хочешь его забрать? Забирай! Только когда у него в очередной раз случится припадок, и он перережет всю твою семью, не проси меня забрать его обратно!
Берк побледнел, и ничего больше не сказав, быстро вышел из комнаты.
– У тебя славный брат, – сказал Лис сидящему в каком-то ступоре Косому. – Я никогда его не видел раньше, он просто великолепен! Он старше тебя?
– Да, – сказал Косой безжизненно.
– Не на много, я так думаю?
– На семь лет.
– Правда? Никогда бы не сказал! Настоящий чёрный воин! Высокий, красивый, уверенный в себе. Пока живы такие, как он, ни «красные», ни «нечистые» не смогут раздавить вас.
– Ну хватит, – сказал Орёл, видя, как сжался Косой, отвернулся. Он подошёл к нему, обнял ласково. – Я очень люблю тебя, Косой. Плевал я на твоего брата, для меня нет друга лучше тебя.
– Берк и Берт, – сказал Лис, – красиво, чёрт возьми! Вы очень похожи, и он любит тебя, не смотря на то, что ты позор семьи. А ты? Ты любишь его, Косой?
– Он любит меня, – сказал Орёл. – Берт любит меня. И я никому его не отдам, никогда!
На прощание Берк ещё раз крепко обнял сына.
– Мне пора ехать, но мы скоро увидимся, учись и веди себя хорошо.
Мальчик кивнул:
– Хорошо, па, но ты вернешься в город насовсем?
– Я – нет, а ты закончишь военную школу и останешься здесь.
– Но вы тоже жили здесь раньше! Дом сожгли, я знаю, это из-за дяди, но давай мы его отстроим заново, и все переедем сюда!
– Мы договорились о том, что ты не станешь упоминать о своём дяде, иначе ты не сможешь здесь остаться!
Мальчик испугался:
– Хорошо.
– Договорились. Ну, мне пора.
– Папа! Можно спросить тебя – это в последний раз.
– Да?
– Почему дядя хотел покончить с собой?
– Что? Кто сказал тебе такие глупости?
– Я видел сам, случайно. Я не хотел подглядывать, но так получилось. У него… – мальчик провёл пальцем по внутренней стороне своей руки прямую линию от запястья до локтя, – тут и тут, зашито нитками, так страшно! Прости, я не хотел, я больше не буду спрашивать! – по-своему понял он выражение лица отца.
Берк обнял его, прижал к себе:
– Я люблю тебя, – сказал он тихо, гладя сына по непослушным волосам, закрыл глаза. – Всё будет хорошо, – едва прошептали его губы.
Оставив лошадь, Косой быстро поднялся по извилистым улицам на нужный уровень. В длинном чёрном пальто и с закрытым лицом, он слишком выделялся среди беспечно прогуливавшихся горожан «Верхнего». Многие обращали на него внимание, оборачивались вслед. Он не замечал этого: вернее, просто не хотел ничего замечать, ему было всё равно. Тупое безразличие владело его сознанием, и он шёл, не слишком быстро, но и не сбавляя шага, шёл к маленькой площади, которая была указана ему Орлом.
Здесь было много ресторанчиков и небольших магазинов, товар из которых был выставлен прямо на тротуар. Играла музыка, прогуливающиеся согревались горячительными напитками из лавочек прямо на ходу. Косой свернул на одну из боковых улиц и остановился. Человека, нужного ему, ещё не было, но он появится – записка выманит его из дома. Прислонившись спиной к стене какого-то здания, Косой ждал. Становилось темнее, и разноцветные фонарики, развешанные гирляндами над улицей, покачиваясь на ветру, начали отбрасывать яркие пятнышки света на мостовую и на фигуру, неподвижно замершую у стены. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем среди редких прохожих наконец появился тот, кто был ему нужен.
Косой знал его в лицо, он знал всех мало-мальски богатых и высокопоставленных людей «Верхнего». Стоило назвать ему имя или должность, и он уже знал о ком речь, и где живёт этот человек.
Пожилой мужчина шёл не спеша, улыбаясь и кивая знакомым, попадавшимся ему навстречу. Чуть дальше на этой улице располагался его особняк, и здесь его знали все. Рядом с ним, держа его под руку, шла его молоденькая дочь. Она тоже улыбалась: они шли в гости к её жениху, который жил совсем не далеко отсюда, и кажется, наконец, отец был настроен благодушно. По крайней мере, он согласился пойти на переговоры. Чтобы увидеть любимого, и может быть, в нужный момент помочь ему смягчить сердце отца, девушка упросила взять её с собой.
Наверняка они его заметили, но не придали этому никакого значения. Их мысли были слишком заняты предстоящей встречей. Человек в чёрном отделился от стены, разноцветные блики колыхающихся фонариков метались по его закрытому лицу. Не обращая внимания на нескольких случайных прохожих, он быстро подошёл к мужчине и очень спокойным точным движением ударил его ножом в грудь. Одного удара было достаточно – через нож Косой чувствовал последние толчки раненого сердца, значит, человек убит. Впрочем, Косой в этом и не сомневался. Он выдернул нож. Во взгляде старика так и осталось непонимание, он медленно осел на мостовую. Девушка закричала, громко, дико. Несколько прохожих остановились, обернулись на крик. Казалось, Косой только сейчас заметил, что мужчина шёл не один, он глянул на девушку, и она перестала кричать, она попятилась, но было уже поздно. Всё произошло в одно мгновение: она снова закричала, но теперь не так громко, и не от страха, а от боли. Косой развернулся и пошёл прочь. Какие-то люди уже бежали к убитому и его умирающей дочери. Они даже не попытались задержать его. Кто-то засвистел, вызывая гвардию. Косой не прибавил шага. Навстречу ему с площади бежали привлечённые криками люди, завизжали женщины.
Кто-то кричал: «Задержите его! Задержите!». Бегущие к месту происшествия зеваки буквально сталкивались с Косым, не замечая, бежали дальше. Разве могло им придти в голову, что так спокойно идущий человек и есть преступник?! Выйдя на площадь, он уже пробивался сквозь толпу.
Появилась королевская гвардия на лошадях, гвардейцы окриками теснили прохожих, пытаясь проехать на узкую улочку. Кто-то толкнул Косого так, что он едва не угодил под копыта одной из лошадей.
– Осторожно! – закричал гвардеец. – Будьте осторожнее!
Девушка умирала, она попыталась что-то сказать:
– Одногла… одно… – договорить она не смогла.
Люди искали человека в длинном чёрном кожаном пальто, с чёрными волосами до плеч и в маске, на которой была только одна прорезь, прорези для второго глаза на маске не было.
Они обежали все прилегающие улицы и закоулки: «Он не мог уйти далеко, он где-то спрятался, как крыса», – говорили они.