За панорамным окном плыла Земля. Очень близкая - и одновременно невыносимо далекая. Хрупкий шарик в мертвой черноте. Под белой пеной облаков мерцали бирюзовые моря, разноцветные поля и серые города.
Паше вдруг стало тоскливо от того, что он видит это все в последний раз. А хотел бы я вернуться? - подумал он. И тотчас же ответил сам себе: Нет, ни за что. Это издалека красиво, а вблизи... Лучше куда угодно, только не обратно, в прежнюю жизнь.
Перед окном стояли кресла, полукругом перед низким столиком. Наверное, предполагалось, что тут усядется компания и будет любоваться видом, пить чай и разговаривать.
Растолкав пустые кресла, Паша опустился в центральное, и заметил, что соседнее тоже занято. Девчонка - кажется, Аня - неприветливо зыркнула на него из-под длинной челки и снова уставилась в окно.
- И-и-извини, если п-помешал, - пробормотал Паша. Девчонка не ответила. Она сидела, съежившись, как больная птица, обхватив узкие плечи руками, и, кажется, в ее глазах блестели слезы. Паше стало неловко. Нужно было, наверное, встать и уйти. И бросить ее тут плачущей?
- Д-думаешь, что мы не вернемся? Я т-тоже н-не мог уснуть...
По щеке девчонки скатилась слеза. "Придурок, - подумал Паша, - нашел, как успокоить"...
- Д-думаю, т-там будет хорошо... - торопливо сказал он: - Т-там, куда мы...
Паша запнулся, смешавшись окончательно. Он ведь так и не догадался толком узнать, куда. Этот странный куратор, Ирина, что-то объясняла, но ему было все равно.
- О, молодые люди! - воскликнул радостный голос. - А я думал, только у меня бессонница.
Паша обернулся. Седой старик с аккуратной бородкой в пижаме, халате и шлепанцах. Кажется, Игорь Дмитриевич. Улыбается так, будто встретил потерянную родню.
- Не по себе тут, верно? Как подумаешь, что вокруг - Космос. Огромный, прекрасный, непредсказуемый. Черная бездна. А мы в утлой скорлупке, и только тонкая стенка отделяет нас... Извините великодушно, я вам, кстати, не помешал?
- Н-нисколько, - быстро ответил Паша.
- Тогда присяду с вами на пару минут. Потрясающе, верно? Можно ли было когда-то предполагать, что мы сможем увидеть нашу изумительную планету вот так, со стороны?
Знаете, я представлял себе что-нибудь эдакое - окно с видом на удаляющуюся Землю... И как астронавты сидят перед ним, прощаясь с планетой. Им грустно, но, в то же время, они воодушевлены, потому что впереди - невероятное, фантастическое путешествие. У меня как раз была такая сцена в романе "Полет к Альфе"... И вот теперь мы с вами наяву...
- А вы писатель? - спросила Аня.
- Н-да, писатель. Фантаст, - почему-то с некоторым смущением сказал Игорь Дмитриевич. И добавил, помявшись: - Но вы вряд ли читали, Анечка. "Полет к Альфе" издали двадцать лет назад.
- Жаль, - сказала Аня. - Люблю фантастику.
- Если хотите, Анечка, - оживился Игорь Дмитриевич, - я могу вам подарить экземпляр. Я захватил на всякий случай.
- Будет здорово. У меня никогда не было книжек с автографом.
- Договорились. Ну, молодые люди, я пойду. Тяжелый день, надо выспаться.
Он тяжело поднялся, с оханьем потер громко хрустнувшее колено.
- П-подождите! - окликнул его Паша.
- Да?
Игорь Дмитриевич смотрел выжидающе и доброжелательно. И Паша решился.
- А в-вам н-не кажется это с-странным?
- Что?
- В-все.
- Хм. В целом, Пашенька, вы безусловно правы. Здесь все очень необычно.
- П-почему мы? Эт-тот пацан, Макс, ему лет д-десять? Г-галина Павловна, в-вообще, п-пенсионерка...
- Я тоже пенсионер, Пашенька. И не в лучшей форме. Понимаю, о чем вы. Не лучшая команда, чтобы спасти мир, да? Далекая планета, зарождающаяся цивилизация, которой нужно помочь. Тут нужны сильные герои, храбрые воины, гениальные ученые. А вместо них выбрали нас. Я тоже об этом думал.
- И ч-что?
- И ничего, - Игорь Дмитриевич пожал плечами. - Сперва я думал, что это вообще розыгрыш. Секретная спецоперация, космический полет, спасение мира - нелепо и пафосно, как в плохом романе. Но вот космический корабль, Земля за бортом, и видимо, где-то впереди - та самая новая планета. Я не знаю, что думать, Пашенька. Честно говоря, я растерян, - он улыбнулся и развел руками: - Иногда мне кажется, что это сон.
- Вы писатель, - вдруг сказала Аня. На этот раз ее голос был более живым. - Может, им нужен как раз писатель. Чтобы придумать... какие-нибудь идеи. По спасению мира.
Игорь Дмитриевич вздохнул и как-то сгорбился. Поправил воротник пижамы. И вдруг тихо сказал:
- Я так себе писатель, Анечка. Вернее сказать - никакой. "Полет" - моя единственная книга. За всю жизнь. Больше ничего не опубликовали. Я ушел из дома с чемоданом рукописей - мой труд за всю жизнь. Никому не нужный, кроме меня. Вряд ли для спасения мира сгодится такой писатель, как я... - совсем тихо закончил он. Повернулся, пригладил дрожащей рукой седой затылок и шагнул в коридор.
- Т-тогда з-зачем вы согласились? - крикнул Паша в его сгорбленную спину.
- А мне, Пашенька, больше ничего не оставалось.
Мне тоже - хотел сказать Паша, но промолчал. На него смотрела Аня. И он не хотел рассказывать про себя. Не сейчас. Не при ней.
- А ты сам кто? - вдруг спросила она через некоторое время.
- Х-ху... - он запнулся. И сказал: - Никто.
- Я так и думала, - зло ответила она. Отвернулась к окну, и больше не говорила ни слова.
<p>
***</p>
На следующий день было общее собрание. Как пользоваться кафе и что можно заказывать заранее из меню. Уборка кают. Правила пользования библиотекой. Время работы тренажерного зала и бассейна. "Да у вас тут санаторий, а не космический корабль - восхитился Игорь Дмитриевич. Ирина, куратор, сухощавая высокая женщина в сером, военного покроя костюме, улыбнулась. А Паша поежился. Ему, почему-то было не по себе от ее улыбки. То ли от слишком старательного оскала мелких, по-звериному, острых зубов, то ли от холодного взгляда, который никогда не менял выражение. Будто у нее были не человеческие глаза, а стекляшки. А еще - самое жуткое - поворачиваясь к Паше, она вдруг становилась похожа на Юльку. Невероятное, невозможное сходство. Будто сестра-близнец. Чуть выше и суше, с пепельными волосами вместо русых, и мертвыми глазами вместо живых. Будто Юлька умерла, а потом воскресла - и теперь ходила беспамятным, немного полинявшим зомби со стеклянными глазами и чуть деревянной неловкой походкой.
- Только кафе? А кухня? - спросила Галина Павловна.
- Что?
Галина Павловна смущенно пояснила:
- У вас тут есть кухня? Я люблю готовить. Нам ведь еще долго лететь? Детям будет полезна домашняя пища. И, может быть, вашей команде...тут, ведь, наверное, много народу? Эдакая махинища...
"А ведь верно - подумал Паша, - почему мы здесь никого не видели, кроме этой зубастой Ирины?"...
- Это лишнее, - быстро сказала Ирина, будто испугавшись, - у команды свое меню. Но для себя можете готовить. В свободное время от основной задачи.
- Вот как раз о задаче, дамочка, - лениво заметил Егор, развалившийся в кресле у двери. Сперва он держался настороженно, сел на самый краешек сиденья, готовый сразу вскочить. Быстро оглядел помещение, будто сканером, ощупал цепким взглядом окружающих, чуть дольше задержавшись на красавице Наталье. И, видно не обнаружив ничего опасного, расслабился, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Единственный из всей странной компании, он более-менее подходил на роль спасителя отсталых планет. Широкоплечий, кряжистый, с могучими бицепсами, натягивающими тонкую ткань рубашки, коротко стриженой квадратной башкой, и обветренным, будто из камня вырубленным лицом. Благородство облика чуть портила синяя татуировка на запястье и кривой бугристый шрам от уха до виска.
- ...Об задаче было бы интересно. Мы ведь тут не плаванием заниматься собираемся?
- Конечно, - ответила Ирина. - Я как раз собиралась показать вам модель.
<p>
***</p>
- Вау! - протянул Макс.
- Обалдеть, - согласилась Наталья. Стройная фигура, золотые волосы, совершенное лицо, зеленые глаза с длинными ресницами - она была бы похожа на фею, если бы не затравленный взгляд.
- Невероятно! - восхитился Игорь Дмитриевич. - Проекция?
- Не совсем, - улыбнулась Ирина. - Подойдите, я сейчас все объясню. Осторожно, не заденьте Луну, а то устроите цунами.
В серебристо-белой пене облаков посреди комнаты висела планета - разноцветный шар диаметром около метра. Рельеф ее был сделан тщательно и подробно - в просвет между облаками виднелись снежные шапки гор, разрезанных узкими расщелинами, зеленый плюш маленькой игрушечной долины, и россыпь мелких движущихся точек.
Ирина шагнула к шару, склонилась, шевельнула рукой.
- Вот таким движением - смотрите, большой и безымянный палец - раздвигаем облака. Вот так меняем масштаб. При изменении масштаба соответственно изменяется скорость течения времени модели. При максимальном приближении время модели синхронизируется с реальным, при удалении - ускоряется. На центральный экран передается изображение выбранной области. Маленькие экраны слева - для воспроизведения уже произошедших, записанных событий. Справа - для просмотра прогнозов, вероятностных линий будущего.
Тонкие пальцы Ирины двигались быстро и ловко. Зеленая долина среди гор становилась ближе и ближе, черные черточки превратились в бегущее стадо, потом движение замедлилось, животные приблизились, из-под копыт полетели комья грязи, и, будто почувствовав взгляд камеры, огромный бизон поднял голову с обломанным рогом и посмотрел на Пашу мутным, налитым кровью взглядом.
Галина Павловна ахнула: "Ой, божечки!", Наталья вскрикнула, а Ирина быстро сказала:
- Никакой опасности нет, - и, видно, изменила масштаб обратно, так что стадо опять отдалилось и стало казаться игрушечным и нестрашным. - Пока вы находитесь вне модели. Ряд воздействий можно выполнять и отсюда, например, на погоду.
- Что значит - нет опасности, пока мы вне модели? - уточнил Егор, и в его мягком голосе Паше почудилась угроза.
- Пойдемте, - сказала Ирина, улыбнувшись острозубой улыбкой, - я покажу вам капсулы.