<p>
Андрей Вдовин, Михаил Вдовин</p>
<p>
ВЕДЬМИНО НАКАЗАНИЕ</p>
<p>
роман</p>
<p>
Глава первая</p>
Солнце выглянуло из-за гряды далеких скал, и косые золотистые лучи протянулись над заливом, пронзая утренний туман. Широкая водная гладь была спокойна и неподвижна, как запотевшее зеркало, и лишь на самой середине залива темнела крохотная точка. Только орел мог бы разглядеть, что это лодка, а в ней сидит человек - совсем еще мальчик, лет тринадцати-четырнадцати...
- Туман скоро рассеется, - проговорил мальчик, словно обращаясь к невидимому собеседнику. - Хотя с берега нас теперь вряд ли заметят: слишком далеко, - голос его слегка дрожал. - Но все-таки лучше поспешить.
Он с удвоенной силой налег на весло, и легкая узконосая лодочка-долбленка заскользила вперед еще быстрее - к противоположному берегу, который даже не угадывался в раскинувшейся над водой белесой пелене.
Если бы юного гребца сейчас увидел любой житель окрестных земель, он без труда мог бы сказать, что мальчик принадлежит к племени ваннахов - могучего и сурового народа, издавна населявшего обширное северное побережье Студеного моря. Каждый знает, что только у ваннахов подростки носят замшевые безрукавки с бело-синей вышивкой по вороту, а в волосы у правого виска вплетают красный шнурок с пером пустельги.
Но была в облике юного северянина одна примечательная черта: на тонкой шее у него поблескивало золотое ожерелье - витой обод с застежкой в виде оскаленной волчьей морды. Всем известно, что подобные ожерелья-гривны - отличительный знак воинов из дружины верховного вождя ваннахов - Вигнера Молота.
Но откуда мог взяться такой знак у подростка, который еще не достиг того возраста, когда юноши проходят обряд воинского посвящения? Для сведущего человека ответ был очевиден: это означало, что сидящий в лодке мальчик - не кто иной, как родной сын вождя ваннахов. Ведь только сыновьям Вигнера Молота с самого раннего детства дозволяется носить родовой знак их властительного отца - голову волка.
Многие знали, что у вождя Вигнера всего двое сыновей. Старший, Снорри Лютый, уже третий год подряд ходил вместе с отцом в военные походы, и его имя наводило страх даже на жителей далеких южных побережий. А вот младшему, Корди, еще только предстояло стать воином - через два года...
- Надеюсь, половина пути уже позади, - вновь нарушил тишину Корди. - Еще миля-другая - и причалим... - Казалось, паренек старается ободрить кого-то - или, быть может, самого себя?
Что и говорить: жутковато идти через широкий морской залив в одиночку, на крохотной долбленке, да еще и вслепую, не видя земли. Время тянется невыносимо долго: кажется, берег должен вот-вот появиться, а его все нет и нет... И поневоле вползают в голову тревожные мысли: а вдруг ты сбился, вдруг плывешь совсем в другую сторону - к выходу из залива, в открытое море?.. Но нет, солнце светит в левый борт - значит, южный берег прямо по курсу, и до него, наверное, уже недалеко...
Корди зябко повел плечами. День обещал быть теплым - как-никак, осень еще толком не вступила в свои права, - но здесь, посреди водно-туманной пустоши, слишком явно ощущалось холодное дыхание морской бездны. Или это страх дает о себе знать?
Парнишка мысленно выругался. Нет, будь что будет, а домой он не вернется!
- Эй, Вьюрк! - позвал он. - Ты чего там притих? Дрыхнешь, что ли? Вьюрк! - Корди призывно свистнул.
Из-за туго набитой котомки показалась бурая мордочка с глазами-бусинками. Округлые мохнатые ушки вопросительно стояли торчком. Зверек издал писк, требуя объяснений.
- Вьюрк, ты же вроде куница, а спишь как сурок! - с напускной укоризной проговорил Корди.
В ответ Вьюрк вспрыгнул на котомку и сладко потянулся, выгнув спину дугой и распушив длинный хвост. Последовал широченный зевок, блеснули ряды маленьких, но острых зубок. Кун встряхнулся и как ни в чем не бывало принялся прихорашиваться.
- Красавец! - усмехнулся мальчик.
Настроение у него сразу улучшилось. Зябкого чувства, так подозрительно похожего на страх, будто и вовсе не бывало.
- Как думаешь, как нас примут там? - Корди кивком головы указал в сторону берега, к которому он так усиленно греб.
Вьюрк вперил в мальчика взгляд своих умных глазок и повторно пискнул.
- Верно. Поживем - увидим, как говорил мой учитель... - юный ваннах горько вздохнул. - Знаешь, я всегда хотел отправиться куда-нибудь далеко-далеко, увидеть новые земли... Но не для того, чтобы грабить и убивать, как отец с братом, нет. Просто хочется побывать в дальних странах, повидать всякие диковины, о которых столько рассказывал учитель! Свой-то полуостров я взад и вперед исходил сотню раз... Мечты сбываются, мой друг. Жаль только, что обстоятельства несколько щекотливы...
Кун вскарабкался Корди на плечо и лизнул его в ухо.
- Тихо, тихо! Ты же знаешь, я не люблю щекотки! - невольно рассмеялся мальчик. - Эй, смотри! - Корди подскочил в лодке, отчего та закачалась. Вьюрк с возмущенным писком еле сумел удержаться на плече хозяина. - Что это там?
Туман уже слегка рассеялся. На относительно небольшом расстоянии от лодки водная поверхность вдруг заходила ходуном, и вверх взметнулся шумный фонтан.
- Кит! - выдохнул Корди.
На короткое время вода успокоилась, но потом вдруг вздыбилась, будто земля во время землетрясения, и из морской пучины вынырнул темный гигант, размеры которого поражали воображение. Кит замер на миг в вертикальном положении, а потом обрушился всей своей массой обратно, подняв тучи брызг.
До этого Корди видел китов всего пару раз - издалека, с одного из лодочных причалов в своем поселении. Прибежав домой после первой встречи с морским великаном, он буквально засыпал своего учителя вопросами о китах: что едят, как живут, как относятся к людям, как люди к ним относятся... Учитель был рабом его отца, но когда-то он жил другой жизнью, был ученым человеком; именно он обучил Корди чтению и письму, рассказал многое о мире любопытному ваннаху. Учитель... Корди невыносимо тосковал по нему.
Вдруг мозг северянина пронзило чувство тревоги - словно боевой топор его отца броню противника. Ваннах погреб что было силы, но не успел. Широкий черный хвост стремительно вылетел из воды, потом опустился, и Корди едва успел выпрыгнуть из лодки вместе со своей куницей, прежде чем крохотное суденышко приняло на себя могучий удар.
Корди открыл под водой глаза, увидел свою котомку, схватил ее и рывком вынырнул на поверхность. Ухватился за какую-то доску - это оказалось сиденье от лодки - и перевел дух.
- Вьюрк! Вьюрк! - закричал он.
Что-то шевельнулось у него за пазухой. Ваннах почувствовал прикосновение мокрой шерсти к своей груди, и из воротника его рубашки выполз кун, насквозь вымокший, но живой.
- Как хорошо, что ты цел! - обрадовался Корди. Вьюрк пробежал по его руке и опять уселся парнишке на плечо.
Рядом плавала вверх дном лодка: удар исполинского хвоста почти расколол ее надвое.
- Спасибо тебе! - заорал ваннах киту, чья быстро удаляющаяся мокрая спина выглядывала из воды. - Чтоб тебя валькирии раньше срока забрали!
Кит нырнул в воду. Обиделся, наверно. Хотя ругали-то за дело!
Вьюрк на плече сердито встряхнулся.
- Похоже, мы теперь замерзнем раньше, чем доберемся до берега, - голос Корди был насквозь пропитан пессимизмом, как вся его одежда - ледяной водой (не зря же море Студеным прозвали!).
Мальчик сплюнул и отчаянно заработал ногами, надеясь добраться до берега раньше, чем его превратившееся в глыбу льда тело унесет течением в открытое море.
Впрочем, такое могло случиться только поздней осенью, когда берега залива начинают обрастать ледяной коркой. Но и сейчас приятного было мало: все тело мальчика пронзало холодом, и зубы уже начинали выбивать мелкую дробь. Скорей, скорей! Эх, знать бы, далеко ли еще до берега...
От усиленной работы ногами кровь в жилах разогрелась, побежала быстрее. Корди немного воспрянул духом, и на какое-то время у него даже появилась уверенность, что все обойдется благополучно.
Однако плыть в таком бешеном темпе было тяжело, и вскоре парнишка начал выбиваться из сил. Пришлось поневоле сбавить ход.
А берега все не видать...
Руки мальчика, вцепившиеся в доску, начинали уже понемногу коченеть. Опять нахлынуло отчаяние.
Вьюрк, угнездившись на загривке хозяина, что-то ободрительно пропищал ему в ухо.
- Тебе-то хорошо, - хрипло выдохнул Корди.
В ответ раздался еще более громкий писк, на этот раз укоризненный. Ваннах почувствовал, как зверек теребит ему сзади волосы: держись, мол, ты же такой большой и сильный, не то что я!..
Да уж, большой...
По правде говоря, Корди не выделялся среди своих сверстников ни ростом, ни силой. Да и учитель всегда говорил, что не сила красит человека. Сильным человека делают разум и знания...
Знания... Как они могут сейчас ему помочь? В нынешнем его положении куда больше пригодились бы стальные мышцы, как у его брата Снорри, который может задушить голыми руками дикого кабана...
Неужели старый Заннус, добрый и мудрый его учитель, ошибся? Неужели из-за недостатка сил Корди суждено погибнуть и никакие знания ему не помогут?
И тут в голове у обессилевшего и насквозь продрогшего парнишки словно молния полыхнула. Он вдруг вспомнил, как вместе с другими мальчишками разевал рот от удивления, когда во время праздника Зимнего Солнцеворота лучшие воины из дружины отца показывали на главной площади свое жуткое искусство: ходили босыми ногами по огню, били друг друга тяжелыми молотами, тыкали в себя ножами - и хоть бы что! Позже старый Заннус объяснил мальчику, что секрет всех этих чудес не так уж сложен. Все дело в том, что воины заранее вводят себя в особое состояние (учитель назвал его незнакомым и загадочным словом "транс"), в котором их тела становятся невосприимчивыми к боли и могут выдерживать даже самые страшные удары. Этому искусству юношей-ваннахов начинают обучать после прохождения обряда воинского посвящения. Правда, далеко не каждому удается овладеть им в полной мере.
Корди всего этого знать еще не полагалось, и тем сильнее пристал он к учителю с расспросами. И Заннус рассказал и даже показал ему, как и что нужно делать. Впрочем, когда мальчик в первый раз попробовал сам достичь этого таинственного состояния, у него мало что получилось, и в дальнейшем он очень быстро охладел к этому занятию.
"Не беда, - улыбнулся учитель. - Главное - теперь ты знаешь. Просто тебе пока что не нужно. Но когда придет необходимость - допустим, если жизнь твоя будет под угрозой, - это знание тебе поможет".
И вот теперь Корди понимал: время настало. Его сковывают усталость и холод. Значит, нужно сделать так, чтобы тело его стало не восприимчивым ни к тому, ни к другому.
Почему воины, плясавшие на раскаленных углях, оставались невредимыми? Потому что они, находясь в трансе, представляли себе, что ходят по глубокому снегу, что им холодно, очень холодно...
Значит, он, Корди, должен сейчас представить что?
Мальчик закрыл глаза.
Жаркий очаг. Раскаленные докрасна камни. Бешено пляшет пламя, жадно лижет днище котла. А в котле бурлит кипяток, пышет во все стороны паром. От огня жарко лицу, рукам, всему телу. Пот начинает струиться по спине, капает со лба, щиплет глаза. Вот из котла зачерпнули кипятку - и плеснули прямо на красные камни. Дикое шипение, все тело обдает клубами пара, руки обжигает, становится трудно дышать...