Впрочем, Олег смотрел на всё это взглядом рачительного хозяина, словно в душе уже смирился со своей участью и готовился провести здесь неопределённо долгое время, внешне не признаваясь себе. Отметил попутно, что среди газет и журналов, помимо старых, встречаются и вполне свежие- значит, с этим всё в порядке, никаких странностей, которых подспудно ожидал. Новенький купол-то, если он есть. Да и то: вокруг не пыльно, всё сияет, как будто только сию секунду жизнь покинула эти места.
Поджав губы и сдвинув брови от неразрешимых мрачных сомнений, Олег повернулся к большому табло, висящему на стене между киосками.
И замер, бегая взглядом по строчкам расписания, чувствуя привычный уже запредельный холодок в груди и- по контрасту- сумрачный жар в области затылка. Сухие печатные строки плыли и рассыпались перед глазами, не желая составляться во что-то осмысленное, вернее, осознаваться, как сообщения, несущие определённую информацию. Не верилось в такие надписи, воистину, это была бессмысленная ерунда. Словно чья-то непонятная и дурацкая шутка.
«Москва- Поля Камышей»,- читал Олег, немея и пугаясь,- «Калининград- Поля Камышей», «Екатеринбург- Поля Камышей», «Новосибирск- Поля Камышей», «Иркутск- Поля Камышей», и так далее- множество русских городов, а также иных, когда-то родных советских, а теперь заграничных. И везде пунктом прибытия эти самые «Поля Камышей».
Что это? Как понимать? Что за «пуп Земли» выискался?
А столбцы со временем прибытия и отправления абсолютно пусты. Тоже загадка. К чему тогда всё это расписание?.. А вот ещё интересная надпись: « Китеж- Поля Камышей». Какой, нахрен, Китеж? Полнейший бред. Кто так изголился-то? А главное- для чего?
Упёршись взглядом в простую, но дикую надпись «Адлер- Поля Камышей», Олег попятился, и пятился до тех пор, пока не уткнулся ногами в ряд сетчатых кресел, затем колени его подогнулись, и он рухнул на сидение. Во рту мгновенно пересохло; мир, как-то уже почти логично выстроенный в голове снова разваливался, наполняя истинной потусторонностью образовавшиеся необъяснимые бездны и унося из головы всё незыблемое и твёрдое, за что можно было бы зацепиться. Что-то настолько не так, что даже невообразимо, насколько.
Духота, которую сейчас особенно остро почувствовал, тягучая и раскалённая, надвинулась на него, сдавила грудь, и стало трудно дышать.
И, словно наперекор этому факту, Олег потянулся за сигаретами. Непослушными руками размотал немного отсыревшую и расползающуюся бумагу, добрался до пачки, нервно закурил, чёрт с ним, что мало сигарет осталось. Как ни странно, стало лучше. Олег откинулся на спинку, выдыхая клубы дыма в неподвижный воздух. Больше он не смотрел на табло и сидел, задумавшись. Докурил сигарету,уронил тлеющий фильтр, поискал глазами мусорку, нашёл её возле окна, но ничего не предпринял, а просто наступил на окурок. Утёр со лба пот, подумал, что надо сходить попить, и, в ответ на эту мысль, в боку неожиданно и резко закололо. И вслед за этим Олегу быстро заплохело. Со стоном он закрыл глаза, откинулся ещё больше, сползая по спинке. Этого ещё не хватало, с ужасом подумал он. Зачем столько воды выхлебал?
Олег переждал, боясь шевелиться, и постепенно внезапный приступ прошёл. Полегчало. Не открывая глаз, вытянув ноги, он полулежал, расслабившись, приходя в себя, и вскоре почувствовал, что начинает выпадать, попросту говоря, засыпает. Олег сел, часто моргая, делая гримасы лицом. Какое спать, нельзя! Он встал, постоял, пошатываясь, огляделся. Жажда какой либо деятельности прошла напрочь, но плюнуть на всё и действительно уснуть отчего-то казалось невозможным. Хотя Олег и обдумывал вяло, почему, собственно, нельзя спать и не нашёл веских доводов против, но ему было страшно. Кто его знает, что приключится, когда уснёшь и когда проснёшься, если вообще проснёшься. Говорят, что утро вечера мудренее, но сегодняшнее утрецо выдалось не из таковых. Мудрёнее- это да. С другой стороны, а вдруг, когда уснёшь, всё вернётся на круги своя, и схлынет этот бред, это наваждение, как и не было. Уйдёт в никуда, в такую же тёмную неведомую глубину, откуда и явилось нежданно, свалилось на голову, как летом снег. И окажешься снова в поезде, и хоть бы даже и не вспомнилось ничего, невелика будет потеря. Заманчиво, блин, и хотелось бы надеяться, но всё равно страшно. Лучше уж потянуть, сколько можно, всё равно рано или поздно тебя неизбежно срубит, а там уж посмотрим. Рано нам ещё сдаваться. Табло это дурацкое- подумаешь. В сущности, ничего не изменилось ни к добру, ни к худу. Всё так же непонятно и странно. Как оно и было с самого начала. Ну и бог с ним. Главное, выбраться отсюда как можно скорей, хоть через коллектор, хоть как, не откладывать на потом. Оставить всё позади и думать забыть. Тогда уже можно будет спокойно поспать.
И с такими мыслями Олег побрёл, с виду бесцельно, но неуклонно двигаясь ко второй, исключая выходы, двери в зале. Минуя окошки касс, справочной, дорожной полиции, куда не стал даже заглядывать, не ожидая для себя ничего интересного. Мелькнула, правда, мысль, что раз уж менты постоянно с автоматами по вокзалам шныряют, то, быть может, и в караулке у них найдётся какой-нибудь АКСу. Может, так-то спокойней будет. Но идея быстро увяла. Зачем всё это, для чего? Мало ли что думалось, а я ведь не в компьютерной игре всё-таки, незачем уподобляться, втягиваясь в безумие ещё больше. Вот разве что по двери пострелять запертой, по окнам непробиваемым. Авось «калаш»-то прошибёт. Ладно, попозже можно посмотреть, если там найдётся вообще что-либо и если ещё оно не под замком, что сомнительно. Пока же заглянем во второе крыло. Олег подошёл к двери, ожидая увидеть за ней такой же служебный коридор, как и напротив, но большая табличка с надписями (которую не увидел раньше), схематичными рисунками и стрелками сообщила, что он обманулся. Туалеты, камера хранения, а вот это интересно- магазины.
Олег немного оживился, даже в голове прояснилось. С нетерпением он толкнул дверь, мимолётно подумав, что не дай бог она заперта (тогда уж точно- автомат, и разнести всё в щепы), потянул на себя, и дверь открылась; ничего воинственного совершать не пришлось.
Войдя внутрь, Олег увидел один длинный, вытянутый на всё крыло и высотой в оба этажа зал с двумя рядами обычных окон по каждой стене. Как-будто была реконструкция, и второй этаж просто убрали, снеся полы и все перекрытия, а окна оставили прежние. Или так с самого начала задумывалось архитектором, чёрт его знает. Кроме этого всё было выдержано в том же стиле, что и в вестибюле: тот же мраморный пол, такие же ряды кресел, одинаковые люстры, только четыре вместо трёх. Олег прошёл вперёд, настороженно оглядываясь. Страха не было, но им овладела странная робость, как у студента на экзамене- то ли это огромное гулкое пространство так на него подействовало, то ли мысль о том, что предстоящие здесь поиски могут либо принести многое, либо разрушить очередные надежды.
Справа от себя у самого входа он увидел ширму, образующую вместе с основной стеной короткий тупиковый коридорчик, слева- ступени, ведущие вниз на подземные уровни. Табличка сообщила, что там находятся туалеты и камера хранения, и спускаться туда не хотелось, да и не было в данный момент актуальным. Зато впереди, в конце длинного и пустого, в общем-то, зала Олег углядел парочку киосков, а также витрину и, кажется, барную стойку кафетерия. Всё верно, там и парочка столиков виднеются.
А если вон то сбоку не кофейный автомат, подумал Олег, уже спеша через зал на ставших враз лёгкими ногах, то... не знаю, всё равно что-нибудь со съестным, по-любому. Нет бы сразу сюда пойти, а?
Сейчас его воодушевлённо гнал вперёд не только проснувшийся с новой силой голод, но и возможность бесконтрольного грабежа, перед которой трудно устоять, даже если не испытываешь острой нужды. На какое-то время уже забывались все пережитые неприятности, собственный стресс, весь ужас и вся странность происходящего. Впереди ждала халявная, но- пошли в жопу- заслуженная жрачка. Вскоре он уже стоял у витрины- холодильника, вертя в пальцах листок с меню, лежащий до этого на барной стойке; Олег слегка растерялся, не зная с чего начать. Жизнь, падла, определённо налаживается, подумал он не без иронии, конечно, но всё-таки с долей правды. Витрина, по всему судя, поскольку не подсвечивалась изнутри, была отключена, и о степени сохранности находящихся в ней продуктов судить было трудно, но и без этого, пожалуй, нашлось бы что пожевать, не здесь так в рядомстоящем ларьке с названием «В дорогу». Там за стеклом он видел образцы продукции: разнообразные сухие супы, «дошираки», картофельные пюре, чаи в пакетиках, а также различные сладости, соки и лимонады. Нормальная скоренькая пища, потянет на худой конец. Просто добавь долбаной воды. Как только раньше мы обходились без всего этого в пути?.. Впрочем, возможно, там же таилось и что-нибудь посущественнее: колбасы, например, но это, опять же, зависит от холодильников, хотя ведь и не похоже, что всё настолько давно отключено. Есть такое ощущение, что и здесь, в кафешке ничего не успело испортиться. Вот с этого и начнём.
Но Олег ещё задержался, бросив взгляд на второй киоск чуть поодаль, у самых окон. «Сувениры» было написано на нём, и сейчас это не особо интересовало, но потом обязательно стоит посмотреть, чем промышляют в данной местности. Где-то морские ракушки и полотенца, где-то башкирский мёд, где-то омули и кедровые шишки, а здесь что? Камыши? Пусть опосредованно, но что-нибудь да можно будет узнать. А может, там и буклетики найдутся о «наших славных местах», альбомы с видами, атласы с достопримечательностями, любая небесполезная информация, вообще любая информация. А то ведь непонятно, где это всё. Вроде как никогда ничего не слышал, а, если судить по этому вот вокзалу, райончик не из самых захудалых. С другой стороны, что хотел- Россия ведь. Страна не такая уж маленькая. Есть, блин, и поменьше. Ха-ха.
С этими мыслями он обогнул стойку, поднял перегородку и шагнул внутрь, оказавшись, так сказать, «за прилавком». Чувствовал себя он почти хорошо. Душу грело и то обстоятельство, что на высоком стенде помимо всяких там фисташек, арахисов, сушёных рыбок, кальмаров и шоколадок были выставлены и пачки сигарет разных марок. С куревом, значит, порядок, а это, что ни говори, успокаивало. Правда, то, что издали он принял за кофейный автомат, на деле оказалось двумя холодильниками с выставленными в них батареями бутылок- в одном пиво, в другом- колы, напитки. Зрение, ёлки, уже не то, впору очки выписывать. Холодильники, конечно (а почему «конечно»? Кулер-то там работал), отключены, но, кой чёрт, попьём и тёплое и без кофе обойдёмся. Тем более, в киоске, да или здесь же наверняка оно найдётся, хотя бы и в пакетиках, а кипяточек- не проблема. Вот и договорились.
Здесь за стойкой всё было как положено: узкий рабочий стол, на нём кассовый аппарат (не светится), подносы со стеклянными пивными кружками, стопки одноразовых стаканов разной ёмкости, пластиковые тарелки и вилки, салфетки и прочее. Пара пивных кегов с воткнутыми в них кранами. А вот алкоголь покрепче отсутствует. Нет лицензии или запрещено администрацией. Зато уж пива- хоть залейся. Только пива сейчас не хотелось. Не потому, что Олег его не любил, просто, пережив очередное жёсткое похмелье, он надолго, так сказать, «завязывал», не употребляя даже по мелочи. А такое похмелье было у него не так давно в Туапсе, перед поездом. Во-вторых, Олег знал, что немногим может и не ограничиться, тем более, при такой-то «халяве». Бутылочкой пивка он явно не удовольствуется, а потом его обязательно «заусит», и уж тогда- прощай, здоровье- он будет накачиваться под самое не могу, «до талого». И завтра тоже. А то и послезавтра, кто их будет считать, эти дни? А потом будет хреново. Нет уж, никакой пользы от таких затей, лучше вон- газировки, или кофеёк сообразить.
Несмотря на такие мысли, Олег всё же испытывал некоторые внутренние сомнения, отводя взгляд от пивных кегов. Какая-то его часть всё равно требовала плюнуть на всё, да и нажраться до беспамятства- и пусть оно катится, а потом, может быть, всё как-нибудь само собой встанет на места, утрясётся. Всё одно, ни в чём нет ни толку, ни смысла. Возможно, не самая худшая или дурацкая идея в этой безумной ситуации, но Олег решительно заставил себя не думать о пиве,- если бы не недавнее похмелье, быть может, и не удержался бы.