Я улыбнулась женщине-регистратору:
- Не бойтесь, у меня в руках он не опасен.
Сглотнув, она подошла чуть ближе, правильно располагая планшет на столе.
- Сначала расположите правую руку, а после того, как загорится зелёный индикатор, левую.
Я, смеясь, огляделась. Все сотрудники пограничной службы, казалось, замерли, косясь на нас с Роджером.
Я расположила ладошку чертёнка на планшете. Женщина кивнула и начала заполнять анкету:
- Домашнее имя?
- Роджер.
- Дата рождения.
- Ээээ...
Кажется, я очень немного знаю о своём новом муже.
- Подожди-ка! - Нандрель вытащила свой коммуникатор, - У меня тут где-то его личное дело из даккарских закромов было.
Она подсела к регистратору, диктуя все необходимые данные. На всё это ушло ещё минут десять. Потом служащая опять опасливо подошла ближе.
- Ами Армариакка, по правилам нужно сделать фотографию. Это не в документы, просто на случай возникновения споров...
Роджер (Дже):
Мне что-то вкололи, и туман в голове постепенно стал рассеиваться. А вместе с этим появился жуткий пофигизм, и хотелось глупо улыбаться. Я некоторое время наблюдал, как какая-то нэрми в форме трусливо пристраивается напротив меня с фотоаппаратом.
- Гав!
Нэрми отпрыгнула, выронив фотоаппарат. И, вылупившись на меня испуганными глазами, вжалась в стену.
Морена рассмеялась:
- Слава богам! Ты очнулся! Ну что, дорогая, вы закончили с нашей регистрацией?
Женщина судорожно закивала.
Морена снова подхватила меня на руки:
- Я умею ходить сам!
- Радость моя, ты босой, и на ногах ещё держишься плохо. Да мне и нетрудно тебя носить.
Я попытался сосредоточиться на своей одежде. Хи! Я голый, босой и как ребёнок завёрнут в покрывало. Морена с участливым выражением на лице гладила меня по макушке и поправляла покрывальце:
- Как ты себя чувствуешь?
- Как парень, которого долго полоскали в толчке.
- Ну, юмор – это уже хороший показатель. Сколько пальцев?
Изображение в глазах сильно двоилось и расплывалось:
- Вижу шесть! Хи! Но думаю, что это многовато!
- Ну, видишь пока плохо, зато голова уже работает.
Открытый лайнер, приборная панель, нашпигованная как у дорогущей космической яхты, город из стекла и камня, пафосные металлические ворота, длинная белая каменная лестница в дорогой особняк. Морена склонилась, заглядывая мне в глаза:
- Через четыре часа нас ждёт публика. Сейчас попробуем умыться и одеться. Кушать хочешь?
Марика:
После антидепрессанта Роджер, явно, начал приходить в себя и даже шутить. Я с облегчением вздохнула. Он хорохорился, требовал не таскать его на руках. Съел пару бутербродов. А когда я вынесла его из душа и, уложив на кровать, пошла за одеждой, уснул буквально в считанные минуты.
Я просто стояла, любуясь. Он улыбался во сне. Взглянула на часы. Пусть спит! Если он от амосы за три часа отходит, пара часов могут полностью снять этот ненормальный эффект от туманки.
Думать не хотелось. Хотелось улыбаться. Пьянящая эйфория от удавшегося блефа и шаткой игры. Я вернулась в зал к своим помощницам. Рядом с Димуаной топтался мужчина, с волосами ярко синего цвета и чемоданчиком с явно парикмахерским инструментом. Помощница удивлённо глянула на меня:
- А где наш молодожён? У меня всё готово наводить марафет!
- Спит. По-моему, туманка дала на нём какой-то не тот эффект. Пусть. Успеем.
Нандрель вытянулась в кресле, потягивая коктейль:
- Думаю, дело не только в туманке. Его же к смерти сегодня приговорили. Неслабенькое, я тебе скажу, потрясение. Поспать - это хорошо.
Димуана отослала парикмахера:
- Хорошо, чем займёмся пока?
Я тоже плюхнулась в кресло:
- Посмотрим, что там о нас говорят центральные каналы?
Центральные каналы о нас ГОВОРИЛИ! Много всего и разного.
"Неожиданно закончился сегодня в Кострах суд над даккарцем Роджером Об Хайя, обвиняемом в нападении на мастера Морриган. Сразу же после оглашения приговора в зал суда ворвался крупный вооружённый отряд, во главе со скандально известной хранительницей Мореной. Пользуясь невнесёнными пока поправками в кодексы основных объединений, Морена объявила Роджера Об Хайя своей собственностью и провела старый неолетанский обряд свадьбы с ним".
"Мастер Сехмет заявила для прессы, что Драконы не имеют претензий к хранительнице Морене по поводу Роджера Об Хайя".
Нандрель усмехнулась:
- За главную в штабе драконов отдувается Сехмет. Полагаю, Ника уже едет к нам.
Димуана подмигнула:
- Ничего, произнесёт поздравительную речь, а потом нальём ей бокал лёгонькой амосы и дадим пару парней для снятия напряжения. Даниэлла Энастения лёгкий гость. Вот заткнуть язву Перлиаду будет значительно сложней.
"Официальный Даккар пока воздерживается от комментариев".
- Ещё бы они что-то сказали сейчас прессе. Пришлось бы объяснять, почему они молчали в зале. Поведать широкой публике, что Арсе сидела у них в мозгах! А эти упрямцы до сих пор не хотят честно признать, что легко поддаются влиянию Ар.
Меня окружают авантюристки и хулиганки! Впрочем, ничего неожиданного ни один канал СМИ нам не поведал. Все очень дисциплинированно, в разной тональности, вещали лишь то, что я, собственно, и хотела донести до общественности.
Роджер(Дже):
Я проснулся в большой светлой комнате, на просто невероятных размеров кровати. Тонкая ткань заслоняла окна, почти не препятствуя яркому дневному свету. На улице чирикали какие-то птицы, и слышался шум листвы…
Сознание было ясным и чистым. Я понимал, что нахожусь где-то в доме Морены. Что меня официально объявили рабом. Даже отпечатки пальцев сняли и бумаги выписали. Я скосил взгляд на свою грудь. Дикарка! Клеймить меня калёным железом! На груди чётко читался непонятный иероглиф. Убью!
Я обессилено сел на кровати. В том, что в прямом бою Морену мне не победить, я не сомневался. А хитрить - ниже чести даккарца. Только какая у меня теперь честь?! Какая честь у раба?! Почему Архо не помог мне там, в зале, почему не пристрелил?! …Кроме того, Морена бессмертна...
Рыкнув сам на себя, я встал. Не думаю, что у меня много времени. Но, чтобы покончить с этим позором, хватит и десяти минут. Просто убить себя! Я уже смирился с тем, что умру сегодня. Ничем другим такой позор не смыть! Надо только найти, чем. Своего оружия у меня давно нет. Придётся искать оружие у Морены. Я огляделся. В этой комнате ничего такого не было. Я проверил коридор, за ним оказалась ещё одна комната, потом зал с картами и картинами. За ним, неслышно отворив широкие густо украшенные орнаментом двери, я нашёл библиотеку. Есть! На стене, в большой стеклянной витрине, красовалось оружие. Хорошее оружие, видно профессиональную заточку и качественную сталь. Я подхватил небольшой столик и разбил витрину. Из зала раздался женский визг. Молодая женщина в тонком розовом платье кричала, вылупив на меня испуганные глаза:
- Вот, дура!
Я осторожно вытащил осколки и, раскручивая крепления, отцепил небольшой меч, чуть длиннее традиционного даккарского. Потрогал лезвие. Не даккарская работа, но хорошая. И конец хорошо заострён... Только надо, чтобы наверняка. Трус! Чего ты тянешь?!
В комнату с размаху влетели Морена, Нандрель и ещё какая-то неолетанка.
- Чёрт! Роджер, брось оружие! Нандрель, Димуана, оставьте нас! И Фику захватите.
Я сделал шаг назад, поудобнее перехватив меч. Одно сильное движение…
- Оставь меня одного! Я не собирался трогать эту женщину.
- Оставить?! Ага, чтобы через полчаса найти здесь твой труп?! Может, я не особо читаю души, чертёнок, но отличить взгляд человека, решившегося на самоубийство, могу!
- Это моё дело! Тот слой позора, которым я покрыт, смывается только кровью!
- Тот позор, о котором ты говоришь, от твоей смерти никуда не денется! Ты в центре событий. Так получилось, что эти события закрутили именно тебя. Не было бы тебя, они бы так же закрутили другого сына Даккара. Я всё равно тогда бы привезла на бой в Чашу самого симпатичного чемпиона. И он всё равно бы проиграл. И всё равно бы все СМИ трепали бы его имя вдоль и поперёк. Только ему, скорее всего, не удалось бы подставить меня и вывести из игры. Возможно даже, у него не хватило бы сил пережить всё это и остаться гордым, как ты. И Свободные земли смеялись бы ещё над хрупкостью Даккара. Возможно, даккарцы и воспринимают самоубийство очищением, но жители этих земель считают его трусостью. Убьешь себя сейчас и дашь им возможность ещё и посмеяться!
Я опустил оружие. Из глаз текли слёзы. Слабак! Расплакался, как ребёнок!
- Но быть твоим рабом позор не меньший!
- Чушь! Ты не раб мне! Я назвала тебя мужем, а не рабом! Понимаю, что на даккарский, может, это и переводится как-то похоже, но на местных языках это очень разные понятия. Я назвала тебя своим человеком, в смысле, человеком из моей команды. Семья, в нашем понимании, – это самая крепкая команда. Неолетанки способны предать друзей, сестёр, мать, взрослых детей, но неспособны предать тех, кого называют своей семьёй. Единственное, что может заставить неолетанку обнажить меч, это угроза её семье. И в первую очередь эта семья состоит из мужчин, названных ею мужьями.
Я кулаком утирал глаза. Юбля! Что-то прорвалось во мне. Как будто не выдержало давления всего, что накопилось... Морена стиснула меня, обнимая, без усилий забирая оружие.
- Роджер, мне более ста лет. Полсотни из них я имею право завести семью. Но ты первый мужчина, кого я согласна принять в свою команду. Да, я командую. Но ты достойный помощник. Я бы никогда не сделала этого без твоего согласия. Я была согласна ждать твоего согласия столько, сколько нужно. Но, прости, я не могла допустить, чтобы тебя расстреляли!
- Почему мне кажется, что ты просто опять ловко вывернула истину.
- Перестань уже подозревать меня во вранье. Я уже не играю против тебя. Всё! Мы уже играем заодно.
Я тщетно старался взять себя в руки:
- И за что мы играем?
- Помнится, я обещала что, если ты поедешь со мной, выступить в защиту Даккара. Конечно, авторитет мой сейчас сомнителен, но я, по мере сил, собираюсь выполнить своё обещание.
- Твои оговорки сразу наводят на мысль, что сил у тебя вдруг может оказаться очень мало.
- Я сделаю всё, что смогу, и ты будешь принимать в этом самое непосредственное участие. Так что, могла я сделать что-то или нет, сможешь судить из первых рук. Я не собираюсь ничего от тебя скрывать. Вся информация, которой я обладаю, для тебя будет доступна. Традиции Арнелет разрешают мужчине вникать в любые вопросы, связанные с его ами, и присутствовать в любом месте, где она находится, кроме отношений с другими мужчинами.
- Морена, если ты меня опять обманешь...
- Роджер, всё, заканчиваем паранойю! Ты учишься доверять мне. Я тоже, между прочим, рискую многим, но между тем собираюсь полностью доверять тебе. И ещё! Мы уже как-то договаривались, что для тебя меня, при любых обстоятельствах, зовут Марика.
Мне, наконец, удалось как-то успокоиться. Чёрт, второй раз у неё на руках сопли развожу. Глупо, конечно, спрашивать себя, за что мне всё это. Но порой эта мысль просто грызёт мозг. Чем я так провинился перед богами?
- И что теперь? Ещё одна публичная церемония моего позора?
- Ну, столь пафосно я бы этот приём не назвала. Приятным он, конечно, будет вряд ли. Но никаких ритуалов там уже не будет. Просто интриги и игра на публику и прессу.
- И что я там должен делать?
- Лучше, если ничего. Мы просто оденем тебя прилично по местным меркам. И твоей главной задачей будет просто никого не бить. Просто присутствовать и внимательно слушать.
- Прилично!? В рабских тряпках с размалёванной рожей?! – я представил себя с тряпкой на лице, размалёванными глазами и губами, и с новой силой возжелал сдохнуть прямо на месте.
- Так! Я помню твоё отношение к местной моде. Во-первых, "тряпку на лице", эта штука называется Сшафа, ты носить не будешь. На планете, где я родилась и выросла, мужчины не закрывали лиц, и я имею право перенести этот обычай в свою семью. Натянуто, конечно, но букве писания не противоречит. Во-вторых, я понимаю, что тебе не нравится косметика, но её не обязательно должно быть много. Да и заплаканные глаза, по-моему, смотрятся хуже. А под подводкой этого не будет видно.
Она взяла меня за плечи, выводя из библиотеки:
- Пошли. Я, знаешь ли, по жизни занимаюсь политикой. А это значит, что ты теперь тоже, однозначно, занимаешься ею. А в политике такие мелочи, как внешний вид и суждение прессы, имеют очень большое значение. Так что сейчас мы сделаем всё так, чтобы никто не смог подкопаться. Мы их всех уделаем!
Глава 18
Марика:
На дикий визг Фики мы выскочили все втроём. Блин! У меня аж сердце в пятки ушло. Роджер, в чём был. То есть в полотенце на бёдрах и браслетах на руках. Снимает короткий меч из моей коллекции оружия королей династии Аливца. А в глазах такая чернота... Как чёрные глаза могут стать ещё черней?! Сколько ненависти, боли, отчаянья. Срочно что-нибудь придумать! Уговорить?!
-...Возможно, даккарцы и воспринимают самоубийство очищением, но жители этих земель считают его трусостью. Убьешь себя сейчас и дашь им возможность ещё и посмеяться! ...Ты не раб мне! Ты человек из моей команды!
Чертёнка прорвало. Из чёрных глаз градом покатились слёзы. Бедненький, сколько боли в тебе накопилось!
Блин! Читала же я отчёты маньячки Урсуданы: хрупкие и склонные к суициду. Я с ума сойду, если он убьет себя. Сегодня же договориться о приёме в центре дистанации. Никакие деньги не измерят ценности его жизни для меня. Ну, чем тебя успокоить? Что ты сочтешь достаточно ценным, чтобы это перевесило твой "позор"?
- ...Я обещала, что если ты поедешь со мной, выступить в защиту Даккара. Я собираюсь выполнить своё обещание. ...Сейчас мы тебя прилично оденем, и ты просто поприсутствуешь на приёме.
У меня было время подумать над словами Роджера, насчёт сшафы, косметики и внимания прессы. Было время найти некоторые выходы. У некоторых народов Арнелет сшафа не была обязательным элементом мужской одежды. Например, мужчины Суани никогда не закрывали лица. И в этом текст писания звучал чётко: "Ами, на чьей родине мужчины не закрывали лица, может велеть своим мужьям поступать так же". Если исходить из формальной буквы закона, я родилась и выросла на Визионе. Так как это, вообще, про-республиканская планета, то, естественно, лица там никто не прятал. С косметикой было сложней: красиво подведенные глаза у мужчин мне всегда нравились.
Роджер скептически осматривал себя в зеркало. Красавец! Тяжёлые военные ботинки, чёрные штаны, плотно обтягивающие бёдра, лёгкая красная рубашка, распахнутая почти до пояса. Волосы подровняли и немного удлинили, чтобы слегка прикрывали ушки. Глазки легко подвели одной тонкой чёрточкой. Портрет демона-искусителя!
- Я похож на раба из борделя.
- Ты похож на взрослого мужчину, смелого и уверенного в себе. А ещё понимающего, что он дерётся на стороне более сильного противника.
- Твои откровенные шортики тоже символизируют сторону сильного противника?
Я рассмеялась. Платье, в которое я переоделась, имело лёгкую прозрачную юбку с множеством крупных вышитых цветов. Естественно, под такую юбку полагались шортики такого же красного цвета, в тон платью. Декольте тоже было в дымке Алышей. Это символ школы Владык Ар, и я собиралась напомнить о своём положении. Зато волосы я распустила, закрутив в крупные кудри.