— На, — зачерпнул горсть снега. — Поможет.
— Где Хира? — процедил, морщась от дикой боли в челюсти.
— Ушла. Но мы ее легко отыщем.
От нашего укрытия вглубь долины протянулась цепочка следов — копыта раскалились до такой степени, что протапливали вечную мерзлоту. Незамедлительно рванул по отметинам, готовясь к худшему, ведь не так давно мы поссорились по куда менее веской причине, а все едва не кончилось войной. Из памяти тут же всплыли предсказанные картины Апокалипсиса — вторжение, лопнувший фиал, разные стороны баррикад. Зажмурился, глубоко вдохнул и осмотрел запястье — амулет остался цел, ни трещинки, ни царапинки, но если не исправить ситуацию в кратчайшие сроки, последствия грядут такие, что никакой оракул не предвидит. И когда уже научусь держать язык за зубами и не давать волю чувствам? Да, вывела, да спровоцировала, но умнее надо быть, когда на кону судьба целого мира и нескольких тысяч игроков.
— Гляжу, — мечнику пришлось перейти на бег, чтобы поравняться со мной, — милые бранятся — уже не тешатся?
Промолчал, предпочтя не вдаваться в подробности.
— И часто у вас такое? Я про то, что...
— Понял, про что. Нет, не сорвется и не присягнет Тьме по собственной воле. И потрошить своих не станет.
Буран явно хотел задать самый очевидный вопрос — «уверен?», но тактично промолчал. Вот с кого стоит брать пример.
Вблизи железная дорога оказалась куда больше — рельсы толщиной и шириной напоминали бетонные отбойники, пришлось перелезать, как через забор. В ста шагах от железки снежная пелена сгустилась до почти полной непроглядности. Если бы не свежие следы — заплутали бы как пить дать. Не знаю точно, сколь широко кольцо пелены — не до подсчетов было, но сразу за ним начиналось такое, что изрытое кратерами поле показалось шалостью малолетних вандалов.
Земля вокруг вспученного, похожего на прыщ холма вдали выглядела, как после ковровой бомбардировки, поверх которой прошло цунами, потом тряхнуло баллов на семь по Рихтеру и всю эту красоту снова отбомбили, но уже не снарядами, а самыми настоящими метеоритами. Места самых яростных сражений обеих Мировых войн — ничто по сравнению со стычками нескольких сотен игроков. Даже думать боюсь, что ждет на более высокоранговых локациях.
Приземистый вулкан с бороздами и наплывами застывшей лавы на склонах венчало строение, оценить размер которого не взялся бы и за сундук золота. Упомяну лишь, что самую высокую — центральную — дымовую трубу окружали черные от сажи облака. Железная крепость походила на две усеченные пирамиды по восемь ребер, сложенные из громадных базальтовых блоков. Нижнюю — фундамент — перевернули основанием вверх, на него водрузили основной корпус, втрое больший.
На каждой грани мерцали огнем горизонтальные бойницы, где легко уместились бы пушечные батареи в десятки, если не сотни стволов. Выше амбразур торчали трубы поменьше — тоже в форме пирамид, изо всех валили черные клубы, накрывая изуродованную равнину вечной тенью. Зловонный ветер доносил монотонный перезвон, будто внутри укрепления пиликала музыкальная шкатулка. Примерно раз в минуту звон заглушался низким пронзающим насквозь гулом кузнечного молота такого размера, что при каждом ударе ощутимо дрожала мерзлая почва.
— Охренеть... — единственное, что сумел из себя выдавить при созерцании открывшейся картины, ужасающей и прекрасной одновременно. — Что там куют?
— Оружие и броню для рядовых легионеров. — Мы вздрогнули от неожиданности и обернулись — возникшая из ниоткуда демоница хмуро смотрела на мегалит, скрестив руки на груди. — Чем дольше враг владеет крепостью, чем больше рудников захватит, тем сильнее его юниты.
— Мы полгода держали эту дуру, — с досадой сказал Буран. — Но незадолго до вашего прихода назад темные как с цепи сорвались. Угробили треть своих, но выбили нас почти со всех точек и варганят что-то день и ночь.
Внутри все похолодело — примерно в это же время подруге открылось видение. Просто совпадение, или же Владыка взаправду готовит вторжение, каких Иринор не видывал прежде? Но это потерпит, все равно в крепость пока не пробраться. Зато стоит исправить то, до чего можно дотянуться прямо сейчас.
— Хира, — сглотнул, набираясь храбрости. Нет, я не боялся извиниться за очевидный косяк, но боялся услышать, что мои извинения уже никого не волнуют. — Прости, пожалуйста. Ляпнул сгоряча.
— Нет, — девушка выдержала короткую паузу, но за прошедшую секунду я оледенел ничуть не хуже почвы под ногами. — Это ты прости за пощечину. Врезала сгоряча, а обижаться на правду — дурость.
Стоп. Что? Я продумал немало ответов и даже прикинул, как самому ответить на каждый, но вот такой вариант даже не предполагал. Сперва показалось, что надо мной тонко стебутся, но тут демоница повернула бледное, одеревеневшее лицо, по которому текли самые настоящие слезы.
— Ты прав... — губы дрогнули, голос сорвался на выдохе, — если бы я сопротивлялась сильнее... Если бы терпела больше боли... Если бы не боялась чаще идти наперекор, то избавилась бы от рыжего ублюдка гораздо раньше. И на моих когтях осталось бы ... — прислужница всхлипнула и утерла нос, — гораздо меньше крови. Я будто сидела связанная на бешеной лошади, которая неслась не глядя и топтала всех подряд. Я все понимала. Все осознавала. Но не могла сопротивляться. Эти люди... я помню каждого. И что с ними сделала. Во всех подробностях. Я бы очень хотела их забыть, Артур. Но не получается, как ни стараюсь. Спрашивал, как погиб Егор? Я...
— Хватит!
Шагнул к подруге и прижал к груди. Хира обняла в ответ — так и стояли на фоне чадящей громадины, и все извинения в мире не смогли бы выразить и толики обуявшего душу раскаяния. Я призывал не обвинять нож, а сам именно это и делал. Если кто и виноват в смертях, страданиях и боли — то это Легат, Легат и только Легат. Но с ним покончено, пора двигаться дальше, ведь по сути и рыжий ублюдок — тоже орудие в чужих руках. Руках, каким-то образом создавших гребаную виртуальную тюрьму. И его «подвиг» не утонул в насущных проблемах, и награда обязательно найдет своего героя. И я приложу все усилия, чтобы вручить ее как можно скорее.
— Кхе-кхе, — мечник кашлянул в кулак. — Все это дико мило, но нам как бы в шахту надо.
— Да, — нехотя отстранился и провел большим пальцем по щеке, еще больше размазав сурьму. Но секунду спустя «макияж» прислужницы восстановился в первозданном виде. — Идем.
Вернулись той же дорогой и пошли вдоль побережья — так и безопаснее, и быстрее. Десять километров преодолели за три часа, и все это время мечник молчал, но на угрюмом напряженном лице читалась тревога на грани со страхом. Если караван проползет мимо северного рудника — значит, с соратниками все в порядке. Если же остановится, худшие опасения подтвердятся.
И таки да — подтвердились. В туманной дымке, накрывшей кряжистые острые горы, отчетливо виднелась громада поезда, под которой сновали расплывчатые силуэты. Ничего похожего на бой — ни лязга стали, ни колдовских сполохов, а значит, бояться приспешникам нечего — гарнизон шахты либо захвачен, либо уничтожен.
— Стойте, — идущая впереди суккуба вскинула руку. — Дальше я сама, не то заметят. Артур.
— Да?
Девушка провела ладонью перед лбом.
— Закрой глаза и увидишь то же, что и я.
Закрыл и... уставился на себя со стороны, как в зеркало. Эк меня жизнь потрепала, однако. Отросшие волосы вились в беспорядке, словно гнездо змеенышей, густая пшеничная щетина покрыла осунувшиеся щеки. Хотел бы сказать, что похож на викинга и вполне соответствую антуражу, но если отринуть бахвальство, то больше всего я напоминал геолога, полгода проторчавшего в тайге.
— Проверка связи?
— В порядке, — показал палец.
— Отлично. Я быстро.
Демоница ухнула в разверзшийся под копытами пентакль, а я устроился поудобнее на камешек и зажмурился. Вид на темный и медленный, как ртуть, океан сменился видом с горного склона. Бестия висела, держась за уступ одной рукой, как Том Круз в первой «Миссии», и пристально наблюдала за движухой около рудника. Сама шахта находилась на высоком вырубленном в скале уступе, похожем на перрон для великанов, к которому вплотную подходила железная дорога. Вход в подземелье представлял собой выпуклую каменную полусферу с двустворчатым круглым люком диаметром метра два. Кроме того, площадку перед ним обнесли по дуге невысокой крепостной стеной.
Крыши вагонов стояли вровень с платформой и так близко, что экипаж не стал заморачиваться со сходнями и лестницами, и перепрыгивал зазор с места, почти без разбега. Запряженного мамонтом колосса охраняли всего три человека, если этих игроков вообще можно назвать людьми. И дело не в моральных принципах, а в подаренных Владыкой «улучшениях», по сравнению с которыми мутации Легата смотрелись бюджетным косплеем.
Верховодил охраной поезда высоченный воин в массивных вороненых латах, с накинутой на плечи грубо содранной шкурой черного как смоль волка. В правой руке — зазубренный топор размером с дорожный знак. Левая превратилась в массивную скорпионью клешню, для пущей прочности проклепанную железными пластинами. Сбоку ведрообразного топфхельма вырос уродливый бычий рог, ступни превратились в окованные копыта, а вместо плаща покачивались сложенные перепончатые крылья, в суровом климате поросшие редким черным мехом.
«Дары Хаоса» не давались просто так, красоты ради — каждый нес определенный функционал и строго соответствовал выбранному классу. Об этом свидетельствовал вид темной волшебницы в драном черном платье — из ее лопаток росли небольшие, похожие на бонсай деревца, вместо листьев усеянные красными кристалликами. Когда ветер швырял в девушку острые снежинки, самоцветы вспыхивали, а вокруг хозяйки появлялся едва различимый алый пузырь. Силовой щит, столь необходимый беззащитному от физических атак чародею, да еще и действующий постоянно — только успевай подзаряжать собственной кровью и не переживай, что внезапно поймаешь спиной стрелу или метательный нож.
Кстати, о стрелах. Третий член отряда — тощий как скелет лучник вырастил оружие прямо из кисти. Большой палец и мизинец вытянулись до полуметровой длины и окостенели, а суставы раздулись как при артрите и покрылись дополнительными мышечными жгутами, образовав некое подобие торсионного механизма древних баллист. Меж остатков ногтей протянулось скрученное сухожилие, и в сложенном состоянии рычаги руки-арбалета плотно прилегали к предплечью. В просвете лучевой и локтевой костей выросла еще одна, торчащая из плоти как рычаг и, скорее всего, предназначенная для взвода и спуска тетивы.
Оставшиеся три пальца сохранили какую-никакую полезность — лучник держал в них папиросу и потягивал едкий серый дым через прорезь в похожей на череп лицевой пластине. Но где же это чудо брало боезапас, ведь колчана на облегающем доспехе из черной кожи так и не заметил. Дело в том, что болты торчали прямо из ребер — короткие, прямые и заострившиеся сами собой. Достаточно протянуть тонкую паучью конечность, выломать снаряд — и в бой. По этой причине стрелок не носил плаща, а тесный панцирь, стягивающий грудь подобно пыточному инструменту, имел овальные прорези на спине.
— Охренеть... — выдохнул, наблюдая за изувеченной троицей, которым, судя по вальяжной походе и веселой болтовне, все эти вериги нисколечко не мешали.
— Что там? — шепнул Буран.
— Тсс.
Люк в шахту открылся — на удивление бесшумно, и навстречу соратникам высыпала дюжина точно таких же уродов — крылатых, рогатых, с щупальцами вместо рук и прочими мутациями. Вслед за ними строем вышли коренастые мужики с бородами до поясов, навалились на кабестаны и открыли ворота. Вскоре из зева шахты выехала широченная конвейерная лента и нависла над вагоном. Те же карлики (неужели гномы?) зацепили створки контейнера крюками, прицепили к кабестанам и с кряхтеньем распахнули. Сразу после этого с ленты черным водопадом посыпался уголь.
— Рудник захвачен.
— Сука! — «самурай» сплюнул и растер ногой. — А что с ребятами?
Хира повернула голову туда, куда прежде намеренно старалась не смотреть. На склоне слева от платформы в два ряда торчали десять железных штырей с насаженными телами, обугленными едва ли не до костей. Тут уж и я не удержался от крепкого словца и добавил:
— Их сожгли заживо?
Бурана передернуло.
— Нет, — суккуба появилась предо мной с таким лицом, словно узрела еще одно пророчество, в сто раз страшнее первого. — Все гораздо хуже.
Глава 7. Красный Сутенер
— Что с ними случилось?! — мечник схватил прислужницу за плечи, за что любой другой отделался бы множественными переломами, но бестия была так ошарашена, что не обратила на это внимание.
Стояла как вкопанная и пялилась в никуда, и я бы не хотел знать, о чем подруга думает, раз выглядит, как поленом оглушенная.
— Эй! — рявкнул Буран.
— Оставь ее! — хлопнул разошедшегося спутника по плечу.
— Я должен знать, что произошло! — тот обернулся и начал орать уже на меня. — Там были мои друзья!
— Возвращайся на Базу, — сказала Хира тоном зомби. — Передай Майору, пусть немедленно уводит людей в горы.
— Что? — воин отстранился и всплеснул руками. — О чем ты?
— Змей скоро нападет, — бестия тряхнула головой и часто заморгала, сбрасывая наваждение. — Поспеши.
— А вы куда?
— Проверим одно место и вернемся.
— Какое еще место? Я ни хрена не понимаю!
— Убежище Легата. Заберем золото, барахло и сразу в город.
— Думаешь, тайник до сих пор не разграбили?
— О нет, — демоница расплылась в ехидной улыбке. — Уж не сомневайся.
— И надолго вы? — не унимался спутник.
Девушка посмотрела на стремительно темнеющее небо.
— До утра. Переночуем — и в путь.
— Тогда я с вами.
— Нет.
— Да-т! Ночью в горы все равно никто не пойдет. Если вообще пойдет, в чем сильно сомневаюсь. А вас по дороге могут десять раз прикончить. И мало ли, что завелось в той норе за это время.
— Слушай, — Хира уперла кулаки в бока. — Ты совсем тугой или притворяешься?
— Поясни, — «самурай» нахмурился.
Бестия шумно выдохнула и закатила глаза.
— Мы трахаться идем!
— Да? — удивился Буран.
— Да? — еще больше удивился я.
— Балда! Чтобы никто не мешал и не вваливался в комнату посреди ночи. К тому же, я трахаюсь так, что мебель в щепки, а ваш барак — та еще халупа. Рухнет крыша — и что тогда? Опять Мясорубка виновата?
— Ну... — воин смущенно почесал лоб. — Нет, я все равно с вами. Хотя бы доведу до входа, а потом делайте, что хотите. Майор приказал за вами приглядывать, и если оставлю одних, с меня шкуру спустят!
— Приглядывать — или подсматривать? — суккуба подошла вплотную и злобно зыркнула снизу вверх. — В смысле, шпионить.
— В смысле, я иду с вами. Куда бы и зачем бы ни отправились. И точка. Если хотите — попробуйте помешать.
— Черт с тобой, — Хира крутанулась на копытах и быстрым шагом потопала в сгустившуюся мглу.
Под покровом ночи и метели добрались до гор, обогнув шахту дальней дорогой. Идти пришлось, держась за шнурок с гульки, и если бы не прислужница — заблудились бы в два счета. Но подруга, похоже, знала всю локацию в мельчайших подробностях, иначе как бы нашла в кромешной мгле занесенную снегом расселину, ведущую к узкой тропе меж скал?
Серпантин поднимался почти на километровую высоту — холод усилился, а сугробы заметно потолстели. Если бы не новая одежда — точно бы околел, а так лишь прятал ладони под мышками и выстукивал зубами морзянку. Буран же, словно подтверждая прозвище, шел с нордической стойкостью и не обращал внимания на колючую метель.
Тропинка кончалась еще одним лазом, по которому пришлось протискиваться бочком — судя по такой конспирации, логово не только никто не разграбил, но и тупо не нашел. За лазом начиналась пещера с трапециевидной дверью из бурого монолита — совсем как в подземельях Парамора. Хира раскалила пальцы так, что те начали светиться как нити накаливания, и озарила барельеф на створках в виде человеческого уха, вытесанного с мельчайшими деталями. Показав двери средний палец, провожатая глубоко вдохнула, зажмурилась и произнесла:
— Легат, я люблю тебя.
И в голосе не слышалось ни напускной томности, ни издевки, ни сарказма — признание прозвучало столь искренне и убедительно, будто демоница в самом деле пылала нежнейшими чувствами к рыжему ублюдку. И прежде чем задал вполне актуальный вопрос, створки со скрежетом разъехались, обнажив уходящий вверх коридор.