— Я куплю тебе три бутылки, если ты поможешь мне.
— Хе-хе, умеешь же ты манипулировать, — Воланд повернул голову на бок и уставился на Диану левым глазом. — Нет ни одного человека, у которого бы не завалялась пара-тройка скелетов в шкафу. Я найду скелеты Лугового.
— И тогда лети ко мне. Нужно будет сделать несколько снимков, чтобы шантажировать его. Я пока выясню кое-что у продавцов.
— И про молоко не забудь! — улетая, крикнул Воланд.
***
Как и предполагала Диана, ждать долго не пришлось: в шесть часов вечера того же дня, Глеб Луговой, сказав жене, что идёт на важное собрание в редакции, отправился в заведение с весьма сомнительной репутацией, взяв в компаньонки вульгарно одетую молоденькую девушку.
— Я думаю, этих нескольких фотографий хватит с головой, — стрелки часов уже перевалили за полночь, когда девушка и синигами вернулись домой.
— Как я понял, у тебя уже созрел гениальный план.
— Какой ты догадливый Бог Смерти.
После часа в кровати, Диана оставила все попытки заснуть и села, свесив ноги на пол.
— Раз уж тебе не спится, то давай поболтаем, — ящероподобный синигами уселся рядом. — И так, что ты собираешься делать, когда найдёшь убийцу? В смысле, намереваешься ли ты записать его имя в Тетрадь?
— Нет, я предоставлю все улики полиции и дождусь его ареста. Но если убийцу отпустят, то придётся ему «стать жертвой несчастного случая». Первоначально я не собиралась использовать Тетрадь для личных целей, но это уже вопрос правосудия. Воланд, а ты чего это вдруг спрашиваешь? Думаешь, очень умные господа следователи в чём-то меня заподозрят, если умрёт убийца моих родителей?
— Они могут посчитать тебя Кирой. Если ты попадёшь в тюрьму, то кто же будет меня развлекать?
— Кира убивает сердечными приступами. По моему мнению, в этом состоит его главная ошибка, только если он не собирался заявить миру о себе. У меня же другая методика — самоубийство почти никогда не расследуют, тем более, что заевшая совесть является неплохим мотивом для этого. Я не такая дура, чтобы так глупо выдать себя.
— Так уже ты не хочешь ехать искать Киру?
— Хочу, конечно. По-сути, мы занимаемся одним и тем же — несём в мир справедливость.
— То же самое, мне кажется, ты думала об Л.
— Он-то тут причём?
— Э? Думаешь, ему понравится, что роль мировых судей взяли на себя два старшеклассника?
— Старшеклассника? Значит, Кира примерно моего возраста? Спасибо за очередную подсказку, Воланд!
— Язык мой — враг мой. Но, разве раньше ты не ровнялась во всём на Л?
— Как можно ровняться на того, о ком ты ровным счетом ничего не знаешь? Нет, конечно, я делала всё, чтобы после выпуска стать детективом, но кто меня допустит к сложным и интересным делам?
— Тут ты, возможно, права. Но, Диана, разве ты разочаровалась в Л?
— Нет, конечно, почему ты спрашиваешь?
— Просто интересно, на чьей стороне ты будешь.
— Почему я не могу восхищаться обоими?
— Потому что, грядёт противостояние двух гениев, и если ты решишь вмешаться, тебе придётся выбрать сторону. Было бы неплохо, если бы в их своеобразной шахматной партии кто-то из них сделал бы тебя ферзём, или, как ты его называешь, королевой. Но ты можешь стать и лишь пешкой для кого-то из них. Я-то уже частично понял их сущности…
— Каким образом ты это сделал? Даже если ты немного понаблюдал за Кирой, когда к нему только попала Тетрадь, трудно сделать выводы о человеке за несколько дней. А про Л и говорить нечего…
— Вот за Л-то как раз я наблюдал куда дольше, чем за тобой.
— Что?!
— В мире Богов Смерти скука просто смертельная, прошу простить меня за тавтологию. А следить за его расследованиями — хороший способ скрасить время. Как жаль, что синигами не умеют читать мысли! Мне бы очень хотелось знать, что у него в голове.
— То есть, ты знаешь, кто такой Л?
— И Л, и Ватари. Вот только я не могу тебе сказать, потому что …
— «Боги Смерти не должны говорить людям имена и продолжительность жизни, которые они видят. Это избавляет от беспорядка в реальном мире». Воланд, я прекрасно знаю правила.
— Я не склоняю тебя к тому или иному выбору. Просто советую подумать об этом, если ты, после всего случившегося, всё же решишь поехать в Японию.
— Знаешь, что я думаю? Было бы неплохо хоть пару часов поспать.
— Какие же вы, люди, всё-таки чудные, — вздохнул синигами и полетел на кухню за очередной порцией молока.
*
Толстый мужчина лет за сорок с лицом, напоминающим морду бульдога, и блестящей лысиной вот уже десять минут выслушивал несусветный бред молодой девушки, сидя в своём кабинете. Репортёр школьной газеты, как она себе называла, сидела перед ним в клетчатой юбке, из которой высмыкнулась белая рубашка, и задавала клишированные, годами избитые вопросы о профессии журналиста.
— Ну, пожалуй, на этом всё. Я уверен, что когда-нибудь буду иметь честь принять вас на работу, — протянул Луговой с улыбкой, хотя с самого момента появления девушки на пороге думал о ней отнюдь не как о потенциальной коллеге.
— Прошу меня простить, — сказала Диана, отводя назад косички, — но я слишком талантлива, что бы работать на вас. Не верите? Я очень быстро расследую одно дельце. Во-первых, вы недавно ездили на отдых, не так ли? Загар ещё остался.
— Многие летом едут куда-нибудь, а загар уже практически смылся. Что-то я пока не наблюдаю чудес дедукции.
— Но след от обручального кольца остался. Вы ведь ездили с женой и детьми? Это они на фотографии? — она указала на рамку, стоящую на столе.
Луговой посмотрел на свою правую руку — он забыл надеть обручальное кольцо.
— Я думаю, вашей семье будет очень прискорбно узнать, как вы провели вчерашний вечер, — с этими словами девушка выложила на стол свеженапечатанные фотографии. — Можете их порвать, но у меня есть копии и в бумажном, и в цифровом формате.
— Что тебе надо? — процедил Луговой.
— Кто вам заплатил за ту статью про якобы убийцу своего бизнес-партнёра.
Луговой поморщился.
— Владимир Черниковский, насколько я знаю, он владелец конкурирующей адвокатской фирмы, ему была нужна их антиреклама.
— Спасибо, — в течении всего разговора с лица Дианы не сходила по-детски наивная, наигранная улыбка.
— Но почему «якобы убийцы»? — спросил главный редактор «*** сегодня», когда девушка уже направилась к выходу.
— Потому что он невиновен. Черниковский — вот, кто настоящий убийца, — сказала Диана и вышла из кабинета в сопровождении хохота Воланда.
*
Пару часов протирания штанов в городском архиве под тусклой лампой, и вся подноготная Владимира Черниковского была у Дианы на руках. С этим она и отправилась в полицейский участок.
Доводов, что подозреваемый имеет незаконченное химическое и с горем пополам добытое юридическое образование, что дела в его адвокатской конторе шли из рук вон плохо, а его главными конкурентами были Калинов и Верлицин, и, убив одного и подставив другого, он мог наладить свой бизнес, оказалось достаточно, чтобы провести обыск. И вот уже через час Владимир Черниковский был обвинён в преднамеренном убийстве и заключен под стражу.
— Дианочка, спасибо тебе, не знаю, что бы мы делали, если бы ты не … — жена бывшего подозреваемого снова расплакалась.
— Всё в порядке, тётя Мария, я знала, что дядя Арсений бы этого не сделал.
— Теперь будут жить и благодарить тебя до самой смерти, а это поверь, будет долго, — закатил глаза Волан, которому уже порядком надоели истерики тёти Марии.
Дядя Арсений вышел, бледный, но, кажется, счастливый.
— Прошу прощения, гражданин Верлицин, но, поймите нас, работа такая — всех подозревать, — извинился Грищенко.
— Я всё понимаю, сам в этой сфере работаю, — неловко улыбнулся освобожденный.
— Может нам её к себе взять? — спросил Римский у начальника, кивнув сторону Дианы. — Она за два дня раскрыла два убийства.
Но тут дядя Арсений, схватившись рукой за сердце, рухнул на пол.
Дальнейшие события для Дианы разворачивались, как в тумане. Лишь одна мысли чётко въелась в её мозг: «Его убил Кира».
*
Всё внимание девушки было приковано к случайно включенному телевизору.
— Хе-хе, и дают же Л с Кирой — всему миру шоу устроили.
— Л считает, что такие методы наказания преступников — обыкновенное массовое убийство. Кира только что убил человека, о чьей виновности не знал.
— А тебя не волнует, что Л не вмешивается в «простенькие» дела, оставляя множество преступников безнаказанными? Или что Кира убил твоего крёстного отца?
— Один человек не может раскрывать все преступления в мире. Из-за статьи в «*** сегодня», имя дяди Арсения узнала вся страна, а потом эта информация могла выйти за её пределы, — с каменным лицом отвечала Диана. — Но, то, что они устроили вчера в Японии (прим. автора — разные часовые пояса), не в какие ворота не лезет. И что же это получается, всё, что я делала, было ошибкой? Я ровнялась на Киру, восхищалась Л, я их обоих просто боготворила! Но ты был прав — между ними уже началось противостояние.
— Так ты передумала ехать в Японию на учебу?
— Нет.
— Значит, ты выбрала сторону?
— Нет.
— Так что же ты собираешься делать?
— Я не собираюсь быть марионеткой ни для Л, ни для Киры. В этой начавшейся партии я стану третьим игроком.
Диана закрыла лицо руками и издала истерический смешок, который тут же заглушил хохот Воланда.
========== Сделка ==========
Обнажив кроваво-красный зрачок, распахнулся Третий глаз Воланда, от чего его лоб стал казаться ещё уже, чем был раньше.
— Так ты согласна на обе сделки?
— Да, — кивнула девушка.
— В таком случае, Диана Калинова, советую насладиться приближающейся весной — последней в твоей жизни.
*
Синигами лениво болтал лапками, лёжа на кровати, и не отрывал жёлтых драконьих глаз от своего «ручного человека». Диана же сидела перед монитором, держа в руках японский словарь.
— Интересный способ поиска ты выбрала. Но позволь спросить: зачем тогда было всё это? Программа обмена, экзамены за полгода до основной сессии, изучение языка, шантаж твоего куратора, вторая сделка? Чтобы найти Киру через Интернет тебе бы хватило глаз Бога Смерти.
— Ты ведь не думаешь, что я собираюсь записать его имя в Тетрадь?
— Э?
— Этот вариант я оставила на крайний случай. Понимаешь, если я убью Киру с помощью Тетради, никто никогда не узнает, что было на самом деле. Я собираюсь раскрыть его обман, показать, что он — всего лишь человек с явно прогрессирующим комплексом Бога и могущественным артефактом в руках. Я заставлю его понять, что он ничем не лучше тех, кого он убивает.
Преступники были, есть и будут, и Кира настоящий идиот, если этого не понимает. Изменить мир с помощью Тетради? Взрастить высокоморальное общество? Это не под силу одному человеку. Может, смысл жизни заключается не в том, чтобы что-то улучшить, а в том, чтобы не сделать всё ещё хуже. Ну, моей так уж точно.
— А что с Л?
— Л? Тот самый Л, который без колебаний, и, весьма заслужено, отправит меня на эшафот? Мы ведь уже всё с ним решили, забыл что ли?
— Хе-хе, как же тут забудешь? — Воланд сполз с кровати и уселся на стол, с ящериным изяществом закинув ногу на ногу. — Мне интересен ход твоих мыслей.
— Ну, благодаря твоей неосторожности, я знаю, что синигами шестого ранга по имени Рюук «подбросил Тетрадь одному японскому мальчишке». Благодаря Л — что он из префектуры Канто. Кира — старшеклассник, это ты случайно мне ляпнул. Учитывая, какие фокусы он проделывает с помощью Тетради, можно заверить — он явно мозгами не обижен. Искать я его буду через сайт Министерства образования Японии. Ну, начнём с выпускников …
— Что там? –спросил Воланд, но увидев первого человека в рейтинге выпускников тут же зашёлся смехом.
— Ягами Лайт, значит. Ещё и сын полицейского…
— Хе-хе, смотри-ка Диана, вы с ним зачислены в один университет.
— Что же, видимо, мне непомерно везёт!
Диана вскочила со стула, и, едва не рухнув на пол, успела схватиться за край стола. Голова закружилась, в глазах потемнело, к горлу подступил ком тошноты.
— Эй, ты там аккуратнее, кто мне молоко будет покупать, если с тобой что-нибудь случиться?
— Всё в порядке, мой ручной синигами, это просто последствия бессонной ночи, — натянуто улыбнулась она.
— Ну, я бы не был таким самонадеянным.
— Ты говорил, что у меня будет время до начала января.
— Я и сейчас это говорю. Знаешь, Диана, я должен тебе кое-что рассказать. Однажды, после того, как ты рассказала о своих очередных успехах в школе, твоя мать вышла, достала какую-то папку и долго плакала над ней, а потом сказала: «Всё прошло, этого больше не будет». Я бы посоветовал …
Не дав Богу Смерти договорить, Диана пулей полетела в спальню родителей, где хранились все её важные документы. После нескольких минут поиска она держала в руках историю болезни тринадцатилетней давности.
— Так вот, почему я пошла в школу на год позже, чем все мои сверстники. А я-то думала, что все эти долгие походжения по больницам были плодом моего детского воображения.
Воланд заглянул в бумажку через плечо девушки и присвистнул, увидев диагноз.
*
Свежевыпавший снег хрустел под ногами с грустный призвуком уходящей зимы. Диана старалась идти мелкими шажками, вслушиваясь в хруст каждой снежинки. С нескрываемым восторгом девушка ловила тонкими пальцами замёрзших рук снежинки и прятала их в ладонь.
— Удивляюсь я людям, — бормотал себе под нос Воланд, лениво летящий позади, — и из всех них ты — один из самых странных индивидов. Смерть стучится ей в дверь, а она и рада.
— Ну, мой ручной синигами, Смерть буквально следует за мной по пятам и клянчит молоко каждый день, так что я уже привыкла.
— Не помню, что бы ты жаловалась. Мне казалось, что тебе приятна моя компания, — обижено сказал Бог Смерти. — Странные люди, очень странные… — вновь забормотал он.
— Я расскажу тебе кое-что о людях, Воланд. Все они говорят, как ценна жизнь, что смерть — это трагедия, убийство — преступление, самоубийство — грех. Но люди не знают, что делать с этим «бесценным даром». Они существуют под гнётом общественного мнения, вековых стереотипов, тревоги о будущем. Знаешь, кто на самом деле живёт? Люди, стоящие на пороге смерти. Люди, чьи жизни вот-вот прервутся из-за болезни. Они увольняются с нелюбимой работы, съезжают с квартиры, лишённой домашнего уюта, покупают билеты в Венецию, ну, или куда они там мечтают поехать. Только близость смерти заставляет нас жить.
— То есть, тебя вполне устраивает твоё нынешнее положение? — синигами завис вниз головой перед Дианой.
— Я не в особом восторге от того, что скоро умру, но хотя бы знаю, когда и как это случится. Такое знание делает меня свободной.
— Хе-хе, как завернула. Но как же ты собираешься жить, если будешь ловить Киру?
— Я буду «ловить» его в одном из лучших университетов Японии. Как по мне, это тройной бонус: расследование, обучение, и страна, в которой я всегда мечтала побывать.
— Я конечно понимаю, что ты у меня человек уникальный, но неужели провести последние дни жизни разбирая улики в университетской библиотеке на другом конце мира — предел твоих мечтаний?
— Нет, Воланд. У меня с детства были недостигаемые мечты: придумать лекарство от всех болезней, построить космический корабль и улететь на нём на поиски других цивилизаций, работать с Л… Но теперь, у меня есть обычная маленькая мечта — я хочу провести последние дни жизни в городе, где встретились мои родители. И если я решу все дела до декабря, не попадусь сама и не умру, то, смогу попасть на зимний фестиваль… Смотри, какая красота! — словно забыв, о чём она только что говорила, подбежала к витрине магазина.