Он был заперт в небольшой клетке, сколоченной из толстых и на вид прочных веток. Руки Роберта оказались надежно связаны, так что доступ к инвентарю и прочей экипировке был заблокирован. Второй пленник сидел в соседней клетке. Это оказался высокий мужчина плотного телосложения в потрепанной охотничьей куртке, под пятнами грязи и крови на которой угадывали очертания фамильного герба.
Полоска здоровья над его головой была заполнена всего на две трети, а среди иконок дебафов затесалась пара травм средней тяжести. Судя по всему, соседу тоже здорово досталось.
— Как долго я пробыл без сознания?
— Приволокли вас около часу назад. А уж когда вас по темечку приласкали — мне неизвестно, — пожал плечами второй пленник.
— Ага. Понятно. Ну что ж, будем знакомы, я — герцог Роберт Бурвилльский, хозяин здешних мест. А вы, граф, явно откуда-то издалека в наши края прибыли, верно? Не припомню, чтобы мне доводилось слышать о семье Шардонье…
Глава 8. Интеграция - часть 2
— Вы правы, я родом издалека. Леса Гоблинов — слыхали?
— Это… где-то на востоке, да? Дикие, глухие места…
— Увы, но тут вы правы. Поэтому я и решил попытать счастья поближе к столице. Нанял небольшой обоз с охраной, попросил у знакомых бессмертных поставить портал в Кураган и… и вот я здесь. Избит, ограблен и трезв.
Герцог рассмеялся: управляющий им ИскИн оценил шутку пленного графа.
— Так чем, говорите, вы занимаетесь? — словно невзначай, поинтересовался Роберт.
— Я не говорил. Но никакого секрета здесь нет — моя семья владеет сетью пивоварен и трактиров, и я решил расширить ее, привнести вкус наших фамильных традиций в местные увеселительные заведения. «Пивной Барон» — может, слышали?
— Н-нет, не припомню… Думаю, зря вы все это затеяли, уж простите мне мою откровенность — всякого рода питейных и увеселительных заведений у нас и без вас предостаточно. Слишком высока конкуренция, а чужаков здесь не жалуют.
— Да уж. Я заметил…
— Если вы о наших похитителях, то я и сам ума не приложу, откуда они здесь взялись. Два месяца назад я лично повесил последнего разбойника в своих владениях!
— Видать, тоже не местные, и ничего не знают о вашем «гостеприимстве».
— Узнают. Дайте мне только отсюда выбраться… — хмуро пообещал герцог, — Я их всех запомнил и место лагеря на карте отметил. Не пройдет и двух часов, как мои люди будут здесь…
— Так чего мы сидим? — вскочил бородатый граф и принялся нервно расхаживать по своей клетке взад-вперед, — За нами никто не смотрит, давай спасаться!
— Как? Если у вас не припрятан где-нибудь нож и набор отмычек, то…
— Это все, конечно, у меня есть, вот только веревки… — Шардонье показал на связанные руки.
— Тогда я решительно не понимаю вашего энтузиазма.
— Доверьтесь моему опыту, господин герцог, — ухмыльнулся рыжий, — тюрьмы вроде этой устроены примерно одинаково, и здесь всегда есть какая-нибудь лазейка.
— К сожалению или к счастью, у меня подобного опыта нет. Придется поверить вам на слово. Вот только если все так просто, то почему вы сам все еще здесь?
Граф задумчиво поскреб бороду и развел руками:
— Потому что ждал вас. В моей клетке нет ничего, что помогло бы нам выбраться, а вот в вашей… Скажем так, из таких тюрем мне сбегать уже доводилось, так что просто делайте то, что я вам говорю. Для начала, хорошенько обыщите свою камеру…
— Клетку.
— Да, клетку. Там должен быть кусок сыра и дырявая миска.
Герцог поднялся и начал лениво пинать набитые соломой тюки, которые по задумке тюремщиков должны были заменить пленникам кровати. Загремело, застучало.
— Есть. Сыр, правда, еще свежий, а миска не дырявая, а помятая.
— Сгодится, — одобрил Шардонье, — Теперь вам нужна палка.
— Где я ее вам возьму? Тут только солома да тряпки. Да и зачем мне палка-то?
— Чтобы сделать ловушку.
— Для кого?
— Для крысы, — продолжал терпеливо объяснять второй узник.
— Какой еще крысы?
— Бегала тут где-то…
Герцог Бурвилльский огляделся по сторонам.
— Да, точно, вижу… Только отбегала уже ваша крыса, вон, валяется в углу дохлая.
Шардон не стал объяснять, что поймать живую крысу и научить ее бегать по заданной траектории — не такая уж и простая задача, так что как смогли, так ее и заменили. Аналогично с миской и сыром.
— Дотянуться до нее можете?
— Руки не пролезают. Вот если бы избавиться от веревок…
— Тогда ищите палку.
— Да нету здесь никакой…
Что-то деревянное ударилось о каменный пол и с характерным звуком покатилось.
— …палка, — удивился герцог, — Ножка от кровати. Она-то что тут делает, откуда взялась?
— Можем позвать наших тюремщиков и спросить, если вам так интересно.
Интерес к происхождению странного предмета у пленника сразу улетучился, и он, следуя инструкции своего собрата по несчастью, дотянулся палкой до крысы и подтащил ее к своей клетке.
— И что мне теперь с ней делать?
— У крысы в норе должна быть половинка ключа.
— В какой норе?
— Крысы обычно живут в норах.
— У меня в руках дохлая крыса, которая давно уже нигде не живет. И никаких нор я не вижу.
— Может, она сдохла, потому что съела ключ и подавилась? Тогда он будет у нее внутри.
Роберт с сомнением покрутил в руках тушку грызуна.
— А если нет? Может, она от старости померла. Или с голоду.
— Просто вскрой уже эту проклятую крысу!
— Чем?
— В матрасе должна быть заостренная ложка. И хлеб еще поищите.
— Спасибо, но мне что-то перехотелось есть.
— Это не для вас, он пригодится позже.
Больше вопросов герцог не задавал, доверившись своему напарнику по несчастью, который, похоже, действительно знал, что делает. Он выпотрошил крысу и действительно нашел внутри половинку ключа от своей клетки. Затем, следуя инструкциям, отрезал полоску ткани и привязал к ней Намагниченную подкову, которую ему перебросил из своей клетки второй «непись».
— Послушайте, любезный граф. Это все, конечно здорово, но даже освободившись — как мы сумеем выбраться из лагеря, в котором нас охраняет полсотни разбойников?
— Их всего двадцать восемь. Но об этом я как-то не подумал…
Шардонье умолк и уселся в углу своей клетки, полуприкрыв глаза.
Внезапно дверь, ведущая в комнату, где стояли клетки с пленниками, с грохотом распахнулась, и в нее кое-как вошел в стельку пьяный разбойник.
— Сидите, ик? — ухмыляясь, поинтересовался он, и тут же сам и ответил, — Конечно сидите, куда ж вы денетесь-то... А мы там пьем! Хорошее, кстати, вино у тебя было, граф. Половина моих ребят уже, ик, на ногах не стоит, а остальные и вовсе спят. И вы… — он качнулся и с трудом восстановил равновесие, — И вы тоже, ик, спите…
Хлопнула дверь.
— Господин герцог, — громким шепотом позвал Шардонье, — Мне это показалось, или он дверь на ключ так и не запер?
— Хм… А ведь я тоже не слышал, чтобы щелкнул замок.
— Выходит, у нас появился реальный шанс отсюда сбежать, пока они там празднуют нашу поимку!
— Думаю, вы правы, граф. Очень удачно к нам заглянул этот Хмурый…
— Угрюмый. Его звали Угрюмый.
— Да хоть Печальный! Что мне дальше делать-то?..
Достав вторую половинку и получив, наконец-то, целый ключ, герцог Бурвилльский выбрался из своей клетки.
— Ну, граф, приятно было познакомиться. Даже и не знаю, чтобы я без вас делал. Приятно оставаться! — помахал он прощально рукой и выскользнул за дверь, оставив Шардона в запертой клетке в гордом одиночестве…
Глава 9. Основы хитростьплетения
Герцог Бурвилльский крался среди изломанных повозок — наверняка это и был пропавший обоз простака из провинции, которого он оставил в клетке — и радовался тому, что им попался именно пивовар, а не какой-нибудь торговец шерстью или труппа бродячих артистов.
Бывший генерал никогда не был силен в искусстве шпионажа или в воровских дисциплинах, но среди мертвецки пьяных разбойников даже он сумел пробраться незамеченным и неуслышанным...
— Погода нынче чудесная, не правда ли, герцог? — услышал он позади голос.
— Д-да.
— Ну, раз ты надышался, то изволь пожаловать обратно в свои покои… — или как там у вас, благородных господинов, говорится? — с издевкой продолжил главарь.
Зато герцог Бурвилльский был прекрасным воином, и его уровень был значительно выше, чем у атамана. Даже голыми руками при такой разнице он управится без труда. Беглец огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь, что система разрешила бы использовать в качестве оружия — для этого годилась далеко не каждая палка или предмет мебели.
— Значит, по-хорошему не хочешь, — верно истолковал поведение пленника и крикнул, — Подъем, братва! Господин герцог изволит быть избитым, униженным и в мешок засунутым…
И тут же “мертвецки пьяные” разбойники, валявшиеся и сочно храпящие вокруг, вскочили на ноги с обнаженными клинками. Пять, десять… — ровно пятнадцать, как и сообщил ему этот пивной граф. С неприятным удивлением беглец отметил, что почти половина головорезов не уступает ему по уровню, но вооружены и экипированы при этом значительно лучше.
— Я сам пойду, — гордо вскинув голову, заявил дворянин, — в свою клетку.
— Ишь ты, уже и клетку присвоил себе, в натуре, — ухмыльнулся один из высокоуровневых головорезов, бесцеремонно тыча ему дубинкой в спину, — Ну так шагай давай, пока тебя за ноги не отволокли.
— Ты разговариваешь с особой королевских кровей, жалкий червяк! И должен обращаться со мной с почтением, на “вы” и добавлять “ваша светлость”!
— Шевели ногами, ваша светлость, пока я тебе в глаз не засветил!
— Да как ты смеешь!
Возмущение герцога было самым наглым образом прервано точным броском гнилого яблока прямо в его благородный лоб. Благодаря высокому уровню умения “Метательное оружие”, необычный снаряд не только нанес критический урон, отняв 5 единиц здоровья у беглеца, но и повесил на него двухминутный эффект “Немоты”.
Возвращался в свою клетку он молча, лишь бросая по сторонам гневные взгляды и пытаясь запомнить лица своих мучителей…
* * *
Оставшись один, Шардон не был разочарован, удивлен или даже хотя бы подавлен.
У разработанного им плана было пять наиболее вероятных исходов и восемь с шансом реализации менее 5%, но даже их он не сбрасывал со счетов. И вторым по своему весу оказалось именно коварство герцога, который всегда и везде превыше всего ставил собственную драгоценную жизнь и вряд ли станет рисковать головой ради своего случайного спасителя.
Разумеется, для каждого из пяти наиболее возможных вариантов развития, у ИскИна был придуман сценарий.
Шардон > Угрюмый: Он сбежал один. Действуем по плану “Б11-3”.
Угрюмый > Шардон: Это который?
Шардон > Угрюмый: Неудачное бегство герцога. Наказание. Возвращение.
Угрюмый > Шардон: Понял. Поднимаю бойцов.
Возвращение блудного герцога он встретил широкой кривой улыбкой, которая называлась “Победная ухмылка №2” и обозначалась обозначенной в списке эмоций как “Откровенная издевка над проигравшим оппонентом”.
— Рад снова видеть вас, ваша светлость, живым и в добром здравии, — произнес граф.
— Это ненадолго, — вспомнил главарь, — Надо бы преподать этой важной птице небольшой урок. Эй, Зужлик! Врежь-ка нашему герцогу пару раз, да от всей души. Чтобы под каждым глазом у него память осталась о том, что сбегать не хорошо.
— Я не виноват! Это все он — это он меня выпустил из клетки! — завизжал Роберт Бурвилльский, указывая на спокойно сидящего в своей Шардона.
— Конечно-конечно. Из клетки выбрался, тебя выпустил, а сам назад вернулся, двери за собой запер и снова руки связал. И зовут его Гадкий Гудини — великий плут и обманщик.
— А ты в натуре весь такой из себя благородный, или горбатого нам тут лепишь? Визжишь, как обычная крестьянка, которой подол задрали...
Герцог мгновенно умолк. Закрыл глаза, вздохнул тяжело и уже спокойно и твердо произнес:
— Я всего лишь требую должного уважения к моему благородному происхождению.
— Эй ты, который граф. Ну-ка, помоги нам уважить его светлость. Дай-ка ему разок в морду, да только чтобы с должным почтением. Типа эта, как ее… Во! Дуэль у вас… Зужлик, руки развяжи графу.
— Но…
— Не сделаешь — обоих прямо на месте пришьем.
— Простите, господин герцог, — вздохнул Шардон, — это не я, меня заставили.
— На вашем месте я поступил бы также. Жизнь двух благородных господ куда ценнее пары синяков. Тем более, что у нас с вами вроде как дуэль — да и основания у вас имеются, — горько усмехнулся Роберт, гордо вскидывая голову и подставляясь под удар.
Перейдя в режим дуэли, Шардон от души пару раз врезал своему коварному союзнику, не жалея сил. Полоска здоровья над головой герцога Бурвилльского вздрогнула и немного сократилась: сказывалась разница в уровнях.
— Во дает граф, — уважительно покачал головой Угрюмый, - Знатно его уважил!
— Надеюсь, теперь вы довольны? — холодно поинтересовался герцог, выпрямляясь.
— Довольный я стану, когда выкуп за вас обоих получу. В клетку его!
Сразу несколько разбойников дружно навалилось на пленника, связали его и бесцеремонно швырнули в клетку, не обращая никакого внимания на призывы уважительно и аккуратно обращаться с благородным дворянином и ветераном трех Имперских кампаний.
Разумеется, в клетке, в которой его снова заперли, больше не было ни миски, ни палки, ни остро заточенной ложки и даже сухой корки хлеба. И дохлую крысу кто-то убрал.
— Гуляем дальше, братва! — рявкнул атаман, — Будем пить за здоровье его светлости!
И, дружно галдя, разбойники покинули хижину, в которой была устроена импровизированная темница.
— Жалкие трусы и плебеи! — сплюнул Роберт Бурвилльский, — Рвань, пьянь, ворье и жулье!
— Кстати о жуликах и ворах… Я не рассказывал вам, что до того как получил дворянский патент, был связан с некими криминальными структурами?
— Нет. Вы вообще не особо распространялись о своей биографии. А к чему вы начали этот разговор, граф?
После полученной взбучки, герцог перешел в разговоре с Шардоном на “вы”.
— К тому, что обладаю кое-какими навыками и…
Роберт обернулся на громкий скрежет распахиваемой двери.
Граф стоял снаружи. Руки его были развязаны, а в кулаке он сжимал ключ, демонстративно им размахивая:
— Стащил, когда меня вели устраивать вам экзекуцию.
— А вы умеете удивлять, господин граф! Но, думаю, нам нужно немного выждать, пока эти мерзкие ублюдки напьются и уснут.
— Нам? — удивленно вскинул бровь Шардон, — Помнится, не далее как полчаса назад, когда вы стояли снаружи, а я сидел в своей клетке — и речи не шло ни о каких “нас”.
— Вы не посмеете… вы же граф! Благородный дворянин, которому не чуждо понятие чести!
— А вы — герцог, и что? Приятно оставаться…
С этими словами рыжебородый не то дворянин, не то бывший вор, насвистывая незатейливую мелодию и размахивая украденными ключами, направился к выходу...
Глава 9. Основы хитростьплетения - часть 2
— Я сделаю что угодно! Отдам все, что вы попросите, только не оставляйте меня, граф! Господин Шардонье! Ваше сиятельство!
— Ну надо же, какой у меня получился стремительный карьерный рост длиной всего в пять шагов! — раздался смех из темноты.
— Умоляю вас… Мне нельзя умирать!
— Почему же? Я как раз недавно прошел через эту весьма познавательную процедуру. И теперь совершенно иначе смотрю на окружающий мир…
Ответом Шардону была лишь безмолвная тишина.
— Что вы можете предложить мне в обмен на свою жизнь и свободу?
— Все что угодно! В разумных пределах, разумеется… — тут же уточнил пленник.
— А я думал, что это у меня здесь базовый класс «торговец».
Ведя подобные диалоги с «высокоразвитыми» «неписями», военный ИскИн компенсировал недостаток мощностей, необходимых для анализа слов собеседника и составления ответов, предварительной подготовкой. Например, только для этого разговора у него было заготовлено почти две сотни фраз для пятнадцати возможных вариантов развития диалога. Так что со стороны он ничуть не уступал ни в хитрости, ни в уме, ни в эмоциональности более развитым и опытным персонажам.