Дракон разочарованно вздохнул – его уже давно мучил голод, а поживиться здесь было нечем. Он еще раз окинул взглядом окраины деревни и тут заметил три белых пятна на чудом уцелевшем и уже покрывшемся пожухлой травой лугу.
Овцы!
Предвкушая сытый ужин, Коготь спикировал, выпуская перед собой волну пламени. Огонь накрыл сразу двоих, превратив в дымящиеся туши мяса, третья же овца испуганно блея, неслась прочь. Дракон ринулся за ней – не в его правилах упускать добычу!
Путь дракону преградил невысокий юноша в заношенной одежде и помятой широкополой шляпе. Держа увесистую дубину, парень твердо вознамерился защитить уцелевшую скотину.
Коготь уловил приятный сладковатый запах страха и сглотнул обильно выступившую слюну. Не обращая внимания на импровизированное оружие и совсем забыв про ускользнувшую овцу, крылатый ящер медленно приближался. Парень попятился, наконец, осознав, кому посмел заступить дорогу, но было уже поздно. Драконьи челюсти громко клацнули, сомкнувшись на человеческом теле, брызнула теплая кровь.
Закончив трапезу, Коготь поднялся в небо и продолжил свой полет.
Землю давно уже покрыла непроницаемая ночная вуаль, но зрение дракона позволяло видеть так же отчетливо, как и днем.
Внизу раскинулась выжженная равнина. Еще несколько лет этот пустырь не даст всходов, на нем не прорастут даже сорняки. Жизнь на земле, захваченной богиней тьмы, практически невозможна. Даже воздух здесь пропитан тленом и гарью.
Разящий Коготь довольно фыркнул и выпустил из ноздрей клубы дыма. Он, как и любой другой дракон Тьмы, умел наслаждаться ужасом и болью других существ.
Война – это всегда довольно выгодное мероприятие, но, конечно, не для тех, на чьей территории разыгралась кровавая бойня.
Могучие крылья дракона мерно загребали воздух и вспарывали серые дождевые облака, прокладывая ему путь к намеченной цели. Впрочем, он не особо спешил. Задание, полученное от архимага, Когтя совсем не вдохновляло. Скорее злило и раздражало, заставляя его чувствовать себя уязвленным.
В который раз, словно въявь, в его сознании всплывал последний разговор с Повелителем Ночи.
Победа над Карк-Даротом уже была предрешена, рыцари отступали, и, казалось бы, нет ничего проще, чем добить этих мерзких людишек, коли есть такая возможность. Но приказ Повелителя Ночи налагал запрет, и драконы тьмы повернули назад. Все, кроме него.
Коготь намеренно пренебрег приказом черного архимага и сожрал несколько не очень расторопных воинов, прежде чем подчиняющее заклятье настигло его и заставило вернуться.
Архимаг не являлся обычным человеком. Вернее, в бытность свою он им, несомненно, являлся, но умерев так и не обрел покоя. Дракон знал это не понаслышке. Его зрение прекрасно улавливало ауру чародея, и она была не красной, как у любого живого существа, а зловеще зеленой. Да и обоняние не могло обмануть – в нем отсутствовал человеческий запах, маг не пах даже тленом. Запах Ничего, полного и абсолютного.
Когда-то он был сильнейшим сподвижником Медегмы и служил своей Госпоже, черпая из Тьмы Силу, но однажды его поглотило честолюбие, жажда абсолютного могущества и всевластия. А как этого добиться? Выход один – стать богом. Повелитель Ночи попытался свергнуть Богиню Тьмы, но потерпел поражение. Его душа навечно осталась в плену бездонной Ямы, а тело – послушной марионеткой в руках Медегмы. Но память не исчезла, сознание не посещали более мысли о божественном могуществе, но грезить о мести он не переставал.
Перед Когтем стоял высокий и худой человек в черной мантии. Его голову покрывал широкий капюшон, лицо замотано черным платком. Светящиеся белым светом глаза взирали на дракона равнодушно и безучастно. Коготь подумал, что поднятые мертвецы просто не в состоянии испытывать какие-либо чувства и эмоции и, неспособные умереть, окунувшись в сладостное забвение, вынуждены влачить свое жалкое существование.
Дракон мысленно усмехнулся, но тут же об этом пожалел.
– Ты не подчинился приказу. – Голос Повелителя Ночи звучал по-прежнему безразлично. – Тебе ведь известно, что приговор за подобный проступок – смерть.
Это прозвучало совсем никак вопрос, а утверждение и Коготь понял, что в этот раз слишком далеко зашел в своем честолюбии. Да мертвый чародей еще будучи живым был весьма жесток и непреклонен!
– Прости меня, мой Повелитель. – Дракон преданно склонил голову перед архимагом. – В пылу сражения я не смог остановиться и…
Бесстрастный голос мертвого мага прервал его на полуслове:
– Но я не предам тебя смерти. Ты отправишься в Лориэль под командование Лиассина, став моими глазами и ушами в подгорном царстве. Я не особо доверяю этому выскочке.
Архимаг уже собрался уйти, когда Коготь попытался возразить:
– Но…
Чародей медленно повернулся.
– Ты смеешь оспаривать мои приказы? – Теперь в голосе Повелителя Ночи слышался поистине могильный холод.
– Нет, мой Повелитель, – сразу же пошел на попятную дракон. – Все исполню в точности, как велишь.
Силуэт мертвого чародея замерцал, затем раздался хлопок, как если бы кто-то громко хлопнул в ладоши, и Повелитель Ночи исчез, оставив Когтя одного.
Черный дракон не видел никакой славы в том, чтобы быть связующим звеном между двумя темными чародеями. Жечь и крушить – вот чего он всегда жаждал. К тому же Разящему Когтю предстояло долгое время пробыть в Лориэле и вдыхать омерзительный запах гномов. Он ненавидел этот запах. Даже на вкус они были ему противны. Но больше гномов он презирал того, кому волей архимага теперь обязан был подчиняться…
Надменный, вздорный, коварный мальчишка с полным отсутствием всякого почтения к расе драконов. Если бы перед Разящим Когтем вдруг встал выбор, кого из двух черных магов убить первым, он сожрал бы сначала Лиассина , а уж потом архимага.
Дракон до скрипа в зубах ненавидел их обоих, но Повелитель Ночи был вправе отдавать приказы, а Лиассин… Кто, собственно, такой этот Лиассин? Жалкая пародия на мага, возомнивший себя одна лишь Яма знает кем!
Эти неприятные мысли гложили Когтя на протяжении всего полета от Карк-Дарота, где сейчас расположилось войско Повелителя Ночи, до Карпенского болота.
Магия этого места ощущалась в воздухе и затягивала как смола. Не желая рисковать, дракон поспешил набрать высоту.
Эта топь оставалась единственным на западе местом, если не считать Лориэля, которое не затронула война. Приказ мертвого мага был прост – не приближаться, поэтому войско обошло проклятое болото стороной, ничуть об этом не сожалея. Оно и понятно – здесь нечем было разжиться, кроме собственной смерти.
Дракон, быстро набрав высоту, парил в перистых облаках, и тут заметил далеко внизу яркий блеск. Показалось? Он присмотрелся и снова уловил сверкающий блик. Сквозь кучевые серые тучи прокладывала себе путь золотая драконесса.
«Не спрячешься, – подумал Коготь, презрительно прищурив один глаз. – Не скроешься».
Черный дракон издал торжествующий рык, замысловато кувыркнулся в небе и со всей скоростью, на которую был способен, обрушился на драконессу. Он дико хотел выпустить пар и с радостным трепетом предвкушал поединок.
С истинно драконьим коварством он обрушился на не успевшую перегруппироваться жертву и вонзил в ее плечо длинные когти. Драконесса изогнулась от боли и выдохнула тугую струю пламени, но все ее усилия не дали результата. Черный дракон занимал слишком выгодную позицию.
Драконесса снова попыталась сбросить нападающего, но хвост Когтя, увенчанный длинными шипами, с быстротой молнии вспорол воздух и нанес удар, ломая жертве крыло. Теперь его жуткая пасть тянулась к ее незащищенной шее, чтобы разорвать и тем самым закончить бой. Но в последний момент драконесса снова выдохнула столб пламени, и огонь таки опалил морду черного гиганта.
От неожиданности черный дракон разжал когти, и его израненная жертва камнем упала вниз.
Пусть. Он не станет преследовать жертву. Она все равно обречена. И если удар о землю не убьет ее, то с этим прекрасно справится магия болота.
Разящий Коготь снова взял курс на Лориэль, и теперь его настроение никак нельзя было назвать плохим. Дракон лелеял мечту, что все-таки расправится с Лиассином, как только Лориэль окажется в руках Медегмы.
Мысленно он улыбался.
***
Вырвавшись из могучих лап черного дракона, снабженных похожими на клинки когтями, Аиша попыталась набрать высоту, но сломанное крыло тянуло вниз. К верной гибели.
Земля стремительно приближалась. Когда верхушки древнего леса и черные провалы трясины стали видны отчетливо, драконесса наконец расправила целое крыло и попыталась спланировать. Ветви деревьев волей-неволей замедлили падение и, Аиша все-таки избежала смерти.
Но надолго ли?
Глава 7 Карпенское болото. Великий дар
Все вокруг было покрыто пеплом и обгоревшей листвой. Деревья тихо стонали и скрипели.
Солнце осветило верхушки леса, и сквозь кроны снова проник мрачный зеленоватый свет. Утро стремительно приближалось.
На болоте снова воцарилась тишина: птицы умолкли и насекомые затаились, прекратив свою извечную возню. Здесь властвовала сама смерть.
Огненное заклинание Йена оставило после себя глубокий и отвратительный шрам, который простирался на несколько десятков метров, калеча и уродуя некогда прекрасную местность. Сам же волшебник лежал изломанной куклой на обгоревшей земле и не подавал признаков жизни. Рядом с ним стоял воткнутый в землю посох, источая слабое сияние.
Цета Саркаре впервые стала свидетельницей столь могущественного заклинания. На рыночных площадях Векроса часто можно было встретить бродячих фокусников, что за несколько медяков с радостью создавали для публики различные чудеса – цветные вспышки или же какие-нибудь иллюзии. Собственно, на том их познания в магическом искусстве и заканчивались. Да, Цета и прежде встречалась с магией, но чтобы с такой – никогда.
Девушка вспомнила, как выглядел чародей, когда творил свою волшбу, и содрогнулась. В его больших желтых глазах отчетливо читалось безумие, красивое лицо исказила гримаса злобы, и все пространство вокруг чародея окружал странный серебристо-серый ореол.
Мог ли он умереть от собственного колдовства? Что-то подсказывало девушке, что мог.
Цета понимала, что должна подойти к нему, узнать, жив ли он и если жив, то оказать помощь, но не могла сдвинуться с места. В ее душе прочно засел страх. Страх перед Йеном. Должно быть, это чувство разделяли с ней все, поскольку никто не двинулся с места.
Никто, кроме Рэль.
Она неспешно и величественно шла по выжженной земле и ничего не замечала, кроме лежащего ничком мага. Из-под ее ног поднимался пепел и, медленно кружась, оседал снова.
Рэль склонилась над чародеем. Его лицо приобрело мертвенно-серый оттенок, дыхание почти не ощущалось, но, несмотря ни на что, он не был мертв! Жизнь еще теплилась в его теле, но с минуты на минуту могла исчезнуть.
«Э, нет! – подумала Рэль, положив свою узкую ладонь на грудь мага. – Еще не время умирать…»
Прикоснувшись, она ощутила нестерпимый жар, исходивший от тела – Сила, которую с лихвой зачерпнул Йен, все еще текла по его жилам, пожирая изнутри.
Богиня хаоса спустилась в Тэрн, увидев в Зеркале Мира Ключ от врат Обетованного и бездонной Ямы. Желание испортить все планы Медегмы и подшутить над Самаэлем, было для нее забавной игрой, способной развлечь в бессмертии.
Ключ обнаружился неожиданно легко, и, казалось бы, ничто не мешало им завладеть. Ничто, кроме жажды увлекательной игры. Поначалу ее забавляло идти с этой компанией по гиблому болоту и наблюдать за их страхом, недоумением, растерянностью. Но теперь…
Големы не возникли из ниоткуда – их некто создал и бросил в бой, тщась уничтожить весь отряд. Но кому, а главное, зачем это понадобилось? Вывод очевиден – неведомый враг желал завладеть Ключом, вот только он не учел, что рядом с артефактом окажется богиня хаоса.
За свою невообразимо долгую жизнь Рэль привыкла решать множество трудных задач, но в них всегда присутствовала понятная ей логика, а потому она могла составить верный план. Впрочем, ошибки присущи всем, и богиня Хаоса тоже иногда ошибалась, но ошибалась крайне редко. Да, порой ей приходилось переписывать позиции и заново все переигрывать, но находиться в полной неизвестности и не знать, кто ведет против нее игру, мягко говоря, раздражало. Это тысячекратно усложняло поставленную задачу.
Итак, кто-то мастерски сработал эту ловушку, кто-то весьма искушенный в интригах и не признающий честных поединков. Но кто?
Самаэль? Нет, это не его стиль. Он испокон веков превыше всего ценил честь. Данрен или Сориан? Навряд ли, им абсолютно безразлична судьба этого жалкого мирка, вкупе со всеми его обитателями. Белигма отпадала сразу – она была на такое просто неспособна. Медегма? Похоже на нее, но слишком уж очевидно и подозрительно. Но все может быть…
Если это не кто-то из «своих», тогда кто?
Чтобы постичь суть, нужно уметь задавать правильные вопросы.
Медегма покинула бездонную Яму, в которой давным-давно ее запер Пантеон. Но как? Кто ей в этом помог? Кто оказался настолько хитрым, что сумел стравить Хозяев Обетованного, и ради чего? Отсюда вытекает главный вопрос: зачем кому-то понадобился Ключ, способный открыть Врата?
Вмиг все кусочки мозаики встали на свои места, и пришло ясное понимание: появился могущественный, хитрый и опасный враг, пытающийся сместить старых богов и занять их место.
Боги тоже подчиняются законам мироздания и, спустившись в земной мир, лишаются половины своего могущества. К сожалению, они не могут сами обращать врагов в прах и искоренять болезни, зато им позволено наделять силой тех, кто способен идти под их знаменами, лечить по их благословению, карать от их имени.
Рэль приняла вызов, и в этой войне ей нужен был сильный ферзь, способный сражаться на ее стороне. Йен подходил для этой роли как нельзя лучше, хотя бы потому что тот обладал познаниями в магии.. То, что начиналось как игра, теперь становилось настоящей борьбой за выживание.
Похоже, богиня хаоса наконец-то нашла достойного соперника.
К сожалению, Рэль не могла одним лишь касанием вернуть жизнь магу, почти скользнувшему за край бытия. На это был способен лишь творец, обладающий сердцем, способный чувствовать душевную боль, жалость и сострадание. Рэль не имела сердца, все эти чувства были ей чужды и посему силой дара жизни она не обладала. В другой ситуации Рэль просто обошла бы чародея стороной, не испытав к нему какой-либо жалости, но не сейчас…
В этой партии его жизнь стоила многого.
Рэль прижала к своей груди ладонь, медленно потянула ее от себя и сжала зубы, глуша вырывающийся из горла крик. Каждая частичка сознания корчилась от боли, приказывая остановиться, но она продолжала рвать свою душу, ничуть не сомневаясь, что цель оправдывает средства. Боль была дикой, почти непереносимой, но спустя несколько мгновений, словно растянувшихся в вечность, на ладони появилась частичка собственной души – сгусток серо-серебристого огня. Медленно и аккуратно, боясь неосторожным движением все испортить, Рэль опустила этот сгусток на грудь Йена, и тот, судорожно вздохнув, задышал. Серо-серебристый огонь жадно впитался, не оставив на теле мага ни следа.
Теперь жизнь Йена находилась в безопасности, и Сила, текущая в нем, уже не убивала, высасывая душу из чародея, а напротив, врачевала его тело и разум.
Рэль облегченно вздохнула. За все приходится платить, ничего не дается даром, и эта боль – невысокая цена за предстоящую победу.
Богиня хаоса устало опустилась подле чародея.
Чья-то рука легла на ее плечо, от неожиданности Рэль вздрогнула. Подняв глаза, увидела Риза. В его глазах застыла тревога и что-то еще, но что именно, Рэль так и не смогла понять.
– Он жив? – голос воина дрогнул.
– Да, – кивнула Рэль, снова надев на лицо непроницаемую маску. – Ему нужен сон и покой. Думаю, через несколько часов он придет в себя.
Ключ необходимо забрать и сделать это срочно. В Обетованном он будет под надежной защитой. Рэль поискала глазами мальчишку, но так и не смогла его найти.