— Я лично провожу инспектора, — говорит Вечный.
— Нет, — опа! Наконец-то ему кто-то сказал «нет»!!! — Мне достаточно самой Зеро. Император распорядился выяснить ситуацию изнутри, а не с позиции начальника.
«Только посмей показывать характерец!» — тут же бухается мне в приват. Бе-бе-бе.
«Зеро, соблюдай субординацию», — о, это уже Учёный. Варги-палки, можно подумать, я её совсем не соблюдаю. Ну, съязвила разок насчёт попорченного оборудования, но это просто с мандражу. Что-то командиры чересчур всполошились. Хотя оно понятно, традиционно с инспекцией присылают одного Прайма, а тут целых два. А кстати, действительно, почему два? Варги-палки, мы что, где-то напортачили? Вроде же всё шло нормально, и ограничений в сроках нам вообще никаких не ставили, и отчёты регулярно высылаются… Странно.
— Проводи меня в своё помещение для отдыха, — приказывает инспектор.
— Подчиняюсь, — выхожу из зала. Принесло же начальство, теперь сорвано как минимум полдня работы. Проведу Прайма через верхний уровень, нечего ему по лабораториям шастать и мешать остальным трудиться.
Молча поднимаемся на два уровня и идём к нужному переходу. Встречные сотрудники научного центра и сервы салютуют, а те, кто катит сзади, не особо спешат догонять. Никто не любит проверок. Проверка — это значит, что-то очень не так. В нормальной обстановке всё должно работать, как часы, а начальство — удовлетворяться отчётами. Если кто-то прибыл из Центра, это нарушает стандартное расписание и не есть хорошо даже в том случае, если Император просто захотел удовлетворить любопытство и поглядеть на новое изобретение через фоторецептор своего приближённого. Ведь что отличает Прайма от простого Суприма? Плотный телепатический контакт с нашим правителем.
В лифте ненавязчиво оказываемся одни. Инспектор разглядывает меня, отчего совсем не по себе. Как знать, может, он это делает просто так, а может, вместе с ним на меня смотрит Император. Но я старательно напускаю на себя максимально нейтральный вид. В поликарбиде было удобнее, там не приходилось прятать физиономию под маской невозмутимости, да и не было у меня раньше столько мимических мышц.
А он как чует, гад.
— У тебя всегда такое выражение лица?
— Так предписано уставом, — отвечаю.
— А я слышал, ты довольно экспрессивна. И недостаточно ценишь устав, иначе бы не оказалась на своём текущем месте.
Звучит двусмысленно. Не могу понять, он всерьёз или упражняется в сарказме. Ведущие политики изрядно ироничны и склонны к расплывчатым намёкам, это их профессиональная деформация.
— Новая Парадигма дала мне шанс снова служить и приносить пользу Империи, — отрезаю я, уставившись прямо в его фоторецептор, золотой с синей щелью фильтра, так похожий на настоящий живой глаз. — Я не имею права снова потерять её доверие.
На самом деле, разозлил. Мне и Вечного хватает с его придирками, а теперь ещё этот заявился старое поминать и подставы на треке делать.
— Отвратительно дерзкая, — отзывается он вполголоса, смерив меня взглядом. Странно, я чувствую в его тоне намёк на улыбку.
Лифт останавливается, и мы, выходя, вспугиваем в коридоре марионетку номер двадцать три. Я с ней плотно общалась первые полгода, она учила меня говорить.
— Ты живёшь с ними? — теперь инспектор излучает оттенок недовольного удивления.
— Только на палубе марионеток есть подходящие помещения, оборудованные под гуманоидов. Второй вариант был — каземат при военной лаборатории, — спокойно разъясняю я. — Но у меня отдельная каюта.
Подхожу к своей двери и открываю.
— Мы на месте, инспектор.
Он проезжает внутрь, я вхожу следом и закрываю вход. В помещении сразу становится чудовищно тесно.
— Достаточно далеко от лаборатории, — замечает Прайм, оглядевшись.
— Ближе, чем каземат, — отвечаю.
— Зачем здесь это? — кивок на зеркало.
— Привыкать к внешности.
— А это что? — теперь он смотрит на полку в ногах койки. Снимаю оттуда заинтересовавший его ящик и открываю:
— Упражнение для развития мелкой моторики. Бусины и нитки. Называется «плести из бисера». Два скарэла в день обязательно, желательно — четыре-пять скарэлов, если освобождается время.
Он окидывает взглядом мои поделки, геометрические фигуры из крошечных разноцветных шариков, и сразу теряет к ним интерес.
— Почему не предусмотрено место для другого прототипа? — выразительный взгляд на свободное пространство над моей койкой.
— Мнение психологов. В период адаптации нагрузка на мозг очень велика, поэтому во время отдыха не должно быть никаких отвлекающих факторов.
— Разве солдату Скаро может быть что-то трудно?
Или оторван от реальности, как новости Сол-3, или издевается. Позволяю своей брови иронично приподняться:
— Всё легко только в космодесанте, инспектор. Привезли — отстрелялся — увезли.
— Ты дерзишь в третий раз за последний скарэл.
— Это мой серьёзный недостаток. Я легко ведусь на провокации.
— Оставь пикировки для приватного общения с Вечным. Я знаю, что вы не ладите, — всё-то он знает, интересно, от кого. — Ответь мне на один важный вопрос. Я изучил все материалы твоего личного дела, включая воспоминания о контактах с Доктором. В одном из разговоров ты сказала ему, что мы планируем перестройку Вселенной после того, как избавимся от низших. Ты сама дошла до этой мысли или где-то услышала? Записи не смогли мне разъяснить этот момент.
Озадачил. Нет, я действительно ощущаю растерянность, никак не ожидала подобного вопроса.
— Сама. Мне всегда казалось, что это очевидно. Чем же ещё мы можем заниматься? Я — убийца, и знаю, как тяжело выстрелить по себе подобному. Как это… больно, — чип в фильтре выдаёт предупреждающий сигнал, что я выбиваюсь из допустимых параметров эмоциональности. Да провались ты в джет, пищалка. — Война между истинными далеками, ведущими происхождение от каледов, невозможна. Следовательно, мы будем что-то создавать. Далее легко вычислить, что.
Замолкаю, но он не отводит от меня пристального взгляда.
— Ты сказала не всё. Продолжай.
Ну, раз настаивает…
— Политику далеков определяет Император, как старейший и мудрейший. Ему приходилось убивать подчинённых. Он должен знать, как это больно. Бесчувственность и безжалостность от необходимости — это не синонимы. Следовательно, он не допустит гражданской войны между чистокровными далеками, придерживающимися Общей Идеологии. Насколько я изучала вопрос ещё в Альтаке, даже Первую Гражданскую он пытался предотвратить посредством вербального переубеждения. К сожалению, масштаб паники перед человеческим фактором перешёл все границы, и бойню остановить не удалось. Но сам факт того, что правитель пытался разрешить конфликт между потомками каледов мирным путём, говорит о его истинной цели. А эта цель — идеальный мир для идеальной расы. Я не права?
Он какое-то время задумчиво молчит.
— Не многие доходят до этой мысли сами. Теперь я вижу, что тебя не зря оставили в живых. Твой старый позывной — Тлайл Дал-Ра, так?
— Подтверждаю. Но новый мне нравится больше.
— Объясни?
— Тетраэдр — это символ трёхмерного пространства. Минимальное количество точек, отрезков и плоскостей, демонстрирующее длину, ширину и высоту. Но зеро — это точка отсчёта. Координат, времени, чего угодно. Этот позывной обязывает к гораздо большему, чем «тетраэдр».
— Разумно.
Он продолжает сверлить меня взглядом-рентгеном, а у меня прямо язык чешется от любопытства. Нет, не удержаться. И пусть хоть прямо тут прибьёт.
— Далеки не задают вопросов старшим по званию, — говорю. — Но у меня ненормативное любопытство, и мы не в рабочей обстановке. Я могу спросить?
— Нет, не можешь. Но можешь рискнуть нарушить мой запрет. Последствия за твой счёт.
Лучше расстрел на месте, чем мучительная смерть от любопытства.
— Почему два Прайма? Всегда присылают одного, — что это в нём колотнулось, похожее на смешок? Мне вдруг резко делается не по себе. — Даже если на объекте крупные неполадки, всё равно, достаточно одного инспектора. Но на «Вневременье-6» нет никаких чрезвычайных происшествий. С другой стороны, я ещё никогда не видела Вечного и Учёного в таком волнении. Так почему два Прайма? Что такого случилось? Если Император пожелал увидеть, как продвигается работа над прототипом, зачем ему присылать двух Прай…
И тут мне в голову стукает совершенно невероятная мысль. Пищалка в фильтре высвистывает что-то непотребное, а я пытаюсь вдохнуть, потому что язык не поворачивается продолжить, словно примёрз к зубам. Да быть такого не может!
— Так зачем ему присылать двух Праймов? — спрашивает инспектор, излучая явную усмешечку. — Ты действительно опасно догадлива, Прототип Зеро.
— Но как же… Почему никто… — в полной растерянности бормочу я, чувствуя, как слабеют колени. Да не может этого быть. Он не мог прилететь сам. С его-то плотным расписанием и загруженностью, бросить всё и посетить мою тренировку? Нет, нет, нет!
— Скафандр снабжён специальным искажающим фильтром, маскирующим мою основную волну и голос, — как ни в чём не бывало объясняет «инспектор». — Вечный и Учёный, конечно, в курсе. Но остальным это знать не обязательно. Это приказ.
Слабенько киваю. Надо ответить вслух, но язык как парализованный, даже обычного «подчиняюсь» вытолкнуть не может. А визитёр по-прежнему невозмутимо продолжает:
— И отучайся от дурной привычки дерзить всем подряд. Ты здесь не с Доктором и не в ТАРДИС, — он оценивающе вглядывается в мою обтекающую рожу. — Я вымотал тебя на треке. Сядь и отдохни. У меня ещё есть дела в лаборатории.
Сажусь — вернее, почти падаю на койку, освобождая ему проезд. Ноги не держат. В зеркале отражается моя пунцовая физиономия с расширившимися от ужаса глазами.
Хлопок задвинувшейся за белым скафандром двери.
Мама моя радиация. Это что же получается — я за какой-то скарэл трижды надерзила Императору и имела наглость приставать к нему с вопросами? И ещё жива?!
Ну, девушка, ты жжёшь и пепелишь. Напалмом.
…Не знаю, сколько я так просидела, пялясь на своё ошалелое отражение, но из прострации меня выдергивает приватное сообщение Учёного:
«Император удовлетворён достигнутыми результатами и приказал отправить тебя в Центр. В течение декады мы должны осуществить переезд. Вечный займётся подготовкой необходимых помещений там, а ты поможешь мне здесь».
С усилием заставляю себя оторваться от зеркала и закрыть глаза. Пока мне так проще общаться через патвеб. А Учёный продолжает распинаться:
«Уж не знаю, что ты опять отколола, Зеро, но ты сумела его к себе расположить. Только не зарывайся. Помни, кто он и кто ты».
«Я не должна была догадываться».
«Конечно, не должна. Но догадалась. А кстати, как?»
«Никогда не присылают двух инспекторов. Так не бывает. Значит — он и сопровождающий секретарь, — и осторожно добавляю, пользуясь расположением Учёного. — Он, должно быть, взбешён».
«Нет, ты оправдала его ожидания, включая вызывающее поведение. Но не надейся на безнаказанность. В Центре программу твоих тренировок уже будет утверждать он сам. И будь уверена, из тебя выжмут всё по максимуму. И дисциплину вколотят обратно, Стратег не даст тебе вести себя так распущенно, как даю я. Сегодня твоё собеседование с психологом отменяется. У тебя шесть свободных скарэлов, можешь дальше шалеть от собственного нахальства или поесть. Будь у меня в лаборатории через этот срок. А пока не вертись перед гравиплатформой и не затмевай фоторецепторы комиссии!»
«Подчиняюсь».
Контакт пропадает, но я по-прежнему сижу, закрыв глаза, и заново проигрываю в памяти свою первую в жизни аудиенцию. Да уж, такая образцовая наглость поневоле обращает на себя внимание. Для полноты картины не хватало только послать правителя варить мне манку.
Наглость — второе счастье? Нет, дерзость — межвидовой гибрид испуга и агрессии. Тупо защитная реакция загнанной в угол зверушки.
Ну почему Император не позволил откорректировать мою личность и убить эмоциональность и впечатлительность? Ведь всё равно переписывали в новое тело, можно было избавить меня от этого бага в мозгах.
Обязательно наберусь наглости и спрошу, пусть даже меня за это «наградят» титулом далека, задающего вопросы, со всеми вытекающими последствиями.
Непременно спрошу.
Когда-нибудь.
====== Сцена вторая. ======
— Транспортные врата номер сорок четыре, переброска через три… два… один. Переброска активирована.
В междумирье не попутешествуешь просто так, без спецсредств. Наши средства — особое устройство под названием «врата». Поскольку за пределами Вселенной не существует пространства в обычном понимании, то допустимо сказать, что все станции и корабли Новой Парадигмы находятся на одной и той же точке координат и одновременно распылены повсюду. А врата — это просто отсек, подключаемый к любому из объектов, по заданной программе. Постоянные переходы делать накладно, защищающее от междумирья поле имеет ограничения по размерам и сохраняемой внутри массе, и при превышении этих ограничений общий КПД системы резко идёт на спад. Проще и выгоднее сделать несколько небольших баз, чем одну здоровую, а связь держать по мере необходимости через автономные врата. На самом деле, выглядят они совсем не как арка или проём, это залы размерами от грузового контейнера до ангара и с несколькими типами входов, под разные грузы.
Судя по полу тех врат, в которые мы загрузили лабораторное оборудование, тут совсем недавно везли металлолом. Я в своё время повеселилась, узнав, где Новая Парадигма добывает далеканиум и некоторые редкоземельники. Оказывается, они сгребают всё, что Доктор когда-то выкинул в междумирье — и мёртвых далеков из Войны Времени, и вышедших из строя киберлюдей. Правильно, а чего ресурсу пропадать, если есть возможность им воспользоваться? Такой трезвый подход к делу вызывает лишь уважение. Около пятнадцати миллиардов погибших соотечественников; из трёх старых скафандров можно сделать два металертовых. Всё меньше палиться. Кроме того, на Скаро в Войну Времени исчерпали все биометаллы, а синтез дороже, чем переплавка. И… насчёт Скаро есть ещё одна закавыка, но я пока не хочу о ней вспоминать. Слишком грустно.
— Соединение с базой «Центр» через три… два… один… Соединение завершено. Врата могут быть открыты после звукового сигнала. Требуется выбор открываемого люка. В случае, если люк не будет выбран в течение двух рэлов, автоматически откроется последний использовавшийся.
Помимо груза и меня, в помещении находятся девять ведущих специалистов, работающих на проекте, и сама Учёный. Никто из нас, естественно, не сдвигается с места, пока тяжёлые двери ангара не разъезжаются в стороны. Снаружи — встречающая делегация, два неизвестных мне безопасника и четыре звена сервов, плюс погрузочная техника и транспортные платформы. Смонтируют всё без наших рабочих, уже скинувших необходимые данные здешним сервам. Контроль понадобится только в помещениях, отличающихся по габаритам.
Пора выдвигаться, чтобы не мешать разгрузке. У врат жёсткое расписание, нельзя его сбивать — это отразится на всех. Империя должна функционировать, как единый механизм, чётко придерживаясь составленного для неё оптимального графика. Сбои ведут к потерям в КПД налаженной системы.
Спрыгиваю с ящика, на котором сидела. И тут понимаю, что все грузчики и даже оба безопасника смотрят на меня. То есть не просто смотрят, а пялятся. И фонит от них таким затыком, что хоть защитное поле выставляй.
Проблема есть. Сервов за пределами «Вневременья-6» вряд ли ставили в известность насчёт Прототипа Зеро. Максимум, что они могут знать, это то, что я существую, причём в формулировке «ведётся разработка нового типа далеков», без дополнительных объяснений, просто сухая строка из новостных сводок. Как я выгляжу и что из себя представляю, они, естественно, даже не догадываются. Проект находится не на той стадии, на которой можно разглашать подробности. Поэтому видя существо гуманоидного типа, которое по всем правилам должно быть пленником или марионеткой, но не пленник и не марионетка, да ещё фонит настоящим чистокровным далеком, сервы должны вылететь в зависание. Даже безопасников склинило, хотя вот они-то должны знать, кого встречают. Кажется, разгрузка всё же будет сорвана.
Учёный двигает первой, за ней ровным строем вытянулись мы. Я иду рядом с номером Девятнадцать, своим текущим психологом. Как он Шестнадцатого сменил, так пока и удержался. И я чувствую, что он тоже обратил внимание на происходящее и наблюдает как за встречающими, так и за мной.