Вот это я понимаю, вещь!
— Повседневная одежда, два варианта, брючный комплект и короткое платье. Не сковывают движения. Также выполняют защитные функции, но в меньшем объёме, чем комбинезон. Система невидимости не установлена. Парадное платье для особых случаев, длинное.
Чудовищная хламида, в ней только стоять. Надеюсь, особые случаи долго не случатся. Побыстрее её откладываю в сторону. Серв продолжает объяснения:
— Обувь, два варианта — под брюки и под платья. Полностью отлита под тебя. Шнуровка, пряжки — всё декоративное, маскирует антигравитационные двигатели, застёжка аналогична одёжной. Высокие ботинки также снабжены системой невидимости. Расчётный срок службы экипировки — около ста лет при интенсивном использовании. Теперь проверяй подгонку.
По очереди натягиваю каждую одёжку, начиная с приятно-чёрного комбинезона. Тестирую и невидимость, и перемену цвета. Прелесть! Я, конечно, начала учиться сложному психокинезу типа энергетических полей, но когда валяешься без сознания, никакая псионика не защитит. А вот грамотная одежда может спасти жизнь.
Платья меня не слишком прельщают. Короткое ещё туда-сюда, напоминает робу, только сидит удобнее, и юбка повыше заканчивается. А хламида, надеюсь, мне никогда не пригодится. Серв выглядит полностью довольным результатом. Ещё бы, его ребята выполнили всё идеально тщательно, ему есть чем гордиться.
Теперь комплект, который я приберегла напоследок, самый сложный. Сперва — асфальтовая облегающая майка с воротником-стойкой, но лишённая рукавов настолько, что плечи полностью открыты. Потом — такие же асфальтовые брюки из эластичной ткани, прекрасно убирающиеся в высокие, до колен, ботинки. Чёрный пояс с кобурой. И наконец, самая бунтарская по духу деталь — белый приталенный плащ-безрукавка нараспашку, выглядящий так, словно эти самые рукава оторвали по швам. Высокий воротник можно отогнуть, но стоймя он выглядит более дерзко. Совершенно ненужная и нефункциональная деталь, но мне она нравится сквозящим в каждом шве протестом. Типа, вы думали, мы сдохли — да счаз! Не дождётесь, мы воскреснем из пепла и снова придём к вам. Сказать по правде, мне ещё в эскизах этот костюм приглянулся. Что-то в нём есть такое… Наше. Даже несмотря на вызывающий вид и несхожесть с военной формой.
Вообще, это была одна из самых ненормальных моих идей — найти подходящего дизайнера и использовать его по полной программе. Имея довольно обширные знания о Земле и примерно прикинув, что нужно получить в итоге, я предложила выдать нас за фотомодельное агентство или компанию по разработке компьютерных игр, и объявить конкурс на лучший проект в стиле ретро-фантастики среди молодёжи. Как ни странно, это сработало. У студентов ещё раскованное сознание, им нужны деньги, а конкурс с солидным вознаграждением стимулирует фантазию и заставляет выкладываться на всю катушку. В итоге у нас на руках оказалось большое количество эскизов, из которых мы отобрали, что понравится, и предложили дальнейшую разработку их авторам, уже за стабильные деньги. Для нас это абсолютно незначительные расходы, для них — твёрдый заработок, поэтому никто не отказался. Поскольку операцию мы провели в самом начале двадцать первого века по летоисчислению Сол-3, у нас была возможность спокойно использовать марионеток в качестве промежуточного звена там, где это было нужно, и интернет для обеспечения полной анонимности заказчика. Двух лучших дизайнеров, одного специалиста по технике, а другого — по имиджу, мы в итоге всё же забрали, теперь они в виде марионеток вкалывают в штате Учёного. Собственно, на мне сейчас их разработки.
Вытаскиваю из кобуры пистолет-излучатель с кучей режимов, от классического нашего гамма-бластера до лазера и скорчера, бьющий на привычную дальность до тысячи леров. Реальная дистанция зависит от содержания пыли и влаги в атмосфере, могущих рассеивать луч — в космосе он может долупить леров этак тысяч за пять-шесть. Заподлянка для врагов: чтобы пользоваться этим оружием, надо быть прототипом и уметь излучать руками электричество. Аккумулятор в принципе не предусмотрен. С экспериментальным аналогом пистолета я уже напрыгалась в тире и на треке, но тот был больше и тяжелее, а этот совсем лёгкий и изящный, сделанный специально под мою руку.
— Очень удобно, Серв.
Наконец поворачиваюсь к зеркалу. На меня глядит незнакомая девушка, в которой лишь смутно угадываются черты «дикого Прайма», как меня за глаза обзывают в Совете. Несмотря на то, что незнакомка — гуманоид, рядом с далеком она выглядит совершенно гармонично. Если представить на месте Серва кого-нибудь из Супримов, так вообще всё идеально, хотя по отдельности вроде нет ничего общего. Ровно то, что требовалось.
— А ты говорил, невозможно и не получится, — убираю пистолет в кобуру.
Пытка кончилась. После совещания смою краску с лица и забуду, где вообще вся эта гадость валяется. Хорошо, что одежда прослужит очень долго — ближайшие лет сто мне примерки не грозят. Всё-таки это тело сложнее в уходе, чем прежнее, и запросы у него совершенно другие. Хотя, если сравнить его со скафандром, то, наверное, проще носить при себе расчёску и зубную щётку, чем каждый раз таскаться в мастерскую за инструментами и полиролем.
— Тяжёлое вооружение в тире. Доставлено вместе с остальной экипировкой, но я распорядился отправить его сразу туда… Стоять, Прототип Зеро! Тебя вызвали на сегодняшнее совещание, и оно уже скоро!
Стою, под писк заушной платы застряв между косяком и Сервом, и обиженно гляжу ему в фоторецептор. Зачем тогда сказал про оружие?! Не мог подождать? Похвастаться захотелось? Но он прав, совещание через два скарэла, а новые стволы надо изучать с чувством, с толком, с расстановкой. И всё-таки, как же хочется в тир и хотя бы ящики полапать!
Мысленно вздыхаю.
— Подчиняюсь.
Задвигаюсь обратно в каюту и аккуратно складываю остальную одежду стопкой. На самом деле, с наибольшим удовольствием я бы погуляла в комбинезоне, но что-то подсказывает о его неуместности за пределами трека. Наверное, сказывается старая привычка: в моём родном времени далеки, не покидавшие планету и не служившие в охране, разъезжали в облегчённой версии скафандров, которые даже нуждались в подзарядке. Правда, это было связано со стоимостью производства военного оборудования — Империя тогда много на чём экономила, у нас не было таких продвинутых технологий, как у Новой Парадигмы, чтобы можно было каждого паршивого серва в металерт запаковывать. Вот въевшаяся привычка и подсказывает: сидя в штабе, глупо одеваться, как будто прямо сейчас на фронт. И потом, если бы начальство хотело, чтобы я всегда ходила в одном и том же, оно бы меня обеспечило только многофункциональным комбинезоном.
Ну вот наконец и хранилище для экипировки пригодится, впервые за два года. А то до сих пор мне там было нечего держать, кроме коробки с бисером, которая всё равно чаще лежала на полке, и сменной робы. У далеков традиционно не бывает личных вещей, просто за ненадобностью. Но новая оболочка, совмещающая в себе и тело, и скафандр, требует кое-какого минимума барахла.
Складываю одежду в ящик, на котором сидела и в котором мне, собственно, всё и принесли. Так, теперь куда бы деть косметику… Да надо просто забросать всё под тряпки и забыть. Придётся оставить только синий флакон с жидкостью для крепления причёски, как её там, моделингом, и щётку для накручивания чёлки. Робу надо будет отправить на переработку, в ней уже явно нет необходимости. Складываю оба комплекта, пояс, сверху на них ставлю голограф:
— Это надо сдать на место. Есть свободный рассыльный?
— Уже вызван.
За что мне ужасно нравится Серв, так это за то, что он является живым воплощением старого армейского присловья: «Если приказ выполним, то он уже выполнен. Если невыполним, то будет выполнен своевременно или немного раньше», — и от своих строго требует того же. К тому же он прост и прям, как лом, и остальные на него равняются. Пожалуй, сервы — единственная каста, которую почти не шатает. Но чем выше и интеллектуальней общество, тем слабее наши связи. Согласно поручению Императора, я долго думала, с чем это может быть связано, и у меня наконец сформулировалась одна идея. Как раз сегодня мне и придётся о ней говорить. Особо не волнуюсь, я хорошо подготовилась. И думаю, это очень удачно, что меня именно сейчас доделали визуально, потому что доклад прозвучит как мотивирующий пинок в мозг всем присутствующим. И лучше, если его сделает советник Императора, а не лабораторный грызун.
— Мы обязаны явиться на совещание вовремя. В связи с запланированным ремонтом ближайшего лифта, следует воспользоваться дальним, это займёт больше времени.
— Возражаю, — говорю, — в ботинках есть антигравитационное устройство, мы можем воспользоваться транспортной шахтой.
— Пока ты не освоилась с управлением в лабораторных условиях, тебя велено не пускать в транспортные шахты во избежание случайных аварий, — с треском обламывает мою идею Серв. Логично, но обидно. Что ж, терпела столько времени, потерплю ещё немного. Хотя уж мог бы дотянуть меня на буксире два этажа, не развалился бы.
— Тогда мы должны идти.
— Подтверждаю.
Ровно на выходе сталкиваемся с посыльным. Не могу мысленно не улыбнуться: это оказывается мой любопытный серв. И почему я не удивлена, что он первым подсуетился на меня поглядеть? Наблюдая за ним с того самого дня, как он нахально поинтересовался моей личностью, я с интересом проследила, как он старательно лез в проект. Заодно просветилась, какие методы для провокации переназначения используют младшие чины. Сама-то я всегда пробивалась только «по вертикали», но этот забавный тип показал, что можно делать то же самое «по горизонтали», добиваясь перевода в заинтересовавший отдел при сохранении прежней должности. Вовремя уроненная при начальстве фраза, вовремя оказанная мелкая услуга — и опа, тебя заметили и прибрали к манипулятору. А этот ещё подметил любовь Учёного к тем, кто заинтересован работой, и стратегически воспользовался обнаруженной уязвимостью. Всегда хочется припереть его к стенке и спросить, что он такого интересного нашёл для себя в прототипах? Впрочем, инициатива наказуема. Когда наконец зайдёт речь о кандидатурах в назначенные добровольцы, а этот день недалече, я непременно укажу номер этого парня.
Но пока впихиваю ему в манипулятор голограф, а на излучатель нахально вешаю одежду, хотя сама прекрасно знаю, как мы не любим завешивать оружие чем попало.
— Приказ: доставить голограф на склад, вещи — на вторичную переработку.
— Я подчиняюсь, — чеканит он.
Пристально гляжу и думаю, отругать его за излишний интерес, или чёрт с ним. Нет, пожалуй, не буду. Любопытство — признак интеллекта, умные подчинённые лишними не бывают.
Посыльный укатывает в свою сторону, мы — в свою, на совещание. Я уже давно не робею, приближаясь к императорскому залу. Вернее сказать, некоторый процент робости всё же остался, но это скорее от врождённого благоговения перед правителем и высшими чинами. Но на совещаниях я довольно спокойна. Если мне есть что сказать, меня всегда выслушивают. Иногда даже удаётся обосновать свою точку зрения в достаточной мере, чтобы её приняли. По крайней мере, уже два самоубийственных проекта я зарубила. Нельзя пересекать собственную темпоральную линию, но Новая Парадигма усвоила это лишь со второго раза (и честно скажем, раньше им то же самое втолковывал Доктор, только не словами, а разбитыми фоторецепторами и бездарно потраченными ресурсами). Больше ненормальные идеи вроде «а давайте захватим Землю во время Шестой Мировой» или «а давайте придём на Галлифрей, когда у них там ещё каменный век, и устроим им конец Времени» не озвучиваются, по крайней мере, до тех пор, пока мы не научились управлять парадоксами. Иначе Вселенная быстренько уравновесит нас Хищником, всё пойдёт насмарку, а в ТАРДИС прибавится вантузов для чистки туалета. Надо действовать в том времени, когда далеки уже превратились в предания, а это как минимум миллионные года. А ещё лучше, когда мы перестанем быть темой даже для анекдотов.
Поднявшись на нужный этаж — со стороны Серва очень мило проводить меня, а не идти своим ходом, — сталкиваемся со Стратегом. Вторая личность, с которой мне никак не удаётся поладить. Вот уж кто действительно, по меткому земному выражению, «сапог», от забора до обеда. Его безумно раздражают метафоры, которые часто проскакивают в моей речи, а меня — его святая вера в инструкции и формулы. Его бы закинуть на Сол-3, на парочку лет. Нет, два года он не выдержит и рехнётся, достаточно на месяц. Сразу поймёт, что аналитические выводы, сделанные наблюдателями прошлого, не всегда хороши. А то каждый раз приходится ему доказывать, что из любого правила бывают исключения.
Тем не менее, нелады — это не повод друг на друга шипеть, как с Вечным. Поэтому мы раскланиваемся с дежурной вежливостью, и Серв хвастается:
— Экипировка Прототипа готова и доставлена с завода. Сегодня вечером в тире Зеро будет проверять новое вооружение, — так и висит подтекстом, приходи позырить. Было бы на что, я же мимо половины мишеней промажу с непривычки. Впрочем, кроме вооружения, разработчиками была обещана какая-то оптика, заменяющая универсальный прицел фоторецептора. Может, тогда смогу стрелять точнее.
— У меня вечером будут на рассмотрении четыре новых варианта боевого линкора, — отвечает Стратег. — Надо будет определить, какой из них пойдёт в дальнейшую разработку.
Уф, не притащит свои синие бока в тир, и на том спасибо.
Вход в императорский зал уже открыт, и туда поочерёдно заезжают участники сегодняшнего совещания. Каждый считает своим долгом пробежаться по мне взглядом, оценивая новый дизайн. Молчат — это хорошо. Были бы замечания, непременно бы сказали. Учёный так вообще расщедривается на комплимент:
«Выглядишь удовлетворительно».
«Хочу потестировать боевую амуницию», — тут же отзываюсь я.
«В порядке штатного расписания».
Пропускаю входящих, входить положено по старшинству, так что традиционно приходится плестись в самом хвосте. Занимаю своё обычное место, в конце ряда «белых», усаживаясь на возвышении, поудобнее скрестив ноги. Иногда совещания могут тянуться часами, поэтому мне разрешено сразу принимать комфортное положение в пространстве. Есть подозрение, что сейчас мой доклад задвинут в самый конец, чтобы никому не портить настроение.
Так оно и оказывается. Проходит не меньше двадцати скарэлов в дебатах над производственными планами следующего месяца, прежде чем основные вопросы оказываются решены, и Император, подтвердив расчёты, добавляет:
— А теперь мы обсудим более серьёзный вопрос. Я давал поручение Прототипу Зеро найти уязвимости в Империи. И требую, чтобы вы выслушали то, что она скажет, вне зависимости от того, как это прозвучит.
Взгляды присутствующих, и далеко не все из них дружелюбные, поворачиваются на меня. Самое страшное в том, что я не произнесу ничего нового. Потому что обо всём этом они уже думали, все без исключения, но не смели сказать. Это наша беда. Как только надо произнести что-то, что внешне противоречит устоям общества, как у нас парализует речевой аппарат, и мы начинаем думать, что все вокруг нормальные, а мы со сдвигом, и если об этом узнают, будут неприятности. Обратная сторона консервативного общества, замалчивание проблем.
Ну, понеслась.
— Ни для кого из вас не секрет, что с Империей не всё в порядке, — говорю, уже готовясь к цистернам возмущения, которые на меня сейчас выплеснутся. — Хуже того, она тяжело больна, и первый признак — вы все это чувствуете, но не решаетесь сказать вслух, потому что, на ваш взгляд, такие мысли мало сочетаются с Общей Идеологией. Тяжело признать, что нас разрушают разлад, шатание, намёки на крамольные мысли и прочие мелочи. Это всё лишь внешний слой, горизонт событий, под которым прячется настоящая чёрная дыра. Для старой Империи, в которой я была впервые активирована, всё это было просто немыслимо, но я хочу сказать, что с Новой Парадигмой иначе и быть не могло.
Во, у Стратега уже подёргивается излучатель. Стрелять он, конечно, в присутствии Императора не осмелится, но скоро я буду любоваться тем, как излучатели дёргаются у всех присутствующих. Продолжаю:
— Сам по себе термин «парадигма» означает мировоззрение. Новый тип далеков — новые истины. И новооткрытая истина состоит в том, что мы осознали — мы можем быть побеждены. Это пугает. Когда не умеешь проигрывать, легко сломаться. Новая империя далеков оказалась загнанной в угол. У нас есть технологии, но нет ресурсов и возможности накопить достаточно сил, чтобы вернуть себе былое могущество. Мы связаны темпоральной линией Скаро и Войной Времени. А в тех временах, в которых мы можем действовать свободно, не опасаясь парадоксов, Вселенная уже не та, что была раньше. Теперь это не отдельные разрозненные цивилизации, это союзы из множества галактик, предпосылки к возникновению которых создали мы сами, до и во время Великой Войны Времени. Их так просто не рассоришь и не поработишь, а при слове «далеки» они немедленно объединятся, забыв обо всех разногласиях. Любая попытка отвоевать прежние позиции может оказаться нашим окончательным концом. Понимание всего этого усугубляет подсознательный страх перед проигрышем. Мы, далеки, боимся. И страх делает нас слабее, чем мы есть.