Видя её состояние, Такума не удержался и шагнул к взволнованной вампирше, обхватив её руку двумя ладонями.
- Пожалуйста, не плачь, Мэл… Мне невыносимо видеть тебя такой печальной. Прости меня. Прости, что не смог сдержать своего обещания, – тихо молвил он с грустью в изумрудных очах. Ведь не смотря на всё случившееся, Памелла была по-прежнему ему дорога. Он не мог больше быть с ней, но также не мог перестать чувствовать то, что испытывал к этому несчастному и одновременному прекрасному созданию, явившемуся в их мир, пройдя сквозь пространство и время.
- Нет, ты не виноват, Такума, – пролепетала та, смаргивая непрошенную влагу, чуть стиснув зажатую в его руках ладонь, – Прости и ты меня, что так и не дождалась своего рыцаря. Похоже, в нашей сказке принцесса, как и все сокровища мира, достались дракону.
Она даже нашла в себе силы испустить смешок. Очевидно, только этот вампир и мог развеселить несчастную проклятую провидицу. И за одно это она ему была благодарна.
- Я хочу, чтобы ты знал, Такума… Из всех моих памятных событий жизни самое дорогое было тогда, когда я познакомилась с тобой. Помнишь, как это было?
- Кажется, припоминаю. Это был в день вашего с Кармен приезда. Вы тогда неожиданно убежали от президента, затем наткнулись на Кириу-куна у фонтана, облили его водой и упали мне на грудь с причитаниями о том, как вас напугал этот человек, – усмехнулся зеленоглазый аристократ.
- Верно. Я была тогда очень пугливой и забитой мышкой, – признавала это собеседница, продолжая улыбаться, – И всё же я была очень рада, что ты пришел мне на выручку. И до сих пор благодарна судьбе, что встретила тебя, Такума Ичиджоу…. Возможно мы не были предназначены друг другу, но всё же я не могла не влюбиться в тебя. И единственное, о чем я жалела все эти годы – что не успела тогда с тобой попрощаться.
- Да, – сглотнул блондин, – Я тоже.
Они смотрели друг другу в глаза, прекрасно зная, что никогда не смогут быть вместе. Ичиджоу принадлежал другой чистокровной в то время, как Памелла была замужем за его лучшим другом и ждала от него ребенка. Он просто не мог пойти против Канаме, не мог предать его снова, да и Мэл ему не позволила бы. Так что им лучше расстаться сейчас и больше не видеть друг друга, пока эта нездоровая любовь окончательно не разрушила их жизни.
- Спасибо, что подарил мне эти краткие мгновения счастья. Но теперь у нас разные жизни. Живи и будь счастлив, Такума, даже если меня не будет рядом, – прошептала Памелла, придвинувшись к нему ближе, – Большего я не смею желать.
- Мэл… Я тебя никогда не забуду. Надеюсь, что и ты обретешь своё счастье, – также тихо вторил ей любимый вампир, затем поцеловал её в лоб.
К несчастью, как раз в этот момент за спиной Ичиджоу прозвучало деловое покашливание. Подняв голову, вампирша взглянула поверх плеча отстранившегося от неё блондина и с ужасом воззрилась на двух мужчин, стоящих в десяти метрах от них. И если явно смущенный Айдо не знал, куда деть глаза и просто неловко отводил взгляд, то Куран не стал отворачиваться и смотрел прямо на парочку, явно застигнутую врасплох.
- Мы вам не мешаем? – тем не менее, довольно вежливо, но холодно осведомился он, подходя ближе.
- Конечно нет, Канаме, – живо откликнулась его супруга, утирая лицо ладонью, хотя на самом деле была жутко напугана, – Мне соринка в глаз попала, так что он заслезился, вот я и вышла на поиски уборной. По пути случайно наткнулась на Ичиджоу-куна, он пытался мне помочь и убрать эту гадость…
В кои-то веки она даже радовалась этим слезам, которые в обычной жизни надоедали своим появлением в самый неподходящий момент по поводу и без. «Пусть хоть раз послужат благому делу», – мелькнула мысль, пока беременная особа пыталась привести себя в порядок, оправдываясь перед мужем.
- Это всего лишь недоразумение, – вторил ей Такума, отходя и вежливо кланяясь своему королю.
Тот, похоже, был другого мнения, однако не стал нагнетать и без того нелегкую обстановку.
- Что ж, пусть будет так, – он холодно посмотрел на Памеллу, а затем обратился к зеленоглазому вампиру, – Ичиджоу, тебе лучше вернуться к госпоже Саре-сан. Кажется, она искала тебя.
- Да, разумеется, – кивнул тот и поспешил откланяться, – Был рад видеть, Канаме…-сама. И спасибо вам. Моё почтение, Король, Айдо-сан…
Распрощавшись с мужчинами, он повернулся и двинулся прочь по коридору, когда вслед ему раздалось тихое:
- Прощай, Такума-кун.
- Прощай, Мэл, – не оборачиваясь, прошептал он, после чего скрылся за поворотом.
«Вот и всё. Я сделала это», – вздохнула про себя Памелла, затем подняла глаза на приблизившегося к ней Курана.
- Прости, если заставила беспокоиться, Канаме.
- Ничего страшного, Памелла, – спокойно ответил тот, однако что-то в выражении его прекрасного точеного лица заставило вампиршу взволноваться ещё больше.
И не зря, потому что в следующее мгновение Куран влепил ей пощечину.
- Канаме-сама… – решил, было, встрять его верный помощник, однако одного взгляда повелителя хватило, чтобы заставить его замолчать и отойти в сторону.
- Однако впредь не советую совершать подобные глупости, – как ни в чём не бывало, продолжил разговор чистокровный, пока ошеломленная провидица прижимала ладонь к своей щеке. – Если бы вас кто-то увидел, то могли пойти неприятные слухи. Мне не нужны разговоры за спиной о жене-изменнице. Тебе ясно, Мэл?
Та просто не могла поверить своим ушам, глядя на брюнета широко распахнутыми глазами.
- Канаме… У нас с Ичиджоу ничего не было и быть не может. Ни с ним, ни с кем другим, – выдохнула она, опуская руку, – Все вампиры и даже люди вокруг прекрасно знают, что я принадлежу тебе. Никто и в мыслях не посмеет так поступить со своим королем. По разным причинам…
- Тем не менее, я никому не позволю подрывать свой авторитет. Особенно тебе, – подчеркнуто произнес чистокровный, продолжая смотреть на собеседницу с осуждением. И это в кои-то веки задело ту.
- Хочешь сказать, что это я во всём виновата? – прежде вечно спокойная и смиренная Памелла сдвинула брови, рассерженно поджав губы и сжав маленькие кулачки на складках шикарного платья, – В таком случае, великий супруг мой, спешу напомнить, что ты сам выбрал себе в жены полную неудачницу. Я прекрасно знаю, кто я и где моё место, но не жди, что я буду соглашаться с тем, что ты себе напридумывал себе в виду собственнических замашек, паранойи или ещё чего. Так что прекрати это, Канаме.
- Ты смеешь мне приказывать? – уточнил король, голос которого стал настолько холодным, что им можно было заморозить всех в радиусе трех метров. Но провидица, хоть и испытывала страх перед супругом, однако не отступала, ибо терять ей было всё равно нечего.
- Нет, всего лишь прошу не обострять и без того неловкое положение. Думаешь, что скажут твои подданные, если увидят, как ты поднимаешь руку на свою жену, которая носит под сердцем твоего ребенка? – объяснила вампирша уже без лишних эмоций.
Вампир замолчал, очевидно, не найдя подходящих ответных доводов. Однако его весьма удивил неожиданный отпор от той, которую он давно поставил на колени и заставил сдаться. Почему именно сейчас вдруг что-то изменилось?
- Хорошо. И всё же я настоятельно не советую тебе больше видеться со слугой Ширабуки Сары-сан, – строго молвил Куран, – Не хотелось бы ещё и с ней объясняться.
«Он не прислуга!» – чуть было не крикнула Мэл, но вовремя прикусила язык. Слышать о таком отношении Канаме к Ичиджоу, который всегда считал чистокровного своим лучшим другом, было невыносимо. – «Он совсем забыл о Такуме. Так говорит о его принадлежности к госпоже Ширабуки, будто Такума – какая-то игрушка. И ладно я, но остальные его друзья… так не должно быть…»
- А тебе лучше поберечь себя, так что теперь будешь сидеть дома, – между тем продолжал вещать правитель вампиров, – Никаких больше выездов и визитов гостей.
- Так может, сразу вернёшь обратно в клетку? – буркнула вампирша, только затем поняв, что сказала. Но отступать было поздно, да и не хотелось больше молчать.
- Памелла, – Канаме сделал шаг к ней, теперь возвышаясь над провидицей дамокловым мечом, – Похоже, ты всё-таки забыла своё место. Как и о том, на каких условиях ты ещё можешь жить обычной жизнью. Если ты не будешь выполнять наш договор, то эта самая клетка вскоре покажется тебе желанным местом. Я милостив к тебе лишь потому, что ты всё ещё моя жена и, как ты верно заметила, ждешь ребенка. Нашего ребенка, а не только моего.
«Как будто тебе было бы до этого дело, не будь это дитя твоей крови», – подумала про себя белокурая особа, которая не стала обманываться ненужными ожиданиями. Она слишком глубоко погрязла в горе и печалях, чтобы надеяться на какое-либо чудо или теплое отношение со стороны своего мучителя. Куран был её судьей, тюремщиком, надзирателем и он же вскоре станет её палачом. Точнее, творение его трудов. Его дитя, проклятое судьбой и кровью клана Фрост…
- Довольно разговоров. Ты возвращаешься в поместье, – приказал король вампиров, после чего пошел в сторону выхода, рассчитывая, что супруга покорно последует за ним.
Но Мэл осталась стоять на месте, будучи не в силах справиться с потоком мыслей и той бури эмоций, что бушевала в её расколотой на части душе, где царил ураган. Смятение, боль, страх, гнев, желание умереть и в тоже время противоречащий ему долг жизни – всё смешалось.
- Ненавижу… – произнесла она убитым голосом.
- Что? – Куран остановился и повернулся в её сторону.
Памелла прекрасно знала, что сейчас балансирует на грани, что дальнейшее сопротивление и увещевания сделают только хуже, что она впоследствии пожалеет об этом, но всё равно не сдержалась. Встреча с Шики и Римой, прощание с Ичиджоу, пощечина от Канаме, гнетущее организм бремя, собственный проклятый дар в купе с ужасными знаниями и страданиями довели её до полного отчаяния.
- Ты прекрасно знаешь, о чем я, – она смотрела вампиру прямо в глаза. Слёз больше не было, но руки тряслись так, что было видно невооруженным глазом. – Моя жизнь не имеет значения. Я уже давно сломана, Канаме, и меня нельзя починить. Но ты всё равно продолжаешь отрывать от меня кусок за куском. Сколько ты ещё будешь меня мучить?
- Столько, сколько заслуживаешь, – спустя пару секунд молчания, равнодушно выдал чистокровный, сохраняя бесстрастное лицо. Было невозможно понять, о чем он думает сейчас, а уж тем более чувствует и чувствует ли вообще. – Я верен своему обещанию, которое дал тебе в тот день, когда исчезла академия Кросс.
От этой фразы вампирша невольно содрогнулась. Она слишком хорошо помнила, что в тот роковой день исчезла не только школа, оплот мира и содружества двух рас. Тогда они оба потеряли самых дорогих для себя девушек.
- Вечность… это слишком долгое понятие, – выдохнула с печалью Памелла, подойдя к мужу, – Я понимаю, почему ты так поступаешь. И почему ты выбрал меня себе в жены. Я слишком хорошо знаю, какой ты на самом деле, Канаме, и при этом, в отличие от остальных высокорожденных вампиров, не способна плести интриг или пытаться навредить тебе. Я слишком слаба, и не отрицаю этого, как и прошлых своих грехов и ужасных деяний. Я даже согласилась подарить тебе жизнь вместо той, что отобрала… Но лучше бы тебе найти другую женщину на эту роль, потому что я больше так не могу. Я не могу больше находиться рядом с тобой, Канаме. Ты противен мне. Ненавижу тебя и весь твой род, чтоб он был проклят!
Таким образом, высказав всё, что она о нём думает, несчастная королева попятилась, а затем вихрем унеслась прочь. Причем сделала это так внезапно и стремительно, что остальные участники сцены просто не успели среагировать должным образом. Впрочем, Куран вовсе и не думал бить тревогу или бросаться вслед за сбежавшей супругой. Он просто подозвал своего верного светловолосого помощника и сказал ему:
- Проследи, пожалуйста, за ней, чтобы не натворила проблем. Как только Мэл успокоится, приведешь её домой, Айдо.
- Как пожелаете, Канаме-сама, – поклонился Ханабуса и тут же скрылся с глаз, отправившись на поиски беглянки.
Искомая женщина нашлась не скоро, однако выследить её не составило особого труда. По крайней мере, для Айдо, который прекрасно знал, куда королева держит путь, покинув торжество бала. У покинутой всеми, несчастной Памеллы было лишь одно место для утешения и скорби…
Древнее и всеми забытое кладбище за городом никто не посещал уже больше трех веков. Никто, кроме проклятой провидицы. Данную обитель мертвых некогда обнаружили Ханабуса с Кармен во время одного из своих походов по катакомбам под городом. По счастливой случайности, тайное кладбище располагалось неподалеку от бывшего здания погибшего Совета Старейшин, где проходили переговоры с Гильдией охотников. И там же располагалась импровизированная могила Стронг, которую сделала Памелла при участии возлюбленного погибшей. Всего лишь обычная надгробная плита из черного мрамора с высеченным на ней именем и датами рождения и смерти на ней. Даже несколько забавными для посторонних, кто не знал подлинную историю о двух чистокровных, пришедших в этот мир из альтернативного будущего.
Вампирская королева расположилась перед могилой, сидя на коленях и тихо рыдая. Она не обращала внимания ни на испачканный подол платья, ни на глубокую ночь, ни на прохладный воздух. Даже появление Айдо никак её не взволновало. Памелла была слишком расстроенной, чтобы думать о том, в каком свете её видит аристократ. К тому же Ханабуса отличался от остальных вампиров. Он часто наблюдал за вампиршей по приказу Курана, однако не навязывал своё внимание, не пытался командовать или как-то ограничивать её передвижения, лишь тенью двигался за своей госпожой, будто профессиональный телохранитель. Иногда он напоминал правительнице о незаконченных делах или о встречах, где её ждали, но в целом не стремился завязать разговор. В такие минуты блондин всё больше напоминал Мэл о Стронг, которая защищала её подобным образом, и эта мысль приносила капельку утешения в океан её горечи и страданий. Но прямо сейчас они душили провидицу, заполняя собой всё.
«Я так больше не могу… Всё слишком запуталось, и я не знаю, чего хочу. Что мне делать, Кармен?» – ещё всхлипывая, она вглядывалась в поцарапанную поверхность камня, будто он мог дать ей ответ на невысказанные вопросы. Но тот хранил молчание.
- Извини, – пробормотала белокурая вампирша, шмыгая носом, – Похоже, я опять всё испортила… Он сильно на меня злится?
Она обернулась к стоящему позади наблюдателю.
- По-моему, Канаме-сама вовсе не зол на вас, – через пару секунд всё же высказался Ханабуса, подойдя ближе к могиле и застывшей перед ней чистокровной. – Он прекрасно понимает, что вы сейчас несколько… неуравновешенны, если можно так выразиться. И всё же слышать подобное из ваших уст было для него неприятно. Так что Канаме-сама скорее расстроен, а не рассержен, моя госпожа.
- Даже если так, то он ни за что этого не покажет, – покачала головой собеседница, опустив глаза. – Канаме закрылся ото всех и продолжает отталкивать каждого, кто хоть сколько-нибудь ему близок. Слишком глубоки раны…
«А сама-то не лучше», – шепнул голосок в голове вампирши. Аристократ, молча, взирал на высеченные на мраморе буквы, а в голубых очах плескалось непонятное чувство. Пережитое несчастье повлияло на него также сильно, как и на Памеллу, если не больше. Прежнего беззаботного мальчишки не стало, жестокий мир и боль потери даже его заставили повзрослеть.
- Вы действительно ненавидите его? – спустя какое-то время поинтересовался Айдо, продолжая стоять за спиной супруги короля.
- Похоже на то, – тихо отозвалась последняя, задрав голову и глядя в мрачные темные небеса, затянутые тучами. – Временами он ведет себя как порядочный муж и я немного расслабляюсь в его присутствии. Но потом мы вспоминаем, кто мы друг другу, и всё возвращается на круги своя. Видимо, мы оба никогда не забудем того, что было. Даже если бы хотела забыть – я не смогу. Хоть и понимаю, что заслужила наказание, как никто другой, но по мне лучше умереть от его руки, чем жить вот так…