— Мне тоже не понравилось. Поэтому я стал называть тебя Энни. И, кстати, твой отец тебя тоже так называет. Ты не против?
— Нет, наоборот. Это очень… приятно.
Найджел, хитро улыбнувшись, поставил чашку на пол около кровати и, сграбастав девушку в охапку, прижал к себе и уронил её на подушки.
— Найджел! Что ты делаешь?
— Не знаю, — честно ответил парень и быстро поцеловал её в шею. Салли-Энн будто ударило током. И она, покраснев, неловко начала выпутываться из объятий парня. — Прости… Я наверно…
— Прости, я… Я не готова… То есть… Мне понравилось, но… Дай мне время, хорошо?
— Я не хотел тебя торопить. Я подожду. Не обижайся, пожалуйста.
— Всё хорошо. Я… я… Пойду заварю ещё какао!
Девушка, краснея, убежала, но почему-то в ванную, что была дверь в дверь с её спальней. А Найджел смотрел на полный чайник с какао и думал, что всё же он поторопился…
Между тем над Лондоном всё больше сгущались тучи.
Комментарий к Хммм... Как-то так.
====== Часть 23 ======
Хогвартс-Экспресс стучал колесами, уносясь всё дальше от платформы 9 и ¾. И Найджел, как и в прошлом году, начал обход поезда спустя десять минут после отправления. Позади него шла Салли-Энн, надёжно прикрывая тылы, готовая подсобить, если парень не будет справляться сам, или окоротить его, если в приступе заботы он вдруг перегнет палку.
Спустя пару часов они остановились в коридоре, любуясь проносящимися мимо видами. Хотя причина, скорее, была в гриффиндорцах-третьекурсниках, которым Найджел сделал замечание за чрезмерный шум. Мальчишки извинились, но стоило старостам отойти, крики возобновились. Поэтому, усмехнувшись, парень поманил девушку за собой, и они встали на мертвый якорь напротив проблемного купе. Гриффиндорцы заворчали, но предъявить ничего не могли, и поэтому нехотя, но начали успокаиваться.
— Родители не согласились уехать?
Салли-Энн погрустнела и опустила голову.
— Они… Они сомневаются. Министерство, конечно, признало Его возвращение и то, что Поттер сражался с ним, но… Они будто надеются, что это всё же шутка…
— Это они зря, — покачал головой Найджел. — Сейчас время дорого. Ты же сама рассказывала…
— Да, знаю… Но… Мама… Папа пытался её убедить, но… Она будто боится уехать…
— Надежда… В данной ситуации это ненужное и даже вредное чувство, — заметил парень.
— Как можно! Это же надежда! — возмутилась Салли-Энн. — Только она нас поддерживает в это трудное время…
— Вот именно. Я не говорю, что она не нужна. Но иногда надежда ослепляет, лишая чёткости зрение. Я не против, что нужно верить в лучшее. Но сидеть на месте, потому что ты надеешься на лучший исход… Это не очень умно.
— Я… Я постараюсь убедить маму… На рождественских каникулах. Да. Я очень постараюсь.
— Вот и правильно. А теперь пошли, — кинув взгляд в купе, Найджел убедился, что проблемные третьекурсники приступили к обсуждению квидичча, и подтолкнул девушку, — пошли, я перекусить хочу.
Но по дороге в купе старост ребята встретили Захарию Смита, который стоял, прислонившись к стене, закрывая лицо руками. Решительно подойдя ближе, Салли-Энн опустила руки парня и ахнула:
— Кто это тебя?!
— Девчонка Уизли, — морщась от многочисленных царапин и ссадин, ответил Захария, наблюдая, как старосты достают склянки с зельями и чистые тряпочки. — Не надо, само пройдёт.
— Не «само пройдёт», а за мной иди! — Перкс решительно потянула парня в ближайшее купе. — Найджел, займись Уизли, хорошо?
— Не получится, — возразил Смит, делая слабые попытки вырваться. — Это всё Слизнорт видел. И он её похвалил и увёл с собой, восхищаясь мастерством выполнения сглаза.
— Вот как… Ничего, чего-нибудь придумаю. Скоро вернусь.
И с этими словами парень зашагал в обратную сторону, вспоминая, где во время обхода он видел гриффиндорцев.
— Хэй, Уизли, выйди. Поговорить надо, — поиски увенчались успехом, и в одном из купе он увидел рыжую шевелюру гриффиндорского старосты. Тот нахмурился, но не торопился выходить. — Да не бойся, я не кусаюсь. Это по поводу твоей сестры.
После этих слов рыжик вышел в коридор и захлопнул дверь, не дав выйти Грейнджер.
— Что тебе?
— Уизли, твоя сестра напала на моего подопечного. Наслала Летучемышиный сглаз. Мне фиолетово, кем она себя считает, сразу скажу. Но то, что она напала на моего однокурсника, на хаффлпаффца — это уже серьезно.
— И что хочешь? Чтобы я снял баллы? Обойдешься!
— А какой вообще смысл от этого? Нет, Уизли, я хочу, чтобы ты вдумчиво пообщался со своей сестрой и попытался донести до неё ма-а-аленькую мысль: она перешла черту, напав на хаффлпаффца. Беспричинно.
Один залёт — и я устрою ей темную. Вспомни, что случилось в прошлом году с твоими братьями в начале года. Поверь, для неё я постараюсь ещё больше…
— Только попробуй, тварь… — зашипел рыжий, вытаскивая палочку. — Я тебя…
— Напугал… Но она может этого избежать. Просто пусть держится от моих хаффлпаффцев подальше, и я её не трону. Хоть на это хватит твоего братского авторитета? Или она тебя тоже ни во что не ставит?
Последние слова явно были сказаны зря. Уизли взмахнул палочкой, выкрикивая какое-то заклятие, на что Найджел пригнулся и выкрикнул своё:
— Конфундо! — глаза парня остекленели, и он замер, с отсутствующим видом пялясь в пространство. — Нда, что теперь делать-то?..
— Рон, что тут у вас?..
— Конфундо! Чёрт, а вот это уже плохо выглядит, — задумчиво крутя в руке палочку, пробормотал Найджел, глядя на парочку гриффиндорских старост. — Хотя… Точно! — прищелкнув языком, он затолкнул обоих в купе и, отцепив значок старосты от формы Уизли, наставил на него палочку. На задней поверхности значка начали проступать руны. — В конце концов, хуже точно не будет…
В купе Найджел возвращался довольный как слон. Он регулярно экспериментировал с рунами, но проверять на людях опасался. Поэтому собаки и коты, водящиеся в окрестностях приюта, массово обзаводились модными самодельными ошейниками. Варианты, давшие хорошие результаты, парень сохранял и улучшал.
А то, что досталось Уизли, вообще не несло опасности. Какую опасность может нести рунная цепочка, означающая «Добросовестность»? Вот и Найджел считал, что никакой. В конце концов, по сравнению с тем, что произошло этим летом…
В купе он застал идиллическую картину. Захария сидел не шевелясь и лишь морщился, пока Ханна Аббот обрабатывала его царапины. С левого бока к парню привалилась Сьюзен Боунс, уютно посапывая у него на плече. Напротив троицы сидела Салли-Энн, явно получая от всего происходящего какое-то извращенное удовольствие.
Найджел не решился прерывать священнодействующую однокурсницу и кивнул подруге, зовя её в коридор. Умоляющий взгляд Смита он проигнорировал, лишь заговорщицки ему подмигнув.
— Что это было?
— У Сьюз погибла тётя. Амелия Боунс. В газетах писали.
— О чёрт, точно!.. Горе… Как она?
— Плакала. Когда мы пришли, её успокаивала Ханна. А потом они переключились на Захарию и… В общем, каким-то образом Боунс решила, что Смит ей сочувствует, и заснула у него на плече.
— Чем Смит явно недоволен, — хмыкнул Найджел.
— Что с Уизли?
— До девчонки я не добрался. А братец её и слушать меня не хочет. Хотя… Разговора у нас как такового не получилось.
— Я и не сомневалась. Что она вообще о себе думает?! Напасть на однокурсника!
— Слава голову кружит. Оно и понятно, но всё же… Слишком борзые они. Боюсь, придется заняться воспитанием. А может, и нет…
— В смысле? — девушка с подозрением покосилась на странно довольного парня. — Что ты успел натворить?
— Да так… Думаю, мистер Уизли «внезапно» станет образцовым старостой. Ну, насколько это возможно, конечно… Кстати, помнишь, в прошлом году я случайно подтвердил наличие романа между Малфоем и Уизли?
— Помню. И?
— А где тот шквал слухов, который ты пророчила? Напугала меня до полусмерти, а в результате не то что вала, даже разговоров не было!
— В прошлом году и более интересные темы для разговоров были, Найджел, — Салли-Энн отвесила парню щелбан и облокотилась на поручень. — Сначала Амбридж, потом эти запреты, Инспекционная Дружина, ты, опять же… На этом фоне Уизли с Малфоем как-то потерялись.
— Жаль, — искренне растроился Найджел. — Я хотел взглянуть, как перекосятся их рожи, когда они узнали бы об этих слухах.
— Я тоже, но, увы.
Помона вошла в гостиную и, услышав гневные выкрики, устало вздохнула. Нельзя было надеяться, что всё утихнет быстро, но так хотелось верить…
— Что тут происходит? — в центре стояли Эрни МакМиллан и староста, Найджел Тафнел. Те даже не повернули голов, продолжая бодаться взглядами. — Ещё раз спрашиваю, по какой причине вы раскричались, да ещё первого сентября?
— Декан, этот подонок будет старостой?! Вы его не сняли?!
— Мистер МакМиллан, во-первых, не смейте никого оскорблять, я этого не терплю. А во-вторых, что вас не устраивает?
Парень захлебнулся возмущением.
— И вы спрашиваете?! Да он же продался в прошлом году Амбридж! Бегал за ней собачкой, наушничал! Да он!..
— Да, помню, можете не перечислять, мистер МакМиллан, — прервала его Спраут. — Пока вы бунтовали и изучали ЗОТИ под руководством мистера Поттера, хотя, кажется, могли этим заниматься и здесь, — Эрни насупился, а Найджел явно хотел поаплодировать декану, — ваш староста, проделав огромную работу, смог обезопасить весь факультет от нападок мисс Амбридж.
— Да он продался!..
— Руки, мистер МакМиллан! — все разом вздрогнули — в голосе обычно спокойной женщины зазвенела сталь. — Руки. Покажите мне их.
Парень нехотя закатал рукава, на что профессор насмешливо улыбнулась:
— Если бы вы действительно верили в то, что проповедуете, то сразу показали бы, какие страшные шрамы оставили вам Кровавые Перья. Но, так как у вас нет следов — то я делаю вывод, что вы голословны.
Со своей же стороны, — чуть повысила голос женщина, — я свидетельствую, что Найджел Сэмюель Тафнел действительно втирался в доверие к мисс Амбридж, чтобы защитить факультет Хаффлпафф. Это понятно?
— Да, — нестройным хором отозвались студенты.
— Тогда свободны. Найджел, задержись.
МакМиллан ушел одним из первых, что-то злобно бурча. Грустно посмотрев ему вслед, Найджел подошёл к декану.
— Профессор?
Женщина опустилась в ближайшее кресло и приглашающе махнула на соседнее.
— Ты мог рассказать мне раньше, Найджел.
— Мэм?..
— То, как к тебе относятся однокурсники… Проклятье! Я должна была сама в конце года, после отстранения Амбридж, сделать объявление! Да тебя наградить должны!
— Не надо, профессор, — грустно улыбнулся парень. — Ордена и медали оставьте для гриффиндорцев — они им больше нужны. Страна должна знать своих героев. Кстати, по поводу них, — Спраут приподняла брови, показывая, что слушает. — Джиневра Уизли беспричинно, в присутствии преподавателя, напала на Захарию.
— И?
— И ничего. Хотя нет, преподаватель похвалил её за идеально выполненный сглаз. Мило, правда, профессор? Вот что значит герои!
— Ясно. По поводу мисс Уизли я поговорю с профессором МакГонагалл. А какой преподаватель ехал в поезде?
— Профессор Слизнорт, наш новый преподаватель зельеварения.
— Всё понятно. Иди спать, Найджел, — мягко улыбнулась женщина. — Я разберусь, обещаю.
Планерка рано утром второго сентября была традицией, которую все преподаватели пытались изжить на протяжении последних ста лет. Но если директора и были в чем-то последовательны, то именно в этом. Поэтому каждый год второго сентября все преподаватели шли в учительскую, старательно давя зевоту.
— А где Помона? — спросил Флитвик, оглядев собравшихся коллег. — Обычно она одна из первых приходит… Вы её не видели, Северус? А, простите. Можете ещё подремать…
— Уже поздно, Филиус, — проворчал Снейп.
Зашёл директор и, оглядев коллег, недоуменно поднял брови.
— А где Помона и Гораций?
— Мы тоже удивлены, Альбус, — за всех ответил Флитвик.
— Что же, придется начать без них…
БА-БАХ!
Вскочив с мест, учителя побежали в коридор, откуда донесся звук взрыва. И, как ни странно, в первых рядах бежали Снейп и Флитвик, которые сидели дальше всех от двери.
Завернув за угол, они замерли, оценивая ситуацию. А посмотреть было на что.
Половина коридора была покрыта копотью аж до потолка. Барельефы и узоры были оплавлены, а рыцарские латы раскиданы по полу.
В середине же этого бедлама стояла Помона Спраут, и, глядя на неё, у Снейпа и Флитвика хватило разума не подходить. И плевать, что под ногами разъяренной женщины лежал Слизнорт. Чай, не красна девица. Директору надо — пусть сам и спасает. А они в сторонке постоят.
— Помона, что произошло? — спросил Дамблдор, аккуратно ступая на покрытый сажей пол. — Что вы такое не поделили с Горацием?
— Альбус-с-с… — от шипения женщины Снейп содрогнулся. Потому что она никогда не шипела и всегда хохотала, когда сам зельевар начинал подражать символу своего факультета. Но сейчас это звучало зловеще. — Скажи пожалуйста, старый друг, ты совсем обалдел? Уточню: ты совсем обалдел приглашать преподавать того, кто не осознает всей нашей школьной «кухни» и только усиливает межфакультетскую вражду?
— Э… Помона, о чём речь? Твои барсучата же ни с кем почти не конфликтуют!
— Правильно, потому что мы всегда нейтральны… Но если нас разозлить, мы очень даже враждебны!
Женщина чуть повела палочкой, но от молнии, выстрелившей из неё, со стены брызнули осколки.
Прикрывшись щитом, Снейп оглянулся и с удивлением увидел, что полугоблин, кроме стандартных щитовых чар, что-то высекает прямо на каменном полу.
— Коллега, чем вы заняты?
— Готовлюсь к взрыву, — буднично ответил Флитвик, не отрываясь от своего занятия. — И вам советую то же.
— Зачем?..
— Потому что в последний раз она так злилась почти тридцать лет назад, — нервно хихикнул полугоблин. — Именно поэтому Астрономическая башня настолько открытая. Ремонт после гнева Помоны возможен только вручную… И да, там не осталось ни стен, ни крыши. Вот сколько лет прошло, а ремонт еле движется…
— Ааа…
Мужчина снова повернулся к главным действующим лицам. Директор мягко пытался уговорить строптивую травницу не сердиться и отпустить опального зельевара с миром. Слизнорт, о котором шла речь, уже не пытался сбежать. Он не отводил взгляда от палочки разъяренной женщины и явно потел от мысли, что та молния может повториться.
Другие преподаватели прятались за углом. И даже МакГонагалл, вернейшая последовательница директора, не рисковала сейчас выйти из укрытия.
Стараясь не привлекать внимания, зельевар подошёл к женщине.
— Профессор, вы не объясните, что происходит? Чего все так трясутся? Профессор Спраут, бывает, выходит из себя, но всё не так страшно…
— Ты очень молод, Северус, — мужчина оторопел, услышав, что голос несгибаемого декана Гриффиндора дрожит, как заячий хвост, — и не знаешь, КАК страшна Помона в гневе… И если у Альбуса получится её успокоить, клянусь, я пойду в «Три Метлы» и осушу стакан Огденского за его здоровье!
— А вы не окосеете? — с усмешкой поинтересовался Снейп.
Можете это назвать любопытством, идиотизмом или гриффиндорством… Хотя второе и третье мужчина всегда считал одним целым, но Снейп вышел из-за угла и подошёл к троице, стоящей в разрушенном коридоре. И едва пройдя границу заглушающих чар, он начал понимать, в чем дело. И тут же раскаялся в своем недальновидном поступке, осознав, что вновь поступил как последний из гриффиндорцев — влез в самую гущу!
— … сказал, что он будет поощрять талантливых студентов! А то, что студентка Минервы напала на моего хаффлпаффца — это мелочи!
БАХ! Излишне энергичный мах палочкой породил ещё одну молнию, оставившую выщербину на стене. Слизнорт икнул и упал в спасительный обморок. Снейп не посчитал это за малодушие. Всё же наблюдать, как в пядях от твоей головы молния выбивает каменные осколки, под силу далеко не каждому…