Предисловие
Зовут меня Уотерсон Кряк – я селезень, если вы не догадались. Что же касается моего имени, то мои папа с мамой обожали давать своим детям звучные имена, причем, все как на подбор заграничные. Не то чтобы я сильно уж против, но любят сейчас у нас это дело. Нет, там назвать нашими, родными и греющими душу Пушистиками, Пятнышками, Перышками, Поночками и Клювиками!..
Водный Сын1 – это же надо такое придумать! Захочешь, так специально ни в жизнь не дотумкаешь. На мой скромный вкус, фантазия у родителей все-таки слишком богата. Воду я, конечно, люблю, как и любая другая утка, но всему же должна быть мера, согласитесь! Есть у меня брат – червяков просто без меры обожает, так его Гурмэн назвали, хотя запросто могли и Глаттоном2 окрестить. Сестру вот Сплэшка3 зовут, то бишь, Буль-булька по-нашему – уж очень долго она плавать не могла научиться, вот и не повезло девчонке. Вот такие, в общем, дела…
Но я не в претензии к родителям. Пусть я по фамилии и стандартный Кряк, коих у нас пруд пруди, да лопатой откидывай, но зато единственный на всю округу Уотерсон – тут уж точно ни с кем не спутаешь. Зато в школе сколько проблем было! Купит, бывало, мама мне новую шляпку, так все сразу из зависти Шляперсоном величать начинают, гетры – Гетерсоном, клювогрейку надену – Грейклювсоном, а самым обидным был случай, когда мне темные очки подарили… Больше я очки не ношу. Принципиально! Привык, конечно, со временем не обращать на балбесов всяких внимание, но народ у нас на языки колкий и застойный, как наше родное болото, и нет-нет, да и ловишь на себе взгляды всех этих банальных Лапочек да Перышек, мол, откуда ты такой уотерсонестый нарисовался?
Надоело мне все это до чертиков, прихватил я свои вещички да и двинул ласты. Не в том смысле, конечно, двинул – это у нас, у Кряков выражение такое образно-расхожее: с места снялся, ласты сальцем смазал. Тесно мне в нашем болоте, тесно, душно и скучно. Да и профессия у меня особенная – дегустатор тонких блюд и, по совместительству, запаховед или нюхач, как вам больше нравится. А что в нашем болоте дегустировать, скажите на милость? Рыба с коготь да комары двух сортов. О запахах я и вовсе не говорю: так за день гнили нанюхаешься – к вечеру с души воротит.
Перебрался я в Среднелесье. Климат там помягче, болот поменьше, лесов с чистыми реками и прудами побольше, да и питание куда как разнообразней: водоросли разносортные, рыбка разная, большая и малая – только клювом успевай щелкать. А запахи там такие, словами не передать!.. Поля раздольные цветочные благоухают, дубы с соснами да березами вяжут. Одно плохо – человеки рядом. Не люблю я человеков – страшные они какие-то, уродливые: клюв короткий, уши несуразные, перепонок на ногах нет, с перьями вообще напряг и лапы загребущие-е. Что не так лежит – пиши пропало! А уж если чем не потрафишь им, тут же в ощип да в котел. Это же форменное безобразие! С другой стороны, раздолье, запахи, еда…
Но не все так гладко в том Среднелесье. Места хорошие заняты, а пролезть к вкуснотище разной еще умудриться надо, да и огузок пристроить особо некуда – везде плати, плати, плати. Этим рыбу надо, тем комары по вкусу, третьим ягоды подавай. Так к концу дня намаешься, что клюв уже до себя не доходит. Решил я было икебаной заняться, чутье свое применить, себя показать. Букеты начал стряпать с балансом аромата и цвета, да кому тут эта самая икебана сдалась: жрать ее невозможно, а травоядным – так тем ароматно-цветовой баланс до одного места – главное, чтоб пучок побольше был, посытнее. В общем, загнулось дело на корню, так толком и не начавшись. А уж осень на носу, и надо что-то решать: либо приткнуться куда, либо в родное болото повертывать. И вдруг случайно объявление на глаза попалось: «Сдается недорого комната. Спец. навыки приветствуются». Вот, думаю, счастье привалило, откуда и не ждали. Обрадовался – рот до ушей. А потом призадумался: очень уж странное объявление – ни цены, ни условий, только навыки какие-то, да еще и с приставкой «спец». Что бы это значило? Вдруг аферист какой, навроде того медведя, что у нас на болоте дурочка отыскал для совместного медвежье-утиного предприятия по выпуску писчих перьев. Как же того идиота звали-то, дай бог памяти? Кажись, Пышный Уть. Или Серенький?.. Так вот этот самый серо-пышный Уть по собственной глупости всех перьев лишился, и пуха заодно – медведь его на подушечки для иголок пустил…
С другой стороны, «спец. навыки» это вроде как и не перья вовсе, а кроме перьев что с меня еще возьмешь, окромя помета, и то при условии кормежки. Отчего, думаю, не попробовать. Оторвал кусок бересты с адресом, принюхался – зайцем пахнет, серым. Ну, заяц – не медведь, справлюсь, случись что. Кстати, а вот рядом и медведево объявление: «Возьму в долю дикобраза для организации совместного предприятия по выпуску дартс». Нет, ну нахал!..
Выспросил я у прохожих общее направление и потопал. Топал долго – долететь быстрее было бы – и вышел наконец на поляну на окраине леса. Огляделся. Избушка лубяная стоит, плетень высокий вокруг нее, в самые деревья на краю поляны упирается, калитка деревянная, резная, а на калитке вывеска: «Шерлок Зай. Сыщик».
Вот дела, думаю! Не иначе как на подобного себе несчастного напоролся – где это видано, чтобы зайцев Шерлоками какими-то звали. Это, знаете ли, почище Уотерсона и Сплэшки вместе взятых будет. Постучал в калитку – тишина. Открыл, закрыл – калитка скрипнула. Никого. Прошел к дому, стукнул в дверь, а оттуда доносится:
– Входите, несчастный бездомный селезень, открыто!
Ну, чудеса! Откуда этот заяц знает, что к нему селезень пожаловал, да к тому же несчастный и бездомный? Открываю дверь, вхожу.
– Комната сдается? – спрашиваю с самого порога.
– Сдается, – доносится из кресла, повернутого спинкой к двери. Кто в нем сидит – не видать, а только над спинкой кресла уши серые торчат да дымок сизый вьется. – Заходите. Нет здесь медведей.
Не понял! Откуда, думаю, этот ушастый знает, что я про медведя вспомнил?
– Все просто, мой друг! Да вы входите, не стесняйтесь.
Вхожу и медленно приближаюсь к креслу. А ну как не заяц это вовсе, а кто пострашнее под него маскируется. Боязно все-таки! К тому же и мысли, гад такой, читает. Не иначе телепат…
– Не телепат я, а сыщик, – кресло поворачивается, и на меня в упор смотрят два черных глаза. Заяц как заяц, серый, в меру поджар, задние лапы одна на другой, передние расслабленно лежат на подлокотниках. В правой лапе заяц держит дымящуюся трубку.
– Не крутите мне мозги, господин косой, – перехожу в атаку, попутно отмахиваясь крылом от противного едкого дыма. – Откуда тогда вы знаете, что я бездомный несчастный селезень, думающий о медведях?
– Для начала давайте обойдемся без грубостей.
– Прошу прощения. Я немного разволновался, – устыдился я собственной несдержанности.
– Хорошо, – кивнул заяц, видно, принимая мои извинения. – Я говорил не о медведях вообще, а о конкретном медведе! – уточняет он, поводя ушами и топорща прямо-таки генеральские усищи.
– Предположим, – соглашаюсь я, – и все же?
– Все очень просто, мой друг, – заяц вставляет свою вонючую трубку себе в пасть и задумчиво попыхивает ей. Затем вновь отнимает ее. – Все очень просто: во-первых, я слышал, как вы по-утиному шлепали, когда шли сюда…
– Почему это по-утиному? – непонятно с чего, но меня это несколько задело. – Может, пеликан какой-нибудь или гусь лапчатый?
– Не может! – категорично заявляет заяц. Да, с самомнением у него явно не все в порядке. – У меня оч-чень тонкий слух, и я специально изучал, кто как ходит.
– Возможно и так, – пожал я крыльями.
– Во-вторых, – продолжал заяц, – вы пришли сюда спросить о комнате, следовательно, у вас нет дома. А раз нет дома, то вас преследуют всевозможные проблемы. А проблемы любого делают несчастным. Вот я и сказал: «несчастный бездомный селезень».
– Круто! – задохнулся я от восторга. – А медведь? Откуда про медведя узнали?
– Это тоже совсем несложно. В вас сразу видно провинциала, причем с болота, а большое болото здесь поблизости лишь одно…
– Почему это сразу с болота? – упираю я крылья в бока, не дав ему закончить.
– А у вас до сих пор на перьях тина болотная, и пахнет от вас, знаете ли, далеко не фиалками.
– Нет, не знаю! – огрызаюсь я. Да что ж это такое, в самом деле?! Порядочного селезня оскорбляют почем зря.
– Прошу прощения, но я всего лишь объясняю, почему вы именно с болота.
– Хорошо, я с болота. И что дальше?
– А дальше вы прочли мое объявление и нашли его довольно странным. Рядом же висело объявление медведя про дикобраза и дартс, и вы вспомнили, как этот самый медведь у вас в прошлом году навел шороху на болоте.
– Гениально! – взмахнул я крыльями. – Как все просто. Только все было не совсем в этой последовательности.
– Нет, в этой! – возмущенно топнул заяц лапой. – Не спорьте со мной!
– Как это не спорить, когда мне виднее! Это ведь я читал объявления и думал про медведя, а не вы.
– Оставим эту скользкую тему. Главное, что вы о нем вообще думали, – успешно выкрутился заяц. – Значит, вы ищете дешевое жилье?
– Откуда знаете, что дешевое? – этот заяц со своей железной логикой уже порядком начинал мне действовать на нервы.
– Ну, это, по-моему, и вы могли догадаться, – махнул лапой заяц с каким-то весьма туманным намеком. – Ведь будь у вас приличная работа, то разве пошли бы вы снимать комнату за какой-то непонятный спецнавык?
– Возможно, – уклонился я от прямого ответа. – Кстати, а что это такое, этот самый спецнавык?
– То, что вы умеете делать отменно.
– Я умею отменно дегустировать и нюхать.
– Нюхач! – подскочил в кресле заяц, подаваясь вперед. Трубка выпала из его лапы, тлеющий табак просыпался на пол. От лубяного пола потянуло горелым. – Вот это повезло!
– Знаете, у вас, кажется, пол горит, – подсказал я.
– Да-да, вы правы, мой друг! – заяц выскочил из кресла и заколотил лапой по дымящемуся табаку. К запаху горелого дерева прибавился еще и запах паленой шерсти. – Но это неважно! Подумать только, нюхач!
– Э-э, простите… а что в этом такого особенного? – уставился я на зайца, отмахиваясь от вони крылом.
– Особенного? Да вы что! Это же… это же… – заяц как ненормальный забегал по дому, потом опять уселся в кресло и уставился на меня немигающим пронзительным взглядом. – Решено: будете жить здесь!
– Спасибо, но я хотел бы сначала уточнить условия.
– Условия? Они просты: будете работать со мной, а жить – наверху. В свободное время можете помогать по хозяйству.
– А что за работа? – насторожился я. Слишком уж заманчивыми мне показались условия: ни платы, ни обязательств – как сыр в мышеловке!
– Будете работать по своему профилю. Когда понадобится, разумеется. А так – на подхвате.
– Согласен! – несказанно обрадовался я. Такая удача выпадает раз в жизни. Это же надо, работа по профилю! В общем, не бей лежачего. – А что нужно подхватывать?
– Преступников, мой друг. Исключительно преступников – это мой профиль.
– Не понял, – честно признался я, разведя широко в стороны крылья.
– Чего ж тут непонятного? Я занимаюсь расследованиями, ищу преступников.
– Бр-р, – помотал я головой. – Нет, так дело не пойдет.
– Почему? – вдруг расстроился заяц. – Дело это благородное и прибыльное. Хотя и, надо признать, несколько хлопотное.
– И опасное, – указал я ему на главный недостаток.
– И опасное, – согласился тот, вертя в лапе пустую трубку. – Но если вас это не устраивает… – Он сделал паузу, вопросительно уставившись на меня.
– Нет, я согласен! – Перспектива вернуться в свое болото меня пугала гораздо больше, чем ярость загоняемых в угол преступников. Мало мне было насмешек над собственным именем, так к ним еще прибавятся насмешки над моими неудачами.
– Превосходно, мой друг! Я знал, что вы согласитесь. Давайте сразу уточним некоторые детали: как вас зовут?
– Мое имя Кряк. Уотерсон Кряк, – смущенно произнес я, шаркая лапкой по полу.
– Как?! – Заяц вновь подпрыгнул в кресле. – Уотерсон? Это просто невероятно!
– Да знаю, знаю, – вздохнул я. – Но так меня назвали родители.
– Я не об этом говорю. Вы слышали что-нибудь о Шерлоке Холмсе? – заговорщицки зашептал заяц.
– Никогда! – честно признался я, раскрывая от удивления клюв. Напряженная таинственность в голосе зайца передалась и мне. – А это что еще за птица такая?
– Это не птица, дорогой мой Уотерсон – это человек!
– Час от часу не легче!
– Нет-нет, вы ничего не поняли. Шерлок Холмс был гениальным сыщиком, и меня мой папаша – большой любитель детективов – назвал именно в честь него, предопределив мою судьбу сыщика, сам того не ведая. Папаша интересовался в жизни исключительно детективами и больше ничем! Посмотрите на шкаф, – заяц простер лапу в сторону дальней от двери стены. Та представляла собой одну огромную полку, сплошь уставленную книгами. – Половина этих книг – любимые детективы моего папаши. Остальное – моя специальная литература. Но дело не в этом. Дело в том, что Шерлоку Холмсу сопутствовал в его делах доктор Уотсон, – взмахнул трубкой заяц.
– Не мо-жет быть! – пробормотал я восхищенно. – Получается я…
– Да-да, мой друг, выходит, мы просто должны были с вами встретиться. Это нам предначертано самой судьбой! Да мы с вами таких дел натворим!
– Э-э… вы уверены? – меня стали одолевать некоторые сомнения относительно умственной полноценности этого любителя детективов, видимо, порядком свихнувшегося на своем хобби.
– Не просто уверен, а убежден! – воскликнул заяц. Глаза его округлились, уши встали торчком. – Я как сейчас вижу: Шерлок Зай и Уотерсон Кряк идут на дело и…
– Знаете, я, наверное, пойду, – сказал я, медленно пятясь к двери. – Мне пора.
– Стоп! – вскочил заяц на лапы. – Куда?
– Я туда, в дверь, – втягивая шею и ища на ощупь дверную ручку, ответил я. – Мне нужно сходить… по одному очень важному делу. Ну, просто во как нужно! – полоснул я крылом по горлу.
– Вы считаете меня ненормальным, – разочарованно вздохнул заяц. – Многие так считают. Ну и пусть! Мне это только на лапу.
– Это как? – заинтересовался я. Если заяц действительно того, с отклонениями, то, по крайней мере, хоть небуйный.
– Преступники меня недооценивают и совершают ошибки, а я их ловлю! – сделал заяц хватательное движение лапами, едва не угодив себе чубуком трубки в глаз.
– И много вы их уже того, поймали, этих самых преступников? – уточнил я, наконец нащупав дверную ручку. Теперь я медлил, так как можно было сбежать в любой момент.
– Не одного, – честно признался заяц и горько вздохнул. – Но ведь я только начинаю карьеру сыщика и потому ищу себе помощника.
– Так вы еще и дилетант к тому же?
– Почему это дилетант? – Шерсть на щеках зайца от возмущения встопорщилась. – А как я вас с медведем раскусил?
– А может, вы это специально подстроил? – не унимался я.
– И каким же образом?
– Не знаю! Мало ли у сыщиков разных фокусов. Кстати, забыл уточнить: откуда вы узнали, что я думал про телепата?
Заяц уставился на меня, похлопав огромными глазищами.
– Ну, это еще проще, чем про медведя.
– Возможно. И все же.
– Когда я сказал вам, что медведя здесь нет, вы долго стояли на пороге. А поскольку вы думали о нем, и я сказал вам о нем же, то вы решили, будто я читаю ваши мысли. А кто читает чужие мысли?
– Телепат!
– Вот именно! Как видите, опять ничего сложного, если подумать хорошенько вот этим местом, – заяц постучал лапой себе по черепушке. – Ну что ж, мой друг, я вас больше не задерживаю. Можете идти, – заяц отвернулся к книжной полке и важно сложил лапы на груди. – И я не предлагаю вам отужинать у меня, поскольку вы сильно торопитесь.
– Отужинать? – при упоминании о еде живот у меня просительно заурчал. Я, честно признаться, уже и забыл, когда в последний раз мне довелось толком поесть.