========== Кто не рискует, тот не пользуется услугами гоблинов ==========
Все началось как в страшном сне. Гермиона абсолютно не понимала, куда попала. Её окружала пустыня. Песок попадал в глаза и раздражал. Ступням становилось жарко, и даже подошва кед не спасала от жара земли. Шерстяной свитер совершенно не годился для пустыни, но если бы девушка знала, куда переместится, то едва ли оделась по-зимнему.
«Снова ошибка среди гоблинов», — решила она.
Портключ был запрограммирован на перемещение в Лондон, а не в центр Африки, где кроме песка ничего не было. На её губах заиграла слабая улыбка. Что ж, она никогда не путешествовала по миру. А пора бы! Вот и случай подвернулся. В запасе имелся как минимум час, пока ее пропажу обнаружат, поэтому она могла спокойно изучать пустыню вдоль и поперек.
Оглядевшись, Гермиона не заметила ничего, кроме уймы песка. Горизонт пугал своим бесконечным одиночеством.
Солнце пекло всё беспощаднее, вынуждая повязать на макушку снятый свитер. К огорчению, лишь он один мог защитить голову. Она провела ладонью по взмокшему лбу и вскинула палочку из рукава. Следовало что-либо предпринять, чтобы сохранить рассудок в трезвости и не схлопотать солнечного удара. «Эльхаро», способное сохранять водно-солевой баланс в организме, почему-то не работало. «Замбеко» — тоже. После ряда тщетных попыток девушка встревожилась.
Что это за место, в которое она попала? Быть может, это какая-то запретная зона маглов, где колдовство запрещено? Забавно будет, если ее обнаружат не гоблины… Посмотрела бы она, как они объяснят эту внезапную телепортацию министерству магии.
Через четверть часа мерцание песка стало завораживать. В нем даже виднелась красота. А солнце, казалось, нагревало кровь до такой степени, что та бурлила в пульсирующих венах. Гермионе стало тошно и уже не до любопытства. Она взмокла, в голове появилась боль, а интуиция тревожно предвещала беду.
Прошел час, а признаков жизни так и не обнаружилось. Она медленно впадала в отчаяние, чувствуя себя беззащитной и совсем одинокой. Заклинание за заклинанием работало либо очень слабо, либо не работало вовсе. Для неё это стало ударом.
— Экспекто Патронум, — наконец, прибегла она, и с конца палочки заструился голубой поток магии, воплощая собой выдру. Зверь обежал вокруг нее и исчез за очередным песчаным холмом.
«Вот и успела на поезд», — подумалось ей не без иронии. Она еще не представляла, насколько ей придется задержаться здесь.
Необычная для стремительно развивающегося мира тишина, подобно царице, восседала здесь. Кричать было бессмысленно, поэтому Гермиона побрела прямо против солнца, чтобы то хотя бы не слепило.
Веселья не прибавлялось, и она искренне советовала Гарри оставить свои шутки при себе. Это ведь скорее всего его вина… А если нет? Мысли о смерти не так часто посещали ее, но сейчас в голову лезла всякая чушь. Не для того она выжила в магической войне, чтобы вот так легко распрощаться с этим светом из-за глупой ошибки гоблинов. И кто вообще разрешил им браться за телепорт?! Сидели бы в своих банках да считали бы монеты. А она?
«Кто не рискует, тот не пьет шампанское!» — передразнила себя девушка. — «Тоже мне, доверчивая фифа! Кто не рискует, тот не пользуется услугами гоблинов, дура!»
Оценив своё положение, Гермиона вздохнула. Если это и её вина, уже поздно что-либо менять. Дело, так сказать, сделано. Ведьма вытерла капли со лба, передохнула и увидела, как к ней возвращалась её выдра, причем совсем не одна. За ней неслась сгущающаяся тьма.
Она и ойкнуть не успеет, как смерть настигнет её быстро, но мучительно. По спине скатились две капельки пота. Несмотря на жаркий климат, всё её тело обдал могильный холод.
Наверное, она умрет.
На зубах заскрипели первые песчинки. Пришлось сплюнуть. Девушка вскинула палочку и постаралась наколдовать хоть какой-то блок для защиты. Ничего. А тем временем пустынная буря неумолимо приближалась, пытаясь поглотить бегущую со всех ног выдру.
Блок снова не удалось поставить. Ещё чуть-чуть, и она погибнет. Девушка уже приготовилась, обернулась спиной и спрятала лицо в свитере, как, на её везение, в пыли послышались крики.
Люди!
И пускай, язык, на котором кричали, Гермиона не могла разобрать, она считала себя настоящей счастливицей.
Пыль спустилась к ее ногам, явив взору лица местных жителей. В первые секунды она совсем не задумывалась о странном облике своих спасателей. А зря. Люди не просто так странно смотрели на нее, шипели и тыкали в ее сторону палками. Их обгорелая сморщенная солнцем кожа свидетельствовала о давней жизни в здешних местах. Разило грязью и потом. Каждый был одет исключительно в набедренную льняную повязку с какими-то на древний лад поясами.
Они испуганно и с особым недоверием разглядывали ее и шептали нечто непонятное англичанке, которая отвечала им исключительно взаимным изучением. Эти странные люди походили на безумцев. Наверное, подумалось волшебнице, перед ней представители здешнего племени.
Мирное поднятие рук подействовало дружелюбно, однако мужчины принялись обступать ее кругом.
— Привет? — неуверенно начала она и тут же пожалела: люди загоготали и оголили копья и бронзовые секиры. Повеяло опасностью. Солнце и так пекло до обезвоживания, было душно, а песок на зубах создавал впечатление, что она попала к плохому дантисту, так тут еще добавилось и оружие. Может, всё-таки розыгрыш какой-то? Гермиона огляделась с бешено стучащим сердцем. Не в плен же ее возьмут.
В бок уткнулось острие. Она вскрикнула, тотчас отскочила и со страхом осмотрела прокол в одежде. К счастью, без ран. Гермиона сглотнула. Перед ней стояло около полусотни вооруженных мужчин, пускай магглов, но что она могла сделать?
Люди снова перекинулись парой фраз, и новый выпад копья сообщил ей в какую сторону идти. Гермиона не обладала анимагической формой, но готова была поспорить, как страшно загнанным на охоте зверькам. Что с ней собирались делать? Девушка очень надеялась, что она в лапах людей, не знакомых с каннибализмом.
Вера в розыгрыш терялась с каждым шагом. Они шли невесть сколько, и это было не смешно. Минуты казались вечностью под беспощадным солнцем. От невербальных остужающих чар толк был кратковременный, их эффект исчезал уже через несколько метров, как бы ни старалась волшебница.
Вновь и вновь девушка проклинала затею связываться с гоблинами. Они вообще ищут ее? Благодаря им пропал человек, между прочим! Да та же Скитер поднимет шум такой, что их к дементорам отправят — Гарри и Рон точно не спустят такое с рук. Они оба министры магии, как бы странно это не звучало, но они мастера своего дела.
Холм за холмом невыносимо медленно проплывали мимо них, пока Гермиона после очередного подъема не замерла, как вкопанная.
Дальше спускалась равнина, в которой лениво располагалась широкая река. И пускай, до нее несколько миль, будь у девушки свобода, она бы незамедлительно бросилась в воду с головой. Её кожа молила и мечтала лишь о прохладном потоке. Постепенно приглядываясь, Гермиона округляла глаза все больше и больше, присматриваясь к дальним постройкам. Либо она спит, либо перед ними Нил. НИЛ! Вдали виднелись вершины пирамид. Так она в Египте!
Где-то на задворках сознания пробежала мысль о том, что на тётушкин День Рождения она точно опоздала, но эту мысль погасил внутренний голос:
« — Ну и как тебе выбираться? Они тебя придушат раньше, чем кто-либо аппарирует сюда!».
Как далека была Гермиона в своих рассуждениях… Она не сразу поняла, что проблемы с аппарацией будут куда масштабнее, и шансы сходились к одному проценту из тысячи.
Город выглядел странным для англичанки, ни разу не бывавшей в южных странах: ветхие глиняные домики с небольшими квадратными окошками совершенно не знали о глобализации и нанотехнологиях. И не скоро узнают… Все дальше от окраин дома приобретали размеры побольше, сгущаясь к верхушке большого каменного здания — дворца.
Не поверив своим глазам, Гермиона замерла и хорошенько тряхнула головой. Не в Древнем же Египте она! С осторожностью, словно поверив в своё безумие, девушка перевела взгляд на людей. В висках зашумело. С местных так и не исчезала странная одежда.
Гермиона прикрыла глаза и сглотнула, проглотив несколько жестких песчинок. Пальцы на автомате прикоснулись к цепочке на шее.
«Только не это!» — пронеслось в голове, когда Гермиона нащупала раскол на хроновороте.
Главный из мужчин толкнул ее в спину палкой, заставляя двигаться дальше. Под сумерки, которые немного ослабили жару, но не остудили горячую землю, пленницу ввели в город. Думы и переживания за будущее совершенно вымотали девушку как эмоционально, так и физически, поэтому она устало брела вслед.
«Почему они обращаются с ней так гуманно», вертелось в голове.
Для них Гермиона была чужой странной хозяйкой исчезающей голубой выдры. Боялись ли они её или несут в жертвы богам? А быть может, у них имелось забавное пророчество, сделанное местным шарлатаном? Девушка усмехнулась: солнце явно ударило по макушке, раз она считала свое положение смешным.
Пока они углублялись в город, из домов выходили люди и с испугом, состраданием и мольбами смотрели на нее голодными глазами, словно гиены, не евшие месяц. Гермиона вновь с опаской вспоминала маггловскую историю. Каннибализма в Древнем Египте не было, ведь так?
Тем временем жители вылавливали своих любопытных беззаботных детей и вцеплялись в их плечи острыми, костлявыми пальцами. Такое внимание не нравилось волшебнице.
Видимо, ее вели во дворец. Одеяния граждан постепенно менялись на роскошные ткани, золотые пояса, ожерелья, сменились и запахи. Веяло ладаном и миррой. Уличная грязь уползала в темные углы. Здесь было свежее. В этих краях люди осмеливались спокойно задавать вопросы стражникам, которые вели ее. А те холодно хранили молчание. Понятия о вежливости в Египте, скорее всего, не распространялись.
Гермиона страшно испугалась, когда они предстали перед дворцом. Ведь если ее убьют в прошлом, она родится вновь? Медленно спускалась ночь. От стен исходило тепло, горели факелы, в окна проникала соблазнительная свежесть сада, усугубляющая жажду. В любой другой ситуации она была бы не Грейнджер, если бы упустила возможность изучить местную архитектуру, но сейчас все мысли были лишь о душительной усталости. Девушка не привыкла к такому климату, к таким долгим переходам, к изнывающему по воде состоянию и давно отвыкла от мыслей о смерти.
Мимо мелькали настенные рисунки, исписанные под высокий потолок колонны и люди, носящие кувшины с запахом ячменного пива. Гермиона устало брела в главный зал, чувствуя тупой наконечник, упирающийся в позвоночник. Ну хоть не остриё.
Перед глазами периодически темнело.
Распахнулись массивные, но не самые надежные в жизни Гермионы двери, и они вошли в большой просторный зал, в котором пахло травами. К ним подошли другие стражники и грубый мужской голос привлек ее внимание. Египтянин был высоким и хмурым, а его нарисованные стрелки доходили до ушей. Он что-то объяснял, а вслед за ним повисло тягучее молчание.
В душе рождался отчаянный страх. Она была слаба, её магия почти не работала, а её время настанет лишь через одну-две тысячи лет.
Понимая, что у нее нет сил не то, чтобы бороться, но и дышать, Гермиона прикрыла глаза.
Внезапно в воздухе, подобно хлысту, повис женский голос, заставивший всех поклониться, а Гермиону резко вскинуть голову. Она столкнулась взглядом с самим фараоном, который вопросительно наклонил голову. Никаких женщин кроме нее самой и в помине не было. Откуда этот голос?
Темные глаза фараона властно сверкнули, стремясь подавить. И Гермиона подыграла в эту незатейливую игру, на секунду переведя взгляд на одеяние фараона. Туника не могла скрыть плавный изгиб бедер. Наверно, это и вызвало прилив любопытства в её ослабевший разум. Хоть напоследок девушка решила позволить себе изучить запретную Древность. Она вернулась к лицу правителя, смотря на стрелки и бороду. Но ей тотчас шикнул египтянин, намекая на поклон.
Она учтиво поклонилась.
Фараон холодно процедил, и девушка пожалела, что не изучала древнеегипетский язык в академии, да и вообще египтологию. Впрочем, все происходящее настолько походило на бред, что волшебница больше жалела о том, что не заметила свою шизофрению сразу и не подавила первые признаки лечением. Решено: как только все это кончится, она сделает чистосердечное признание человеку в белом халате. И всё же: фараон — женщина?
Похоже, отдали приказ, но вместо сильного толчка, лопатка почувствовала слабое прикосновение наконечника копья. Велели идти. Гермиона вышла, бросая взгляд на желанные кувшины с жидкостью. Наверно, она слишком громко сглотнула, так как служанка испуганно прикусила губу, мечась взглядом с фараона на пленницу и снова на своего господина.
— Благодарю! — хрипло прошептала Гермиона, когда фараон кивнул и её жажда утолилась.
Время превратилось в вязкую смолу, которая растягивалась на километры. В зале стали скапливаться люди в белых сорочках с изрисованными лицами. Пошли шепотки. Правитель не удостоил их своим вниманием. Его красивые глаза гипнотизировали другую дверь, из которой вышел мужчина в черных одеяниях. Он, буквально, влетел, и сразу же столкнулся с Гермионой взглядом.
«Загар пошел ему на пользу», — только и подумалось гриффиндорке, прежде чем ее разум сдался сему абсурду и покинул сознание.
— Что с ней? — спросил фараон, надменно разглядывая упавшую гостью.
— Это радость, царица, радость, — холодно сказал Снейп и натянул улыбку, — это моя гостья.
Он позволил себе преодолеть расстояние до Гермионы в считанные секунды.
— Она из твоего мира?
— Да.
— Тогда ты знаешь, что нужно делать, жрец, — улыбнулась женщина на троне и поправила накладную бороду.
Снейп взял невыносимую, вечно лезущую не в свое дело всезнайку, не позволяя кому-либо касаться ее, кроме него, и отнес в свои апартаменты. Сначала он проведет с ней самую строгую беседу насчет ее гриффиндорства и умения попадать в неприятности, затем расспросит о войне, а после прочистит этой выскочке мозг за неучтивость с царицей Хатшепсут*.
Комментарий к Кто не рискует, тот не пользуется услугами гоблинов
* — Мааткара Хатшепсут («Первая среди почтеннейших») Хенеметамон (1490/1489—1468 до н. э.) — единственная в истории женщина-фараон Нового царства Египта из XVIII династии. До воцарения носила то же имя (Хатшепсут), которое не было изменено при восшествии на престол.
========== Инени ==========
После долгого сна и восстанавливающего зелья организм ликовал. Ничто не ценится так высоко, чем то, чего долго лишался. Обычный сон, и зелье, имеющееся в свободном доступе в любой лавке, творили чудеса получше всякой магии. Гермиона открыла глаза и замерла.
Бред, казавшийся сном, никуда не исчез. Она по-прежнему в Египте.
В окружении расписных стен и льняных простыней на столе ожидали свежие фрукты и глиняные кувшины с водой и молоком. К ним, естественно, Гермиона не притронулась. Война научила ее не доверять еде в незнакомых местах, особенно когда тебя привели сюда пленом. Отравить не отравят, но вызвать какую-либо зависимость или галлюцинацию способны. А гриффиндорке абсурда хватало и так.
Пленница осторожно встала с широкой кровати и со страхом обнаружила пропажу волшебной палочки. Теперь она точно в опасности. Эти египтяне не совсем и олухи, раз считают, что какая-то палочка способна нанести вред. Хорошо, что она владела невербальной трансфигурацией. Маленькая тарелочка превратилась в острый кинжал, который уместился в ее рукаве, скрывшись под грубой тканью маггловской рубашки.
Свою обувь девушка не обнаружила, посему ступнями осязала теплый пол. Здесь слабо пахло ладаном, а двери, на удивление, отсутствовали. Это совершенно не походило на темницу или тюрьму, но Гермиона стремилась не делать поспешных выводов.
Она вышла в большой зал без стен. Лишь колонны поддерживали тяжелый каменный потолок. Каждая деталь свидетельствовала о египетской культуре. Вдалеке послышались женские голоса. Встречаться с местной публикой девушке было совсем не в радость, и она развернулась в противоположную сторону. Но и здесь её постигла неудача. Теперь уже мужские, тяжелые шаги гулко сообщали о приближении как минимум двоих и не слабых египтян. Возвращаться Гермионе не хотелось, поэтому она помчалась в сторону женщин. «Уж легче справиться с ними!» — решила она. Ритм сердца ускорился, ведь от этого зависела ее жизнь. Она спряталась за колонной.