Проснувшаяся девушка не сразу поняла, где она и что она здесь делает. Так происходило каждый раз. Ей до сих пор не верилось, что она попала в Египет к Снейпу. Здесь было соблазнительно интересно. Увидеть всё воочию — мечта! Гермиона начинала понимать профессора, и то, почему он не желал возвращаться: здесь вершилась история, здесь была жизнь длиною в три тысячи лет, здесь можно было разгуляться не только ученому, но и простому магу с таким-то положением!
Но правила перемещений во времени гласили не злоупотреблять ими, не пользоваться положением, не влиять на историю и так далее, и тому подобное. За такое следовал долг с наказанием не только нарушителей, но и всего человечества.
Игривые голоса наложниц сбивали с мысли. Они мешали. Ну что за наглость! Уже глубокая ночь, пора бы утомиться даже самым выносливым нимфоманкам. Как же все это казалось грязным и исключительно пошлым, особенно их изредка громкие стоны и всхлипы. Да что он с ними делал?!
Гермионе стало жарко и стыдно от представления профессора в окружении полуголых, а может, и вовсе нагих девушек. Бессильно застонав, волшебница зарылась в подушки. Нет, она не пойдет к Снейпу сейчас и не выскажет все то, что накипело. Он только этого и ждет, провоцирует.
Утром обнаружились круги под глазами, когда Гермиона рисовала свои «странные» стрелки. О да, сегодня она выглядела совершенно не как богиня, спустившаяся с небес, больше походила на вылезшую из первого круга ада, или просто на студента какого-нибудь маггловского вуза.
Сегодня ей прислали три пары восхитительных льняных туник в пол. Некоторые даже были окрашены в изумрудно-зеленые и светло-красные тона. Это, как позже объяснили, были калазирисы. В переводе на современный язык — струящиеся по фигуре платья-сарафаны, держащиеся на одной или двух лямках. Надев их, чувствуешь себя словно укутанной в ветер. Ходить в таком было высшим искусством для Гермионы, ибо делать разрезы по бокам ей запретили. Пришлось ходить короткими шагами.
Она расчесала трансфигурированной расческой свои волосы и надела на голову диадему, украшенную изображением лунного диска — знак Хатор, богини красоты и любви. С остальными замысловатыми украшениями и замысловатыми поясами Гермиона решила не заморачиваться. Она столько времени ходила в черной мужской тунике, в которой, к сведению, очень удобно, комфортно и восхитительно приятно, что погрешность в ее гардеробе пока останется незамеченной.
Гермиона из своей комнаты направилась в сторону школы писцов, что располагалась рядом с царским садом.
— Мисс Грейнджер, — раздался низкий голос на английском, когда она проходила быстрым шагом гарем, — хотите винограда?
Волшебница остановилась и посмотрела на полулежащего на софе жреца в окружении дам. В его руках покоилась горсть винограда.
— Нет, — сухо последовало в ответ, — я хочу высыпаться, сэр! И вам тоже было бы полезным подружиться со сном.
— Очень жаль, — протянул маг, крутя двумя пальцами ягоду и игнорируя тираду, — очень жаль…
Наложница уже открыла ротик в ожидании, когда ее покормят, и когда жрец вложил в ее уста заветный виноград, она сомкнула кольцом свои губы и вобрала в себя полностью его палец. Впрочем, ее старания прошли даром — Снейп не обратил на нее никакого внимания. Он не отрывал взгляда от краснеющей и негодующей Гермионы.
— Дома выспитесь, мисс…
— Ну знаете ли!
Сжав кулачки, она показала ему спину и исчезла на занятие. Снейп лишь хмыкнул.
***
— Она убила его! Фараон убила своего мужа, чтобы захватить власть! — кричал египтянин прямо в центре города Фив. Он орал, не жалея горла, а прохожие все проходили и проходили. Спятил как никак. Фараон Хатшепсут — мудрая правительница, она никогда бы не совершила мужеубийство. Боги не позволили бы этого…
Так думал каждый проходящий.
— С чего ты взял? — крикнул некто из толпы.
— Я нашел это! — мужчина затряс флакончиком с ядом, — Его отравили!
Гермиона выглянула из царского сада. Лишь безумец отважится восставать против великого фараона! Она не на шутку забеспокоилась о судьбе этого человека. Стража быстро поймала негодяя.
— Как смеешь ты нарушать общественный порядок, Эфаос? Жить надоело?
Из толпы плавно, как змий, вышел мужчина в кожаном подобии обуви и широким золотым ожерельем на шее. Гермиона сразу узнала этого человека. Профессор говорил опасаться его. Инени.
Эфаос резко ссутулился и отвел взгляд в сторону.
— Да вздерните его! — крикнул голос из толпы.
— Будет знать, как клеветать на фараона! К крокодилам!
— Да.
— Молчать, — холодно приказал Инени и указал пальцем на Эфаоса, — Он такой же гражданин, как и вы. Здесь нужно разобраться. Возьмите его под стражу и ведите во дворец. Где один безумец, там и другие. Правительнице ни к чему такие проблемы.
— Верно, чиновник!
Инени криво улыбнулся и направился во дворец.
— Что там, Гермиона? — поинтересовался пухлый старичок, выводящий кистью птицу.
— Там стражники забрали одного мужчину, который обвиняет фараона в убийстве, — Гермиону передернуло.
Писец тотчас прекратил свою работу.
— Тебе известно имя?
— Эфаос, вроде…
Бледность находила на милого мудрого старика.
— О нет. Выполняйте свою работу, дорогая, я пришлю кого-нибудь вам, и скорее всего, увидимся мы не скоро.
— Но куда вы?
С неприсущей пожилым людям энергичностью, писец вскочил и поспешил во дворец.
Снейп вместе с Хатшепсут обсуждали план предстоящего праздника, расслушивая писцов, которые делали пометки углем на большом полотне. Наступила тишина, пока фараон раздумывал над очередным предложением. Гулкие шаги резко отдались по кафелю. Возглавлял сей отряд бесцеремонного вторжения сам Инени с каменным лицом. Даже бывшего Упивающегося всегда удивляла эта выдержка и нечитаемость. Увы, дар легилименции у него пропал после укуса, как впрочем и большинство чар. Только сильные эмоции, такие как у Гермионы, доносились до его мыслей.
— Мой фараон, — приклонил колено городской чиновник, — Я как сторонник демократии и защитник прав граждан не позволил казнить твоего человека.
Хатшепсут поджала губы.
— Ближе к делу, что случилось?
— Вас обвиняют в мужеубийстве. Затевался бунт.
Снейп вскинул брови и пронзил взглядом Инени.
— Вот как, — голос Хатшепсут изменился до неузнаваемости, — и какие же основания? Пусть скажет мой обвинитель лично.
Эфаос бросил взволнованный взгляд на чиновника, ищя защиту, затем на жреца. В глаза же самому фараону он не осмелился взглянуть.
— Яд, — сказал Инени, продемонстрировав скляночку с жидкостью.
— Смею заметить, что яд можно купить в каждой второй лавке, а если съездить в Мемфис, откуда этот яд, я уверен, там можно найти и подобные стеклянные сосуды, сделанные из качественного стекла, — медленно протянул Снейп, наблюдая за вжимающимся в пол египтянина. Весь его вид кричал об испытываемом страхе.
— Быть может, мы пригласим и жрицу, которая поведает нам о прошлом со своим траурным чудовищем.**
На лице жреца заходили желваки, и Хатшепсут поднесла палец к виску, раздумывая. Выгоднее всего позвать Гермиону, которая могла бы вернуть честь фараона. У Снейпа сжалось сердце, когда он просчитал план Инени.
Наконец, правительница приказала:
— Инени, уходи, а этого предателя заключить под стражу и найти его хозяина. Жрица еще не в своих правах, чтобы что-либо рассматривать…
— Конечно, — бросил покладисто мерзавец, снова вступивший в спор. Он для чего-то тянул время, и для чего маг гадал с неприятным предчувствием.
Мимо пронеслась выдра, и двигалась она прямо ко дворцу. Снейп побледнел, шепнул Хатшепсут что-то и стремительно вышел из зала. Далее он сошел на бег.
Взглядом шакала Инени сопроводил уход жреца.
— Фараон, есть мудрая пословица: “нет дыма без огня”…
— Это всё?
Чиновничья морда слащаво улыбнулась.
***
Несколькими минутами ранее к Гермионе подбежал мужчина, представившийся Дредом. Он был настолько худ, словно какая-то неведомая болезнь высасывала из него силы, и тем не менее, волшебница частенько видела его, восседающего часами над написанием иероглифов.
— Жрица, помогите, там что-то случилось с писцом, — взмолился египтянин. Гермиона на автомате вскинула палочку, которая была прикрепляла к щиколотке кожаными ремешками.
Маггл недоверчиво оглядел ее палочку и повел на выход в город.
— А разве он не здесь? — нахмурилась Гермиона. Ей было запрещено уходить с территории дворца.
— Он ушел домой, но, уверяю, его настигнет смерть! Прошу, спасите! — взмолился египтянин и посмотрел на нее жалобным взглядом.
Волшебница замялась, смотря на заветный глиняный порог, ведущий на улицу, где-то и дело шастали прохожие-зеваки, где стоял гогот, создаваемый суетой и где дурно пахло. Виднелся рынок, поток белых фигур, напоминающих стайки мальков, сбившихся с пути. Каждый занят своим делом.
— Прошу! Этот человек очень мудр, он глава семьи, без него все обрушится!
Каждый нуждался в помощи, и Гермиона знала, что не могла помочь всем, однако и в просьбе отказать не могла. Она сражалась в магической войне, всякий раз обходила ловушки, пережила пытки Лестрейндж, а сейчас боится нарушить правило?
Но чем она могла помочь? Из ее палочки вырывалась лишь выдра, а руки могли сотворить только несложную магию. Говорить о восстанавливающих, и уж тем более о заживляющих чарах она не решалась. Однако, она владела некоторыми медицинскими знаниями, которые вполне могли помочь. Только с каждым разом ее охватывал страх при мысли, что за порогом дворцовой школы, ее схватят люди Инени.
— Быть может, Вы его приведете? — неожиданно предложила жрица, останавливая ушедшего на несколько шагов мужчину.
— О Боги! Великая, вы в опасности, неужели не понимаете? — взмолился молодой писец, — ваш учитель попросил увести вас!
— Я лучше вернусь во дворец.
— Только не этим путем!
— Что ты несешь? — ощетинился новый голос.
Гермиона обернулась и увидела мужчину с кинжалом, враждебно настроенным к ним. Не долго думая, она бросилась в сторону Дреда, но опоздала. Кинжал влетел в ребро египтянина. Пошла кровь.
Аппарировали.
Комментарий к Мужеубийство
* — Шестой и седьмой походы Тутмоса III были морскими. Корабли двигались по Средиземному морю и высадились в первый раз в Симире (современная территория Сирии). Целью была крепость Кедеш – одна из самых неприступных, ее осада продолжалась практически полгода, но результатов не дала. Египтяне разграбили окрестности и вынуждены были покинуть побережье. Вернувшись во второй раз, армия фараона заняла финикийский город Уллаза.
** — голубой цвет в Древнем Египте считался траурным.
========== Да сколько можно?! ==========
Люди закричали, когда они аппарировали на улицу, переместившись всего на несколько метров от школы. И конечно, в такой толпе людей им не удалось остаться незамеченными. Уже трое наемников преследовали их. Дрек схватился за рану, стремившись остановить кровь. Дела их были, честно говоря, критичны.
Гермиона снова аппарировала их на несколько метров в какой-то узкий грязный переулок. Пахло отходами и гниением, что захотелось навсегда лишиться носа. Но и там далеко им не удалось скрыться.
К сожалению, сколько бы Гермиона не аппарировала, перемещение не превышало тридцати метров. С каждым прыжком новая волна усталости увеличивалась и захватывала волшебницу. Спасибо Дреку, который стоически держался на ногах и никак не комментировал происходящее. Только благодаря ему Гермиона могла сосредоточиться на заклятиях.
— Мы уже близко, — успокаивала взволнованная Гермиона. Вот сейчас они аппарируют в безопасность, и профессор напоит их зельями: кому-то кровоостанавливающее, а кому-то успокоительное. Однако всегда существует это досадное «но», которое портило все её планы. Больше аппарация не удавалась. Гермиона выдохлась.
Тем временем Снейп вломился в школу писцов, но кроме пятен крови никого не обнаружил. Скверно выругавшись на английском, он вылетел на улицу. Адресованные жрецу взгляды были наполнены испугом и паникой. Но кого они волновали?
Пустые черные глаза оглядывались по сторонам. Он заметил красные капли в нескольких шагах. Дело дрянь! Когда же через несколько метров снова появилась кровь, словно кто-то раненый имел способность прыгать на такое расстояние, спина Снейпа напряглась, он поджал губы и схватил за шиворот первого встречного и потребовал рассказать, что здесь произошло. До смерти напуганный и заикающийся маггл поведал о жрице, растворяющейся в воздухе и появляющейся вновь.
Больше всего на свете Снейпу захотелось превратиться в тень упивающегося и воспарить в небо. Он знал, что далеко уйти она не могла. Но его магия почти иссякла в этом мире.
***
Гермиона тянула мужчину за локоть.
— Вон дворец, скорее!
Главные ворота дворца виднелись через ряд домов. Туника египтянина окрасилась в алый цвет. Последние силы покидали писца. Египтянин все больше опирался на ведьму. Они неизбежно замедлялись, в то время, как их обнаружили снова. Когда волшебница обернулась, то до боли прикусила губу, мужчины приближались к ним со скоростью гепардов.
Гермиона бросила экспеллиармус. Но появилась слабая вспышка света. Гермиона отчаялась.
— Серпенсортиа!
На землю упала кобра и тут же восстала, раскрыв воротник.
— Гермиона?! — удивился идущий с чертежами Сенмут.
— О, Сэр! За нами погоня!
Мужчина в объяснениях и не нуждался. Одного взгляда на истекающего кровью писца, было достаточно, чтобы сделать нужные выводы. Он загнал их за себя и вскинул кинжал.
Каково же было удивление Гермионы, когда она увидела спящую змею, лениво растянувшуюся на глине.
— Медленно отступайте к дворцу, — Сенмут двинулся на недобро поглядывающих людей.
— Как некрасиво получается: эфиопцы и так нерадушно ведут себя в гостях, — покачал головой Сенмут и отпрыгнул, когда в его сторону сделали угрожающий выпад.
Гермиона подбадривающе шептала слова, пока они медленно отступали.
Громыхнул лязг и тяжелый хлопок. Трое против одного — итог известен. Однако, поваленный Сенмут одержал верх, выбив клинок из рук противника.
— Бегите! — крикнул он, когда увидел, что двое других бросились к жрице.
— Стоять, — Голос Снейпа раздался как удар по глухому большому барабану. Он метнулся в их сторону медленно, подобно хищнику, пребывающему в ярости. Сейчас он думал лишь о том, как швырнуть каждого головой об стену и организовать этой троице встречу с крокодилами.
Видимо, даже в голосе воплотилась ярость и гнев, скрывающиеся за обманчивым спокойствием, ибо шакальи морды нападающих исказились недоумением и испугом, как если бы они столкнулись с самим дьяволом.
Стало ясно, что успех оставил их, и единственное, что им светило, — долгая и мучительная расправа. Воспользовавшись случаем, эфиопцы бросились в разные стороны. Снейп погнался за главарем, но и тот, увы, улизнул.
Гермиона, радуясь, что опасность позади, радостно сообщила об этом Дреду, который уже закрывал глаза.
— Всё позади! Слышите? — восклицала она, боясь, что Дред лишился слишком много крови.
Вскоре Сенмут встал на ноги и подошел к ним. Взглядом «Кто это такой?» мужчина все-таки позволил опереться на себя, и втроем они побрели к дворцу. Периодически Гермиона оглядывалась и искала профессора. Но тот не возвращался.
Сенмут отдал приказания слугам, а сам со стражей помчался в сторону Снейпа.
Гермиона никогда не получала похвалы ни на зельеварении, ни на колдомедицине, но знания, которые вложили в ее светлую голову учебники, давали право оказывать помощь. Да даже не будь у нее знаний, гриффиндорка сделала бы все возможное, чтобы спасти человека.
В ход пошли марли и зелья, которые имелись в кабинете Снейпа. Сам же хозяин вернулся чуть позже, и вид его, мягко говоря, был потрепанным. Требующий возмездия язык Марса, которым бывший шпион владел выше всяких похвал, так и остался неудовлетворенным. Сколько бы он, Сенмут, и отряд воинов ни бродили по городу, ни заглядывали в каждый дом — ни-че-го.
— С вами все в порядке? — устало спросил зельевар, опершись о стену, — смотрю, вы сами во всем разобрались.