— А, может, ты и права, может, и больше времени прошло. Странный этот Храм.
Лирна пожала плечом.
— Ну, если ты так говоришь… Так что, разве я не должна тебе всё рассказать?
— Нет, — ответил Тора, оттолкнулась от колонны, опустилась на одно колено, взяла Лирну обеими руками за плечи и посмотрела ей в глаза. — Я доверяю тебе. Ты прошла испытание, собственно, теперь ты и правда падаван. И я верю тебе и тому, как ты чувствуешь Силу. Мне всё ещё многому надо тебя научить, но я начинаю с этого. То, что было с тобой во время испытания, касается только тебя. Там могло произойти многое из того, о чём мне следовало бы знать, но я оставляю решение тебе. И верю, что ты верно решишь, что мне знать нужно, а что нет, что ты хочешь рассказывать, а что нет.
Лирна смотрела на неё одновременно с гордостью и нерешительно. Тора снова улыбнулась, свет рассыпался по плечам Лирны и отбрасывал короткую тень на каменный пол.
— Мастер Зиндо научил меня этому, — сказала Тора. — Он сказал, что верит мне, когда я сама ещё не понимала, верю ли я себе и ему. И теперь я повторяю это тебе. Я верю тебе, Лирна Мар-Гедор, мой падаван, отныне и навсегда, покуда мы по одну сторону Силы, покуда ты нуждаешься во мне и после, когда тебе уже не нужна будет моя помощь.
— А если я ошибусь? — спросила Лирна, слегка оробев от такого торжественного обращения.
— Конечно, ошибёшься, — весело ответила Тора. — Все ошибаются. Не бойся этого. Всегда есть выход.
Лирна пару секунд смотрела на неё, а потом вдруг вывернулась из её рук, подалась вперёд и обняла. Тора покачнулась от неожиданности, рассмеялась и обняла её в ответ.
— Постой, — вспомнила она, — я всё-таки должна спросить у тебя кое-что.
— Чего? — спросила Лирна, всё ещё вися у неё на шее.
— Ты там ничего не нашла?
— Ты велела ничего не искать, — с некоторой даже язвительностью в голосе ответила Лирна, и Тора расхохоталась. Лирна, хихикая, отстранилась и посмотрела на неё.
— Нет, что-то… материальное. Тебе ничего не дали?
Лирна растерянно покачала головой.
— Неа.
Тора вздохнула и цокнула языком.
— А что должны были? — спросила Лирна, помогая Торе подняться.
— Ну, у меня была слабая надежда, что ты вытащишь оттуда кайбер-кристалл.
— Извини, — виновато ответила Лирна.
Тора потрепала её по голове.
— Всё в порядке, это была слабая надежда. Значит, Сила рассудила иначе. Найдём в другом месте.
Сила, может, и рассудила, и Тора не хотела показывать Лирне, как велико её разочарование, но понимала, что лукавит — она сама до этого момента не знала, как сильно надеялась на кайбер-кристалл. Никаких «других мест» у Торы на примете не было.
— Я кое-что слышала, — сказала Лирна, пока они шли по проходу из камней-кристаллов при свете бледно-жёлтого клинка. — Я думаю, это важно.
Тора кивнула.
— Тогда рассказывай.
— Голоса. Их было много, — начала Лирна. — Мне кажется, я слышала голос твоего мастера, такой шипящий через маску, как ты описывала. Только с каким-то странным потрескиванием. Он сказал: «Время сражаться и время уходить».
Тора остановилась и с изумлением посмотрела на неё. Она была уверена, что не рассказывала Лирне о последних словах мастера Зиндо. Лирна обернулась к ней и спросила:
— Что?
Тора покачала головой.
— Он действительно говорил это. Что ты ещё слышала?
— Ещё был голос, похожий на голос Эзры, но я не уверена, он звучал как-то иначе, чем обычно, — продолжила Лирна. — Он сказал: «Ты не готовил меня к такому». А потом ещё какой-то, тоже вроде знакомый, но я не могу понять, кто это. Он сказал: «Мне нужна ваша помощь, вас обеих». Это я слышала несколько раз, мне кажется, это важно, только не знаю, почему. Там были ещё голоса, но вот это я слышала яснее и громче всего. Это было странно, вообще… — она ненадолго задумалась и даже поотстала, медленно бредя позади Торы и так же, как по пути в Храм, скользя пальцами по стене с кристаллами. — Эти голоса, они не были связаны со всем остальным. Ну, вроде бы. Вообще всё было странно, конечно, но это больше всего. Они как будто просто звучали из темноты. Как будто вокруг меня были тысячи этих голосов, и какие-то отдельные просто вырывались из толпы остальных, и…
Лирна прервалась на полуслове, чуть не уткнувшись лбом в спину Торе, замершей на пороге выхода из тоннеля. Тора убрала клинок, Лирна встала рядом с ней и огляделась. Они вышли из Храма в сумерки, хотя Лирне казалось, что уже должна быть ночь, а Торе — что середина дня.
— Это очень странный Храм, — сказала Тора. — Странней всех, что я видала. А тот, кто просил помощи, обращался к нам?
Лирна пожала плечами.
— Не знаю, может, а может, и нет.
— Может, а может, и нет — джедая ответ, — с гордостью сказала Тора и похлопала Лирну по плечу.
Они вышли из-под навеса скалы, и каменная дверь медленно затворилась за ними, снова став частью склона, будто ничего и не было. «Интересно, вернёмся ли мы сюда ещё?»— подумала Тора.
— Что теперь? — спросила Лирна.
— Переночуем и домой, — ответила Тора.
Они спустились туда, где оставили гравицикл, уже в темноте, Тора освещала путь, а Лирна шла за ней, уцепившись одной рукой за её пояс и внимательно глядя под ноги. Поев и лёжа у костра, как обычно, завернувшись до подбородка в сложенное вдвое одеяло и высунув наружу длинные тощие ноги, Лирна рассказывала Торе про своё испытание, и Тора узнавала её лучше, чем знала до сих пор, и поражалась, тому, как много Сила спрашивала её о выборе. Словно это было тем, что волновало Лирну больше всего и было главным в её жизни.
— Я снова должна была принять решение, идти ли с тобой, — говорила Лирна, — и это было просто. Только в этот раз я лучше видела свою тётю, тогда я почти не думала о ней, а в этот раз смотрела на неё как будто со стороны и видела, как она боялась, и волновалась, и сомневалась. И это, ну, знаешь… как будто я снова принимала решение, но только теперь… ну, как это…
— Более осознанно? — подсказала Тора, и Лирна убеждённо кивнула.
— Да, точно. Как будто вот сейчас, во время испытания, я приняла его по-настоящему, понимаешь?
— Понимаю, — тоже кивнула Тора и пошевелила веткой угли в костре. Огонь разгорелся ярче, высвечивая из темноты лицо Лирны. Она смотрела вверх, на звёзды, моргая редко и медленно, и серебряные цепочки в её ушах подрагивали и покачивались, почти касаясь земли, когда она высовывала ладошку из-под одеяла, чтобы убрать с лица волосы или отогнать мелких ночных мошек. Она изменилась, совсем неуловимо, но Тора ощущала это, будто что-то в Лирне выправилось, встало на место, туда, где и должно было быть.
— Сложней всего было в самом конце, — продолжила Лирна и ненадолго задумалась, подбирая слова. Тора ждала, не подгоняя её и не подсказывая. — Там были двое, я не знаю, кто, но мне казалось, что одна из них ты. И я должна была выбрать кого-то одного. Кого я могу спасти. А я не знала, и не хотела выбирать, и не могла. Я растерялась, вообще не знала, как быть, а потом вспомнила, как ты учила меня остановиться. И я остановилась и постаралась перестать думать, дёргаться, пытаться решить, кого выбрать, а просто чувствовать, слышать и видеть ясно и спокойно. И тогда мне пришло в голову, то есть я вдруг просто поняла, что можно иначе. Что есть не только то, что я вижу. Намного больше, и другие пути, и другие выборы. И тогда я отказалась выбирать. Я должна была пойти направо или налево, но я пошла прямо, насквозь, через пропасть, просто прыгнула, зная, что перепрыгну и что только так смогу спасти не кого-то, а всех. И после этого — всё. После этого я оказалась в темноте, в которой слышала голоса. И потом увидела свет и выход. Что всё-таки значат все эти голоса?
— Понятия не имею, — пожала плечами Тора. — Но, думаю, мы так или иначе узнаем. Я тоже слышала кое-что и тоже пока не понимаю, что это значит.
— Никогда ничего не понятно, — резюмировала Лирна и повернулась на бок, спиной с костру. — Я ещё хотела тебе рассказать всякое, но очень спать хочу.
— Спи, — ответила Тора, и немного помолчала, а потом снова окликнула её: — Лирна.
— А?
— Ты молодец, — мягко сказала Тора. — Ты отлично справилась, лучше, чем даже я ожидала, а я ожидала только хорошего и не сомневалась в тебе.
— Спасибо, — довольно пробубнила Лирна.
Лирна через минуту уже спала, а Тора посидела ещё какое-то время, потом завернулась в одеяло и долго лежала, глядя, как облака медленно затягивают небо, закрывая звёзды. «Иногда ты будешь видеть так ясно… — говорил мастер Зиндо. — А иногда тебе останется только поднять лицо к небу и шагнуть в пустоту. Иногда мы представления не имеем, чего хочет от нас Сила. Иногда она говорит с нами, даёт нам знаки, указывает путь, чётко и ясно, но мы понимаем это, лишь пройдя путь до конца. Так иди по нему. Рано или поздно ты поймёшь, куда он ведёт. Нас отличает не способность слышать Силу. Это тоже, конечно, но Силу слышат не только джедаи. То, что отличает джедая — это готовность поднять лицо к небу и шагнуть в пустоту».
========== 4. Войны клонов ==========
Дни шли за днями, и Сила по-прежнему хранила учителя и ученика. После испытания Лирна стала увереннее в себе, и, к радости Торы, это не только не делало её беспечной, но даже наоборот — теперь она больше прислушивалась к предостережениям Торы, была осмотрительней и дисциплинированней, чем раньше. Ей уже исполнилось одиннадцать, и она вдруг стала расти с пугающей скоростью, Тора критически глянула на купленные полгода назад штаны, еле прикрывавшие теперь Лирне щиколотки, отвезла её в город и в категоричном порядке ткнула пальцем в вещи на два размера больше. Лирна закатила глаза, но это не помогло, и через десять минут она закатывала уже штанины. Им хватало денег, Тора находила работу себе и временами что-нибудь лёгкое Лирне — отнести-принести, приглядеть за детьми, последить за домашними животными, пока хозяева в отъезде. Они могли бы заработать и больше, Тора знала, что люди с её навыками всегда в цене, но она не хотела привлекать внимание. Если они собираются сидеть тихо и незаметно, наниматься к контрабандистам или тем, кто связан с Сопротивлением, явно не лучший вариант. Поэтому оставались в основном фермеры с их вечной нехваткой рук и проблемами с диким зверьём, да и в городе всегда можно было найти что-то по мелочи. Тора брала столько, сколько им было нужно, и предпочитала оставить больше свободного времени на обучение Лирны.
Сезоны здесь были долгими, Тора и Лирна прибыли в конце весны, и казалось, что прошла уже вечность, но осень только начиналась. Ночи стали холодными, но дни по-прежнему были тёплыми, плоскогорье меняло окрас, распустив пурпурные лепестки мелких горных цветов, обсыпав тёмно-зелёные кусты ярко-синими ягодами; вечерами часто где-то вдалеке раздавались пронзительные крики горных козлов и треск ломающихся рогов, и иногда совсем далеко, едва слышно — хриплый вибрирующий вой волков. Лирна с Торой время от времени видели их — высокие и поджарые, на длинных тонких ногах, с узкой вытянутой мордой на гибкой шее и короткими, смешными, почти лысыми хвостами. В основном они были всех оттенков бурого, но один раз встретился такой чёрный, что в солнечном свете отливал синевой. Волк следил за ними с вершины холма, потом дёрнул длинным изогнутым ухом и скрылся за склоном.
Они часто ходили ловить рыбу в горной реке и оставались там на весь день. Лирна бегала вдоль берега, высоко задирая коленки и ежесекундно сообщая Торе сведения о температуре воды.
— Всё ещё холодная, — говорила она.
— А сейчас? — иронично осведомлялась Тора.
— И сейчас, — отвечала Лирна и прыгала дальше.
Потом они медитировали, прислушиваясь к шуму воды, и валялись на мягкой подстилке из мха, и Лирна тренировалась с мечом Торы, пока та сидела, скрестив ноги, внимательно наблюдая, и поправляла, когда Лирна ошибалась в движениях. А иногда Лирна, на удивление молчаливая, ползала по земле, разглядывая каких-то букашек и веточки, а Тора одним движением выхватывала рыбу из воды, и Лирна молниеносно оборачивалась, вскакивала, подбегала и говорила:
— Теперь я, теперь я, смотри.
И Тора смотрела, как у неё не получается, и она хмурит брови, и закатывает глаза, и обращается с укором к рыбам, упрекая их в неподатливости, а потом наконец сосредотачивается и с торжеством поднимает над головой бьющую хвостом добычу, и Тора улыбалась, а Лирна стояла, мокрая с ног до головы, с извивающейся рыбой в руках, и говорила:
— Ученик превзошёл учителя, — и Тора смеялась, а рыба вырывалась из рук Лирны и исчезала в воде, и Тора падала на спину от смеха, а Лирна поднимала глаза к небу и издавала отчаянный возмущённый вопль, а потом, забыв о температуре воды, бежала, оступаясь на камнях, глубже в реку и махала руками вслед изворотливой рыбе, крича:
— Я найду тебя, плыви, сколько хочешь, я найду тебя!
Тора слишком рано потеряла Орден, чтобы теперь сомневаться в нём. Как и Кейнан, она хранила безусловную преданность и идеализировала его, но всё же и мастер Биллаба, и мастер Гир-Канно учили своих падаванов мыслить независимо, и иногда, глядя на Лирну, Тора задавалась вопросом — так ли необходимо было посылать на войну тринадцатилетних детей? Она не сравнивала Лирну с собой и своими ровесниками — их готовили с раннего детства, и физически, и психологически, да и предполагалось, что падаван будет больше следовать за учителем, чем принимать активное участие в боях. На деле, конечно, всё было совсем иначе. Падаван-то следовал за учителем, да вот только учитель шёл в самое пекло. И далеко не всегда знал, что его ждёт. И никакой Храм не подготовит тебя к году на войне. Опытные джедаи теряли разум на ней, и падаванов, скорее, спасало то, что они пока что понимали меньше.
Мастер впервые взял Визту на войну на второй год обучения, когда ей исполнилось четырнадцать. Третий, последний год, она почти целиком провела на заданиях вместе с ним и его клонами, отрядом из пяти человек, обозначение — отряд Зельта.
— Забудь о том, что у них одинаковые лица, — говорил мастер, когда познакомил её с ними. — Каждый из них — человек. У них много общего, больше, чем у кого-либо ещё, но и много различий. Зед — лидер и стал им не просто так. Он лучше всех видит общую картину, хладнокровен, практичен и при этом не избегает риска, когда это необходимо. Когда надо — остальные слушаются его беспрекословно. В том числе и потому, что он знает, когда приказывать, а когда — выслушать их, если они спорят или видят ситуацию иначе. Но они редко спорят с ним, этот отряд вместе ещё с Камино, они знают друг друга до мозга костей, доверяют друг другу и понимают почти без слов.
Он кивнул в сторону другого клона, чистившего своё оружие, сидя на стволе поваленного дерева. Миссия была разведывательной, мастер специально в первый раз взял Визту туда, где было поменьше опасности и малая вероятность серьёзного боя. Они приземлились за пару часов до рассвета посреди леса, тянувшегося на десятки километров, дальше пошли пешком, а вскоре после того, как солнце поднялось к кронам деревьев, устроили небольшой привал.
— Хорёк, — назвал мастер Зиндо клона, на которого указывал, и Визта хмыкнула. — Или просто Хорь. С красными клыками на наплечниках. Это они его так прозвали. Самый хитрый и изворотливый, а ещё — самый острый на язык. Ну, ты уже знаешь, это он, увидев тебя, сказал: «А это у нас что за полкило гирканёнка?»
Визта насупилась, и мастер тихо рассмеялся под своей маской и похлопал её по плечу.
— Ничего, они тебя откормят, будет полтора кило. Стелс всё время что-нибудь жуёт и всех угощает. Не обманывайся его именем — его прозвали Стелсом, потому что, если нужно пройти незаметно, он наверняка провалит эту задачу. Сломает ветку, столкнёт камень, споткнётся и вывалится из укрытия.
На этих словах Стелс, как по заказу, с чертыханием вывалился из леса, споткнувшись о какую-то корягу, чуть не упал, взмахнул руками, врезался коленом в бревно, на котором сидел Хорёк, схватил торчащий из него сук, обломил его своей тяжестью и наконец рухнул на землю, толкнув напоследок Хорька ногой и вызвав у того яростный поток брани. Хорёк осёкся на полуслове, быстро глянул на Визту, перевёл взгляд на мастера Зиндо и смущённо извинился. Мастер покачал головой и ответил: