Позже их родители приходили в особняк лорда Кросмана, надеясь выпросить у него и его протеже прощение, но Алистер был непреклонен. Как он сказал своему другу-ректору: «В таких случаях Сусперия говорила – как ты хочешь, чтобы к тебе относились, так и ты относись к другим. Теперь эти родители и их дети будут в моем «черном списке»».
Виктор взял его слова себе на заметку. В новой студентке ректор не видел никакой проблемы ни для репутации друга, ни тем более университета. А слухи и мнение недалеких студенток и их мамаш с куриными мозгами мало волновали этого мужчину с определенными принципами, который не станет прогибаться под чужое мнение.
Виктор Годвин происходил из не менее старинного рода, чем Алистер. Он был аристократом от пяток до макушки и всегда стоял выше сплетен. Его богатства позволяли не пресмыкаться перед попечительским советом. Тот вкладывал средства в перспективных, по их мнению, студентов, которые в будущем займут места своих отцов и дедов при королевском дворе.
Были и простолюдины, кто пробивался с помощью собственных сил, и именно такие импонировали Виктору. Если же совет решал уменьшить стипендии, то лорд Годвин шел в открытую атаку против этих престарелых маразматиков и эгоистов, как они с Алистером их называли за бокалом хорошего вина или энергетического эликсира.
Когда Виктор только вступил в должность ректора, он не единожды писал жалобы на имя короля, пока ему не надоело заниматься бумагомарательством, и он лично не отправился во дворец с просьбой закрепить за малоимущими студентами достойные стипендии и льготы для их семей. Его Величество принял соответствующие меры, позволив, чтобы все финансы проходили исключительно через руки лорда Годвина и только потом попадали в попечительский совет.
Также ректор занимался благотворительностью.
Раз в год в университете проводили бал под названием «Магические достижения», на нем озвучивали призеров за лучшее магическое изобретение: таковым могло стать все, что угодно, от нового зелья до волшебного компаса. Студенты получали денежное вознаграждение и грамоты, бывшие гарантией будущего трудоустройства и безбедной жизни.
Все гранты отмечались особой магической печатью, дабы застраховать их от воровства или мошенничества. Виктор знал, какими коварными и предприимчивыми могут быть люди. Под крышей своего университета он был королем и не мог позволить твориться гнусностям.
– Да ты прямо герой в магистерской шапочке и мантии, – подшучивал над ним Алистер.
И Виктору импонировала эта оценка. Зная о характере истинных отношений между Алистером и Сусперией, ректор был спокоен, как слон. Так однажды девушка объяснила его поведение Кросману.
Алистер никому не рассказывал о том, что Сусперия прибыла из техно-мира.
Сейчас, в век развития артефакторики в королевстве, когда каждый второй любил проводить опыты, чтобы добиться известности, у лорда Кросмана были свои причины не создавать лишней шумихи. В глубине души он боялся, что Сусперию вздумают выкрасть и препарировать, как лягушку, в надежде найти разницу между ней, выросшей в мире без магии, и жителями их королевства. Таким сумасшедшим ученым было абсолютно наплевать на человеческую жизнь, не говоря о приличиях и профессиональной этике. Для них главное – это снискать славу любыми способами, даже самыми мерзкими и кровожадными. Обогатиться за счет своих изобретений. Благо народа для них стоит на втором месте. Да, Кросман также зарабатывал деньги на полученных патентах, но по большей части все его изобретения были доступны как для бедных, так и для богатых людей.
Как только в королевстве разрешилась проблема с канализацией и водопроводом, Алистер и Виктор были первыми, кто пошел к королю Арнкелу на поклон, дабы просить его обустроить и облагородить самые дальние, бедные кварталы, подключить все дома к общей канализации.
Его Величество хотел сделать Виктора и Алистера своими советниками. Но они деликатно отказались, сославшись на занятость в университете и ту пользу, которую они могут принести, будучи профессорами. Людьми, не обремененными ношей новых статусов. Король согласился, но время от времени негласно советовался с ними обоими, особенно, с Алистером, касательно изобретений, делающих быт проще и удобнее.
***
Сусперия миновала парк и вышла к набережной, где возвышалось готическое здание Фафнира. Главные ворота в виде кованых драконьих крыльев с острыми пиками на концах устремлялисьв небо.
Каждый раз, когда Сусперия подходила к университету, это здание вызывало у девушки некое благоговение, как если бы она вошла в храм: разноцветные мозаики, башни, стеклянная куполообразная крыша торжественного зала. Внутри стоял запах свечей и цитрусовых деревьев, журчали фонтаны с ледяной питьевой водой, по коридорам ходили студенты в мантиях своих факультетов.
По правую сторону от центрального входа за оградой простиралось поле для занятий по физической подготовке и практике боевой магии. Обычно его занимали студенты с боевого факультета, и на трибунах толпились поклонницы. От их вида Сусперия всегда кривилась. «Навозная куча привлекательнее, чем эти розовосоплюшные барышни. Конечно, куда мне – девушке с высшим образованием, хоть и в своем мире, опытом работы, чередой отношений и неудачным браком до молоденьких аристократок», – иронично подумала она. Сусперия, возможно, и выглядела их ровесницей, но на деле была куда старше, и до сердечных проблем молодых студенток ей не было никакого дела.
Первое время она старалась не обращать на них внимания, не забывая, что по документам, которые Алистер откуда-то для нее достал, ей не двадцать шесть лет.
«С короткими волосами ты выглядишь моложе, и твое лицо и тело не изнурено многочисленными родами, тяжелым физическим трудом», – сказал Алистер, на что девушка сообщила, что даже будучи в браке не планировала заводить ребенка. У нее их и так было двое: муж и его вечно безработная, но такая разнесчастная сестра.
Первым предметом было зельеварение, и Сусперия поторопилась к магически созданному болоту с противоположной стороны поля.
Профессор Свомп – талантливый зельевар, раскрывал студентам секреты природы. В первую очередь пользу и уникальность такого источника, как болото. Он обожал проводить практические занятия, и его нисколько не пугала возможность увязнуть в трясине и утонуть. В этом, как он говорил, есть своя романтика. Это случалось время от времени с особо нерадивыми студентами, хотя их и спасали, но всегда в последний момент. И неважно, что они успели слегка попить гнилой водички и принять тягучие грязевые ванные. Профессор считал это полезными для здоровья процедурами. В Фафнир он пришел относительно недавно.
Предыдущего преподавателя по зельеварению уволили, и Сусперия в очередной раз улыбнулась, вспоминая ту историю.
***
– Как не вовремя Кросман затеял эту поездку, – негодовала Сусперия, бродя по лаборатории в ожидании вестника от его адвоката – Канкера.
Ночью Алистеру пришло письмо от его старого знакомого с рудника. О чем он вкратце рассказал Сусперии, собирая саквояж в дорогу на поиски новых магических камней для создания артефактов. Лорд бросил все важные дела и отправился на границу королевства, поближе к горам.
– Не мог отложить поездку на потом…
– Думаешь, в суде все пройдет гладко?
Ее хождения остановил взволнованный взгляд скрытых за очками голубых глаз.
– Саймон, не волнуйся, все будет хорошо, и на тебе это никак не отразится! – взбодрила она друга.
Саймон Морли учился на зельевара, и главой его кафедры был профессор, невзлюбивший Сусперию с первого дня ее учебы в Фафнире.
«Уж не знаю, чем я досадила старику, но каждое его занятие проходило для меня в большом напряжении, и мне приходилось постоянно пересдавать ему работы. Не из-за того, что я плохо училась или не умела готовить зелья, разбираться в травах, а потому что профессор Петир выискивал ведомые лишь ему одному ошибки, и мои работы возвращались перечеркнутыми, и от вида красных чернил у меня рябило в глазах.
Первое время я успокаивала себя тем, что это всего лишь строгость, и его работа – указывать мне на подобные недочеты, чтобы я улучшила свои знания.
Но какой бы хорошей работа ни была, я все равно получала низшую оценку, и вконец опустила руки. Прозрение случилось, когда я подошла к его кабинету и услышала разговор Петира с кем-то из студентов».
– Морли, ты, безусловно, не обделен талантом, но в нашей жизни сложно пробиться лишь благодаря ему. Необходимы и другие достоинства или же… можно обзавестись удачными связями, иметь прочное финансовое положение, ты меня понимаешь? Некоторые продают свое тело и пользуются благами от этих связей, как та же Адерли, да-да, не удивляйся. Мне известно, благодаря кому она сюда поступила!
Сусперия едва не задохнулась от возмущения, гневно сжав кулаки. «Ах ты, старый козел! Да как ты смеешь!».
В ответ Петиру что-то промямлили.
– Тебе несказанно повезло, что я являюсь главой твоей кафедры, и мы урегулируем вопрос с твоей работой. Я проконтролирую весь процесс опыта, ты напишешь отчет, и мы вынесем его на ежегодный конкурс. Затем разделим призовые деньги пополам и оба останемся в плюсе.
– Но… п-профессор, в-ведь эт-то м-мой оп-пыт, я л-лично всем з-занимался… – заикался он.
Девушка услышала громкий смех.
– Мальчик мой, сегодня он твой, а завтра мой или чей угодно. Мир не крутится вокруг тебя одного, и такими успехами необходимо делиться. Ты ведь знаешь, что благодаря моей протекции поступил в университет. Иначе кто захотел бы взять простолюдина в это элитное заведение. А долг, знаешь ли… платежом красен, не забывай, кто вытащил тебя из трущоб. На этом закончим, я все сказал.
Студент вышел из кабинета, едва не столкнувшись нос к носу с Сусперией. Его бледное лицо покраснело, глаза за съехавшими очками широко раскрылись. Схватив Морли за руку, девушка потащила его за собой, подальше от преподавательского крыла.
В саду, слово за слово, она вытянула из него всю правду о личности профессора Петира и его схемах по вытягиванию денег.
– Прекрасно! Коррупционер, завистник, еще и жуткий скряга, – подытожила она, сидя на скамье у фонтана во внутреннем дворике.
– Д-да и мне ж-жаль, ч-что т-ты услышала оскорб-бления, – сбивчиво бормотал Саймон.
– А мне вот не жаль, теперь я поняла, что с ним не так. Нужно придумать, как от него избавиться, – решила она.
– Н-но к-как? Он г-глава к-кафедры… – Морли поправил очки и смахнул челку с глаз.
– И что с того? Подумаешь, – отмахнулась она. – Вот что, пойдем ко мне и поговорим, а то здесь нас могут подслушать.
Морли согласился. Рядом с Сусперией он краснел и робел, но девушка была настолько дружелюбной и приветливой в общении, что привлекла его, и Саймону захотелось узнать ее получше.
Соседки в комнате не оказалось, и они спокойно все обговорили. К концу беседы у Сусперии созрел четкий план, и она непременно приведет его в исполнение, но ей понадобится помощь.
«Раз он так падок на деньги и славу, то я знаю, какую наживку ему подсунуть», – думала она. В тот же вечер после занятий Сусперия отправилась в преподавательское крыло к Кросману. Она рассказала ему о гнилой личности Петира, о том, как он практически напрямую оскорбил ее перед студентом, а что он рассказывал о ней другим, можно понять и так. «Ясно, кто распускает обо мне слухи, а я грешила на девушек».
– С ним нужно что-нибудь сделать, – гневно сказала она, ударив кулаком по столу, отчего Алистер удивленно вскинул брови.
Давно он не видел Сусперию настолько не в духе.
– Есть предложения? – он и сам был бы не прочь избавиться от горе-профессора, порочащего честь мантии и университет. «Такие нам здесь не нужны».
На его вопрос девушка расплылась в ехидной улыбке и, присев на краешек стола, постучала по нему длинными ноготками:
– Предлагаю… соблазнить его, – промурлыкала она.
Алистер отпил воды и поперхнулся.
Сусперия же устало закатила глаза и продолжила:
– Да я не это имела в виду! – она почти легла на стол, между их лицами оставались сантиметры. – Ты как артефактор в разговоре с Петиром обмолвишься о своем… ну, скажем, новом изобретении, и что ищешь хорошего зельевара, мол нужны определенные зелья, и так сложно в наше время найти достойного мастера.
Алистер посерьезнел и слегка к ней придвинулся.
– Продолжай…
Сусперия выводила кончиками пальца по столу узоры:
– Естественно, что он захочет поучаствовать в этом деле, еще бы не захотел, такой шанс выпадает не часто. Плюс – вы коллеги, значит, это снимает кое-какие ограничения. Если со студентами он осторожничает, то с тобой об этом забудет. Коллеги – это почти родственники, вы давно работаете вместе, ходите, наверное, на корпоративы, делитесь успехами… – она осеклась и заглянула ему в глаза. – Хотя… с твоей социофобией вряд ли, но да неважно. К делу мы привлечем его протеже – Саймона Морли, хороший, безобидный мальчик, ему можно довериться.
– Неужели? – Алистер прищурился.
– В этом положись на меня. От тебя требуется завлечь этого коррупционера, а от нас – оказаться в нужном месте и в нужное время. А там как карта ляжет. Ясно? – она хлопнула по столу и, соскочив на пол, поправила юбку.
Сусперия расхаживала по кабинету, заложив руки за спину, отчего походила на некоего полководца, готовящегося к важной битве. Хотя именно так она себя и чувствовала.
– Стратег… – Кросман улыбнулся.
Они проговорили до глубокой ночи. Правда, пришлось посвятить в этот план и ректора, но об этом Алистер позаботился сам, заручившись его поддержкой. Поиски нового зельевара Годвин взял на себя.
Сейчас адвокат Кросмана находился в суде, выступая от лица своего патрона.
«Наконец-то этого коррупционера-зельевара прищучат!» – подобно злобному гению девушка довольно потирала руки. Но засмеяться она не решилась, за столом сидел взлохмаченный Морли и что-то записывал и высчитывал.
«Кто-то пытается отвлечься, собирая кубик Рубика, а кто-то – составляя химические формулы для нового зелья. Саймон, ты далеко пойдешь, даже не сомневайся!».
В кабинете появился вестник и открылся портал.
– Пошли, перед смертью не надышишься! – она поманила друга за собой, и они оказались в коридоре перед залом суда.
По центру стелилась красная ковровая дорожка, по бокам громоздились длинные, заваленные бумагами столы. За ними сидели мужчины в черных мантиях и принимали других посетителей.
«Ну и сутолока! Должно быть, это и есть советники Его Величества Арнкела, но где же сам король? Разве не он будет принимать решение по этому делу?» – вместо синеглазого, не раз виденного ею на портретах мужчины в короне, на подобии трона восседала светловолосая миловидная девушка.
«Ах да… девчонки что-то болтали про конкурс невест, должно быть, это одна из конкурсанток. Только что она делает на таком важном мероприятии? Ладно, чем черт не шутит, лишь бы все хорошо закончилось».
– Приветствую вас, – Сусперия поздоровалась с этой леди.
Конкурсантка так долго ее рассматривала, от чего ей стало немного не по себе, она и Морли не переодевались, оставшись в университетской форме.
– Добрый день. Вы, видимо, леди… – конкурсантка прочитала ее имя в деле. – Сусперия Адерли, и с вами…
– Это студент первого курса, протеже профессора Петира, – с улыбкой ответила Сусперия, сжав руку друга.
Петир только сейчас соизволил к ним обернуться:
– Что? Привели сюда еще и желторотого птенца? – он усмехнулся, сложив руки на груди.
– Именно так, – Сусперия не осталась в долгу и улыбнулась ему в ответ еще шире. – Саймон Морли был помощником профессора Петира. Именно он собирал и готовил все ингредиенты для будущих зелий, которые использовали как пробный материал. Саймон – одаренный юноша, думаю, он станет вам прекрасной заменой, профессор, – не удержавшись от укола, Адерли похлопала товарища по плечу.
Морли смутился и нервно поправил съехавшие очки.
«Стоит купить ему новые», – взяла себе на заметку Сусперия.