Чтобы конь начал слушаться, не нужно внушать ему страх. Хлыст необходим не для того, чтобы причинять боль. Он – символ неотвратимости наказания. Когда мало шенкеля, в дело вступает тонкий прутик, не способный, на первый взгляд, нанести столь крупному созданию, как конь, хоть какой-нибудь вред. Постепенно лошадь начинает понимать – этому человеку лучше повиноваться, шутить он не любит. И вот тогда приходит уважение. Многого труда стоит завоевать это уважение … но едешь потом с удовольствием…
Королевский Совет ждал короля в зале, две сотни лет назад специально обустроенном для заседаний. Посреди овального помещения, отделанного бледно-розовым камнем, стоял длинный стол с шестью креслами по бокам. Во главе стола высился трон, лишь немногим по роскоши уступающий сидению короля в тронном зале. Узкие, но многочисленные окна, без всяких гардин, закрывали витражи. Слюду для них привезли с дальнего севера. Руки умельцев сложили из мелких стеклышек развесистые деревья и сказочные цветы. Когда Линель был маленьким, он как-то спросил у отца, почему мастера не изобразили на витражах битвы или деяния предков короля. «Потому что этому залу довольно политики», – ответил Таер.
Единственным украшением стен служил гобелен с родовым древом Сильвбернов. Входя, Линель отвернулся от него.
Ему не хотелось видеть имя Моэраля – даже на гобелене. Вместо этого, молодой король медленно обвел собравшихся взглядом. Остановился на каждом.
Высокий худощавый лорд Уолдер Молдлейт. Этот поддержит в любом случае – у Молдлейтов никогда не было хороших отношений с Холдстейнами, в случае воцарения Моэраля кресло лорда-председателя за ними не останется.
Недавно отметивший пятидесятилетие лорд Бриенн. Бриенны многим обязаны Сильвбернам. И Молдлейтам. На них тоже можно рассчитывать.
Ничем не примечательный лорд Эринн. Эринны – темные лошадки. Могут поддержать, а могут и предать. У них много друзей среди северян, так что кто знает, кто знает…
Рыжий лорд Торрен. Торрен занимает кресло скорее по традиции, чем в виду ценности для королевства. Когда-то богатый род за последние десятилетия обеднел и потерял часть влияния. Сложно предсказать, как может повести себя Торрен.
Жирный – как только в кресло влезает? – лорд Райсен. Этому Линель не стал бы доверять. Слишком большое отвращение вызывали у него подхалимы. Райсен продаст родную мать, если предложат подходящую сумму. И жену, если за нее вообще что-нибудь предложат. Нет, Райсену Сильвберн верить не мог.
Последним, в самом дальнем кресле, сидел молодой лорд Перрье, друг и сторонник умершего Таера. В его лояльности можно не сомневаться – поддержавший отца не откажет в помощи сыну.
–Лорды?
–Приветствуем ваше высочество! – нестройно отозвались лорды, послышался шум отодвигаемых кресел.
Линель подошел к месту во главе стола и не без некоторого содрогания уселся. Совсем недавно здесь сидел Таер…
–Ваша милость.., – голос принадлежал Уолдеру Молдлейту. – Мы могли бы решить вопрос государственной важности без посторонних?
Линель проигнорировал вопрос. Верный Байярд был с ним рядом весь день, и король не собирался отправлять его за дверь теперь. Пусть в коридоре стоят слуги и стража. Байярд Зольтуст к ним не относится.
–Уважаемые члены совета, – заговорил молодой король, стараясь, чтобы голос звучал одновременно и мягко, и сурово. – Я…ммм… собрал вас для решения одного важного вопроса – как нам вести себя в свете оглашенного завещания его величества усопшего Таера Сильвберна, моего отца. Я готов выслушать ваши предложения, но прежде хочу знать – кто …эээ…считает, что следует принять волю умершего и короновать Моэраля Холдстейна?
–Я!
Из-за стола встал Крэм Торрен.
–Мы все слышали волю его величества! – громко сказал он, говоря для всех, но смотря на Линеля. – Согласно эдикту короля Роллана Первого Сильвберна, король вправе завещать трон. Если мы провозгласим его высочество королем, мы нарушим не только волю усопшего, но и закон!
–Закон!!! – Бриенн вскочил с места. – Закон был, есть и остается неизменным! Эдикт не может быть применен в этой ситуации!
–Почему же?! Я не хуже вас знаю историю, милорд, и – уверяю вас – именно этого и намеревался избежать Роллан: чтобы трон наследовали недос…
Торрен запнулся.
–Ну же, – вкрадчиво произнес Линель. – «Недостойные», это ведь вы …как бы… хотели сказать? Произнесите же это слово, милорд. Пусть …эээ…ни у кого не останется сомнений.
Торрен громко выдохнул и высоко поднял голову.
–Я не считаю вас недостойным, ваше высочество. Для меня значимо, что ваш отец счел вас таким.
–Надеюсь, вы …эээ… понимаете, лорд Торрен, что вы только что сделали? – Линель содрогался внутри, но делал все возможное, чтобы выглядеть спокойным. – Это ведь измена, милорд. Измена карается смертью. Смертью на месте.
Во время совещаний Совета в зал не допускали никого, кроме советников и короля, даже охрану. Правда, Линель сомневался в возможности предотвратить случившееся – больно быстро все произошло. Байярд сделал несколько резких шагов вперед, и лорд Торрен схватился за горло. Широкие алые струи побежали по его груди, заливая белоснежную сорочку. Торрен захрипел. В глубоком разрезе на шее что-то забулькало. Потом скрюченные пальцы схватились за спинку кресла, сжались. И разжались – в последний раз. Грузное тело осело на пол.
–Я готов выслушать всех и каждого, – сказал Линель, борясь с дурнотой. – Но оскорблений не потерплю. Лорд Торрен …ммм… по какой-то причине забыл свое место. Это место займет доверенный человек – Байярд Зольтуст.
–Место в Совете может занимать лишь лорд-наместник, – заметил Молдлейт. Спокойно заметил, будто не перед ним только что зарезали человека.
–Это поправимо. Но мы уже …как бы… потратили много времени, милорды. Вернемся к начатому. Как нам поступить в свете оглашенного завещания?
Лорды переглянулись, но на их лицах Линель не заметил ни следа сомнений, похоже, они просто решали, кто должен высказаться первым. Все взоры устремились на Бриенна.
Лорд Эдлин Бриенн, еще бывший на ногах после стычки с Торреном, откашлялся, коротко поклонился и сухо сказал:
–Я полагаю, для блага страны и династии Сильвбернов целесообразным является ваше правление, ваше величество.
Линель кивнул, Бриенн сел, поднялся Эринн Колисс.
–Согласен с лордом Эдлином. Я считаю вас своим королем.
–Поддерживаю, – каркнул с места Огден Райсен.
–Ну разумеется, – прозвучал тихий голос лорда Перрье. – Вы – Линель Сильвберн -наш законный король.
–Поддерживаю, – поизнес Байярд.
Уолдер Молдлейт довольно кивал. Когда все высказались, поднялся и он сам.
–Ваше величество, – медленно проговорил лорд-председатель. – Еще до вашего прихода мы кратко обсудили произошедшее и пришли к однозначному выводу. Данный вывод мы сделали не только руководствуясь нашей любовью и уважением к вашему величеству, но также и соображениями закона. Как известно всем присутствующим, – взгляд лорда обвел собравшихся, скользнув по трупу под столом и задержавшись на лорде Перрье, – почти четыреста лет назад наше государство пережило серьезные потрясения, связанные с войной между претендентами на престол и отсутствием прямого потомка правящей династии. Чтобы не повторился кошмар междуусобной войны, тогдашним правителем был издан эдикт, согласно которому король вправе назначить себе преемника, и того обязаны считать продолжателем династии. Данным правом воспользовался и его величество Таер, указав в качестве приемника Холдстейна. Однако, его мудрейшее величество не учел реалии, в связи с которыми принимался эдикт. Эдикт имеет целью урегулирование конкретной ситуации – установление в стране королевской власти в отсутствие прямых наследников, и только при таких условиях может быть применен, невзирая на неточность формулировки. Таким образом, его величество Таер не имел права использовать норму эдикта в сложившейся ситуации. Установление правил наследования престола завещанием – явление недопустимое. Иными словами, ваш отец, ваше величество, не имел права завещать корону Холдстейну. Руководствуясь этими соображениями, мы и признаем вас нашим законным правителем.
Линель слушал лорда-председателя, поражаясь его изобретательности. Как и Торрен до этого, Уолдер опирался на закон, но как разнились выводы!
–Благодарю за поддержку.
–Мы полагаем, ваше величество, после решения столь важного для всех нас вопроса, можно перейти к обсуждению сложившейся ситуации. У кого есть предложения?
–Ну, во-первых, – начал лорд Райсен, поглаживая короткую бородку, – я полагаю, следует держать в тайне содержание завещания его величества.
–Ну, не будьте ребенком, Огден! – отмахнулся Колисс. – Этого не утаить. Слишком много народу присутствовало при оглашении, расскажут лекари, растреплют слуги. Найдутся доброжелатели, пошлют весточку в Вантарру.
–Согласен, нужно быть благодарными судьбе, что самого Холдстейна не было при оглашении, – кивнул Перрье. – Насколько мне известно, гонцы от его величества не доехали до лорда?
Все присутствующие переглянулись и промолчали – никто не знал по этому поводу ничего конкретного, а тот, кто знал, не желал рассказывать.
–Итак, – подвел итог лорд Бриенн. – Очевидно, Холдстейну станет известно о содержании завещания, это лишь вопрос времени. Как он поведет себя, узнав, что его лишили короны?
Линель вздохнул: разве могут быть сомнения?
–Моэраль самовлюблен и эгоистичен, – тихо сказал он. – Я не могу утверждать, что он изначально …эээ… строил какие-то планы по получению трона, согласитесь, ведь никому из нас…ммм… никому из вас – проницательнейших людей королевства, не приходило в голову, что его величество совершит такой шаг. Но теперь, когда он …как бы…. почувствует тяжесть королевской короны на голове, – Линель понял, что говорит слишком длинно и запутанно, и поспешил закончить. – Я и мысли не допускаю, милорды, что он откажется от власти.
Лорд Молдлейт усмехнулся:
–Я согласен с его величеством. Холдстейнам присуще властолюбие. Не следует рассчитывать на жест доброй воли со стороны Моэраля. Милорды, придется готовиться к войне.
Резко побледнейший Линель пошатнулся – о войне он не думал. Досадливо поморщились Эринн и Райсен, склонил над столом темную голову лорд Перрье. Даже Байярд более не казался невозмутимым. Только Бриенн желчно усмехнулся:
–Да кто пойдет за Холдстейном?
–Очень многие пойдут, – ответил Молдлейт. – Холдстейны издревле имеют огромное влияние на севере. И, если вы правильно помните, лорд, далеко не все благородные семейства имеют в стране такое положение, какое им бы хотелось.
–Значит, война, – констатировал Линель и поежился. – Только не говорите, что наша казна пуста.
–О нет, ваше величество, – улыбнулся Молдлейт. – Ваш отец был умен и бережлив, золота у нас достаточно. Кроме того, большинство лордов против перемен в королевстве, многие поддержат вас лишь ради того, чтобы не потерять прежнее положение. Я полагаю, именно к таким лордам и следует обратиться. Я направлю одного из сыновей к Шейду. То же самое, полагаю, следует сделать и по отношению к остальным лордам. Направьте гонцов, ваше величество, нам нужно собрать армию раньше, чем это сделает Холдстейн.
Эхо шагов летело впереди Линеля. Воздух казался сырым и промозглым, а может, причиной была близость войны. Линель ощущал слабость, его мутило. Рука то и дело в бессознательном жесте поднималась к лицу, пощипывая кончик носа. Высокий жесткий ворот камзола натирал шею. А ведь Линель любил такие камзолы, носил их все время, и раньше все было в порядке!
Стражники – бывшие охранники Таера – шли в десятке шагов позади. Их закованные в железо фигуры раздражали молодого короля одним своим видом, но отослать охрану Линель не мог. Боялся.
Новому королю, совсем недавно сравнившего страну с лошадью, казалось, что поводья вдруг поползли из рук.
«С чего я начинаю правление?– вертелись в голове мысли. – Убийство… Может, надо было помешать? Но они вроде как воприняли это нормально… Никто будто не понял, что я не имел намерения… И Байярд. Как ловко я ввел его в Совет… Это я правильно поступил. Но война? Надо ли было давать свое согласие? И все же этот Торрен, ох, ведь это неправильно! Я ведь и не хотел такого… Ох, Боги! Народ запомнит меня королем-разорителем, убийцей, неугодным сыном и правителем.» – при этих мыслях Линель грустно улыбнулся. – «Разве об этом я думал? Разве этого хотел мой отец?».
–Ваше величество…
Линель вздрогнул от неожиданности. У оконного проема стояла девушка. Миниатюрная, светловолосая. Линель мысленно вздохнул – за сегодняшний день подобные ей отвлекают его уже четвертый раз. Похоже, именно это является уделом короля… Нет, они приходили и раньше, ведь он был наследным принцем… но теперь эти женщины вели себя словно волчицы, почуявшие свежую кровь. Только интересовала их не кровь, а блеск королевской короны.
–Что вам, милая?
Она вышла из тени, и стало возможным разглядеть вышивку на лифе платья – небольшие черные вороны. Уэсс?
–Вы …эээ…дочь лорда Уэсс?
–Да, ваше величество, Эмилия Уэсс.
–Вы …чего-то хотели?
–Лишь выразить свои соболезнования… Я знаю: вы очень любили отца.
«Не то слово» – с сарказмом подумал Линель.
–Спасибо, леди Уэсс, – прозвучали холодные слова.
Король пошел прочь. Девушка не последовала за ним, но Линель был почти уверен – позже она повторит свою попытку. Каждая из женщин королевства теперь мечтает выскочить за него замуж. Может быть, даже через постель. Возможно, некоторые и удовольствовались бы постелью… Линель не хотел рисковать. Он знал несколько исторических примеров, когда королей заставляли жениться на обесчещенных девицах. Особенно, сильно благородных девицах, и молодой король не хотел повторять ошибок предков. Он вообще не хотел жениться. Не сейчас. Не по расчету. Слишком многому научил пример собственных родителей, люто ненавидевших друг друга. Пусть королю глупо мечтать о браке по любви, он мечтал. Эти светловолосые пустышки ему не нужны.
Фадрик
Шаг. Один, второй. Кончик трости твердо и осторожно упирается в выщербленные плитки пола. Только не спешить.
Не спешить – это было вечным девизом Фадрика. Уже много лет назад он понял: спешка не для него. Наверное, это случилось, когда он, пытаясь поспеть за младшим братом, упал и сломал ногу. Было очень больно. Просто запредельно больно. Зато с тех пор его девизом стало «Не спешить».
Чтобы добраться до покоев отца в королевском дворце нужно пройти по длинному коридору и подняться по лестнице из семи ступенек. Фадрик остановился у первой ступени, тяжелый выдох вырвался изо рта, взгляд пробежался по крутой лестнице. Фадрик машинально потер спину, впрочем, сегодня почти не нывшую – хоть какое-то благо от ненормально жаркого лета.
–Готовишься к очередному подвигу, герой?
–Почему бы и нет? – равнодушно спросил Фадрик, даже не оборачиваясь. – У каждого свое ристалище, знаешь ли.
–Выходит, от помощи окажешься? – Линнфред, красуясь, обошел брата, и демонстративно поставил ногу на первую ступеньку.
От него сильно пахло лошадьми, и еще сильнее кислым человеческим потом. Тем не менее Фадрик молча протянул руку, едва сдержавшись, чтобы не поморщиться.
–Мужчины воняют, герой, – тихо шепнул Линнфред, угадав отвращение. – Такова жизнь.
Лорд Молдлейт ждал сыновей. Едва лишь они вошли в комнату, где лорд работал, он кивнул на резные стулья напротив стола, и лицо его скривилось. Похоже, аромат старшего достиг и его ноздрей. Уолдер был бледен, на висках блестели мелкие капельки пота. Впрочем, рука, державшая перо, не дрожала.
–Наш король совершил ошибку, – глухим голосом сказал Молдлейт, пристально глядя на каждого из сыновей поочередно. – Я позвал вас, чтобы предупредить – в стране случились перемены, и они могут больно ударить по нашей семье. А может быть, оставить нас в выигрыше. Жаль, что Дагги нет здесь, и мне придется говорить только с вами двумя. Итак, как я уже сказал, король совершил ошибку…
–Какой король? Новый или старый? – Линнфред отодвинулся от стола, заложив ногу за ногу. Грязные штаны пачкали зеленую обвивку стула, но наследный лорд этого не замечал. На его лице явственно читались скука и досада: еще бы! Ведь пришлось покинуть конюшню. – Я слышал, на площади орал глашатай, Таер скончался.