Он зашагал прочь, оставив Драко и Гринготта в полнейшем недоумении.
— Юный мистер Малфой, вы явно далеки от ювелирного искусства, вы не понимаете всей прелести камней. Дело не в цвете и даже не в размере камня. У вашего дядюшки куда лучше развит вкус, чем у вас. Прискорбно, прискорбно, хотя чувство вкуса приходит с возрастом. Только взгляните…
Он повернулся к столу, и остолбенел, не увидев на нем камня.
— Где камень? Где это прекрасное творение?
«Где, черт возьми, Грейнджер?» — хотел воскликнуть Драко, обнаружив, что она тоже исчезла.
Но на поиски Грейнджер времени не было. Звон инструментов стих в один миг, и толпа гоблинов обступила Драко кольцом.
— Это он! — воскликнул Раграк. — Сначала сомневался в камне, а потом решил утащить.
— Я? Нет! И в мыслях не было, — пискнул Драко.
— Заковать его! Палочку отнять, — гаркнул Гринготт. — И отправить в любое пустое хранилище.
***
Дверь, лязгнув, закрылась. Хранилище, в которое привели Драко, действительно оказалось пустым. Не то чтобы он претендовал на деньги, драгоценности или оружие гоблинской работы. Но и перспектива сидеть на холодном каменном полу не радовала. А ведь мерзкие гоблины знали, что делали — даже палочку отняли. А теперь, когда двери захлопнулись, воцарилась кромешная темнота.
Но даже то, что ему суждено сгнить тут, в этом хранилище — Драко даже не запомнил его номера — не пугало так, как пропавший камень. Осколок души Грейнджер. И сама она, кстати, тоже испарилась в неизвестном направлении. А что если — тут Драко прошиб холодный пот — гоблин все же успел повредить осколок, и теперь Грейнджер уже не вернуть.
Он со злостью саданул по тяжелой металлической двери ногой и принялся расхаживать по хранилищу, которое стало его тюрьмой, а вскоре грозило превратиться в гробницу. Все было зря. Все, что он сделал, все безумные перемещения, прыжки в трещины в разных эпохах — ничего больше не имело значения, а все из-за того, что чертов гоблин отколол маленький кусочек от осколка камня! А ведь Драко надеялся, что продвинулся достаточно далеко, прошел больше половины пути. Они рано радовались.
Хотелось бросаться на стены, на дверь, хотелось выть от отчаяния. Драко не думал, что закончит вот так, сгниет, как вор, в хранилище Гринготтса. Его плоть будет разлагаться тут, пока не оголятся кости. Да и те недолго протянут — сотня-другая лет, и они обратятся в пыль. А потом это хранилище откроют, проветрят и сдадут в аренду какой-то уважаемой семье. Тем же Ноттам или Паркинсонам. И они даже не будут знать, что бросают галлеоны на то место, где стоял Драко. Что он погиб тут, прибитый горем и отчаянием.
Драко рухнул на колени и закрыл лицо руками. Перед внутренним взором предстал берег Исы, дурацкое мангровое дерево, разложенная палатка, бисерная сумочка. Грейнджер. Чертова Грейнджер, которая так неосмотрительно потащилась в эту экспедицию, не просчитав все риски. Не зная о том, что ее ждет. Что их ждет.
И даже то, что он мысленно связывает себя с Грейнджер, не пугало, напротив — мысль о ней стала уже привычной, даже теплой. Что ж, он носил в карманах куски ее души, так что ничего необычного в привязанности не было. А теперь в груди словно образовалась саднящая дыра, пульсирующая болью, словно требуя немедленно перевернуть вверх ногами весь мир, но разыскать Гермиону Грейнджер. Даже если она стала призраком.
— Да какого черта, — послышалось вдруг знакомое кряхтение, и темница озарилась желтоватым светом. — Малфой, ты был прав, я становлюсь плотнее. Это наказание — в таком состоянии через стены проходить. И не призрак, и не живой.
— Грейнджер! — Драко протянул к ней руки.
Наверняка он выглядел смешно и даже жалко, стоя на коленях перед ней и протягивая руки. Она смерила Драко удивленным взглядом.
— Что? Я пока нашла, в какое хранилище тебя упрятали, чуть с ума не сошла. Охранные чары на меня не действуют, видимо, это призрачная составляющая. А вот плотность — я уже говорила, да? Отвратительно. Ладно, меня хотя бы никто не увидел.
Раздался тихий стук.
— Ну вот, я же говорила. То призрачная плотность, то человеческая. Пока к тебе дошла, думала, ты тут умрешь. Это каждый раз поднимать и возвращать в карман все, что из него выпало.
Драко прищурился и рассмотрел в слабом свете, что исходил от Грейнджер, свою палочку, радостно вскрикнул, вскочил на ноги и бросился к ней.
— Люмос.
Яркий свет залил хранилище, и Драко увидел рядом еще кое-что.
— Прости, что подставила. Я не удержалась, — Грейнджер смущенно улыбнулась. — Не могла позволить им и дальше пилить его.
Драко наклонился и поднял осколок камня.
— Ты могла бы предупредить, а не исчезать вот так. Мы же теперь вроде как напарники.
— Прости. Я не была уверена, что полностью невидима, и боялась, чтобы ты не начал на меня пялиться, и… Ладно, я сглупила. Схватила камень и спряталась. Вошла в стену. Потом тебя схватили, отняли палочку и повели в хранилище. Я пошла за гоблином, у которого была твоя палочка. Отвлекла его — так, своротила серебряное блюдо с полки. Грохот был жуткий. Зато он положил твою палочку на стол — тут-то я ее и забрала. А потом пошла искать тебя и…
— Грейнджер, — перебил Драко. — Я переживал за тебя. Испугался, что тот гоблин умудрился повредить камень, и тебя уже не вернуть.
Он потянулся к ней, но пальцы схватили воздух, а не плечо.
— Малфой, — она удивленно хлопала глазами пару мгновений, а потом резко вздрогнула. — Поговорим об этом в двадцать первом веке, хорошо? Надо выбираться. Точнее — вытаскивать тебя.
— И как ты предлагаешь это сделать? Мы, если ты не заметила, заперты в гоблинском сейфе.
— Во-первых, это один из первых сейфов, надежность защиты еще не такая, какой ты ее помнишь. Во-вторых, заперты изнутри, весь механизм у тебя перед глазами. В-третьих, у тебя есть палочка.
Драко подошел к двери и уставился на запорный механизм.
— Ладно, ты, пожалуй, права, — он поднял палочку, думая, какую из шестеренок нужно провернуть в первую очередь, чтобы замок открылся.
— Может, я поищу пока трещину? Нужно же знать, куда бежать. И наложи на себя Дезиллюминационные чары, когда выйдешь. Я постараюсь вернуться вовремя.
— А если нет? Я не хочу бегать тут и искать тебя. Особенно с учетом того, что гоблины считают меня вором.
— Малфой, я сама тебя найду. И вообще, ничуть не лучше будет, если ты потом будешь слоняться тут вместе со мной и искать трещину.
— Ладно, согласен, — Драко кивнул. — Иди, но постарайся вернуться поскорее. Мне без тебя некомфортно.
Щеки Грейнджер вспыхнули, и она быстро просочилась через стену. Драко остался один.
И зачем он только сказал, что без нее некомфортно? Теперь Грейнджер вообразит себе Мерлин знает что. С другой же стороны, врать себе и ей не имело никакого смысла: Драко действительно привык к Грейнджер, в ее обществе было комфортно, они умудрялись не ругаться — хотя до этого на работе собачились целыми днями. У Грейнджер, помимо широкого кругозора, обнаружилось еще и сносное чувство юмора, а это было совершеннейшей неожиданностью. Как, впрочем, и то, что сам Драко находил ее шутки и шпильки забавными и даже перестал думать о том, как бы оскорбить ее. Гермиона Грейнджер оказалась прекрасным напарником, и было бы неплохо, если бы появилась возможность называть ее другом.
Шестеренки крутились то в одну сторону, то в другую, повинуясь его заклинаниям, но замок так и оставался закрытым. Похоже, дело было вовсе не в хитром механизме. Драко судорожно пытался припомнить все, что когда-либо читал о зарождении гоблинского банковского дела, но и тут его ждала неудача. Не то чтобы он не читал, вовсе нет. Никто и никогда не говорил именно о системе защиты сейфов. Говорилось о заклинаниях на пути к сейфам, говорилось о троллях-охранниках, о том, как Гринготту пришла в голову идея создать банк. Но уж никак не о самих запорных механизмах. Отчасти Драко понимал, почему так: напиши в книге о принципе его действия, и нечистые на руку люди тут же сообразят, как открыть сейф. Но сейчас Драко надо было выбраться наружу, так что гоблинская осмотрительность, как и осторожность авторов книг, не играла ему на руку.
— Бомбарда! — выпалил Драко. Обломки шестеренок брызнули во все стороны, но дверь оставалась запертой. И после второй Бомбарды тоже.
После третьей через стену просочилась Грейнджер.
— Ты что тут устроил? Грохот стоит на весь банк. Ты никогда не думал, что выбираться из заточения стоит незаметно?
— Да этот чертов замок не поддается. Я разнес запорный механизм в клочки, а дверь не открылась.
— Ну тогда хотя бы наложи заглушающие чары. Нам не нужно, чтобы сюда сбежались все гоблины и приняли более жесткие меры.
— И какие же меры более жесткие?
— Казнь, — бросила Грейнджер и вдруг подняла руку вверх, призывая помолчать.
— Что? — шепотом спросил Драко.
— Снаружи что-то происходит. Я посмотрю.
Она просочилась сквозь стену, оставив Драко в замешательстве гадать, что же творится там, за дверью его импровизированной камеры.
Долго ждать не пришлось. Грейнджер выскользнула из стены с самым радостным видом.
— Банк трещит по швам, — сообщила она. — Гоблины разбегаются кто куда, трещина расширяется.
— То есть, я могу безнаказанно продолжать попытки разнести дверь?
— То есть ты можешь немного подождать, пока трещина станет настолько огромной, что ты сам в нее провалишься.
— И долго мне, по-твоему, ждать?
Грейнджер даже рот не успела раскрыть, чтобы ему ответить. Послышался гул, затем треск толстой каменной стены, и в полу образовалась трещина. Сначала тонкая, похожая на нить, она скользнула под противоположную стену и начала расти.
— Что ж, по крайней мере, камень у нас, — Драко хлопнул себя по карману мантии. — С возвращением на берега Амазонки, Грейнджер.
Он рассмеялся и прыгнул в трещину. В уши залилась теплая вода, послышался знакомый гул. Через минуту Драко стоял на берегу Исы, отплевываясь. Грейнджер уже маячила у палатки, рассматривая сумочку.
— Иду, — Драко рассмеялся и побрел к ней. Он уселся на песок, открыл сумочку и извлек оттуда контейнер с камнем. Грейнджер смахнула со щеки слезу.
— Осталось найти два осколка, — прошептала она, глядя, как Драко кладет осколок в контейнер и щурится от яркого света, который излучал камень.
— Найдем, Грейнджер, найдем, — Драко кивнул. Она протянула к нему руку, и Драко ощутил легкое касание на плече.
========== Глава 12 ==========
— Не может этого быть, — простонала Грейнджер, когда Драко выудил заметно похудевшую «Историю Хогвартса» из сумочки. — Малфой, скажи, что мне мерещится, будто книга стала тоньше.
— Тогда это коллективное помешательство, — протянул он. — Книга действительно уменьшилась в объеме, и, надеюсь, сейчас мы поймем, в чем дело.
Грейнджер заглядывала через плечо, пока Драко перелистывал страницы — уже привычно от конца к началу.
— Может, попробуешь поисковые чары? Мадам Пинс в свое время научила меня одному заклинанию, и…
— Не стоит. Я нашел, — с трудом произнес он и тяжело сглотнул.
«В 981 году н. э. четверо амбициозных магов предприняли попытку основать Школу Чародейства и Волшебства. Однако из-за трещины, внезапно возникшей на предполагаемом месте постройки школы, их планам не суждено было сбыться. Трое из основателей погибли, провалившись в разлом. Хельга Хаффлпафф, единственная выжившая, сошла с ума».
— Драко, это катастрофа! — Грейнджер в отчаянии стукнула кулаком по песку — впрочем, ее прикосновение не оставило ни следа.
— Успокойся, — произнёс Драко, пытаясь не слишком зацикливаться на том, что она только что назвала его по имени. — Успокойся. Сейчас, когда мы знаем, в какой точке времени наша следующая цель, мы с легкостью вернемся туда, заберём твой камень и вернём историю на место.
— А последний осколок? Предпоследний осколок позарился на Хогвартс, на главнейшую веху магической истории. Что сделает последний осколок? Не даст родиться самому Мерлину?
Драко уже начинал жалеть, что не может прикоснуться к Грейнджер. Сейчас она явно была на грани истерики, и следовало встряхнуть ее, как-то привести в чувство.
— Послушай, я не стал бы всерьез полагать, что все это делают камни, — он покачал головой.
— Но зависимость точно есть. Каждый следующий — или правильнее называть его предыдущим — эпизод, разрушенный трещиной, оказывается еще важнее для магической истории. Ты же не думаешь, что это совпадение?
— Есть только один шанс проверить. Идем.
Он шагнул в воду и повернулся, посмотрев на Грейнджер.
— Ну, ты идешь?
— Малфой, ты уверен? Мне кажется, я стала еще плотнее.
— К черту, Грейнджер. Время рушится, весь наш мир, вся история может перестать существовать. Так какая разница, один я это исправлю или с тобой, пусть ты и призрак.
Она кусала губы, сверлила его напряженным взглядом прищуренных глаз.
— К черту, — наконец махнула она рукой и тоже пошла в воду.
— Так-то лучше, — ухмыльнулся Драко. — Хогвартс, девятьсот восемьдесят первый год.
Река загудела, поднялась волна и накрыла их с головой. Драко чувствовал, как его кидает из стороны в сторону, будто щепку, и попытался нашарить руку Грейнджер, боясь, что ее унесет, забросит не в то время.
И потому он обрадовался, когда ощутил легкое касание на запястье.
А в следующий миг волна схлынула, и Драко рухнул на землю.
— Годрик! — раздался горестный вопль. — Салазар! Ровена!
— Мы опоздали, — прошептала Грейнджер. — Хаффлпафф осталась одна.
Драко проследил за взглядом Грейнджер. Хельга Хаффлпафф в желтом платье стояла на коленях у края трещины и плакала навзрыд.
— Мэм, осторожнее, — Драко бросился к ней. — Вы можете упасть.
— Мерлин великий! — взвизгнула Хельга и дернулась — к счастью, не в сторону трещины — вскочила на ноги и испуганно посмотрела на Драко. — Кто вы? Как вы сюда попали?
— Ну, я шел, — Драко рассмеялся и почесал в затылке. — Шел-шел и пришел.
— Юноша, вы не могли просто прийти сюда! Это место огорожено сотней защитных чар, чтобы никто не мог помешать нашим планам.
Драко замялся и покосился на Грейнджер.
— Я не знаю, Малфой, придумай что-то, — прошептала та.
— Что придумать, юная леди? — Хаффлпафф недовольно воззрилась на Грейнджер. — Вы же не думаете, что если вы призрак, то вам все позволено? Имейте уважение.
— Она меня видит, — Грейнджер в ужасе прижала руки ко рту. — Вы меня видите?
— Конечно, вижу. Даже сквибы и простецы могут видеть призраков, не говоря уже о волшебниках.
— Ладно, мэм, раскроем карты, — Драко поднялся на ноги и протянул Хельге руку. — Мы здесь для того, чтобы спасти вас и ваших друзей.
— Но они мертвы! Рухнули в бездонную трещину.
— Вот именно поэтому мы и здесь, — поддакнула Грейнджер. — Знали бы вы, сколько миль мы уже прошли, устраняя такие трещины и возвращая рухнувших в них людей. И сейчас нам нужно найти корень трещины. Надеюсь, вы поможете. Вы помните, откуда все началось?
— Честно говоря, — Хельга поджала губы и с грустью посмотрела на Драко. — Честно говоря, нет. Мы выбрали это место довольно давно, как только задумали создать школу. Ровена пришла сюда первой, она — лучшая из нас в защитных чарах. Около недели Ровена колдовала, пока не явился Годрик и не помог ей. Затем приехала я, и последним — Салазар. Однако Ровена сказала, что в лесу появилась какая-то трещина, разлом. Она рассказывала, что за пару дней до прихода Годрика земля гудела и содрогалась, а наутро она ходила в лес и обнаружила там трещину. Когда мы все собрались, то решили взглянуть на трещину. Однако что же мы увидели?
Драко с Грейнджер переглянулись и пожали плечами.
— Она разветвилась. Будто могучее дерево, что выбрасывает новые побеги, она росла. Возникали новые трещины, не столь широкие, но такие же глубокие, словно бездонные. И вот сегодня утром возникла новая трещина, выросла так стремительно, что никто не успел ничего понять.
Она снова всхлипнула.
— Плохи дела, — пробормотала Грейнджер. — Очень плохи. Если трое из четверых сильнейших магов всех времен попали впросак, то как нам уцелеть? А ведь нам надо найти камень, вернуться без него… Я даже не представляю, что будет, если мы вернемся без него.