— Удивительное дело, — продолжала Грейнджер. — Почти все маггловские заболевания можно излечить при помощи магии. Но при этом Статут о Секретности это строжайше запрещает. Да и до его принятия волшебники, мягко говоря, не жаловали лечение магглов. Что им мешало, скажем, победить ту же чуму раз и навсегда? Тем более, она представляла опасность и для самих волшебников.
— Даже не знаю, — ехидно протянул Драко. — Может быть, охота на ведьм?
— Это уже совсем несерьезно, — отмахнулась Грейнджер. — Ты прекрасно знаешь, что ни одна ведьма не пострадала, все жертвы — маггловские женщины.
— Задумайся, Грейнджер, как сильно они нас ненавидели, что готовы были убивать своих сородичей.
— По твоей логике ни одной магической войны быть не должно. А их, если не забыл, было две, да еще и террор Гриндельвальда вдобавок.
Драко было нечем крыть, к тому же на него уже косились редкие прохожие, так что лучше было помалкивать.
— И поэтому тезис чистокровных, мол, магглы — дикие животные, которые убивают друг друга, несостоятелен. Волшебники имели бы полное право так утверждать, если бы сами жили в мире и гармонии. А пока они сами решают, кто более чистокровен, а кто менее, и уделяют внимание другим условностям, не им говорить о негуманности магглов.
— Зато у нас нет этих… атомных бомб, — буркнул Драко. — Я помню, про них Кэрроу рассказывала на седьмом курсе.
Грейнджер скривилась.
— Что, удар ниже пояса?
— Малфой, я ведь говорила, что меня видишь только ты? — она смотрела ему за спину и явно была недовольна происходящим.
— А что?
— Еще один, хватай! — воскликнули за его спиной, и тело Драко вмиг опутали тугие веревки.
— Вы кто? Что происходит? — он принялся дергаться, пытаться вырваться, но все было бесполезно.
— Еще один случай наложения, — пробасил высокий человек в черной мантии с надвинутым на лицо капюшоном и, легко перехватив Драко за пояс, перекинул через плечо и куда-то побрел.
— Сначала надо расспросить его, Уилл! Это неправильно, — его напарнику явно не чужд был гуманизм. — Юноша, с кем вы беседовали?
— Сам с собой, — торопливо выпалил Драко. — Просто шел и рассуждал вслух обо всяком. А что, это запрещено законом?
— Вы говорили о магглах, юноша. Негоже так выражаться на маггловских же улицах, — буркнул Уилл. — Да и вообще, господин Бонам говорил о видениях, которые посещают больных с наложившимися друг на друга хворями. А ну как этот тоже болен!
— Я здоров! Я только приехал.
— Точно болен, — скорбно заключил второй. — Город уже две недели на карантине. Но этот вроде не так тяжело болен, как те, которых мы нашли вчера. Господин Бонам сможет поставить его на ноги.
— Верно, Эд, — Уилл чуть перехватил Драко и продолжил свой путь.
Грейнджер с извиняющимся выражением лица плыла рядом и заламывала руки.
— Я что-нибудь придумаю. Я сейчас что-нибудь придумаю.
Место, куда Уилл принес Драко, ни капли не было похоже на клинику, какой она стала к двадцатому веку. Двухэтажный домишко с кривыми окнами явно держался на честном слове и паре заклинаний. Однако же человека, стоявшего на крыльце невозможно было не узнать. У Драко было целых три карточки из шоколадных лягушек с этим портретом.
— Господин Бонам, вот, нашли еще одного, — Уилл встряхнул Драко, словно это был мешок.
— Уилл, осторожнее, ты можешь навредить ему! — господин Бонам переполошился и указал на дверь. — Занеси его на первый этаж. Беднягу нужно осмотреть, оценить, как глубоко задела его болезнь.
— Ну, этот-то поживее выглядит, чем те, которых мы вам на этой неделе таскали. Даже пятен нет, — ввернул Эд.
— О, тогда ему стоит быть очень осторожным, чтобы не усугубить свою болезнь.
Остального разговора Драко уже не слышал — Уилл занес его в дом и побрел по коридору, в котором стоял преотвратнейший запах. Вот теперь-то Драко узнавал запахи тех лекарств, которые принимал дедушка Касси. Плывущая рядом Грейнджер недовольно морщила нос. Драко смерил ее недоуменным взглядом, мол, ты-то чего морщишься?
— Не поверишь — такой запах, что даже я его ощущаю. Каково тебе в такой ужасной вони, я даже не представляю.
— Что? — Уилл вдруг заозирался, и Драко едва избежал удара о стену.
— Что? — невинно переспросил он.
— Ты ничего не слышал? — в голосе Уилла пробивались нотки паники.
— Нет, — Драко недоуменно покосился на Грейнджер. Та пожала плечами.
— Кто-то сказал, что тут ужасный запах или что-то в этом роде. Кажется, болячка и меня догнала.
Грейнджер закрыла рот руками и отчаянно замотала головой.
— Посиди пока тут. Господин Бонам сейчас подойдет, — бросил Уилл, войдя в скромную комнату, поставил Драко на пол, закрыл дверь и торопливо вышел. Грейнджер проскользнула внутрь сквозь дверное полотно.
— Он тебя слышал! Слышал! Как ты это объяснишь?
— Не знаю, — она растерянно покачала головой. — Может, Уилл и впрямь начал заболевать, и из-за этого он может меня отчасти слышать.
— Ты утверждала, что никто, кроме меня, тебя не слышит!
— Тише, — Грейнджер осмотрелась по сторонам, но напрасно. В соседних комнатах, похоже, были другие пациенты, и они тоже бормотали что-то невнятное, разговаривали с какими-то своими призраками.
— Здесь все что-то бормочут, — отмахнулся Драко, но тон все же понизил. — Но это плохо, что Уилл тебя услышал.
— Скорее, странно. Может, все дело в том, что я начинаю обретать форму по мере того, как ты собираешь этот чертов камень? Смотри, я стала более цветной и, кстати, плотной. Через дверь проходить было не так-то просто. Может, и мой голос тоже становится слышен?
— Тогда я бы рекомендовал тебе прикрывать свой рот, когда рядом кто-то есть. Не слишком-то хорошо будет, если люди начнут думать, что сошли с ума из-за тебя и того, что ты не умеешь держать язык за зубами.
Грейнджер надулась и отплыла к противоположной стене.
— Эй, прекрати. Я не хотел тебя обидеть. Просто это не слишком справедливо, когда ты пользуешься своим положением и болтаешь при посторонних, а я даже ответить не могу.
Грейнджер продолжала молчать, и Драко даже успел подумать о том, чтобы извиниться, как вдруг раздался грохот. Она бросилась к окну, да и он тоже.
В земле разверзлась трещина, и теперь Уилл, тот самый, что притащил Драко сюда, балансировал на ее грани.
— Уилл! — прокатился по улице крик господина Бонама. Эд метнулся к Уиллу и схватил его за руку. В следующий миг они оба покачнулись и рухнули в разлом.
— Уилл! Эд! — господин Бонам рванулся к трещине. Грейнджер чертыхнулась и прижалась к стене, намереваясь просочиться через нее. Драко принялся возиться с оконными задвижками, но вскоре плюнул на эту идею.
— Алохомора!
Воздух с запахом гнили хлынул в комнату. Драко уселся на подоконник и оценил картину снаружи: Грейнджер металась вдоль трещины, пытаясь уберечь господина Бонама от падения. И только завидев Драко, он замер на месте и недовольно упер руки в боки.
— Юноша, немедленно прекратите и вернитесь в палату! Неужели вы не понимаете, что вам нужен покой! Постельный режим! Я еще не осмотрел вас!
— Там! — крикнула Грейнджер, махнув рукой в сторону крыльца домика. И впрямь, там, куда она указывала, у подножья нижней ступеньки, желтел песчаный холмик. Драко глубоко вдохнул — хотя от этого смрада хотелось наоборот закрыть нос и забыть о дыхании — и прыгнул вниз, мысленно произнося формулу Амортизирующих чар.
— Юноша, немедленно вернитесь в палату!
Драко не слышал его. Он бросился к крыльцу, ногой разнес холмик из песка и схватил с земли осколок камня.
— Господин Бонам, занимайтесь вашими больными! — выпалил он и бегом рванул к трещине. Мунго Бонама он оттолкнул на бегу и прыгнул. Шум воды ударил по ушам, и Драко зажмурился.
Чистый свежий воздух, полный пьянящих ароматов цветов, щекотал ноздри, и Драко открыл глаза. Он стоял по колено в воде на побережье Исы и сжимал в руке осколок камня. Грейнджер парила на берегу над своей сумочкой.
— Слушай, прости, что сорвался, — произнес он, когда выбрался из воды и уселся на корни мангрового дерева. — Это путешествие кого хочешь выведет из себя. К тому же я давно не спал.
— Прости, — пробормотала Гермиона. — И правда, ты поспал только в сорок пятом году. Ни в двадцать шестом, ни вот теперь ты не задержался даже на день. А ведь ты пережил, можно сказать, три дня. Без сна. Это ты меня прости, Малфой. Разложи палатку и поспи немного.
— У меня осталось еще одно дело, — Драко ехидно улыбнулся и достал из сумочки контейнер с камнем. — Вот так.
Обломок, ярко светясь, прирос на свое место, и Драко улыбнулся.
— Сколько там осталось, Грейнджер? Ты считаешь?
— Еще три, — хрипло проговорила она, словно от радости ненадолго потеряла голос. — Еще три обломка, Малфой. Ты сделал уже больше половины работы.
— И потому немного вздремну, — Драко вытряхнул из сумочки палатку и развернул ее одним взмахом палочки. — И, будь добра, не подглядывай.
Грейнджер хихикнула в совершенно несвойственной ей манере, но все же расположилась у корней мангрового дерева, всем своим видом показывая, что готова ждать, пока Драко отоспится как следует.
========== Глава 11 ==========
Драко выглянул из палатки и осмотрелся. Солнце клонилось к горизонту, а Грейнджер все так же невозмутимо восседала на корне мангрового дерева и взирала на пенящуюся воду реки.
— Ну как? — она улыбнулась. — Отоспался?
— Да, спасибо. Стало намного лучше.
— И что снилось?
Драко нахмурился, пытаясь вспомнить свой сон.
— Не знаю. Не помню. Наверняка белиберда какая-то. Мне никогда ничего толкового не снится. Помню, когда на Прорицаниях надо было составлять дневник сновидений, мне приходилось их выдумывать.
Грейнджер прыснула в кулак.
— Что? — Драко недовольно воззрился на нее.
— Да так, ничего, — она улыбнулась. — Помню, как Гарри с Роном выдумывали себе сны, а потом еще и толкования к ним. Это было невероятно глупо.
— Да, глупый предмет, — Драко рассмеялся. — А вот Истории я уделял отвратительно мало времени, как, впрочем, и остальные. За что и расплачиваюсь теперь.
Он поднял с земли книгу, отряхнул от песка и раскрыл.
— Ну что, куда на этот раз? — Грейнджер заглянула ему через плечо.
— Быть того не может, — раздраженно процедил Драко, обнаружив очередное упоминание о трещине. — Грейнджер, смею признать, История мстит мне за плохо сданный экзамен. Полюбуйся, мы отправляемся к моменту создания банка «Гринготтс».
Грейнджер рассмеялась.
— Понимаю твое негодование. Помнится, кто-то из твоих предков обучал того тролля-охранника, который разнес половину банка, перебил с десяток гоблинов и спровоцировал одно из восстаний? — спросила Грейнджер. — Не бери в голову. Мы окажемся лет на двести раньше, чем это произойдет, так что ты можешь не переживать, называя свою фамилию. А вот от моей лучше воздержаться.
— Ты вроде не возражала, чтобы я пользовался твоей фамилией.
Грейнджер приложила ладонь ко лбу и покачала головой.
— Не в пятнадцатом веке, Малфой. Не в те годы, когда магических фамилий раз-два и обчелся, а новые воспринимались настороженно. Не забывай, Инквизиция свирепствует. Не хочешь усложнить себе жизнь — не называйся моей фамилией.
В ее словах был определенный смысл. Драко кивнул и побрел к воде.
— А меня ты не берешь?
— Вспомни прошлое перемещение: ты стала более плотной, а твой голос стали слышать и другие. А теперь, когда мы добавили еще один обломок к тому камню, все могло поменяться еще сильнее.
— Вот как раз призраком там никого не напугаешь, — фыркнула Грейнджер.
— Кроме Инквизиторов, которыми ты меня пугала.
— Да не страшны тебе Инквизиторы, как и мне не страшны. Я говорю о том, что человека с неизвестной фамилией могут принять за шпиона Инквизиции, этого в твою дубовую голову не приходило?
— У меня не дубовая голова, — огрызнулся Драко. — Второй в рейтинге, если ты не забыла. Ладно, идем. Но если у нас из-за тебя будут проблемы, помни, что я был против.
Грейнджер кивнула и вслед за Драко вошла в воду.
Первым, что они услышали, появившись посреди улицы, был оглушительный металлический звон, словно сотни молотов били по сотням наковален.
— Что происходит? — простонал Драко, закрыл уши руками и зажмурился.
— Вспоминай историю, — раздался в голове голос Грейнджер. — Ты же второй в рейтинге, давай, блесни знаниями. Подсказываю, мы вернулись в тот год, когда был основан банк «Гринготтс».
— Который расположился в Косом Переулке, в здании гоблинской кузницы. Гоблины и ранее создавали удивительно надежные сейфы, часть из которых отправлялась в дома волшебников, а часть — размещалась в подземных хранилищах под кузницей.
Драко и сам удивился тому, с какой точностью мозг воспроизвел цитату из учебника. Грейнджер, повисшая в воздухе, аплодировала.
— Итак, что это за грохот? — с улыбкой переспросила она.
— Гоблинская кузница. Но разве это не опасно?
— Ты о чем? Мы уже вроде выяснили, что агрессия гоблинов начала открыто проявляться куда позже.
— Да нет же, я не об этом. Грохот, Грейнджер. Тут так шумно, что мы не услышим, когда раскроется трещина. И никто не услышит.
Она выпучила глаза и испуганно уставилась на Драко.
— Ты прав. Нужно предупредить их.
— О чем? Грейнджер, ты вроде говорила, что все, кто упал в трещины, вернутся.
— Кажется, я ошиблась. Я видела Эйвери и Меропу в воде. Видела тех ребят, которые помогали господину Бонаму.
— Ты хочешь сказать, они могут не вернуться?
— Боюсь, мы не знаем наверняка, — Грейнджер поджала губы и со вздохом опустила голову. — Я лишь предполагала, что они должны вернуться. Но я могла и ошибиться.
— Не могла, — Драко топнул ногой и вдруг почувствовал, что кто-то дернул его за рукав мантии.
— Юноше нужна помощь? — скрипнул за спиной голос. Драко посмотрел на Грейнджер — та ответила страдальческим взглядом — и повернулся.
Позади стоял гоблин. Непривычно было видеть гоблина в фартуке и плотных рукавицах, но сейчас они действительно были кузнецами, а не банкирами.
— Да, думаю, нужна. Простите, не знаю вашего имени…
— Гринготт, — скрипнул гоблин, и Грейнджер ахнула.
— А вы, юноша? У вас знакомые черты лица.
— Не удивлен, — Драко приосанился. — Моя фамилия Малфой. Думаю, вы встречались с кем-то из моих родственников.
— Да-да, Малфой. Конечно, мы знаем Малфоев, — Гринготт потер ручки. — Вас отправил отец?
— Дядюшка, — соврал Драко. — Дядюшка велел подойти сюда, сказал, что тут знают, что мне надо.
— Конечно. Думаю, ваш дядюшка будет доволен. Мы действительно собираемся создать нечто необычное. Идемте, мистер Малфой!
Гринготт поспешил в кузницу, и Драко оставалось только шагать за ним. Грейнджер плыла рядом, беззвучно шевеля губами.
— У нас возникли некоторые трудности, конечно, — вещал Гринготт. — Ну, вы знаете, из-за этой трещины. Но теперь-то все в порядке.
Грейнджер то ли икнула, то ли всхлипнула, увидев стол, за которым работал гоблин-огранщик.
— Прекрасный камень, правда? — произнес Гринготт, указывая на небольшой синий камешек, над которым потел огранщик.
— А еще твердый, как скала, — пропыхтел тот. — Совершенно не поддается обработке. Ну ничего, я-то разберусь.
— Раграк разберется, не сомневайтесь, мистер Малфой, — Гринготт снова потер ручки. — Диадема, заказанная вашим дядюшкой, будет шикарна.
— Ни в коем случае, — прошептала Грейнджер. — Нельзя отколоть от него ни крупинки. Малфой, это моя душа, сделай что-то!
— Мистер Гринготт, сэр, но разве речь шла не о зеленом камне? На гербе Малфоев…
— Юноша, мы с вашим дядюшкой говорили о необычной вещице, но не о ее цвете.
— Разве не очевидно? — фыркнул Драко.
Грейнджер тем временем зависла у стола огранщика, закусила губу и уставилась на камень.
— Юноша, не нервируйте меня! — огранщик отбросил инструменты и соскочил со стула. — Дайте знать, когда придете к однозначному решению.