За весь отпуск Егор потратился только на продукты да на две поездки: в испанский Фигерас и во французский Каркассон. В музее Сальвадора Дали он откровенно зевал, а вот замок королевы-матери Людовика IX ему понравился. Особенно запомнились рассказы гида о мистических сказаниях, связанных с крепостью вокруг замка. Прохаживаясь по тихим узким улочкам цитадели, её мосту через Од, по площадям, трудно было представить, что когда-то тут шумел люд, распевали трубадуры и жизнь била ключом. Егор рассматривал постройки эпохи римлян, задирал голову, разглядывая остроконечные колпачки башен, стучал по толстенным камням стен и думал, как несправедлива природа, если вся эта архитектура служит истории, а его жизнь, отмерянная несколькими десятками лет, уже через поколение уйдет в забвение. Ему вдруг стало жаль себя. Особенно в связи с тем, что деньги, отложенные на казино, всё ещё оставались не потрачены.
После поездки по Лангедоку женщинам было объявлено, что у них с Анатолем мужская вечеринка. Пока Егор проигрывал в Ллорете-дель-Мар деньги в карточном зале местного казино, Анатолий пошёл на испанскую дискотеку с российской атмосферой. Там, как уверяли русские из местных, всегда можно было найти соотечественниц, готовых «отвальсировать» Ухова за определённую плату.
Встретились соседи посреди ночи на стоянке, где оставили машину: оба с ветром в карманах и возбуждённые. О деньгах ни один не сожалел, зато жарко делились впечатлениями по дороге домой. Теперь мужчин связывала тайна, без которой отпуск не был бы наполнен особой пикантностью. Единственное, чего не хватало, так это времени, чтобы ещё и ещё раз вернуться на весёлую улочку испанского курорта.
В Южный возвращались также партиями: Ивановы с Настей и Уховы втроём.
9
2013. Май.
Раиса неслась по Южному с пакетами с базара. В кармане короткого пиджачка от «Версаче» зазвенел мобильный. Женщина затопталась на месте, пробуя пристроить ношу. В этот момент кто-то аккуратно продел руку в проём её пакетов:
– Позвольте вам помочь? − Ухова резко повернула голову и недовольно подняла бровь. Но тут же оторопела: стоящий перед ней ухоженный, приличного вида мужчина улыбался. Полудлинные седые волосы придавали его лицу долю аристократичности. – Отвечайте! Вдруг это важный звонок? − Густой тенор гипнотизировал. На вид мужчине было не больше пятидесяти лет. Не отрывая от него взгляда, женщина уступила пакеты и вытащила смартфон:
– Да, Сюзя! − Мужчина улыбнулся. Раиса поправила шёлковый топ, заправленный в брючки длиной пять восьмых, и ответила, томно махнув ресницами: – Да, моя дорогая…
…С Сюзанной они познакомились весной 2001 года. Прогуливаясь вечером с Настей по скверику, Раиса делилась с ней планами по ремонту однокомнатной квартиры, приобретённой Анатолием не так давно. И как раз тогда, когда мама и дочь стали обсуждать, крыть ли пол паркетом или ламинатом, Раиса почувствовала кого-то за спиной. Оглянувшись, она увидела соседку из шестого подъезда. Ухова не могла не замечать такую красавицу: прямое каре смоляных волос с чёлкой до бровей, вымеренной до миллиметра, точёная фигура, а главное – вся в дорогих брендах. Уж в чём в чём, а в фирменных шмотках Ухова разбиралась.
На этот раз соседка тонула в шифоновой блузе от «Диора», перехваченной на невозможно узкой талии тоненьким пояском. В туфлях на высокой танкетке яркая брюнетка двигалась, как акробат по канату: шаг в шаг, пятка перед носком. Нежно-сиреневая ткань её наитончайшей блузы тянулась за ней шлейфом, – или Раисе так показалось. Был март, погода стояла прекрасная.
– Здравствуйте, дорогие соседки, – голос с хрипотцой необыкновенно шёл этой женщине с обложки журналов. – Дышите воздухом?
Раиса, ощущая себя рядом с ней «де-моде», смущённо закутала огромный живот шерстяным жакетом:
– Вот, прогуливаю детей.
– Это здорово! Как я вам завидую! А у меня детей нет. – Соседка шла рядом, вызывая зависть своей стройностью. Мужчины, проходящие мимо, непременно косились на неё. Раиса в это миг ненавидела свои положение и размеры – сарафан на кулиске под грудь и ядовито-жёлтый жакет от «Лакруа» делали её похожей на грузную самку голубого кита.
Женщины обменялись домашними телефонами, условившись регулярно гулять, но Раиса даже не надеялась на продолжение отношений; разве такой, как Сюзанна, погулять больше не с кем? Поэтому, когда на следующий день эффектная брюнетка позвонила по селектору в дверь, Ухова бросила тёрку с морковкой и, забыв про обязательное ежедневное употребление каротина, понеслась открывать замок: ну не держать же пришедшую под дверью!
Сюзанна осмотрела квартиру Уховых, оценила вкус хозяйки и вдруг предложила переставить мебель по фэншую. Раиса, ничего не знавшая про это даосское учение, тут же записала советы по активации зон карьеры и богатства и усмехнулась про себя из-за ненадобности делать это в зоне любви: к тому времени Анатолий уже переселился в зал, а она спала в «женской» комнате на раскладном диванчике. Новая подруга тут же предложила выкинуть его, а заодно и детскую кровать Насти.
– Ночь для человека, а особенно для женщины, – это период восстановления гормонального равновесия, − изрекла Сюзанна с величием. − Плохо спишь – плохо «гормонируешь». А из этого исходит всё: внешний вид, настроение, состояние… Так что, дорогие мои девочки, срочно купить огромную кровать с дорогим жёстким матрасом и спать только на ней!
– Как это? Зачем? − Раиса глупо улыбалась; куда спокойнее ей было спать одной, пусть и на раскладном диване.
– Раечка, девочка моя, у тебя скоро появится малыш, − сказала Сюзанна, словно сообщая сказочную новость. – Вот ему-то точно нужна отдельная кроватка. А вам с Настей, поскольку лишней спальни нет, придётся спать вместе. Широкая кровать это допускает. При условии, что у каждой из вас будет отдельное одеяло. Да? Это обеспечит своё микро пространство. Да и энергию во время сна друг у друга воровать не будете.
Уховы вытаращили глаза. Раиса никогда бы не подумала, что под одеялом можно что-то воровать. Настя считала, что с мамами в кроватях спят только маленькие детки. Но, по уверениям Сюзанны, оказалось, что не только. Худшей альтернативой дочери в кровати являлось только ложе, разделённое с мужем.
– Вы думаете, почему короли спали со своими жёнами в разных спальнях?
– Но мы не короли, − послышался девчоночий смешок.
– Помолчи, Настя!.. Почему? − голос матери прорычал на первой фразе и мёдом разлился на второй. Дочь закусила губу и стала смотреть на гостью исподлобья: не хватало ещё, чтобы из-за какой-то едва знакомой тётеньки мама на неё кричала! Но перемену в настроении девочки никто не заметил. Женщины погрузились в чужую и, скорее всего, чуждую философию. Потом гостья долго что-то объясняла про краски тёплых тонов вместо «позорных обоев в устаревший цветочек», которыми мама так гордилась и за которые выложили столько денег… Когда Сюзанна заметила про «утечку всего хорошего, исходящую от источника воды, если он стоит в спальне», перепуганная Раиса схватила аквариум. Быстро переместив его на кухню вместе с красной рыбкой Матильдой – единственным членом семьи, способным выслушивать Настю, – хозяйка призналась, что чувствует теперь в «женской» комнате потоки положительной энергии.
Основой дальнейших взаимоотношений соседок стала именно эта привязанность на энергетическом уровне, если не сказать привязка, а ещё вернее − привязь. Плотная цепь, сорваться с которой Раисе вовсе не хотелось. Ведь любую мысль Сюзанна подавала под соусом «а ля фам», преподнося мужчину и женщину не как китайские дополняющие «инь» и «янь», а как огонь и воду, неспособные сосуществовать.
– Мужчины – с Марса, женщины – с Венеры. Читай, Раечка, Джона Грея. И поверь мне, что разницу полов нужно уметь сносить ежедневно. Это сказала не я, женщина, а мужчина, эксперт в области семейных отношений, − Сюзанна жужжала, как пчела, выдавая столько неведомой ранее информации, что Ухова поняла – вот она, её нить Ариадны. А потому вгрызлась в дружбу с благополучной соседкой, как моль в шаль.
– Общаться нужно только с людьми успешными, – твёрдо решила она для себя, буквально помешавшись с тех пор на идее рожать в Испании. Что совсем не радовало Анатолия и стало причиной для ссор супругов.
– Представляешь, ему однокомнатная квартира дороже меня с сыном, – пожаловалась как-то Раиса Ивановой, встретив её на Центральной.
– Но ведь у вас было столько планов на эту квартиру. И потом, Анатолий столько работал, чтобы её купить… – попыталась напомнить Катя. Не так давно Ухов приглашал её мужа посмотреть на покупку и объяснить, как лучше списать кредит на недвижимость за счёт фирмы. В обновлённой стране уплата налогов считалась следствием не дохода, а изворотливости, и любой зарабатывающий руководствовался девизом «Не обманешь – не проживёшь!».
– Знаешь, Катюша… – Раиса так незнакомо прищурилась, – квартир в моей жизни может быть ещё много, а вот другого ребёнка в Испании я уже никогда не рожу. И мне жаль, что Анатолий не хочет это понимать, − имя мужа Раиса произнесла жёстко, сухо, с официозом.
Женщины брели вдоль их дома со стороны картинной галереи или, как её теперь громко называли, Выставочного зала. Проходя под своим балконом, Катя оглядела окна на пятом этаже: Вера убежала в школу и забыла закрыть ставни. В Южном, из-за близости Чёрного моря, в любой момент мог подняться шквальный ветер.
− Успеешь, − удержала её Раиса от намерения уйти. Катя взглянула на шлёпки соседки из мягкой чёрной кожи, на маленьком каблучке и с сильно открытым верхом. Отёчным от беременности стопам в шлёпках явно было комфортно. Ухова тут же принялась крутиться, демонстрируя покупку. Даже несмотря на беременность, выглядела она шикарно: длинное нежное платье в греческом стиле ниспадало мягкими складками. Коралловый цвет наряда оттенял побледневшую за зиму кожу, придавая ей здоровый оттенок. Обувь стильно подчёркивала красоту одежды.
– Классные, − оценила Раиса шлёпки. − Мне с ними жутко повезло. Во-первых, спасают от жары: кожа, Италия… Во-вторых, я их купила со скидкой пятьдесят процентов. − Озвученная цена, равная половине зарплаты учительницы, отбила у Кати всякий интерес к шлёпкам. Женщины молча добрели до угла Казачьей и остановились напротив пиццерии. Кафе открыли года три назад, и оно пользовалось хорошей репутацией.
– Может, зайдём? – Раиса достала из сумки длинный пухлый кошелёк. Катя отрицательно покачала головой. Она привыкла готовить и есть дома. Подруги не заметили, как к ним подошла Сюзанна. Плавно вышагивая, она несла на себе бледно-кофейную муслиновую юбку с рваными краями, развевающимися при ходьбе, как перья лебедя. Тонкую талию подчеркивал атласный двубортный пиджак с глубоким вырезом. Вещи из новой коллекции одежды от «Армани» и напрямую от поставщика повергли Раису в такой восторг, что ей тут же захотелось увидеть остальные и все их купить. Катя, с короткой стрижкой, в джинсах трубочкой и рубашке в бело-голубую клетку «Vichy», почувствовала бы себя пажом, если бы вдруг Сюзанна чувственно не потянула руки к краю её рубашки:
– Боже! Какая прелесть! Раечка, ты только посмотри, как просто и как стильно! Я, как дура, ношусь по салонам, презентациям, хожу на всякие тупые коктейли и фуршеты в поисках новых идей, а тут… Катюша, ты само обаяние!
Да-а, быть удобной Сюзанна умела. От её похвал Иванова почувствовала себя топ-моделью. И дурацкую привычку называть всех уменьшительно-ласкательно, которую Раиса подцепила у новой подруги, как лиса репейник, тоже теперь одобряла. Правда, чтобы так обращаться, строгой учительнице стоило сначала потренироваться, но теперь она понимала эйфорию Раисы.
Услышав от Егора, что «теперь из-за этого скотч-терьера Сюзанки Анатолий должен сливать однокомнатную», Катя совсем не удивилась: по совету подруги Раиса была готова лететь рожать не только в Испанию, но даже в открытое космическое пространство, если бы такое было возможно. И вытянула бы для этого у мужа не только все деньги, но и все силы…
Звонок Сюзанны интриговал. Пообещав скоро быть, Ухова вернулась взглядом к незнакомцу. Нет, ей не удастся насладиться майской прогулкой с ним. Дома лежит загипсованная с ног до головы Настя. Через час необходимо бежать встречать из школы Мари. Потом на обед прилетит запыхавшийся Миша. Не говоря уже о том, что Анатолий, дела которого совсем не клеятся, может теперь заявиться домой в любое время и потребовать себе «тарелку». И несмотря на такой вертеп, обязательно нужно на минуту заглянуть к подруге. Скорее всего, Сюзанна хочет поговорить о выставке картин. Живописью Ухова увлеклась давно, и хотя ей никогда не хватало времени всерьёз заняться творчеством, идей для создания первого полотна было столько, что Раиса даже успела накидать несколько набросков. Сюзанна пришла от них в восторг и сразу же заговорила о выставке, которую мог организовать Кирилл – её новый мужчина…
…Забрав пакеты, Ухова поблагодарила незнакомца. Он вынул из наружного кармана пиджака визитную карточку и осторожно опустил её в один из полиэтиленовых мешочков:
– В следующий раз, когда вам нужно будет на рынок, звоните – с удовольствием подвезу.
– Нет. Я позвоню не тогда, когда мне будет нужно на рынок, а когда уже с него. − Ухова шутила, и шутила тонко. Мужчина посмотрел на неё тем самым взглядом самца, от которого сразу ощущаешь себя слабой и беззащитной. Когда-то так на Раису смотрел Анатолий…. Эти времена ушли безвозвратно, не позволяя более сравнивать опустившегося во всех смыслах мужа с незнакомцем, благополучно блещущим кожей, одеждой и манерами. Раиса засеменила к дому шажками китайской гейши, ещё долго ощущая на спине мужской взгляд.
10
Ещё до падения с табурета в мае 2013-го Настя перекочевала из супружеской квартиры в родительскую. Вытеснив мать на раскладушку, а сестру на надувной матрас, брошенный на застеклённой лоджии, она преспокойно заняла двуместную кровать. С Мишей они были по-прежнему в ссоре, но он, на правах зятя, приходил к Уховым по два раза в день: в обед поесть и вечером – занести Насте покупки. Мать пичкала её всевозможными БАДами: водорослями спирулины для поддержания иммунной системы, хрящевой субстанцией из плавников акулы, таблетками на основе вытяжки из черешков вишни. По настоянию Сюзанны их заказывали на иностранных сайтах, а Миша бегал за посылками на Главпочтамт.
Месяц прошёл быстро. В июне хирург заверил, что Настя может приступить к прежней активной жизни. Сунув ему три тысячи монет, взятые утром у папы, девушка столь скорому выздоровлению не обрадовалась.
– Не пишите, что сказали, − попросила Раиса врача, объясняя, что в противном случае отец тут же погонит дочь в спортивный зал. – Это из-за него у Насти болят спина и шея, − озвучила она свой диагноз.
Врач, безразличный ко всему, что не является деньгами, выписал справку о щадящем режиме. Именно её мать и дочь сунули пришедшему вечером навеселе Анатолию, требуя удвоить месячный бюджет на продолжение лечения. Для красочности Настя указала на коробку на полу.
Анатолий скривил своё бульдожье лицо с провисающим подбородком и глазами навыкате и зарычал:
– Настя, а ты не пробовала всю эту дребедень заменить, например, растяжкой? − Даже он, далёкий от спорта, понимал, что реабилитация – это движение, а не просмотр телевизора целыми днями, лёжа на кровати. Прочитав на одной из банок название полученного зелья, написанное по-латыни, Анатолий бросил её обратно в коробку: – Это же надо, сколько бабла уходит на всякую дрянь! Я бы пива обпился! А ты, Настя, лучше бы пошла поиграла в теннис. − Панацею от любой болезни он видел только в нём, отчего выходные проводил на кортах. Утренние двухчасовые тренировки Анатолия заканчивались душем на стадионе и пивом в его гараже. Проставлялись проигравшие, так как со временем от индивидуальной игры перешли на парную. И, возвращаясь вечером домой уставшим от нагрузки и «наливки», Ухов не понимал, как можно не любить теннис.
Продолжая воспитательную беседу, отец постучал по гипсовым лангетам на локте и колене дочери; остальную «экипировку» с неё сняли. Раиса метнулась наседкой: