На глаза навернулись слезы, и я, неотрывно смотря на растерявшегося наёмника, чувствовала, как катятся слезы. Я осталась одна. Встала быстро, до того, как рука наёмника коснулась моих волос. Я развернулась и быстро пошла, куда глаза глядят, пока ещё видят. Слёзы застилали всё, и я совсем не заметила камень на дороге, о который споткнулась и упала.
Подтянув под себя колени, уткнулась в них носом и тихо плакала. Хотелось к маме, чтоб не болели ноги и вообще куда-нибудь в тепло. Хоть солнце уже и стояло в зените, оно почти не грело, так как листья на деревьях уже опадали, и скоро должна была прийти холодная пора года.
Неожиданно, на плечи легли тёплые руки и потом меня подняли и прижали к груди. Широко распахнутыми глазами посмотрела на наёмника, который неспешно куда-то пошел со мной на руках. На меня он не смотрел, оглядывал только улицу и прохожих, которые странно косились на него. А мне… мне стало тепло.
– Куда вы меня несете? – решила задать вопрос, когда глаза начали слипаться.
– К себе. Спи, – и неожиданно, поддавшись его словам, веки закрылись, и я провалилась в сон.
Возражения остались неуслышанными, и я спокойно спала. Но даже через сон, я понимала, что делаю неправильно. Мама говорила, ни с кем не разговаривать, и ни к кому не ходить. А я пошла. Мама будет ругаться, если увижу её ещё раз.
Чуткость сна, выработанная с рождения, дала о себе знать, когда наёмник положил меня на диван. Глаза сразу распахнулись, и я села, подозрительно глядя на мужчину. Только долго это не продолжилось. Взгляд притягивало то место, где мы оказались. Тёмно-зеленые стены с витиеватым рисунком, деревянный резной столик, стол и стулья, пару кресел из неведомого мне материала. Тут было просторно, много света и много вещей. Диван, на котором я лежала, был мягким и удобным. Неужели, на таком спят все люди? А мы с мамой спали на соломе…
Погрузившись в рассмотрения комнаты, я совсем не заменила, как ушел и уже успел вернуться наёмник с чем-то в руках. Он сел около моих ног и стал на столике раскладывать принесенные вещи.
– Почему ты сразу не сказала, что ты поранила ноги? – он на мгновение отвлекся от своего занятия и глянул на меня, я только скептически посмотрела в ответ. А что ещё будет, если только бегать с голыми ногами?
Он взял одну мою ногу, и я с опаской стала наблюдать за его движениями и действиями. Белая пушистая вещь в его руке была смочена чем-то резким, и когда он стал протирать ступни, защипало так, что слёзы из глаз брызнули. Но вырвать ногу не получалось. Я дергалась, пыталась вырваться, но не получалось, наёмник держал крепко. Когда он закончил протирать одну ступню, он подул на неё и боль начала отступать. Потом такое повторилось и со второй ногой, и я тоже пыталась вырваться. После, он их перебинтовал чем-то мягким и белым, а потом надел…
– Что это? – спросила, с удивлением тыкая пальцем в ткань.
– Носки, – осторожно ответил мужчина. – Ты не видела носков? – казалось, его удивление не знало границ.
Я отрицательно мотнула головой и дотронулась до носков. Ногам в них тепло… Я встала на ноги и не почувствовала холодного пола. Удобно, очень удобно.
– Спасибо, – я кивнула и пошла к проходу, которая вроде называлась аркой.
Ноги отдавали болью, но я шла.
– И куда ты собралась? – раздался опять этот вопрос за спиной.
Я повернулась, и непонимающе посмотрела на мужчину.
– Мне надо ехать, – объяснила простую, как мир вещь. Разве он не понимает?
– И куда же? – он встал и подошел ко мне. Я ему только до живота головой доставала, а потому пришлось высоко задрать голову. Неудобно.
– Не скажу.
– Симанира. – вздохнул мужчина и присел на корточки, заглядывая мне в глаза. – Куда ты собралась, я вреда тебе не причиню, ты же знаешь это.
Его голос был искренним… и глаза не врали, я видела. А ещё, я ощущала это так, как умела только я. Он не врал, он просто хочет помочь.
– Мне надо в Равен. Поступать в академию, – не отрывая взгляда от серо-карих глаз, честно ответила на вопрос.
– Ты знаешь, как туда добраться и как поступить в Академию? – вскинул чёрную бровь наёмник.
– Как добраться, знаю. А в академию я смогу поступить только в семнадцать лет. До этого мне надо найти работу и выживать в том городе. Я должна жить именно в том городе до поступления, – серьёзно ответила и направилась к двери.
Точнее, попыталась. Мягко, меня придержал за руку наёмник. Он же если сдавит мне руку, сломает её… странные мысли.
– Кто тебе сказал так сделать? – он за руку отвел меня обратно к дивану и усадил на него.
– Мама. Это наш запасной план. Если она попадёт в беду.
Мама бы сейчас ругалась. Я рассказала слишком много, надо бежать. Даже, от такого хорошего человека. Мама рассказывала, как можно стопроцентно сбежать, если своими ногами не получается. Но это крайний случай… да и фору мне это даст не то что бы большую.
– Где сейчас твоя мама? И почему тебе надо бежать? – он растерянно смотрел на меня.
– Вы узнали слишком много. Мне надо идти. Спасибо, Рэм, – это имя ему шло больше, чем его полное…
Я зашептала слова заклинания, которому меня обучила мама. Смотрела на наёмника и шептала. Он знал, что я задумала, а потому глаза его становились всё больше и больше.
– Ничего не выйдет, тебе нет семнадцати, ты не инициирована… – прошептал мужчина, но он ошибся.
Заклинание закончено, я с улыбкой глянула на этого доброго мужчину, который за меня заступился. Подпрыгнула, поцеловала в подбородок и в тот же миг тысячи мелькающих искорок меня закрутили. Мгновенное перемещение… уровень магов класса "B".
Так получилось, что инициировалась я при рождении. И сила с того момента по крохам прибывает. Мама сказала, что я особенная, и что благодаря этому дару Солнечной, я смогу выжить. Оказалась в лесу, на что и был расчёт. Если ничего не сбилось, то я оказалась у северной стены города. На большие расстояния я перемещаться не могу пока что, но мама говорила, что всё придёт со временем. Только… как теперь в таком виде добираться до города? Путь ведь не близкий. Мысль не закончилась – по шее ударило что-то тяжелое, и я свалилась с ног. Потирая ушибленное место, и тихо шипя от боли, села на нагретую землю и посмотрела, что же меня так пригрело.
Рюкзак. Явно походный. Не мой.
Но так как по близости точно никого не было, решила всё же проверить, что внутри. Внутри оказались сапоги моего размера, штаны, кофта и куртка, шарф и шапка, и даже удобные носки. А ещё были еда, посуда, огниво и нож. Вот, куда дёрнулся он, когда засветились искры… а я думала, от моего поцелуя. Он ведь мог проследовать за мной, а не кинуться за рюкзаком.
Хороший он… для меня он останется моим принцем. Неприступным, добрым, и моим… всем девочкам позволено мечтать. Теперь и мне тоже.
Глава 2
Лес. Он таит множество опасностей и чудес для любого существа. Если исключать хищников и прочие зверьё, что несет опасность для человека, то в лесу могут подстерегать, например, топи, болота, которые могут оказаться пострашнее хищников. Если ты попадаешь в зону болот, то выбраться из этих мест, становиться очень и очень тяжело. А также в лесу могут быть неживые хищники – нежить, от которой просто так не уйти, и победить и того сложнее. Для меня, особенно.
Десятилетняя я топала по лесу в сапогах по колено, в одном из которых был нож. В сапоги были заправлены штаны из тёплой шкуры, и хоть они не очень красиво выглядели… но мне они нравились, и главное, холодными ночами в них было тепло. Наверх был одет свитер из широкой нити, а поверх всей этой красоты плащ, явно из шкуры крупного зверя. Он был настолько тёплый, что казалось, можно идти только в нём и будет всё равно тепло. Я не сразу заметила его на дне рюкзака, что мне передал в последний момент Рэм. Радует, что по следу мгновенного перемещения последовать нельзя. Иначе, не шла бы я сейчас по лесу.
Первые дни, я думала, не выживу. С огнивом обращаться было очень трудно, и первые ночи я пила только воду и спала не у тёплого костра, а в холодном лесу. С едой не проблема, ведь нас с мамой кормили редко, и перетерпеть несколько ночей без еды было не сложно. А вот в холоде спать… последствия печальны: насморк, кашель, красный нос и температура. Потом, когда стало совсем невмоготу, в отчаянии стала высекать искры, и о, чудо, получилось! Сразу принялась раздувать маленький огонёк, который разросся в небольшой костерок. С того дня всё пошло намного легче, я смогла заваривать травы и пить горячее, варила пакетики каши, что лежали так же на дне рюкзака. Я бы без этого всего не выжила и если судьба сведет с Рэмом – надо отдать долг жизни.
Прошло уже две недели, как я подняла тот рюкзак у стены города. Сейчас я присела у речушки, вдоль которой шла уже третий день, и стала разводить костёр. Шла я уже часов шесть беспрерывно, и в животе стало урчать. За это время я начала приучать себя есть два раза в день. Утром каша с ложкой мёда, вечером та же каша, но с прослойками копчёного мяса. Для меня это казалось баснословно много, но это было очень вкусно. Ничего такого я раньше не пробовала. Жаль только, что запасы не бесконечны и скоро придётся выйти к какому-нибудь городу, чтобы найти или денег, или еды. Собственно, и то, и то лишним никак не будет.
Подвесила котелок над огнём, и стала ждать, пока хорошо прокипит речная вода. Не самое вкусное, но что есть. Других источников воды здесь нет. Жаль, мама обучила меня в магии только таким вещам, что помогут при побеге. Порталы, невидимость, скорость, щиты, да и ещё пару вещиц из такого же разряда. Но это не поможет ни в поиске еды, ни в выживании в лесу.
Пока варилась каша, сняла с себя верхнюю одежду и пошла умываться к ручью. Есть у меня в запасе минут десять, пока не закипит каша. Опыт, опыт… в первый раз каша сгорела, еле котелок отдраила, второй раз под моим пристальным надзором не сварилась нормально. Раза с третьего, пятого, я поняла весь секрет, и теперь могла даже отлучаться.
Вот и теперь, быстро ополоснулась, вытерлась тряпкой, что на протяжении жизни в темнице была моей одеждой, и пошла обратно к костру. Эта ткань была единственной, чем можно было бы вытираться, а потому я её отстирала, и использую теперь как полотенце. Вернувшись к своему скромному лагерю, обнаруживаю один весьма неприятный факт. И этот факт, нагло тырит мою кашу (которая наверняка ещё не сварена!).
Подходя ближе, с ножом в руке, я никак не могла понять, как данный "факт" забрался в такую гущу леса. Я дня три назад стала удаляться вглубь, чтобы не повстречать чужаков. И тут… Парень был лет двадцати на вид. Светлые короткие волосы были в беспорядке, одежда (явно дорогая) порвана в нескольких местах и видны пятна грязи. На ногах были стертые сапоги, а за поясом меч. Воин? Гвардеец? Наёмник? Не похож!
Нож покрепче сжала в руке и сделала ещё один шаг вперед к гостю. Неудачный шаг. Под ногами хрустнула ветка, и незнакомец резко повернулся ко мне. Теперь я могла разглядеть его лицо. Совсем неожиданно, при светлых, почти белых, волосах брови и ресницы у парня были чёрные, а глаза тёмно-карие, почти черные. В ухе у парня была серьга в виде клыка, а возле губы – порез, явно свежий.
Я видела, как его рука дернулась к мечу, но, он его не взял. Почему?
– Это твоя каша? – заговорил на заринском, моём родном языке.
– Это моя каша, – подтвердила слова незнакомца.
– Прости, что я без спроса так взял твою еду. За мной долгое время гнались, и я уже давно ничего не ел. Прости, я уже ухожу, – поднял руки парень и стал отступать назад от моего лагеря.
Парень был искренен, я знала. Он был чем-то неуловимо похож на Рэма, но в тоже время, если Рэм был силён и ничего не боялся, я это чувствовала, то незнакомец… он силён, но сильно напуган.
– Ты голоден? – спросила, пока странный человек не ушел. Парень неуверенно кивнул. – Я сейчас доделаю кашу, а ты садись.
Дальше, не дожидаясь действий от незнакомца, и не пряча ножа, подошла к котелку. Каши ещё много, хватит даже на двоих. В моих планах было изначально приготовить на вечер и на утро… но всё меняется. Из сумки я достала вяленое мясо, и пакетики с чем-то очень вкусным, что давало каше приятный привкус. Быстро добавив всё, как обычно, я положила побольше каши в одну единственную тарелку и протянула парню. Пока я добавляла кусочки мяса, незнакомец успел сесть на поваленное дерево рядом со мной, и даже скинуть верхнюю одежду.
– Спасибо, – выдохнул незнакомец и принялся за еду с феноменальной скоростью.
Он так и не заметил, что я осталась без еды, но это не важно. Вода есть, а значит, протяну ещё очень долго.
– Как тебя зовут? – спросил незнакомец, после того, как мы убрали всю грязную посуду.
Сейчас мы сидели напротив друг друга, а меж нами был костёр. Я грелась, потому что вечером всё же холодает, а парень… он последовал моему примеру. Когда парень задал вопрос, я сначала не поняла о чём он, ведь мысли плавали где-то далеко – я думала, ставить ли щит при этом чужаке. Мама говорила магию не показывать чужакам.
– Симанира. – всё же осознала, чего от меня хотят.
– Я – Виртан. Почему ты здесь одна? Ты же маленькая совсем, – парень стал разговорчивее, и теперь не замолкал ни на минуту.
– Плохой вопрос, – отрицательно качнула головой. – Я спать.
После отвернулась от Виртана и мгновенно провалилась в сон. В это время я частенько спала… да, в темнице.
Как там мама? Жива ли она… Я по ней безумно скучаю… а она по мне? Наверное, тоже…
Парень явно хотел, что-то сказать, или спросить, но не рискнул. Почему? Я по сравнению с ним маленький ребенок. Собственно, так и есть на самом деле. Думаю, если бы сказала ему уходить, он бы ушел, но мне он не мешает, угрозы не представляет, а завтра я и сама уйду.
Сквозь сон пришло чувство беспокойства. Такое было впервые, за всю дорогу и именно потому сон слетел мгновенно. Встав, оглянулась на Виртана, но тот спокойно спит. Даже удивительно. Стала шустро осматриваться по сторонам, в поисках угрозы, которая прямо витала в воздухе. Нашла. В семи метрах от парня, за деревом, притаился койот в рост с меня, наверное. Голодные глаза золотом светились в темноте, а пасть застыла в устрашающем оскале. Встала. Нож плавно лёг в руку, и я стала подбираться к Виртану. Как он может спать? Он не чувствует опасность?
К парню я подобралась вовремя. Как только я добралась до Виртана, койот бросился, и уже не понятно на кого, на "добычу" или на меня, посмевшую дотронуться до "добычи".
Когда зверь в прыжке почти настиг нас, от испуга выставила нож лезвием вверх. Он заскулил на весь лес, когда лезвие вонзилось в мягкое брюхо, а потом меня придавило тяжёлой тушей. На последнем издыхании, койот таки успел оцарапать мою шею клыками, и после он затих. Лёгкие от тяжести сдавило, и в глазах появились мушки. Если парень и сейчас не проснется!
– Симанира! – прервал размышления взволнованный крик. Проснулся.
Буквально сразу же с меня скинули тушу мертвого животного, хотели обнять, но я отскочила. С парня слетел весь сон, будто и не он спал пару минут назад. Я села и глянула на свою одежду. Вся в крови. И как теперь её отстирать?!
– Ты как, в порядке? – Виртан взволнованно меня осматривал.
– Я, да, одежда испорчена, – встала и направилась к реке.
– Давай помогу, – я хотела повернуть голову в бок, но зашипела и резко схватилась за шею.
Отняла руку и даже в темноте увидела, что она в крови. Несколько мгновений смотрела неотрывно на руку, а потом вырвался прерывистый вздох. Я не только в своей крови, но и в крови животного, которого убила. Какая реакция должна быть у детей моего возраста?
– Эй, Симанира, ты чего? – Виртан подошёл, и увидел, как я неотрывно смотрю на руку. – Только не плачь. Сейчас тебя отмоем, залечим, и будет всё хорошо, – шептал успокаивающе.
– Плакать? – не поняла. – Зачем? – я перевела взгляд на парня.
Он явно был растерян. Дети таких вопросов не задают? Но Виртан мотнул головой, и заговорил:
– Ладно, забыли. Пошли к речке, там луна ярче светит, – и к моему шоку, он подхватил меня на руки и быстро зашагал в указанном направлении.
– А зачем ты меня взял на руки? У меня ж шея ранена, а не ноги, – и серьёзно посмотрела на Виртана. Шея на удивление почти не болела.
– Ты странная… я не знаю, что отвечать на твои вопросы, – покачал головой парень и дальше шли молча.
На руках на удивление было тепло и уютно, как и у Рэма. Придя к воде, парень мягко опустил меня на землю и стал сам смывать с меня кровь, потом обработал рану, а после… он оказался магом. Как узнала? Думаю, простые люди взмахом руки не убирают пятна крови с одежды!