Элион появился на пороге, перекинув через руку новый плащ (старый основательно потрепало). Он был в полном порядке, точно его и не ранили. За плечами маячил рюкзак. Не глядя на меня он перемолвился парой фраз с управляющим и пошёл в мою сторону.
- Я намерен уснуть. Положи соль на место, атронахи не тронут владельца башни. Не переживай, я буду в гостевой, - и ни на секунду не посмотрел на меня, даже не остановился, шагая к платформе с лифтом.
“Поумнел, что ли?” - отозвалась про себя я и не сразу, но положила соль обратно в шкатулку.
Мико бросился навстречу альтмеру, и эльф потрепал его по холке. Потом пёс помчался ко мне, скакал рядом, мол, посмотри, какое счастье к нам явилось… Бедняга и впрямь не понимал моего напряжения.
Элион не появлялся до самого вечера. Я попробовала заставить себя успокоиться, и весь день просидела в холле, в библиотечном зале у камина - почему-то там я чувствовала себя в безопасности.
Ощутила приближение эльфа со спины, а не услышала. У меня волосы на затылке зашевелились, но я сделала вид, что всё в порядке, хотя буквы на листе бумаги разлетелись перед вниманием.
На столе как раз накрыли ужин, но я не притронулась к нему - не смогла и пальцем пошевелить.
Я сидела в кресле перед камином, где находилось напротив такое же, и альтмер уселся туда.
- Ты бы просто написала, - произнёс он, так и не удостаивая меня взглядом, чему я практически радовалась.
- И это было бы продуктивно? - поинтересовалась я.
Эльф ехидно улыбнулся, глядя на пламя:
- Нет. Итак, чего ты хотела?
- Насколько я поняла, ты намеревался запереть меня здесь, как кащей свое яйцо, и держать, пока я не состарюсь. Такой расклад дел не приемлем - это первое. Второе - не столь давно ты отказывался обучать меня магии, но она мне понадобится, а по этим треклятым книгам я ничерта не понимаю. В теории - всё ясно, на практике - нулевой результат. И третье - ты, вероятно, решил намеренно не слишком себя беречь, зная, что большая часть ощущений достанется мне. Так вот, однажды у меня может остановиться сердце или я сойду с ума, например, что не слишком тебе понравится, так что меняй тактику.
- Что такое кащей? - спокойно спросил Элион.
- Кто. Это неубиваемый лич в моей мифологии. Его смерть заключалась в хрупкой, тонкой иголке, спрятанной в яйце, спрятанном в кролике, а тот волшебный и на самом деле спрятан ещё в ком-то…
- Ты слаба, я не могу таскать тебя всюду с собой. Насчёт обучения магии - спорный вопрос. Если возьмусь учить я, тебе не понравится, однако, я действительно могу помочь справиться с болью. Это просто.
- Научи. Потому что слух ко мне вернулся только вчера вечером. Именно - я оглохла после того, как ты сожрал сигильский камень.
Тогда Элион посмотрел на меня впервые за время приезда. Он нахмурился, словно неприятно удивлённый.
- Ты ужасно выглядишь.
- По всей видимости, я останусь такой навсегда, - ответила я с досадой.
У меня были перебинтованы ладони, я страшно похудела, под глазами глубокие тени. Хотя бы уже почти не хромала.
Элион вздохнул, встал с места, подошёл к столу и взял небольшой нож. Подбросив его в ладони, он заговорил:
- Каждый аспект магии привязан к одной из материй духа. Трансформация, например - со склонностью человека к творчеству. К ней способны существа тактильные, которые могут что-то делать своими руками. Магия разрушения связана со страхами. Вернее, со способностью бороться с ними, поэтому тебе она не даётся. Восстановление имеет отношение к человеческой любви, желанию отдавать, а иллюзия - с верой. Из этого вытекает вывод. Какой?
Я немедленно растерялась.
- Мне обратить внимание на веру?
- Почти. Уметь ею управлять, чтобы читать большинство заклятий. Смотри… - он резко порезал себе ладонь, и я от неожиданности охнула, сжав собственную руку. Элион быстро положил свою здоровую ладонь мне на лоб, заглядывая в глаза:
- Тебе не больно.
После чего показал обе невредимые руки и в ответ на моё изумление пояснил:
- Я внушил боль и картинку, которая должна сработать. Это легко, ведь мы связаны. Заклинания не волшебны. Они лишь слова. Магию источает даже бессловесное дерево и младенец. Фразы нужны, чтобы направить волю, оформить намерение и перевести в реальный договор с миром. На самом деле, ты способна использовать магию без слов, но это куда сложнее. Таким образом, выходит, что ты должна задействуя аспект веры в себе, вкладывать намерение в заклинания. Пробуй, - он торопливо написал какую-то короткую фразу на листе пергамента и протянул мне.
- Оно оканчивается многоточием…
- На этом месте назови то, что намерена внушить. Я не стану сопротивляться, - пообещал эльф.
Чудеса - вот уже почти десять минут мы общаемся, не пытаясь друг друга морально уничтожить. Я прочитала вслух заклятье и закончила его словом “жажда” в смысле желания выпить воды. Элион констатировал:
- Нет.
- Что я сделала не так?
- Ты не веришь в свое желание внушить мне это. Вера, помнишь?
- Ага, - протянула я озадаченно и снова пробежалась глазами по листу.
“Понимаешь, мне как-то неловко говорить, что я желаю тебе страшной, мучительной смерти…”, - но, подняв взгляд на эльфа, я поняла - это неправда. И тогда меня осенило.
- …спокойствие, - прочитала я в конце уверенно. С моих пальцев сорвалась едва заметная, мутная пелена, и устремилась к эльфу. Он закрыл глаза, а когда открыл, на его лице отразилось удивление. По всей видимости, он решил оставить свое мнение при себе. Сдержанно сказал:
- Неплохо. Те же заклятья работают для тебя. Ты должна, читая слова, начать верить, что испытываешь это. Но будет сложнее. Попробуй.
Мало помалу, шаг за шагом я освоила короткое заклятье. Правда, после двух-трёх прочтений кружилась голова и какое-то время я не могла даже просто разговаривать, не говоря о магии.
Глубокой ночью я заметила, что занятие длилось несколько часов. Незамеченный нами Томас давно прикрыл ужин тарелками и салфетками, погасил большую часть свечей. Сделалось жутко - так долго времени я не хотела придушить альтмера. Жутко и удивительно. Не выдержала и произнесла, заметив, что Элион в задумчивости смотрит на огонь, рассеянно шевеля кочергой угли:
- Вот почему ты не мог изначально вести себя по-человечески? - получилось с досадой.
- А почему, вообще, все люди не могут быть замечательными и понимающими? - в тон мне спросил эльф. - Нам друг на друга наплевать.
- Не всем.
- Симпатия и антипатия - две крайности, продиктованные эгоистическими устремлениями. И то и другое - одинаково иллюзия.
- Может, и так, но приходится смириться, если мы люди…
- Я не намерен мириться, - мятежно обрубил он.
- И что ты хочешь делать?
- Игнорировать для начала. Изменю себя достаточно кардинально, чтобы подобные материи, в принципе, меня не касались.
- Что произошло, когда ты приехал в Киродиил? - спросила я, не удержавшись. - Серьёзно, по сценарию, ты злой, но у всего есть причина, и я точно помню, что изначально ты не был таким.
- Тебе следует больше спать, - произнёс он. Затем забрал со стола тарелки на поднос и направился к лифту. - Готовься - мы скоро должны будем выехать к Бруме. Я уверен, мне удастся объяснить Джоффри, что я не избранный. Если тебе нужен инструмент по спасению мира - это Мартин. И он впрямь прекрасный маг. Достаточно натренирован чтобы вернуть тебя в твой мир. Ты можешь ему верить…
- Элион, ничего не выйдет, - вздохнула я. - Ты не уйдёшь от судьбы.
- От неё, возможно, нет. Но от тебя сумею, - процедил он и отправился в свою комнату.
- Ну-ка, стой, так не честно! - взорвалась я, устремляясь за ним. - Я не сделала ничего плохого и не заслужила того, как ты ко мне изначально относишься.
- Верно. Просто ты меня раздражаешь, на это нет причин, - не оборачиваясь, хладнокровно констатировал он и вышел.
“Да, какая мне разница?”
Я с облегчением думала о храме Повелителя Облаков. Там безопасно, прекрасная библиотека, а ещё Мартин, и это, вообще, круче всего.
Когда Элион близко, я почти не вижу его во сне или плохо запоминаю такие сны. Мне снилось хранилище - огромная, холодная пещера, укутанная сырым туманом, высокие фамильные надгробия - ровно три. Чувствовала кожей их шероховатый камень, различала серебристые эпитафии. Тонкая ткань мантии не могла согреть, но я отчего-то не шевелилась, сидела подле этих надгробий. Возможно, я что-то говорила. Возможно, это была не я.
***
В том, чтобы чувствовать жизнь того, кто тебе не нравится, есть что-то от существования узника, на котором регулярно проверяют работу электрического стула. Время от времени тебя бьёт током, и ты ничего не можешь с этим сделать. Я не думала, что наши с Элионом отношения когда-либо улучшатся и ждала их скорейшего завершения.
Знать его слишком близко - всё равно что совать руку в пламя.
Проснулась от чужого сердцебиения в своей груди - мало приятное ощущение. С тревогой прислушавшись, я поняла, что в происходящем есть доля сосредоточенности, динамика, но ничего опасного для жизни. Мышцы тела непроизвольно напряглись.
Я со стоном опустилась на кровать - почти не поспала. Страшно хотелось в эту секунду сообщить эльфу, как я его ненавижу. И надо было ему в такую рань устроить тренировку?
Я собралась к грядущей поездке в Бруму и спустилась в холл.
Вскоре туда же вошёл Элион в лёгких доспехах. Судя по взмокшему лбу, он тренировался. Эльф нарочно не задевал меня и краем взгляда, но уверена, был полон тайного злорадства от того, что разбудил. Я вспомнила вчерашнее заклятье и попыталась внушить ему желание извиниться. Из коридора в ответ донёсся холодный, злой смех, я услышала:
- Ни-ко-гда.
Ну, да, было глупо тягаться с мастером иллюзии.
Кстати, броня - это ад. В Киродииле даже есть специальная профессия - хранитель военного платья. Так и называется. Заключается она в том, что данный эрудированный индивид должен разбираться в доспехах, латах, уметь их комбинировать и застёгивать. Броня бывает тяжёлая, средняя и лёгкая. Но самая лёгкая (которая всегда кольчужная, кожаные за защиту не берутся и близко) весит около пятнадцати килограмм. Та, что на Элионе значится на все тридцать и считается лёгкой. В целом, я зря шокируюсь, ведь обмундирование современного пехотинца колеблется в районе сорока килограмм, однако, выглядит внушительно.
Самое страшное в доспехах - застёжки. Я никогда в них не разбиралась, и не знаю, отличаются ли киродиильские от тех, которые использовались в моём мире. Большинство из них - составные. Передняя часть кирасы, задняя (может делиться на четыре блока - спинный, нагрудник и два поясных), наплечники, наручи, перчатки оснащались металлическими заклёпками и цепочечными замками. Чаще всего, застегнуть их все на себе самостоятельно - почти нереально. Для тяжелой, рыцарской брони (по слухам, ее носят только участники арены и самые отмороженные орки) используются кузнечные щипцы, потому что иначе тугие заклёпки просто не повернуть. Итак, тридцать килограмм “лёгкой” брони, плюс драконий, двуручный фламберг (ещё семь килограмм, клинок достаёт с пола до середины предплечья альтмера), плюс мелкое оружие, вроде кинжалов, посох и, разумеется, рюкзак.
Самый дорогой доспех - не угадаете - зачарованная ткань. Потому что, во-первых, почти ничего не весит, а во-вторых, хороший маг способен наложить магию так, что шёлк станет крепче эбонита. Но “истинный воин” мантией пользоваться побрезгует - везде свои стереотипы…
Мы выехали в Бруму после обеда. Вообще, я шапки не ношу, но тут надела не только её, но и капюшон мантии сверху. У них нет шуб. Меховые жилеты, плащи, накидки - есть. А шуб нет. Думаю, я прилично озолочусь, если станут тут первооткрывателем некоторых вещей, вроде чайных пакетиков и непромокаемой подошвы обуви.
Ну и ещё я стала бы шикарным дизайнером нижнего белья, ибо с ним тут конкретная беда. Когда я увидела длинные штаны на завязках и что-то вроде кусков марли, то сначала очень растерялась. Но знакомых девушек у меня не было, пришлось самой разбираться в том, что это такое. В конечном счёте, я решила шить себе буду сама.
Я целиком укуталась в огромную накидку, капюшон препятствовал солнцу ослеплять меня, но не мешал ветру щипать щёки. Ледяной, самый свежий в мире воздух одновременно восхищал и буквально убивал холодом. Эльзасец, судя по широкой, клыкастой улыбке, был всем максимально доволен. Элион сидел впереди и молчал, поэтому я почти смогла представить, что он очень умное, умеющее управлять лошадью, бревно.
В Бруме мы ожидали проводника из Храма Повелителя Облаков, и я тратила время на то, как буду объясняться с Джоффри и остальными. Решила не утаивать ничего, что могло бы спасти Мартина. Кто знает, как повернётся история этого прекрасного мира, если династия драконорождённых императоров не прервётся? Я почти уверена, что изменю историю войны с эльфами.
Мысли об этом воодушевляли, и я думала, как разрушу планы Мифического Рассвета. Тогда я ещё не вполне понимала, игрушкой в чьих руках оказалась и мнила себя самой просвещенной.
В “Кружке Олава” было мерзко. Заведение с низким потолком, тепло, как в парилке, страшно воняет, душно, откуда-то почему-то валит сизый дымок. Элион велел мне ждать здесь, вручив в руки зелье телепортации на случай, если меня начнут домогаться, потому что одета я тут, к сожалению, лучше всех.
Через четверть часа мне было уже плохо от шума и головной боли. Здесь праздновали чей-то юбилей. Неожиданно какая-то девица в пышном, зелёном наряде вскочила на один из столов и так резво, да изящно завертелась в танце, что я засмотрелась. Меня интересовала физика процесса. Стол на трёх ножках, девица пьяна, пол, мягко говоря, неровный. Вопрос: когда случится неминуемая катастрофа?
В танцующей я узнала Вилью. Взгляд чисто инстинктивно скользнул в сторону, и я не удивилась, увидев уже знакомого данмера с полупустой бутылкой мёда в руке. Но он не казался пьяным. Хитрющие, голубые глаза, не мигая, смотрели мне в лицо. “Нет, держу пари, помощник от сестры Вильи выглядит совсем иначе”.
Я съёжилась, когда ко мне подсел.
- Меня зовут Марси, - сообщил он.
Я посмотрела на него с подозрением:
- Неправда.
Он рассмеялся, и от этого смеха что-то задрожало в солнечном сплетении.
- Обычно девушкам нравится это имя. Кто же ты такая?
- Меня зовут Шей, - не выдержала я. - Просто Шей, и всё. Мать эльфийка, отец - имперец. Он отличался высоким ростом. У меня дар предвидения, но я его не контролирую.
- А теперь врёшь ты, - довольно заметил он. - Послушай, тебе явно не нравится твой спутник, а ты мне очень интересна. Не знаю, чем этот альтмер тебя держит, но я могу дать больше.
- Не продаюсь.
- Потому что уже куплена? - посмотрев, как моё лицо исказилось яростью, он кивнул: - Нет, не куплена. Дерёшься за идею. За какую? - он снова проницательно прищурился: - Чем вы с ним связаны?
- Если будешь копать в этой истории, нарвёшься на крупные неприятности, - сообщила я.
- Милая, я и есть крупные неприятности, - мягко произнёс он.
- Да, ты что? - Элион, как силуэт всадника апокалипсиса над солнечной поляной, навис над общительным данмером. Я и раньше видела альтмера злым, но теперь, вжав голову в плечи, поняла, что надо выручать ситуацию или случится страшное.
- Он пошутил, - я вцепилась в руку Марси, глядя ему в глаза. - Я понравилась ему, но молодой человек уже понял свою ошибку и собирался идти. Честно говоря, он мне тоже понравился, не надо было на него пялиться… - меня несло, - так что не строй из мухи слона.
- Это верно, - он некрепко сжал мою руку и посмотрел в глаза. - Я крупно ошибся. Прошу меня извинить, кажется, я должен выручить свою подругу.
Он ретировался так же быстро, как появился. Элион его не напугал. Но что-то было в этом взгляде, когда он сказал “я ошибся”. Какое-то время я не могла заставить себя не смотреть ему вслед. Мне не хватило духу признать, что эльф чем-то меня зацепил, хотя обычно поверхностное обаяние на меня не действует.