— Это место должно оставаться нейтральным и открытым для всех. Сколько ваших здесь Выброс пережидало? Вот то-то, — Борода сделал едва заметное, будто случайное движение. В тот же миг несколько сталкеров, опрокинув столы и присев за ними, хоть и так себе укрытие, открыли огонь. Сам Борода тоже не стоял на месте. Он отскочил в подсобку и появился вновь уже с дробовиком.
Наёмники ответили беспорядочной стрельбой. Завязалась перестрелка. В дверях появился одиночка в балаклаве, оказавшийся в тылу у «синих».
Командир группы высунулся совсем ненадолго, но тут же ему в глаз вонзился метко брошенный кем-то нож. Знакомый почерк.
Потеряв лидера и двоих товарищей, бойцы Синдиката отступили. В том, что они вернутся, собравшись с силами, сомнений не возникало. Один из сталкеров вытащил свой нож из глазницы трупа и, вытерев лезвие от крови, зашагал к двери. Уходя, он оглянулся через плечо и коротко бросил:
— Они не остановятся. Будьте осторожны.
Этот голос я уже где-то слышала. Скорее всего, довольно давно. Пересекались где мельком с этим человеком? Вполне возможно. Разглядеть лицо не позволила балаклава.
На нижнюю палубу спустились Штиль и Гепард.
— За нами приходили? — спросил сталкер.
— Нет. Их послал Ригер.
Штиль совсем не выглядел удивлённым, будто знал о планах Ригера. Или просто догадывался?
— Они вернутся с подкреплением, и тогда «Скадовск» не выстоит. Уйдём сейчас — может, успеем покинуть Затон, — сказал он.
— Но зачем им перевалочный пункт здесь? Ему и другие группы мешают?
— Возможно.
— Выходим через две минуты.
Гепард подошёл к барной стойке.
— Слушай, вопрос есть. Здесь сталкер по прозвищу Сервал не появлялся? — спросил он у Бороды.
— Вроде это он только что ушёл. Если поспешишь — ещё успеешь догнать.
— А куда он идёт, не знаешь?
— Не уверен, но может идти в Припять.
— Откуда инфа?
— Он приходит нечасто и всегда с хабаром — только редкие и дорогие артефакты, которые ближе окраин Припяти и ЧАЭС очень сложно найти.
Поблагодарив Бороду за подсказку, Гепард обратился ко мне:
— У вас своя дорога или вместе держаться будем? Мне нужно найти отца, вам — замести следы и скрыться там, где найти вас будет максимально трудно. В Припяти людей почти нет. Я видел на карте точки — ДК, порт и кинотеатр, но они помечены, как заброшенные.
— Нет, они принадлежат «Монолиту». Но в том, что в Припяти можно скрыться на некоторое время, ты прав.
— Не хотелось бы лезть к фанатикам, но более недоступна только ЧАЭС, — вздохнул Штиль.
Как и собирались, мы вышли через пару минут. На снегу остались следы уходящего к станции переработки отходов человека. Хоть и были сомнения насчёт личности оставившего их сталкера, других вариантов, кроме как идти за ним, не осталось: в контактах КПК он не отображался, самого Сервала видно не было.
Не так давно на станции находился лагерь группы Крюка, однако наёмников оттуда выбила волна мутантов, после чего те обосновались, вроде бы, в подземельях под «Железным лесом». Так что теперь возле станции можно спокойно пройти, если не заходить на территорию, где есть вероятность встречи с мутантами.
Незаметно подбирались сумерки: я пришла на «Скадовск» часам к трём, ещё около полутора-двух часов мы провели на сухогрузе, — зимой темнеет рано, да ещё эти вечные тучи…
С наступлением темноты звуков прибавилось. Со стороны земснаряда донёсся рёв, за которым последовала стрельба. Кто-то в отдалении протяжно то ли охнул, то ли зарычал.
По одну сторону от нас возвышалось молчаливое лесничество. По другую — уходил к заросшему камышом болоту пологий склон. Именно с болота ветер принёс многоголосый собачий вой.
— Слепые псы? — уточнил Гепард.
— Нет. Они не такие звуки издают, — я прислушалась к уже слышанному когда-то вою, и холодок пробежал по коже. — Чёрные собаки. На возвышенность, быстро!
Мутанты завыли ещё раз. Охота началась.
Мы бросились на территорию комплекса, в центральное здание. Внутри было темно и сыро, почти ничего не видно, но лестница на второй этаж находилась недалеко от одного из входов.
— Гепард, прикрывай с тыла. Штиль, к окнам! — скомандовала я, занимая позицию.
Чёрные собаки волной ворвались в лесничество через главные ворота, следуя по запаху. Мы открыли огонь. Можно было даже не целиться: почти все пули находили свою цель. Несколько собак отвлеклись на трупы и раненых сородичей, ещё часть мутантов заметалась под обстрелом, остальные же пробрались в здание.
Я подбежала к лестничному проёму, чтобы помочь Гепарду: в одиночку сдержать натиск оголодавших мутантов было почти невозможно.
— Граната пошла! — предупредил сталкер, бросая вниз «лимонку».
Взрыв раскидал собак, но ненадолго. Новые твари ринулись к лестнице. Мы встретили их беспорядочной стрельбой, но одной зверюге, хоть и раненой, удалось прорваться. Гепард пинком отшвырнул её на пару метров и добил выстрелом в голову.
Чёрные собаки никогда не отступают. Точнее, почти никогда. Заставить их бежать во время охоты может только что-то куда более опасное — Выброс или некоторые ночные мутанты.
На улице взвизгнула собака. Штиль отпрянул от окна и прижался спиной к стене.
— Химера, — сообщил он.
Я взмахом руки приказала товарищам следовать за мной и спустилась вниз. Осторожно выглянула из-за угла. Химера чёрной тенью скользила среди мечущихся собак, оставляя за собой только растерзанные трупы.
Зверь никогда не убивает просто так, но этот мутант создавался для военных целей. Умное, можно сказать, разумное, но ещё более жестокое, чем человек, не знающее жалости существо. Что ж, человек сам создал тварей и теперь расплачивается за это.
На стене висел выцветший план здания со всеми выходами. На противоположной стороне цеха находилась дверь. Именно туда мы и направились, пока химера рассправлялась с чёрными собаками.
Помимо ворот, с лесничества были ещё пути отхода — через проломы в кирпичном заборе. Один из таких проломов выводил на дорогу рядом с мостом имени Преображенского.
Аномалий на мосту не было. Наверное, после последнего Выброса исчезли. Обломки труб и проржавевшие военные джипы и БТРы, оставшиеся ещё со времён одной неудавшейся операции вояк, до сих пор служили немым напоминанием об осторожности: в Зоне может произойти всё, что угодно, и когда угодно.
Уже окончательно стемнело. На фоне пасмурного неба возвышалась впереди заброшенная станция переработки отходов. К бетонной ограде тянулся глубокий разлом, над которым пространство рябило и подрагивало и из которого виднелось бледно-голубое свечение «Электр». На расстоянии нескольких десятков метров от «Рубца» начинала болеть голова — последствия приближения к пси-полю.
***
Коршун уверенно шёл на Затон в обход Долины шорохов. Уже смеркалось, но он безошибочно определял тропу между аномалиями. Сталкер и «свободовец» следовали за псом на некотором расстоянии.
—…Так ты наёмником был, а теперь — фримен? Не боишься, что когда-нибудь люди поймут, насколько ты для них опасен? — спросил тёмный.
— Они знают, — Астат усмехнулся в ответ. — Некоторые даже сталкивались с контролёрами.
— То есть ты даже не пытаешься скрывать свою сущность? — сталкер удивился. — А сам-то понимаешь, какая сила дана тебе Зоной?
— Понимаю, не сомневайся. Лёд, что ты вообще привязался?
— Просто интересно, почему ты не присоединился к братьям и сёстрам.
— Ты сам-то давно это сделал?
— Нет, но я просто не знал всей правды… Дальше, чем километров на десять, мне от Зоны не уйти. Всю жизнь в деревне у Периметра провёл. Попробовал год назад уехать в Киев. Сначала всё вроде неплохо было, пока не начал быстро терять силы. И это я сейчас не о способностях, хотя и они ослабли. Просто недели не прошло, как чуть ли не на зомби стал похож. Вот знаешь, есть такое состояние, когда понимаешь, что если не предпринять что-нибудь, просто сдохнешь со дня на день. Пришлось вернуться.
— Смирись, брат. Никому из нас нет пути из Зоны, — Астат помолчал и продолжил: — Так это правда, что где-то в Центре Зоны есть база тёмных сталкеров? А как же «Монолит»?
— Ты многого не понимаешь, Астат, — покачал головой Лёд. — Мы — часть Зоны, она даровала нам сверхъестественные, по меркам человека, силы. «Монолит» тоже связан с ней. Как — не знаю.
Впереди показался «Скадовск». Коршун остановился, прижав уши к голове, и утробно зарычал.
«Он почуял опасность», — мысленно пояснил Астату Лёд.
Подойдя ближе, оба ощутили угрозу, исходящую от сухогруза. Угрозу и смерть. Лёд перебежками подобрался на опасно близкую дистанцию, оставаясь едва ли не на грани тени и тусклого света от лампы у входа. Возле двери дежурил наёмник.
Астат не пытался остановить товарища. Если хочет рискнуть невесть зачем — его право, его же проблемы.
Наёмник повернулся лицом к присевшему в темноте сталкеру. Он не мог не заметить светящиеся глаза, но хватило всего одного взгляда, чтобы контролёр пробрался в сознание и подчинил себе волю человека.
— Что ж вы, уроды, натворили? — тихо, но с проступающей злостью проронил Лёд, наткнувшись на нужные воспоминания в голове наёмника.
— Что ты видишь? — спросил Астат.
— Остатки отряда… Подкрепление из Мёртвого города… Атака на «Скадовск»… Численный перевес на стороне наёмников, но сталкеры защищаются… Бандиты бьют с тыла… Они надеятся, что смогут договориться с «союзниками», но их убивают… Постой… Это не наёмники.
***
Ночная Зона смертельно опасна. Это известно всем. И именно поэтому, как только стемнело, раненого Ефрейтора вышвырнули с базы. Ему не дали ни оружия, ни КПК. Шансов добраться хотя бы до Милитари у бывшего наёмника не было, не говоря уже о том, чтобы попытаться дойти до Периметра.
До утра ему не протянуть: мутанты найдут его раньше, чем придёт рассвет. Дербник знал, как избавиться от человека без лишних следов.
Ефрейтора привязали к железной трубе в заброшенном цеху. Уходя, один из наёмников выстрелил ему в живот, чтобы запах свежей крови привлёк обитающих неподалёку снорков.
Мутанты ещё не появились, но сталкер уже начал терять сознание от боли. Он то проваливался во тьму, то вновь приходил в себя и прислушивался к окружающим звукам, доносящимся будто издалека.
В очередной раз очнувшись, Ефрейтор заметил у входа в цех силуэт стоящего на четвереньках человекоподобного существа в противогазе. Вслед за первым снорком показались ещё несколько.
«Простите, мои хорошие… Не вернусь я к вам из треклятой Зоны», — мысленно попрощался с семьёй сталкер, глядя на приближающихся мутантов.
Вожак стаи прыгнул…
…Но его сбила снайперская пуля.
Остальные снорки выскочили на улицу, пытаясь найти нового врага, однако тот продолжал отстреливать их, не показываясь. Вероятно, снайпер залёг где-нибудь на крыше или вышке.
Жизнь полна сюрпризов. Она может как оборваться в самый неподходящий момент, так и подарить второй шанс. Дать надежду на спасение, когда кажется, что выхода нет.
Последний снорк упал замертво. Спустя минуту в цех осторожно вошёл человек. Свет его фонаря резанул по глазам, заставив Ефрейтора зажмуриться.
— Наёмник? Вот уж кого не ожидал увидеть в таком положении… Это тебя свои здесь привязали? — сталкер отвёл луч света в сторону, но направил на Ефрейтора КСВК.
Бывший наёмник смог разглядеть форму Синдиката. «Вот чёрт…»
— Да. Это ошибка. Можешь разрезать верёвки?
— Ты безоружен? Тогда могу, — незнакомец освободил пленника. — Да ты ранен! Ладно, сейчас тебя подлатаем, а там уже и к медику надо будет…
— Зачем ты мне помогаешь? — Ефрейтор не понимал мотивации этого странного наёмника. Он для Синдиката — предатель, а этот ведёт себя, как ни в чём не бывало.
— А почему нет? Нам нужны профессиональные бойцы.
— Кто ты вообще такой?!
— Тебе всё скажет Ригер. Я не буду разглашать эту информацию. Не факт, что ты захочешь присоединиться, и тогда тебе лучше не знать — живее будешь.
Больше вопросов Ефрейтор не задавал. Странный снайпер закончил перевязывать раны и, закинув его руку себе на плечо, повёл окраинными тропами в Мёртвый город.
***
Часов через пять заросшая дорога вывела к первым постройкам Припяти. Город будто вымер — вокруг стояла гробовая тишина. На Дикой территории ночь полна звуков, и неизвестно, что страшнее: постоянные стуки, вой, шорохи и скрипы, из-за которых кажется, что кто-то подкрадывается со спины, или вот такая неестественная тишина, отзывающаяся звоном в ушах.
Погода была абсолютно безветренная, так что даже привычного завывания и сквозняков не было слышно. Казалось, что каждый удар сердца, каждый лёгкий шаг слышен на огромном расстоянии. Неприятное ощущение.
Местом для ночлега выбрали квартиру на верхнем, пятом, этаже высотного дома. Обломки старой деревянной мебели послужили топливом для костра.
Гепард устало опустился на свой спальный мешок, подвесил над костром пузатый алюминиевый чайник.
— Последи за костром, — попросил сталкера Штиль. — Ржавая, на пару слов.
Мы отошли в соседнюю комнату, и он продолжил:
— Думаю, пора всё тебе рассказать. «Безликие» готовят нападение на наёмников. Я встретился с одним из них. Ему нужна была информация о слабых местах, местоположении баз и перевалочных пунктов. Эта война будет быстрой и жестокой. У наёмников нет шансов, ведь первая атака произойдёт внезапно.
— «Долговцы» на блокпосту — тоже дело рук «Безликих»? Они хотели настроить «Долг» против Синдиката? — из мелких деталей начала вырисовываться полная картина происходящего.
— Да. Я сам узнал об этом недавно.
— А Ригер, выходит…
— Верно. Подсадная утка. Он — агент «Безликих», при помощи пропаганды настроивший группу из Мёртвого города против «Псов»: их больше всего, нужно убрать первыми.
— И ты, зная правду, молчал?! — доверие, выстроенное месяцами совместной службы, дружбы и любви, рухнуло мгновенно. А когда пришло осознание последствий его действий, я мгновенно вышла из себя. — Ты подставил всю группировку ради личной выгоды?! Ну и козёл же ты… Просто продажная скотина!
— Напомнить, как они пытались нас убить? Напомнить, из-за кого погиб Ефрейтор и из-за кого ты попала в «Пространственный пузырь», из которого просто по воле случая выбралась?! — прорычал мужчина, в миг потеряв обычное хладнокровие.
— Чёрт, да даже не все «Псы» виноваты, не говоря уже о других группах! Ты просто подставил людей, которые лично тебе ничего не сделали!
— То есть, по-твоему, убивать тех, кто кому-то помешал, за деньги — это нормально, а избавиться от своих врагов — нет?! Мне никогда не понять женскую логику…
— «Женская логика»? — я усмехнулась. — Может, и так. Плевать. Если хочешь перебежать к своим дружкам — вперёд, тебя никто не держит.
— Ты меня не поняла… — сокрушённо вздохнул Штиль. — Тебя рано или поздно всё равно найдут. Вечно прятаться ты не сможешь. Так почему не пойдёшь со мной? Какие убеждения удерживают тебя, наёмницу, от того, чтобы принять наиболее выгодное решение?
— Наёмники не одинаковы. Не равняй всех по себе. Тебе плевать на жизни бывших товарищей, а я скорее уж предупрежу Дербника о готовящемся нападении.
— Но почему? Тебя могут убить как «Безликие», если ты примешь не ту сторону, так и сами наёмники!
— Наёмники сюда не полезут, особенно, когда им все силы на базе понадобятся — раз. Это возможность очистить свою репутацию — два.
— Значит, ты выбрала сторону?.. — в его голосе больше не было ни капли злости: только непонимание и боль. — Твоё право, но… я думал, мои чувства взаимны. Прощай.
Он ушёл, не задерживаясь больше ни минуты. Я молча села у костра. С одной стороны, проблема решена: больше никаких ставших ненужными отношений — разлюбила. С другой — в чём-то Штиль прав. Как бы моё решение не оказалось ошибкой.
Я достала КПК и отправила Дербнику сообщение без подписи: «Тех «должников» убили «безликие». Ригер — один из них. Готовьтесь к атаке».