Я прикинула в уме примерный маршрут к «Скадовску» и побрела в нужном направлении — туда, откуда пришла.
***
Вечерело. Солнце почти село за горизонт, а на смену дню пришли угрюмые сумерки.
Гепард знал, что за ним не придут. Во-первых, никто не знал, где его искать. Во-вторых, ни Альберт, ни Ржавая к наёмникам не сунутся. Значит, остаётся действовать самостоятельно.
«Синие» были заняты своими делами. Лишь снайпер, рядом с которым оставили сидеть Гепарда, приглядывал за ним. Убрать его было бы легко, если бы они остались одни, но вокруг было слишком много людей. Всего один неверный шаг — и его нашпигуют свинцом.
— Давно ты в Зоне? — как бы невзначай спросил Гепард.
— Пятый год, — ответил снайпер, и ответ этот был неутешителен.
— Ветеран, значит. А на какую дистанцию винтовка бьёт?
— Полтора километра.
— Метко стреляешь?
— Тебе-то какая разница? Отвали уже! — не выдержал наёмник, явно не желающий языком чесать.
Однако всё, что хотел, Гепард уже выяснил. Теперь оставалось только незаметно сбежать.
— Отойти можно?
— Две минуты. И не вздумай из здания выходить.
Гепард вошёл в один из кабинетов. Парты и стулья, покрытые пылью, стояли в том же положении, в каком их оставили много лет назад. На стене висела потемневшая от времени доска, на учительском столе беспорядочно лежали пожелтевшие тетради и классный журнал.
Сталкер выглянул в окно. Расстояние до земли приличное, а там, под снегом, асфальт. Более того, полчаса назад началась метель, значительно ограничивающая видимость, но это может сыграть ему на руку.
Единственным вариантом казался прыжок, но приземление на асфальт может кончиться переломом. Если б только какая-нибудь покатая крыша… Но нет.
Время стремительно уходило, а Гепард всё не мог что-нибудь придумать. Он уже жалел, что не остался в баре. Теперь придётся рискнуть.
За неимением других вариантов Гепард встал у двери. Оружия у него не было: на всякий случай его забрали. Но при обыске не нашли нож — один из тех, что оставил Альберт.
Дверь открылась, и в комнату заглянул снайпер со словами:
— Я сказал: две ми… — договорить он не успел, поскольку Гепард всадил ему нож в горло.
Хрип наёмника услышали остальные. Гепард втащил умирающего в помещение и взял его «Barrett M82» и пару запасных магазинов. По коридору осторожно двинулся второй мерк.
Сглотнув, Гепард прицелился. Руки нервно дрожали. Тяжело убить человека, тем более зная, что промах обречёт его на мучительную смерть: винтовка крупнокалиберная, дистанция очень мала.
Да, он уже убивал раньше, и тогда тоже защищался. Но сейчас ему всё равно было страшно нажать на спуск. Голова подбирающегося к нему наёмника попала в перекрестье прицела, палец лёг на спусковой крючок.
Противник достал гранату, выдернул чеку, но бросить не успел: сталкер выстрелил. Во все стороны брызнула кровь. «Лимонка» выпала из ослабевших пальцев.
Гепард скрылся за стеной и зажал уши руками. Граната взорвалась. От взрыва стало двоиться в глазах, а все звуки сменились противным звоном. Парень был оглушён, но, несмотря на это, нашёл в себе силы поднять оружие и высунуться в проход. Враг тоже выглянул в этот момент, целясь в сталкера. Они выстрелили почти одновременно, но Гепарду повезло больше, чем наёмнику: тому крупнокалиберная пуля попала в грудь, в то время как сталкера всего лишь слегка задела по плечу автоматная пуля.
Но держать тяжёлое оружие он уже не мог. Пользуясь моментом, Гепард бросил винтовку и рванул к лестнице. На первом этаже его наверняка ждали, поэтому он не пошёл к выходу, а сразу свернул в кабинет и через окно выбрался на задний двор. Позади раздались выстрелы, но метель мешала точно прицелиться.
Лишь чудом избежав ещё одного попадания, сталкер упал в снег, тут же окрасившийся в алый, и пополз прочь. Его, несомненно, будут искать.
Добравшись до ведущей во двор арки, Гепард вскочил и побежал. Усталость забылась на некоторое время: так быстро он давно не бегал.
Остановился парень уже возле КБО «Юбилейный». Ему очень повезло не вляпаться в аномалию по пути…
…Но и здесь его поджидал сюрприз.
Головная боль всё нарастала, ноги уже не слушались. Гепард сполз по стене в снег. Всё тело будто налилось свинцом. К горлу подступила тошнота. Мир утратил цвета, став серым, как на старых фото.
Что-то странное, такое непривычное и пугающее, зародилось внутри. Гепард будто получил ментальный приказ, хотя ничего не слышал, как могло бы быть с контролёром. Он с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, двинулся вглубь здания.
Навстречу ему вышел человек, сразу пробудивший в душе тёплые чувства, будто близкий родственник.
— Добро пожаловать, брат, — сказал незнакомец и указал на комнату, где находились ещё несколько людей в таком же сером камуфляже. — Сюда.
Они вместе вошли в просторную комнату, в центре которой возвышалось необычное сооружение из мусора. Словно всегда знал, что делать, Гепард опустился на колени перед сооружением.
— Услышь меня, Монолит…
***
— Нас атакуют! — в кабинет разводящего ввалился не на шутку встревоженный помощник.
— Кто?
— С востока — «Безликие», с запада — группа Ригера.
— Твою… Поднимай всех. Пусть занимают вторую линию обороны. И доложи Бехраму.
— Есть! — наёмник скрылся в недрах Х12.
Дербник меньше, чем за минуту, переоделся в стандартную синюю форму Синдиката, затем быстро экипировался и вооружился.
Информация подтвердилась. И как бы в глубине души наёмник ни надеялся на лучший исход, настало время взглянуть правде в глаза: шансов мало. Впрочем, если бы не предупреждение, их застали бы врасплох.
В лаборатории поднялась тревога. Освещение автоматически перешло в аварийный режим. По коридорам побежали к выходам на поверхность боевые пятёрки. Дербник примкнул к одной из групп.
Наёмники расходились по позициям, готовясь отражать атаку. С окраин Дикой территории ещё доносилась стрельба.
Дербник скрылся в ближайшем здании так, чтобы можно было стрелять через окна. Он прислушивался к отдалённой канонаде. Первой в этой войне, но далеко не последней.
Разводящий полностью отдавал себе отчёт о происходящем и возможных последствиях, и от осознания того, что шансов победить в этой войне очень мало, становилось одновременно жутко и горько. За что им бороться, кроме как за собственные жизни? Для наёмника нет морали, так что многие из выживших сегодня наверняка дезертируют позже.
Вскоре стрельба на западе стихла. Дербник посмотрел некрологи, прежде чем отключил КПК, и понял: первая линия обороны прорвана.
Звуки с востока приближались — наёмники вынуждены были отступать под гнётом врага. Понимая, что очень скоро завяжется новый бой, Дербник ещё раз проверил оружие.
Со стороны стройки появились люди в такой же одежде, как и все наёмники. Бойцы Ригера не зря не стали переодеваться: в суматохе и так трудно отличить своего от противника. Они продвигались небольшими группами, перемещаясь от укрытия к укрытию.
Дербник открыл огонь первым. Посчитав это командой, остальные наёмники тоже начали стрелять. «Безликие» огрызались, особо не высовываясь: видимо, ожидали основные силы.
С востока подошли отстреливающиеся товарищи по оружию. Действовали они слаженно, так, как их учили, но подготовка и опыт уже ничего не решали: противник превосходил числом. Наёмники понесли значительным потери.
«Безликие» оказались с двух сторон, отрезая все пути отступления и постепенно сужая кольцо. Мерки оборонялись, как могли, но все понимали, что эта схватка может стать последней, если удача не окажется на их стороне.
В этот раз им повезло.
В спину «Безликим» ударили бандиты. Дербник и не рассчитывал на их помощь. Выходит, слишком плохо о них думал.
Группа, пришедшая с Бара, оказалась меж двух огней. Очень скоро на этом фланге остались только трупы врагов и нескольких бандитов. Выживший отряд «Безликих» начал отходить. Наёмники стреляли им вслед.
Они выиграли эту стычку, но не войну. Эта победа далась им слишком большой ценой.
Комментарий к Глава 12. Начало войны
Арт: https://fanart.info/art/art-view/72405
========== Глава 13. Ловушка ==========
Подступало утро, но до рассвета было ещё далеко: зимой поздно светает. Снаружи, за бортами «Скадовска», разбушевалась непогода. Ветер гнул деревья, заставляя их скрипеть, бросал снег то в одну, то в другую сторону. Крупные белые хлопья сплошным потоком летели с мрачного неба.
Я стояла на верхней палубе с первой за последние несколько лет сигаретой. Вроде и бросила, но, как оказалось, не навсегда. С такой жизнью, как в Зоне, трудно не сорваться. Особенно когда судьба выкатывает ушат проблем.
Докурив, затушила и выбросила окурок, но уходить не спешила: хотелось просто так постоять, глядя на падающий снег и вспоминая всё пережитое. Прошлым жить нельзя, но иногда нет никакого желания что-то делать ради будущего, просто теряется всякий смысл.
А был ли он раньше? Ведь всё, что приходилось делать — это выживать, убивать за деньги, убивать в целях самозащиты. Кругом только смерть. Да и у меня самой столько чужой крови на руках… И самое страшное, что уже давно я перестала испытывать отвращение к себе за все свои поступки.
Прав был Оцелот, говоря: «Синдикат тебя изменил». Действительно изменил, и не в лучшую сторону.
Из тягостных мыслей меня вырвал внезапно возникший рядом парень в белом плаще.
— О, наёмница! Не ожидал здесь увидеть, — обрадовался он. Это был Саня.
— Взаимно, — коротко ответила я. Настроения болтать не было.
— А что это тут больше ваших не видно?
— Конфиденциальная информация.
Поняв, что разговор не клеится, бандит стушевался. Помедлив, он предположил:
— Ты дезертировала, так?
— Откуда знаешь?
— Если вспомнить, что ты говорила в «Пузыре», и сравнить с тем, что я сам вижу сейчас, получаются нестыковки. Вот и всё.
«Догадливый».
Наконец, Саня выдал причину, по которой подошёл:
— Слушай, мне нужны бойцы в бригаду. Давай к нам, а? Легкие деньги, авторитет, всё такое…
— Когда ты успел собрать бригаду? — удивилась я.
— Уметь надо. Так что?
Вариант, в общем-то, неплохой. Но чем хуже, например, сталкерство? Такие решения спонтанно не принимают, время есть.
— Я подумаю.
— Ладно. Если что — ищи меня в баре, — Саня ушёл на нижнюю палубу.
На КПК поступило новое сообщение. «Надеюсь, ты это прочитаешь и поймёшь. Прости. Я ошибался. И в том, что не вы убили «долговцев» на блокпосту, и в тебе. Не ждал, что после всего произошедшего ты останешься верна Синдикату и предупредишь. Этой ночью началась война с «Безликими». Много людей погибло, осталось слишком мало ветеранов, способных дать достойный отпор. Знаю, вряд ли ты или кто-то из твоей группы захотите вернуться, но вас всегда готовы принять обратно. Нам нужны опытные солдаты, как никогда. Дербник».
Я не стала отвечать и сообщать, что отряд распался: сам всё увидит. Конечно, это может быть западня, но после того, что рассказал Штиль, появились основания поверить. И всё же стоит быть осторожнее — доверяй, но проверяй.
Только среди таких же киллеров, отказавшихся от многих моральных принципов и живущих по своим правилам и нормам, я чувствовала себя в своей тарелке. Однажды найдя своё место, на другой путь ступить уже не захочешь, даже если будет такая возможность.
Глупый, необдуманный поступок. Это я понимала. Чего стоит Дербнику солгать? Да ничего, в сущности. С другой стороны, если он сказал правду, то действительно стоит вернуться. Риск велик, и разумнее было бы не реагировать на сообщение разводящего, но иногда первый порыв — самый верный.
В этот раз я готова была неоправданно рискнуть.
Буря улеглась часам к восьми утра. Уже рассвело, но солнечный свет едва пробивался сквозь тучи. С болот поднялся утренний туман, и снег начал таять, превращаясь в мерзкую слякоть.
Не сказать, что было холодно, как ночью, но зябко — да. В такую погоду вообще не хочется никуда идти, а только сидеть на базе и не высовываться. Но надо.
Я вышла со «Скадовска» вместе с ранними сталкерами, идущими в Лиманск через Рыжий лес, перед выходом договорившись, что, раз нам по пути, пройдусь с ними. Их было трое — мужчина лет сорока, с обветренным лицом и уставшим взглядом, и двое отмычек, о своей роли пока что не подозревающих: сталкеры редко объясняют новичкам, в чём конкретно заключается их работа, а если и объясняют, то чаще всего лгут.
Шли спокойно, в тишине. Звуков было мало, да и те доносились издали. Ночные твари уже попрятались в свои норы, в то время как дневные в большинстве своём ещё не вышли на охоту.
Пройдя через затонские болота, мы углубились в редкий лес. В неподвижном воздухе отчётливо воняло гарью. Кто-то поблизости что-то жёг? Свет костра виден не был, несмотря на то, что среди голых деревьев и кустов ничего не скроешь.
Источник запаха обнаружился очень скоро. На поляне, куда вывела тропа, осталось кострище. Я присела возле него, прикоснулась к головёшкам и золе. Ещё тёплые.
— Кто-то был здесь недавно, — сообщила сталкерам.
Гремучник сам на всякий случай осмотрел стоянку. Что он искал — неизвестно, но, видимо, не нашёл.
— Пошли. Но будьте начеку, — приказал он отмычкам.
Они выстроились цепью и побрели дальше. Я пристроилась в «хвосте» колонны и шла, чуть отстав, чтобы при необходимости можно было незаметно уйти. Те, кто затемно жёг костёр в лесу, когда рядом находится безопасный «Скадовск», могли пребывать поблизости.
Идущий впереди отмычка упал замертво.
— Не двигаться, — из зарослей вышли несколько «безликих».
— Кто вы и что вам нужно? — напряжённо спросил Гремучник.
— Стволы на землю. Руки показали, и побыстрее, — вместо ответа последовала команда.
Нас держали под прицелом, поэтому пришлось подчиниться. Даром, что шла на некотором расстоянии от одиночек — где-то здесь снайпер. Стоит только дёрнуться лишний раз, и он выстрелит.
«Безликие» начали было обыск, но внезапно Гремучник сделал резкое движение, блеснула сталь, и противник обмяк. В тот же миг сталкер, прикрывшись от града пуль трупом, нырнул в заросли.
За мгновение до того, как «Безликие» начали стрелять, я успела перекатиться в другую сторону. За кустами оказался овраг с крутыми склонами, на дне которого находилось небольшое болото. Набив несколько синяков, я скатилась в грязную воду. Счётчик Гейгера затрещал.
— Брать живьём! — приказал кто-то наверху, и его тон ничего хорошего не предвещал.
Я вскочила и бросилась бежать. Ноги скользили по грязи, в берцах хлюпала вода. Овраг тянулся достаточно далеко, никуда не сворачивая, но шёл на подъём.
Судьба сталкеров меня не волновала. Что с ними будет — исключительно их забота. Впрочем, вряд ли отмычка успел уйти из-под обстрела, так что Гремучнику, если не сбежит, придётся нелегко.
В конце овраг становился совсем мелким — едва-едва его склоны дотягивали до двух метров и становились более пологими. Выбравшись из оврага, я осмотрелась.
Местность была незнакомая. Редкие деревья, в некоторых местах посадки, кусты и высокая трава. В отдалении виднелось невысокое плато.
Впереди возвышались постройки. Назад возвращаться нельзя, идти неизвестно куда — тоже не вариант, так что путь остаётся один. Достав пистолет, я направилась к зданиям.
***
Дербник молча смотрел на список погибших наёмников.
— Столько потерь за одну ночь не было с 2011, — глухо проронил Снегирь. — Сейчас каждый боец на счету.
— Помимо двухсотых, у нас трое тяжелораненых у медика лежат. Двое дезертировали, — доложил помощник разводящего, Порох.
Большинство «Псов» погибло под натиском врага. Теперь оставалось или прятаться и собирать силы для ответного удара, или бросить всё и разбежаться. Но второй вариант Дербник отмёл сразу: с врагом нужно сражаться, а не бежать, как трусливая шавка. Это был единственный непоколебимый принцип, который он обозначил для себя. Многие бойцы его поддерживали, однако, всё же, не все.