И вот Борус снова улыбался, точно так же, как и тогда, на волоске от гибели. Так же, как и много раз после. За дверью послышался приближающийся звук топота. Люди Оквуса торопились выполнить приказ нового правителя, но все же немного опоздали.
– Быстро в шкаф! – шикнул Долимар и подхватил мешок с пола. Опытный Борус уложил все так, чтобы ничего не гремело при встряске. Он подтолкнул курсора в шкаф, сунул следом мешок и уже хотел полезть сам, но остановился. Нужно было передать лорду маленькое послание.
Долимар метнулся к стойке с доспехами в углу и сунул руку под нагрудник. На внутренней стороне он нащупал тонкую пластину, сорвал ее рывком и бросил к двери. Люди лорда уже пытались выбить запертую изнутри дверь. Услышав шум в кабинете они удвоили усилия. Долимар бросился к шкафу и почти нырнул в черноту проема в стене. Борус, не терявший лишних мгновений, надавил на рычажок, который успел нащупать в темноте. Часть стены поехала вверх и закрыла проем, превратившись для постороннего взгляда в единое целое. Долимар вскочил на ноги, схватил Боруса за руку и отпрыгнул к противоположной стене, вжимаясь в нее всем телом. Курсор мгновенно последовал его примеру, свернувшись клубком и обхватив голову руками.
– Скажи, что твой план не в том, чтобы годами полировать задницами эти холодные камни и ждать, пока Оквус сдохнет от старости? – тихо прошептал Борус, стараясь, чтобы слова звучали как можно менее язвительно.
Долимар хотел послать друга и его неожиданный приступ остроумия в далекие дали с подробными описаниями, но не стал.
Люди с факелами и мечами выбили дверь и ворвались внутрь, недоумевающе разглядывая пустой кабинет. Пластина на полу едва заметно моргнула и разлетелась на бессчётное количество осколков, высвобождая магический огонь. Голодное пламя лизнуло доспехи и лица людей, тут же разрослось и принялось пировать. В одно короткое мгновение все в кабинете выгорело, как в кузнечной печи. Люди превратились в оплавленные свечи. Долимара и Боруса обдало волной нестерпимого жара, который не ослабевал еще несколько долгих секунд.
– Ты ведь знал, что кладка выдержит? – серьезно спросил Борус, с изумлением и страхом смотря на раскаленные до красноты камни в противоположной стене.
– Конечно! – беспечно отмахнулся Долимар так, что это могло означать только одно – им повезло. Борус поджал губы, но промолчал. Он был очень удивлен, что его старый друг использовал похожую магию, что взорвала замок в Вамуте, хотя клялся никогда не пускать в дело подобный ужас.
«Времена изменились», – напомнил себе Борус, украдкой поглядывая на лицо Долимара, на котором застыло выражение удовлетворенности. Он не тешил себя иллюзиями относительно курсоруса, прекрасно зная многие черные стороны его личности, но такой способ убийства заставил по-новому взглянуть на старого друга. Чем еще мог удивить его курсорус, которому теперь было нечего терять? Борус не знал ответа, но одно он понимал точно – иметь такого врага, пусть и лишенного всего, загнанного под землю, не стоило.
Долимар шел первым. Уверенным и твердым шагом человека, знающего, куда и как ему идти. Борус, увлеченный своими мыслями и переживаниями, шел следом. Курсорус рассчитывал по тоннелю выбраться за территорию дворца, перейти площадь и незаметно выйти наверх. Его голова была целиком занята планом, начало которому он только что положил. Оквус Трэйдорг получил его недвусмысленное послание и должен был сделать следующий ход.
Глава 6
В доме стояла тревожная тишина, прерываемая доносившимися с улицы звуками: топотом и рычанием. Курсор беззвучно спустился по лестнице на первый этаж и вошел в комнату, служившую гостиной. Прямо перед лестницей стояли две женщины и с надеждой смотрели на гостя. В руке одной была лампада. Тусклый огонек едва разгонял полумрак. Сенж, по привычке, быстро окинул их внимательным взглядом, подмечая усталость и страх. Лица женщин были ему не знакомы. Судя по добротным и простым платьям, они были не из трущоб, но и на жен торговцев совершенно не походили. Скромная обстановка в комнате подсказывала, что женщины были из семей стражников или мелких чиновников. Хотя сейчас это казалось совершенно не важным.
За спинами женщин стояли дети. Сенж уже открыл рот, чтобы поздороваться, но одна из женщин сразу вскинула руку, а указательный палец второй руки поднесла к губам. Курсор понятливо кивнул. Женщина указала в темнеющий проход комнаты, противоположной от входной двери.
– Там поговорим, – едва слышно шепнула женщина, пропуская Сенжа вперед. Вторая вытянула вперед руку с чадящей лампадой, чтобы осветить дорогу. Мицу ничего не оставалось, как пойти в указанном направлении, женщины и дети беззвучно пошли следом.
Сенж догадался, что это была столовая, когда уткнулся в длинный и крепкий стол. Он на ощупь обошел его и сел на стул. Лампадку, едва-едва вырывающую столовую из темноты, поставили посередине стола. Женщины сели напротив курсора. Дети чуть замешкались у двери и заняли места рядом с матерями.
Сенж уже осмотрелся, насколько позволяло скупое освещение, и наметил возможности для маневра при драке или пути отступления. Этому его научили на курсорской службе. Всегда ждать неприятностей и быть готовым им противостоять. Что уж там, не научили – вдолбили палками так глубоко, что это засело где-то в инстинктах. Только после этого Мицу отметил скромную обстановку столовой. Дом был не богат, но мебель вокруг была крепкая и добротная.
Курсор перевел взгляд на лица женщин. По лицу первой Сенж лишь скользнул равнодушным взглядом, отмечая ее невзрачность. Ничего интересного. Простое лицо, жидкие волосы собраны сзади в пучок и убраны под маленький чепец. Губы тонкие, щеки слегка впалые, в невыразительных глазах мелькает страх.
На лице второй курсор задержался. Женщина, не давшая ему заговорить у лестницы, была полной противоположностью соседнему бесцветному пятну. Мицу попытался отвести взгляд, и не смог. Вьющиеся каштановые волосы до плеч. Чувственные губы. Голубые глаза, в которых плясали два отблеска огонька.
Мальчик полукровка прошел мимо него и случайно задел рукой. Странное наваждение исчезло. Мицу откинулся к спинке стула и потряс головой.
«Нашел время!» – упрекнул курсор сам себя.
Лекрим сел рядом с красивой женщиной. Только сейчас курсор заметил схожие черты в их лицах – форму носа и подбородка. Тоби занял стул рядом со второй женщиной.
– Говорите только шепотом, – попросила обладательница каштановых волос.
– Что там произошло? – резко перебила ее вторая женщина, подаваясь вперед и шипя. – Где стража? Куда делись все воины в этом городе?!
Сенж на мгновение растерялся от такой злобы и напора. Но за всем этим ощущался сильный страх, почти ужас, поэтому он решил не грубить в ответ незнакомке.
– Я не помню, что случилось, – спокойно ответил курсор. – Не знаю, где…
– Врешь! – взвилась женщина, напоминавшая теперь ядовитую змею, приготовившуюся к прыжку. Она вскочила на ноги. Колючие глаза сверлили курсора. Женщина нависла над столом, уперев руки в столешницу. – Ты был там! Я знаю…
Мицу не сдвинулся с места.
– Паветта! – неожиданно вмешалась мать Лекрима. – Прекрати!
К удивлению курсора, это подействовало на нее. Паветта тут же замолчала и села на место. Было в ней что-то такое, что смутило даже такого бойца, как Мицу, считавшего, что ничто в мире не способно его устрашить.
Ничто, кроме змеи в ловушке, отметил про себя курсор.
– Мы все боимся, – тихо сказала первая женщина с грустью в голосе. – Страх может надломить любого. Мое имя Даули Лан’джу, – слабо улыбнулась она курсору. – Это Паветта Койгро. С нашими детьми вы уже наверняка познакомились.
Ее шепот действовал на Сенжа опьяняюще. Он снова уставился на ее красивое лицо. Сивонна Бачча! В голове всплыли старые слова Тиля об очередной мимолетной пассии.
– Ради таких женщин рушатся империи! – сказал его напарник, отвечая на вопрос Сенжа, что такого было в той девчонке, ради которой Тиль бился с пятеркой наемников. – Как же ты этого не видишь?
Теперь он отчетливо понял, что тогда имел в виду пройдоха Тиль.
«Сивонна Бачча! – одернул себя Сенж. – Ты что это удумал, придурок? Она замужняя женщина! У нее сын!»
Маневр не удался. Женщина казалась ему все красивее и красивее. Ну почему он сидел и смотрел, как болван, вместо того, чтобы упасть перед ней на колено и осыпать комплиментами, восхваляя ее красоту?
Сенж удивленно прислушался к своим чувствам. Он никогда не отличался склонностью к романтике, в отличие от Тилиуса. Но рядом с этой женщиной… Курсор встряхнул головой, стараясь отогнать непривычные, но такие приятные наваждения. Словно для того, чтобы помочь своему разуму одержать верх над разгоряченным сердцем, Сенж перевел взгляд на Паветту и заставил себя смотреть на нее, пока мысленно не досчитал до двадцати. Это помогло.
«Сперва дело, Шабилло!» – грубо напомнил себе юноша, окончательно беря себя в руки.
– Мицу Сен’жи, – курсор встал и поклонился, приложив правую ладонь к груди по самальскому обычаю. Второе имя Даули означало, что она из сословия простолюдинов, но его это нисколько не волновало. Законы и предрассудки Самала остались в Самале. – Можно просто Сенж.
– Ого, родная самальская кровь, – удивилась немного смущенная Даули. – Да еще из сословия воинов! Что же делает воин на курсорской службе? Хотя, молчите, – она отмахнулась рукой. – Сейчас не время для таких разговоров. Скажите только, вы правда курсор?
– Самый настоящий, – подтвердил Мицу, старательно избегающий теперь смотреть на лицо Даули.
– И мечом владеете? – влезла Паветта, взявшая себя в руки, но все еще напоминавшая свернутую в кольцо змею, готовую броситься вперед при первой ошибке противника.
– Конечно, – кивнул Сенж, понимая, что женщины, оказавшиеся в трудной ситуации, да еще с детьми, искали крепкую руку, защитника. – Только вот, – курсор демонстративно показал пустые ладони.
– Паветта, отдай ему меч, – повернулась к ней Даули. – А вы, дети, ступайте наверх. Нам надо немного поговорить с курсором Сен’жи о взрослых вещах.
Паветта встала и вышла из комнаты, дети, обидчиво сопя, но не смея перечить Даули, пошли следом. Проходя мимо Сенжа, Лекрим подмигнул ему, а Тоби высунул язык.
– Не обращайте внимания на Пав, – прошептала Даули, когда в столовой остались только они вдвоем. – Мы боимся за наших сыновей и за себя. Ее муж, как и мой, служит в Щитах Короны, и она переживает за него. У него как раз выпало дежурство.
Сенж не успел ответить. В комнату вернулась Паветта. В руках она держала меч в ножнах, который, после недолгого колебания, она положила на стол рядом с Сенжем.
– От него будет больше проку, если он будет в руках мужчины, – кивнула Даули, с интересом наблюдая за тем, как курсор вытащил меч из ножен и поднес к глазам. – Мы с Пав больше по половникам.
– Добротный меч, – заключил Сенж, старательно изображая удовлетворение. На самом деле меч был плох. Пара зазубрин и сбитая балансировка. Но выбирать не приходилось.
– Вы должны нам помочь! – Паветта сделала упор на слово «должны».
– Пав! Не напирай! – шикнула на подругу Даули.
– Я обязан вам жизнью, – Сенж жестом остановил самалку. – И долг этот покрою сполна, можете не сомневаться. Но мне нужно многое узнать. Что это за твари на улице? Сколько их? Насколько они опасны?
– Нежить, – голос Даули едва заметно дрогнул. – Очень много нежити. Десятки, может, сотни мертвецов.
«Точно!» – мысленно воскликнул курсор, который наконец понял, кого ему напоминали те уличные демоны, увиденные мельком из окна. Оборванная окровавленная одежда, открытые рты, скрюченные пальцы. Хоть он и не видел вживую поднятых мертвецов, но мастер Долимар достаточно красочно описывал их, когда упоминал о колдунах пустыни Нод. Вот только в его рассказах они были медленные и неповоротливые. Колдуны использовали их в основном для устрашения. В бою те мертвецы были слабым противником. Странно. Это не вязалось с тем, что он успел увидеть на улице. Те твари бегали слишком прытко.
– Нежить, – вслух переспросил Сенж, – вы уверены? Может, зачарованные или одержимые магией люди?
– Я почти столкнулась с одной тварью лицом к лицу, – после недолгого раздумья ответила Даули. – Видела парочку в окно, пока еще хватало смелости туда выглядывать. Это нежить. Ничем иным эти твари быть не могли.
Слова женщины создавали гнетущее впечатление, но Сенж, привыкший доверять в таких моментах только собственным глазам, не отбросил свои сомнения.
– Откуда они взялись? – спросил курсор, в памяти которого возникла картина в башне. Старый мэйр, читающий какое-то заклинание.
– Мы не знаем, – Даули посмотрела в сторону притихшей Паветты, словно ища у нее поддержки, но та молчала. – Были встряски. Мы даже думали, что дом обвалится, но обошлось. А потом появились эти.
– Как я тут оказался?
– Паветта говорила, что вас несли стражники на носилках. Молоденькие, совсем мальчишки. Она видела их, убегающих с криками прочь. Пав позвала меня, я в это время успокаивала мальчиков. Они сильно напугались после землетрясения, – Даули заговорила медленнее, словно подбирала слова. – Вас накрыли курткой с курсорской бляхой. Я сразу поняла, кто вы. Наши мужья, как я говорила, служат в городской страже, и мы понимали, что на вашем месте мог оказаться кто-то из наших мужчин. Мы не могли оставить вас там, на улице, даже когда поняли, что происходит что-то ужасное. Милостью богов, мы успели втащить вас в дом и захлопнуть дверь. Вовремя. Нежить бесновалась на улице, разрывая людей в клочья. Кто-то из соседей не успел закрыть дверь. Мы забились вчетвером в подвал и сидели там несколько часов, пока набрались смелости подняться. Потом отнесли вас наверх, занавесили шторы, оставили только пару свечей и стали ждать.
– Ждать чего? – не понял Сенж. Курсора слегка задело, что женщины оставили его под дверью, а сами спрятались в подвал. Но с другой стороны, они могли вообще оставить его с другой стороны двери, и никто не обвинил бы их в дурном поступке. Матери должны спасать детей, а не незнакомых мужиков, валяющихся в подворотнях без сознания.
– Ждать, пока стража и курсоры очистят наши Кварталы от этой мерзости, – вставила Паветта ядовитым тоном. – Знаете, каково это – слышать, как твоих соседей рвут заживо на части?
– Пав! – шикнула Даули. – Это не его вина!
– Откуда нам знать! – взвилась Паветта, опаляя Сенжа взглядом, полным ненависти. – Все от этой дархумовой башни! Оттуда все колдовство полезло! А его, между прочим, несли как раз с той стороны! Что он там делал?
– Пав! – встала Даули и подошла к подруге, но вместо упреков обняла ее. Через мгновение плечи женщины затряслись в беззвучном плаче.
«А ведь она права! – потрясенно подумал Сенж. – Что я там делал?»
– Я уведу ее наверх, к мальчикам. Ждите тут, мне нужно еще кое-что узнать у вас, – сказала она курсору и потянула поникшую Паветту наверх по лестнице.
Сенж сидел и размышлял о сказанном. Случайно ли, но слова женщины угодили в десятку. Он был в башне с мэйрами в момент колдовства, это он помнил точно. Но потом в памяти зиял провал. Мог ли он им помешать? Может, и мог. Даули сказала, что его бросили на носилках. Значит, его достали из башни и подлечили. Поэтому его мышцы так болят – последствия магического лечения. Но насколько серьезными были повреждения, что теперь ломит все тело? Однажды Сенж сломал руку, а курсорский эффи залечил ему ее. Рука зудела и чесалась несколько дней, выводя Сенжа из себя, но тут… И, дархум всем этим демонам в задницу, почему у него не осталось шрамов?
– Простите ее, – Даули беззвучно прошла и села за стол, придвинув стул немного ближе к Сенжу. – Ее муж должен был как раз дежурить в этой части города.
– Он мог спастись.
– Конечно, мог, – кивнула Даули. – Это я и говорю Паветте, но она совсем отчаялась. Страшно подумать, что она могла сделать, не окажись я рядом.
– А ваш муж? – Сенж с затаившейся тоской смотрел на женщину. Как жаль, что у нее уже была семья. Курсор одернул себя. Думать о таких вещах сейчас было просто недопустимо.