2007 год
На этом вечере все дышало фальшью. Тони видел, как оглядываются на него приглашенные на церемонию гости и слышал, что они говорят о нем за его спиной. Что интересно, эти разговоры кардинально отличались от тех, которые велись непосредственно с ним. «Мистер Старк, вы такой душка!», «Говард бы гордился тобой, Энтони! Я заявляю это на правах того, кто хорошо знал твоего отца в свое время!» — вот что слышал Тони, когда вел беседу с какой-нибудь важной особой. «Этот Старк доведет кампанию до разорения», «Мы с тобой еще посмотрим на крах империи, которую возвел Говард и которую погубит его сын!», «Редкостный полигамный тип», — доносилось до него изо всех углов.
Из всего перечисленного Старку больше всего не нравилось выражение: «редкостный полигамный тип». Редкостный — это да, с этим он согласен, да и поспорить с этим трудно — во всем мире он один такой. Полигамный — что ж, это тоже можно было понять и принять. В конце концов, все мужчины полигамны, а он не виноват, что вокруг так много красивых женщин. Но вот что за тип? Почему тип?
Это небрежное определение его личности, пожалуй, даже обижало его в какой-то мере.
Но Старк ничуть не расстраивался. Он поднимал голову выше, брал с подноса учтивого гарсона еще один бокал шампанского и, нацепив на лицо ослепительную улыбку, шел «подцепливать» новую красотку.
— Тони!
Старк, едва услышав окликнувший его голос, поспешил затеряться в толпе. Во всех этих торжественных мероприятиях, на которые обычно приглашались «Старк Индастриз» он любил только банкетную его часть. И до скрипа зубов ненавидел обсуждать рабочие моменты.
А Обадайя Стейн — его помощник и заместитель — был настроен явно не на анекдот. Весь его внешний вид выражал такую серьезность и обеспокоенность, что Старк мгновенно принял решение исчезнуть из этого зала раньше, чем Обадайя его догонит. Если он его поймает — Тони знал это по горькому опыту — начнутся нравоучения и лекции о том, что «нельзя так наплевательски относиться к делу своего отца».
Поэтому Старк без промедления стянул с фуршетного стола бутерброд с рыбой и свернул в коридор, ведущий к комнате, где он остановился.
Дверь он открыл спиной — мешали бокал шампанского и бутерброд, которые он держал в обеих руках. Боком протиснувшись в комнату и закрыв дверь ногой, Тони в блаженстве прикрыл глаза. До его номера почти не доносились смех, музыка и разговоры, которые неизменно сопровождали его весь этот долгий вечер, и теперь, стоя в относительной тишине, он наслаждался покоем.
«КРАКГХ!»
От грохота, который раздался отнюдь не за дверью, Старк выронил бутерброд и мгновенно открыл глаза. В двух шагах от него стояла маленькая девочка с куцыми хвостиками и, очевидно, творила своими ручонками нечто страшное. Она стояла к нему спиной, полностью сосредоточенная на своем занятии — откручивании чего-то, лежащего на столе.
Макет.
Тони с тоской посмотрел на испорченный бутерброд и, переведя взгляд на хозяйничавшего в его номере ребенка, деликатно кашлянул. Девочка вздрогнула и обернулась.
— Ты что здесь делаешь? — изо всех сил пытаясь игнорировать огромные, как две плошки, глаза, которые смотрели на него весело и нагло, как можно строже спросил Старк.
Девочка вжала голову в плечи и юркнула под стол.
— Эй, нет! Так не пойдет! — Старк поставил бокал на комод у стены и подошел к столу. — Дерь…
Увидев, во что превратила его макет эта маленькая бестия, Тони уже хотел выругаться, но вовремя прикусил язык. Он глубоко вздохнул и усилием воли заставил себя отвести взгляд от высившейся на столе горы обломков.
Обадайя его убьет.
— А ну иди сюда!
Старк, нагнувшись, заглянул под стол. Девочка сидела под ним, забившись почти в самый угол, и с интересом рассматривала лицо мужчины. В ее наглых глазах не было ни капли раскаяния.
— Иди сюда, маленькая бестия!
Вместо того, чтобы вылезти из-под стола, как сделал бы на ее месте послушный ребенок, девчонка забилась еще дальше в угол.
Раздосадованный, Старк выпрямился и с тоской посмотрел на макет. Ему никогда не нравились эти причуды Обадайи — лепить макеты из пластика. Сам он предпочитал голограммы — это было проще, интереснее, удобнее и безопаснее. Но сам Обадайя относился к своему детищу с теплотой и любовью, и Старк заранее закатывал глаза, представляя гримасу наставника, когда он увидит, что осталось от его макета.
Старк уже собирался плюнуть на все и уйти, когда дверь открылась и громкий мужской голос позвал:
— Пат!
Обернувшись и увидев на пороге своего давнего знакомого — Ричарда Паркера, Старк испытал смешанные чувства — облегчение от того, что эту девчонку наконец-то заберут из его номера и раздражение от того, что этого не сделали раньше.
— Ричард! — Тони вернулся за бокалом, приветствовав Паркера легким кивком головы. — Твое чудо?
Ричард скосил глаза в сторону девочки, которая, едва завидев отца, покинула свое убежище и теперь жалась к его ноге. Он выглядел рассеянным и каким-то слишком вялым, весь даже как будто посерел, а под глазами залегли глубокие тени. А может, все это было не более, чем игра света?
— Да. Прости ее, Тони. Стоит только отвернуться на секундочку и… — мужчина развел руками и сказал, обращаясь уже к дочери: — Пат, мы уходим!
— Как? Совсем? — удивился Тони, не пряча улыбку. Хорошее расположение духа уже снова вернулось к нему. — Ну что ж, передавай привет Мэри и заходите как-нибудь в гости!
— Это уже вряд ли, — быстро ответил Ричард, утягивая дочку за собой в коридор. — Мы сегодня улетаем. Прощай, Энтони!
— До свидания, мистер Старк! — прошепелявила маленькая бестия, явив свету большой пробел в верхнем ряду зубов, и на прощание помахала Тони рукой.
Ага.
Она, черт ее задери, знала, кому пакостит.
— Всего хорошего, — любезно улыбнулся нежданным гостям Старк и тщательно запер за ними дверь.
Паркеры куда-то улетают. Ну что ж, они счастливчики. Тони тоже с удовольствием улетел бы куда-нибудь в Египет или Индонезию, но дела не пускают.
Со вздохом Старк окинул быстрым взглядом испорченный макет и, не думая больше ни секунды, сгреб его в мусорную корзину. В случившемся тоже были свои плюсы — Обадайя наконец-то внемлет его совету, и впредь они все-таки будут использовать голограммы вместо устаревших макетов. Не стоит портить себе нервы, переживая из-за таких пустяков.
В конце концов, вечер продолжался, и с каждой минутой шансы Старка подцепить очередную красотку все увеличивались.
«Так что хватит прятаться, редкий полигамный тип», — сказал сам себе Тони и, поправив воротник рубашки, покинул комнату.
Тони отчаянно не понимал, почему он не мог остаться в отеле и должен был срочно ехать домой. Но Вирджиния Поттс, сидевшая в автомобиле по левую его руку с неестесственно прямой спиной и как будто окаменевшим лицом, убедила его в этой необходимости.
Старк, не зная, куда себя деть, практически уткнулся носом в стекло и принялся рассматривать вид за окном. Витрины, витрины, витрины. Сотни люминесцентных светящихся витрин, которые бросались в глаза изобилием ярких цветов и будто бы кричали: «Купи!»
Тони дернулся и обернулся к помощнице.
— Пеппер, я забыл о чем-то важном? Скажи мне, что нет.
— Нет, — тут же ответила Поттс и поджала губы. В отблеске фар проезжающих мимо машин ее лицо казалось слишком бледным и как будто застывшим.
Старк включил кондиционер и от нечего делать принялся ковырять ногтем кожаную обивку сидения. Ему совсем не нравилось ехать куда-то. Ему было досадно за то, что Пеппер появилась как раз в тот момент, когда та симпатичная рыженькая корреспондентка уже была готова пойти с ним в спальню. Его необычайно раздражало то, что все от него чего-то хотели. Сам он хотел одного: приехать наконец куда-нибудь и завалиться спать.
Водитель свернул с оживленной улицы, и пестреющие яркими вывесками улицы сменились спокойным полумраком спящего переулка.
— Звонила Мэй, — заговорила Поттс, нарушая тишину.
— М-м-м… — неопределенно промычал Тони, вспоминая, о ком говорит Пеппер.
Шины тихо шуршали по гладкому асфальту, и глаза закрывались сами собой.
— Самолет, в котором летели Ричард и Мэри, пропал с радаров, — снова сказала Пеппер и внимательно посмотрела на Старка, как будто ждала от него каких-то слов.
— Самолет пропал с радаров… — машинально повторил Тони, глядя на то, как по стеклу медленно сползает маленькая капля. Вот и дождь пошел, а он все жаловался на духоту.
Последний бокал шампанского был явно лишним.
— Ричард и Мэри… — задумчиво повторил Тони, потирая пальцами переносицу. Знакомые имена все вертелись на языке, но вспомнить, что именно с ними было связано, Старк никак не мог.
Вдруг в голове прояснилось, и четкая картинка встала перед глазами.
— Ты говоришь о Паркерах? — спросил он у Пеппер, а получив в ответ утвердительный кивок, почувствовал, как внутри него что-то обрывается.
Он же видел Ричарда всего каких-то пару часов назад — живого и невредимого.
— А их дочка… Пегги, кажется?
— Пат, — поправила Старка Поттс, зябко поводя плечами не то от холода, не то от ужаса. — Нет, они летели одни. В командировку, по словам Мэй. Они завезли Пат к ним с Беном и сразу поехали в аэропорт… Сигнал с их самолетом был утерян почти сразу же после вылета.
— Скверно, — внезапно охрипшим голосом произнес Тони и замолчал, отвернувшись обратно к стеклу.
Перед его глазами вдруг возникла отчетливая картинка: девочка лет шести с дыркой на месте выпавших молочных зубов стоит, прижавшись к ноге отца, и улыбается — по-детски нагло и открыто, не стесняясь этой самой дырки вместо передних зубов и не зная о том, что через каких-то два часа ее родители исчезнут где-то высоко в небе. Черт занес ее к нему в комнату! Не увидел бы он ее сегодня вечером на торжестве в честь сотрудничества «Старк Индастриз» с очередной крупной кампанией, не было бы сейчас в груди чувства вины. Совершенно пустого, бесполезного и глупого чувства вины, которое родилось вдруг и поселилось внутри.
«Авиакатастрофы случаются в наше время сплошь и рядом, — утешал себя Тони, машинально ковыряя ногтем шов на сидении. — Никто не мог бы знать, что это случится».
Но девочка с куцыми хвостиками все еще стояла перед его взглядом и все так же укоризненно смотрела на него своими огромными лукавыми глазами, на дне которых против ее воли плясали плутовские огоньки.
Тони дернул за нитку слишком сильно, и шов на сидении разошелся с характерным звуком. Отдернув руку от испорченной обивки, Старк потянулся к карману на спинке переднего кресла, где должны были лежать конфеты драже.
Пусто.
Хотя к чему себя обманывать — сейчас бы ему и кусок в горло не полез.
«До свидания, мистер Старк!» — как наяву, услышал Тони голос Пат и содрогнулся.
Ну уж нет. Он искренне верил в то, что их сегодняшняя встреча с дочкой Паркеров была первой и последней.
И совершенно точно он не мог даже подумать о том, что им еще предстоит встретиться спустя десять лет.
====== 2. Утро добрым не бывает ======
десять лет спустя
В это утро тетя Мэй разошлась не на шутку — она сначала долго кричала, а потом отчаялась вконец и сделала подлость, на которую Пат очень и очень обиделась. Тетя Мэй просто подошла к ее постели и, резко сдернув с племянницы одеяло, прижала кричащий будильник к самому ее уху. Пат вскрикнула от неожиданности и подскочила на кровати.
Действие тети просто не укладывалось в ее голове.
— Зачем? — спросила она, морщась и зевая. Карие глаза смотрели обиженно, с плохо скрываемым раздражением.
— Зачем? — переспросила тетя Мэй и, подойдя к висевшему над столом календарю, молча ткнула пальцем в обведенное красным кружком число.
— Пятнадцатое апреля, — наморщив нос, протянула Пат. — И что?
Тетя Мэй уперла руки в бока и посмотрела на племянницу с таким видом, как будто хотела спросить: «ты идиотка или притворяешься?»
— Пятнадцатого апреля у тебя зачет по литературе, — отчеканила она ледяным голосом.
Пат по-прежнему недоуменно хлопала глазами.
— Пятнадцатое апреля сегодня, — в тех же интонациях добавила тетя Мэй, и Пат недоверчиво сощурилась.
— Ты меня разыгрываешь…
А потом посмотрела на светящийся экран телефона, и ее сердце, перевернувшись, ухнуло куда-то в область живота.
Пятнадцатое апреля.
Сегодня.
В панике Пат выскочила из постели и кинулась к стулу, который стоял в углу комнаты. Там, на его спинке, должны были висеть брошенные ею там вчерашним вечером джинсы.
Джинсов там не оказалось.
— Это ищешь? — поинтересовалась тетя Мэй, держа ее джинсы двумя пальцами так брезгливо, как будто это были и не джинсы вовсе, а нечто мерзкое и противное.
— Да! — Пат выхватила из тетиных рук искомую вещь и с остервенением принялась ее натягивать на себя. — Ты не видела мою кофточку?..
— Видела, — тетя Мэй решительным шагом пересекла комнату и остановилась в дверях, глядя на племянницу с иронией. — Если ты, конечно, имеешь в виду ту половую тряпку, в которую превратилась твоя кофточка.
Ее идеально отманикюренный палец указал в угол комнаты, где на полу действительно валялся тот предмет гардероба, который так тщетно искала Пат. Скомканная и ужасно измятая, кофточка все же нашлась, и девушка, краснея и жалея, что она никак не может спрятать пылающее лицо за короткими волосами, подобрала ее и прижала к груди.
— Я ее сейчас отутюжу, — буркнула она, избегая насмешливого взгляда тети. — Это дело пяти минут…
— …которых у тебя нет, — вздохнула тетя Мэй и со вздохом забрала у племянницы несчастный элемент одежды. — Я сама ее отутюжу. Иди завтракать — тосты на столе…
Предлагать дважды не пришлось. Пат чмокнула тетю в щеку и мгновенно ретировалась на кухню, где на столе, дымясь, действительно стояли горячие тосты. Не садясь за стол, девушка схватила один и, обжигаясь, засунула его в рот, попутно пытаясь расчесать короткие волосы свободной рукой.
Сегодня уже пятнадцатое апреля.
С ума сойти!..
Пат схватила со стола тетину кружку с ее недопитым кофе и на ходу отхлебнула из нее, тут же сморщившись. Горький. И откуда только тетя Мэй берет столько энтузиазма на поддержание красивой фигуры? Кофе без сахара, на перекус — орехи, фитнес три раза в неделю… Даже после смерти дяди Бэна тетя Мэй не изменила своих привычек и не впала в депрессию, хотя Пат видела, как ей тяжело.
— Пат! — крикнула из гостиной тетя Мэй, прерывая мысли девушки. Поставив кружку на место и наскоро обтерев руки о висевшее на спинке стула полотенце, Пат поспешила на зов.
— Фто? — спросила она, пытаясь проглотить недожеванный тост.
Тетя Мэй бегло осмотрела племянницу, критически остановившись взглядом на ее волосах. Пат с трудом переборола себя в желании закатить глаза, зная, что последует за этим взглядом.
— Эта стрижка тебе совершенно не идет, никогда не устану это повторять, — поджала губы тетя Мэй, протягивая племяннице кофту.
Пат схватила ее так же отчаянно, как утопающий хватает спасательный круг, и мигом проснула в нее голову. Тетя Мэй неодобрительно скривилась.
— Это мой выбор, — обронила Пат как бы между прочим и, не желая продолжать спор, подхватила с пола рюкзак.
— Ты хоть понимаешь, что короткие волосы делают твое лицо круглым и подчеркивают щеки? — снова попыталась достучаться до племянницы тетя Мэй.
Пат крепко сжала ручку рюкзака. Острая застежка больно впилась в ладонь, и раздражение поугасло. Она никак не могла объяснить тете, для чего именно ей понадобилось отрезать волосы.
— Я решила попробовать что-то новое, — соврала Пат, выскальзывая за дверь. — Я возьму ключи? Ты же сегодня в зал едешь…
Тетя Мэй хмыкнула.
— Так уж и быть! — крикнула она племяннице вслед, когда Пат уже скрылась за поворотом лестничной площадки. — Куплю тебе парик!
Все как всегда — последнее слово должно быть за ней.