========== Глава первая, в которой появляется Дикая Охота, но нападение заканчивается неожиданным образом ==========
— Эскель скоро вернется с охоты, — сказала Трисс только бы что-то сказать и нарушить тягостное молчание. Две другие чародейки, Кейра и Йеннифер, ей не ответили, демонстративно разглядывая фрески; Вернон Роше и Бьянка, которых позвал на помощь сам Геральт, также не желали вступать в диалог. Все они сидели в зале, холодном, несмотря на давно разожженный огонь, и холод между ними был не менее мучительным, чем зимний мороз, пробирающийся внутрь замка. Весемир оттаскивал Ламберта от Умы: тот пришел в восторг от уродца и желал провести с ним как можно больше времени, пока его не расколдовали. Геральт тем временем объяснялся с Цири, доказывая ей, что отказываться от помощи и битвы в родной крепости глупо: рано или поздно бой придется принять, и лучше самим выбрать место и время, чем доверять столь важное дело отбитому на голову эльфу.
Вдруг распахнулись двери Каэр Морхена, гулко ударившись створками о каменные стены.
— Это еще что? — Роше поднял голову, но полуденное солнце как назло било в спины вошедшим, поэтому разглядеть их лица было невозможно. Но этот силуэт он узнает из тысячи.
— Проклятая белка, — прошипел он в кружку, сверля глазами Бьянку, которая сжала губы до такой степени, что те превратились в ниточку.
Иорвет прошествовал внутрь, смерил презрительным взглядом каждого, ничего не сказал и пошел вверх по лестнице, словно знал, куда идти. Его спутница закрыла двери и подошла к столу.
— Геральт из Ривии позвал нас на помощь, — проговорила она, голос у нее был звонкий и, в отличие от других эльфов, веселый, словно все кругом казалось ей забавой. Трудно представить себе кого-то более непохожего на Иорвета, чем эта девочка. Вернон держался, держался, но вежливость взяла верх, и он отодвинул ей стул. Эльфка присела на край, сложила тонкие руки перед собой. Одета она была примерно как все скоя’таэли, просто и удобно, но тонкая гибкая кольчуга до середины бедра, великоватая на ее фигуру, казалась несоизмеримо дороже, даже украшена по вороту и рукавам, а поддоспешник она не надела, легкомысленно натянув кольчугу на рубашку. Рядом с вечно замотанным в сто слоев Иорветом она казалась голой. Эльфка сняла перекинутый через плечо ремень и опустила сумку на пол, обвела всех блестящими синими глазами. У нее был лукавый улыбающийся взгляд, хотя нельзя было точно сказать: нижняя часть лица ее была закрыта тонкой шелковой тканью, завязанной как маска. Неужели тоже шрамы?
Роше оторвал взгляд от тонких запястий, перевязанных кожаными нарукавниками, в которых были проделаны новые дырки, видимо, на такие тонкие руки никто и не изготовляет, и смерил глазами массивный лук, не только невероятно удобный даже на вид, как оружие того же Иорвета, но еще и украшенный резьбой.
— Хороший лук, — сдержанно сказал он, напоминая себе, что они сейчас на одной стороне, не враги. Они пришли помочь Геральту, да и в опале оба одинаково. А эльфка и подавно не свидетель их вражды, он, конечно же, знал, что возраст эльфа на глаз не определить, но умел догадываться по глазам. Эта девушка была молода, ей не больше тридцати-сорока, что по меркам эльфов едва ли возраст согласия.
— Это Йорвета работа, — гордо ответила та, поворачиваясь к Вернону. — На двести пятьдесят ярдов насквозь пробивает темерский доспех, мы проверяли, а если Йорвет стреляет, то и четыреста. А из своего он и нильфгаардский пробьет.
У нее нежный голос, мягкий акцент, как у многих эльфов; даже в случае Иорвета, если он не совсем уж плюется, то, если не знать языка, можно подумать, что он говорит что-то ласковое, а не угрожает сунуть лицом в муравейник за одно только неподходящее слово. Некстати Вернону приходит в голову, что эти двое — эльфы, Дикая Охота никогда не трогала эльфов, так что даже если Иорвет и на их стороне сейчас, он практически ничем не рискует.
— Меня зовут Дан, — радостно сказала эльфка, но никто ей не ответил.
***
— Я не думал, что ты придешь, — задумчиво сказал Геральт, выходя к нему из комнаты Цири. Ему хотелось крепко обнять эльфа после всех слухов о его гибели, но он знал, что тот не поймет, поэтому просто положил руку ему на плечо в братском приветствии.
— Мне польстило, что я знал о Роше, а он обо мне нет, — отозвался Иорвет, закидывая ему руку на шею.
— Рассказать тебе, почему я позвал?
— Не надо, — Иорвет отступил на шаг и скрестил руки на груди. — Это не моя война, а твоя. Я пришел лишь потому, что ты позвал, и мне плевать, виновен твой враг или нет.
Геральт ненавидел его в такие моменты. Иорвет не говорил прямо, но явно давал понять свои мысли: вот видишь, я для тебя все делаю. Ты мне теперь должен. Я не спрашиваю — и ты потом не спрашивай.
— Я прибыл не один, — уже развернувшись спиной, сказал эльф. — Со мной лучший лучник и мой лекарь.
— Ты привел двоих эльфов? — забеспокоился Геральт. Если они внизу, а там Роше, то Эредину могут достаться холодные развалины Каэр Морхена и гора трупов.
— Нет, одного, — Иорвет неслышно пошел вниз по скрипучей даже под Геральтом лестнице; он словно ее не касался, хотя один его доспех весил немало.
За ужином встретились все. Эльфка сидела рядом с Иорветом, поглядывала на жареное мясо, лежащее перед ней на доске — тарелок не было — и украдкой вздыхала, не решаясь развязать закрывающую лицо ткань.
— Поешь, — сказал ей Вернон, и Весемир добавил.
— Если там шрамы, то нечего стесняться.
— Это точно, — Эскель подмигнул, отчего лицо его еще сильнее перекосилось.
— Даэнис, нет, — едва слышно выдохнул Иорвет и уперся взглядом в Роше.
— Что, — закатил глаза тот. Иорвет приподнял бровь. — А, да, конечно. Если кто не понял, лицо барышни скрывают именно от меня, вдруг я внезапно вознесусь до прежнего почета, ее опознавать буду и искать потом.
— Мысли мои читаешь, — сладко сказал эльф, вытягивая длинные ноги под стол.
— Параноик, — Роше покачал головой. — Она устанет и свалится, ее убьют, и это будет на твоей совести.
— Какие переживания за эльфку, — Иорвет пнул его в голень, но несильно, больше для вида и чтоб тот поднял глаза. — И не тебе говорить ей снять что-то с головы, шаперон. Что ты там прячешь под ним, лысину? Или уши эльфийские?
Даэнис унесла нетронутый ужин в комнату, которую занял Иорвет — как назло почти напротив комнаты Роше и Бьянки, так что Вернон был вынужден слушать весь вечер, как Иорвет играет печальную мелодию, красивую, но когда он повторил ее в двадцатый раз, темерец поймал себя на мысли о том, что можно будет грохнуть Иорвета в битве и списать на Дикую Охоту. Но вот звуки стихли, и Вернон, усевшись на постель, наконец-то снял шаперон. Под ним не было ни лысины, ни острых ушей, просто короткие черные волосы. Он уже и не помнил, почему носил его так преданно.
Иорвет вытянул ноги и оперся плечами на каменную стену. Было приятно наконец спать в кровати, он и не помнил уже, когда ночевал в помещении. Даэнис, стоя напротив него на одной ноге, расшнуровывала мягкий сапожок, плотно охватывающий щиколотку, второй такой же уже лежал на полу. Закрывающая лицо маска осталась на стуле вместе с кольчугами и одеждой.
— Поешь, тебе нужны будут силы, — ровно сказал Иорвет, вынимая изо рта трубку; белый дым стелился по постели, застывая странным густым туманом. Дан послушно засунула в рот кусок мяса, разорвав его руками, проглотила и улыбнулась, зубы сверкнули в полутьме идеальным полумесяцем.
— Я знаю еще способ, как пополнить силы.
— Не надо, — Иорвет снова затянулся. — Здесь все на одной стороне.
— Их много, — горячо возразила эльфка. — Они даже не заметят, да и с завтраком восполнят силы.
— Мне не нужно, я не устал, — Иорвет развязал закрывающий глаз алый платок и бросил его на стул, вытянул руку и коснулся пальцами горячего бедра Дан, снова упал спиной на стену. Даэнис качнулась за ним, села к нему на колени, а когда Иорвет выдохнул дым, не вынимая трубки изо рта, наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Без фокусов, — предупредил Иорвет, давая ей руку и помогая сесть на себя удобнее, потом вытряхнул трубку в железный ящик и положил ладони Дан на талию. Даэнис едва слышно долго выдохнула, опускаясь, обняла Иорвета за шею одной рукой и второй закрыла ему зрячий глаз.
Он не видел, но чувствовал, она снова его обманывает, но не стал ничего говорить. В конце концов, та сила, что разливалась сейчас по венам теплой, но бодрящей волной, была практически незаметной, едва уловимой. Никто ничего не поймет.
Даэнис чародейка, по другому не скажешь, но никто не учил дочь эльфийской отшельницы, потому даром своим она владела слабо. Она способна вытягивать жизненную силу, магию, энергию из тех, кто рядом, и накапливать в себе или передавать, служа своеобразным проводником. Только вот передать на расстоянии, как забрать, она не могла. Иорвет сотни раз наблюдал за тем, как ее тело начинает слабо светиться изнутри, как этот свет подходит ближе к коже, расползается по ней сетью медленно гаснущих искр, а когда она прикасается к нему, этот свет проникает и в него, утешая боль, заживляя раны. Конечно, она могла помочь ему и сама, из собственной энергии; она делала так после схваток скоя’таэлей в лесах, когда тянуть энергию из изнуренных товарищей — все равно что нож в спину всадить, а Иорвету надо было прийти в себя, но в таких случаях она потом несколько дней лежала, не в силах пошевелиться.
— Геральта не трогай, он почувствует, — Иорвет тряхнул головой, сбрасывая ее руку с лица.
Вернон Роше открыл глаза, глянул в темноту. Спящая рядом с ним Бьянка внезапно показалась ему какой-то неземной, словно сияющей изнутри, словно под светлой тканью кто-то зажег свечу. Он закинул руку за голову и снова смежил веки — такого не бывает, значит, сон, сон, всего лишь сон…
С утра, когда Иорвет, проспав все на свете до головной боли с непривычки, спустился вниз, все уныло ковырялись ложками в тарелках. Спали плохо даже Йеннифер и Геральт. Иорвет мрачно поводил глазом из стороны в сторону и за шиворот притянул к себе Даэнис.
— Я что тебе сказал, — прошипел он на старшей речи. — Мне не нужно, чтобы они тут сонными мухами ползали.
— Это так только поначалу, — Дан заглянула ему в лицо. — Ну что ты, я ведь все сама знаю, ничего я им не сделала.
Иорвет поджал губы.
— Здесь есть еще кое-кто, — Дан сменила тему. — Нам его не показали, но я… с него и брать-то было нечего, в нем совсем нет сил. Ты знаешь, я могла бы попробовать помочь… ну… через простое прикосновение…
— Нет, — резко оборвал Иорвет.
— Почему? Это ведь твой друг, Геральт, и я…
— Нет, — повторил Иорвет. — Мы здесь только ради Геральта, он просил защитить его дочь. Никто из проклятых чародеек не должен вообще запомнить о твоем существовании.
Он коротко поцеловал ее в приоткрытый рот и сразу же почувствовал губами знакомое покалывание и тепло.
— Перестань, — он отдернулся, нахмурившись; на подбородке его еще несколько секунд оставалось золотистое мерцание, как танцующий огонек на дневном свету.
Мимо прошел Геральт и громко демонстративно кашлянул, но не встретился глазами с Иорветом; Даэнис была права — поев и придя в себя, никто уже и не вспоминал о беспокойном сне ночью. Эскель натачивал мечи для всех, ворча на Цири, что носит свой клинок на перевязи; нет бы взять пример с Весемира, у того деревянные ножны из трех пород древесины, меч словно только что выкован — а ты? Какая ты ведьмачка, если собственное оружие не уважаешь?
— Уважаю, — дулась Цири, крутясь возле него. — Йорвет! — окликнула она эльфа, который устроился на полу напротив Эскеля, достал нитку, иглу и принялся штопать поддоспешник с обстоятельностью проводящего серьезную операцию хирурга. Споткнулся от такого зрелища Роше, зависли ненадолго Бьянка и Геральт: вид предводителя скоя’таэлей с трубкой во рту, иголкой в пальцах вместо лука и стрел поражал воображение. «Ну, а ты что думал, он к портному ходит?» зло подумал про себя Вернон и вышел во двор, стараясь не думать о том, что, кажется, он уже не враг для Иорвета. Он больше не дотягивает до уровня врага: при враге никто не будет сидеть в одной рубашке на полу, скрестив ноги в потертых штанах, и штопать поддоспешник, сняв кольчугу. Самому Вернону бы и в голову не пришло, что при Иорвете можно расслабиться, не ожидая удара, потому что эльф остался при своем. Его предали, продали, снова загнали в лес, но он остался собой, а сам Роше словно потерял дорогу и теперь стоит среди одинаковых деревьев в душной чаще, где ему нет места.
Дан выпросила у Эскеля легкий короткий меч и теперь делала выпады во дворе перед куклой. Вернон вышел за ней, как и Бьянка, понаблюдал за эльфкой. Двигалась она неплохо, но сразу стало очевидно: она никогда не была в рукопашном. Лучница: сидит на деревьях, безнаказанно и безопасно убивает — Иорвет неплохо устроился, когда понял, что внезапно появился кто-то, чьей жизнью, в отличие от своей, он дорожит.
— Что тебе, ведьмачка? — услышал Роше за спиной вопрос Иорвета.
— Почему ты не хочешь наточить меч?
— Потому что я не даю никому свое оружие, — отозвался эльф. — И ты не давай, а то рано или поздно останешься без головы. Или только без глаза, если повезет.
***
Каэр Морхен был готов к осаде. Друид расхаживал по залам, примечая, где можно установить перекрытия, если эльфы Дикой Охоты все же прорвутся внутрь. Прибывшие воины Скеллиге ругались в оружейной, обсуждая и делая ставки, кто скольких уложит в предстоящей битве. Иорвет демонстративно возился с одеждой, игнорируя лук и меч и всем своим видом демонстрируя, что готовиться к битве не собирается, что нервировало Роше все сильнее. Он не знал о тех, с кем им предстоит сражаться, практически ничего, кроме того, что те являются эльфами, и эльф, призванный Геральтом, к грядущему сражению словно не имел никакого отношения. Четыре ведьмака, повторял себе Роше, три чародейки, краснолюд, друид, два воина, за которых он готов ручаться головой, и Хъялмар, за которого головой готов ручаться Геральт, а ему он верил. И два эльфа непонятно на чьей стороне.
С другой стороны… Вернон посмотрел на Дан, которая хотела было вернуть меч, но Эскель сказал оставить его себе. Один эльф.
— Хотелось бы знать больше о том, кто к нам явится, — заявил Роше, остановив Геральта, который как раз шел с полным строительными инструментами ведром: только что они с Ламбертом заделывали стену. — Эльфы — понятно, их убивать несложно, — он кожей почувствовал пристальный взгляд в затылок, но это его только обрадовало. Пусть ненавидит, но осторожничает. Нет ничего оскорбительнее его доверчивого безразличия.
— Ты с такими дела не имел, — ухмыльнулся Геральт, глядя поверх его плеча на Иорвета. — Наша белка по сравнению с ними лесная фея.
— Я все слышу, — сварливо подал голос Иорвет, поднимаясь на ноги и надевая теперь целый поддоспешник, потом натянул кольчугу и принялся застегивать многочисленные кожаные щитки, подтягивать ремешки перевязей. Роше знал, что в случае опасности скоя’таэль может собраться за несколько секунд, но когда у него есть время и возможность, он будет прилаживать все неторопливо и обстоятельно, чтобы ничто не помешало ему в бою.
Откуда он это знал, Роше сказать бы не смог.
К Иорвету, вышедшему к воротам, подошла Даэнис и что-то зашептала ему на ухо, показывая наверх, тот подумал и кивнул. Дан развернулась было, чтобы убежать, но Иорвет поймал ее за руку, поставил перед собой и за несколько секунд собрал ее длинные иссиня-черные волосы в косу.
— Палец к щеке не прижимай, — напоследок напутствовал он, и эльфка, поцеловав его руку, убежала на лестницу, ведущую в верхнюю башенку, откуда открывался вид на двор. Роше покосился на белку, все еще не понимая причин его любить, потом пришел к выводу, что у эльфов свои критерии, даже Иорвет в лесу сойдет. Возник в памяти образ Киарана, которого главарь белок вытащил с баржи: залитый кровью, едва живой, тот выглядел не в пример красивее спасающего его Иорвета.