Убелённый сединами генерал пошевелил механическими пальцами протеза, который заменял руку, потерянную во время войны с империей, окинул грустным взглядом бесконечные квадраты штурмовиков:
‒ Напрасно мы разрешили войти дредноутам империи в атмосферу. Вынужден подчиниться. Новую войну экономика Марса не выдержит. ‒ генерал-аншеф опустился на колено перед императором Пантелеймоном IV и протянул шпагу в знак покорности победителю. Вслед за ним опустились офицеры генерального штаба, их адъютанты и рота охраны.
VII. Ребёнок принцессы Ти
Желания приобретают настоящий смысл только в головах безумцев.
Маэстро Ленар
1. Побег с Нибиру
Замечательно Его Величество Пантелемон IV придумал заболеть, чтобы усыпить бдительность врагов, сам тем временем спланировал захват Марса. Взял самурайской хитростью: одним ударом обезглавил HELIOS и вернул под контроль империи бывшую колонию.
А князь ловко играл в ученика. Семейка! Меня просто-напросто использовали. И ведь какой план сотворили: научить князя танцевать для того, чтобы затеять соревнование с неопытным в интригах Наомой-младшим и убить. Какая самонадеянность! Но ведь сработало. Теперь, как я понимаю, следующая на очереди планета, это Нибиру. Император ничего не делает просто так, иначе зачем он согласился принять учиться в университет Пальмиры инопланетянку?
Древняя раса живёт обособленно и никого к себе не пускают. То, что принцессу отправили на Землю, является совершенным исключением. Мотивы подобного решения не ясны. И вот я лечу в гости на Нибиру, благодаря, официальному приглашению правительства.
Вызывают насторожённость идеи принцессы, впрочем, я не оригинален. Любого человека удивляет образ мыслей туземных народов, а тут вовсе инопланетянка. Бесы, которые прячутся под вполне невинным обликом, зачастую могут изменить представление об ужасе в невинную шалость. Потом вполне обычный человек может увидеть вещи настолько страшные, что мысль о самоубийстве покажется желанной для избавления от кошмаров.
Нибиру всегда будоражила воображение обитателей Пояса Жизни. Несмотря на чрезвычайную вытянутую орбиту, когда Нибиру летит сквозь холодный космос тысяч лет вдали от Солнца, обитатели планеты приспособились к отсутствию живительного излучения и нашла способы, чтобы обогревать Нибиру. Любопытство просто-таки съедало меня, по сути я был первым, кто увидит загадочную двенадцатую планету.
Изящно преодолев непредсказуемые кометы и трансплутоновые карлики моя замечательная «Модлен» в сопровождении монитора капитана Блюм Тора устремилась навстречу облаку Оорта, на фоне которого поблёскивала янтарной атмосферой планета Нибиру.
Толстый слой нанорепликаторов из золота расступился, пропуская к поверхности космическую яхту. Планета превосходила по размеру Землю в несколько раз, но, пожалуй, была и во столько раз прекраснее. Хотя, трудно сравнивать столь непохожие миры, однако, мне показалось, что попал в бесконечно родное и давно позабытое место, в котором вырос, и откуда уехал навсегда, создав новую реальность, лишённую очарования детской защищённости, где каждый уголок был знаком до разбитой коленки, и где осталось навсегда тепло материнских рук.
‒ Принцесса, и зачем вы, позвольте узнать, покинули этот рай. Променяли на Землю с её вечными войнами и испорченной экологией? Например, будь моя воля, ни за что, ни за какие коврижки не уехал бы отсюда. Вы только посмотрите на эти бескрайние зелёные леса, горы и океаны! Чистый восторг и двести тонн чёрной зависти. Как вам удалось создать столь идеальный мир, без промышленности и вредных производств?
‒ Меня никто не спрашивал, но я особенно не спорила, уж очень хотелось посмотреть, что там в космосе, среди звёзд. Нас встречают, смотрите, ‒ принцесса показала на людей у трапа и две шеренги здоровенных рептилоидов в парадном строю.
Здания столицы, ‒ это гроздья шаров разного диаметра, соединённых прозрачными гофрированными туннелями, наподобие марсианских, с редкими вкраплениями ослепительно белых прямоугольников, сдвинутых в беспорядке относительно друг друга.
‒ Итак, вот он, знаменитый импресарио, собственной персоной, ‒ приветствовал мужчина в парадном мундире с высоким воротником, шитым золотом. – Гостей у нас вовсе не бывает. Только благодаря настойчивости принцессы решили сделать исключение.
‒ Знаете, всё никак не удаётся оставить спорт. Здесь у вас счастье, причём счастье навсегда. Живёте далеко, ни с кем не воюете. Летаете себе в безвоздушном пространстве, словно ангелы.
‒ Ну, ну, не скажите. Иногда и у нас случаются обстоятельства. Вот недавно сбежала любимая мексиканская ксоло принцессы, так целую экспедицию организовали для поимки. А она, собачка, у неё в спальне пряталась. Столько переживаний было. Ведь расстроилась бы хозяйка, не найдя свою любимицу.
‒ Господи, как я вас понимаю. Тоже потеряли недавно одну рыжеволосую барышню, но ведь нашлась. Кстати, принцессу.
‒ Ах, вы об этом. Действительно, странная история со многими вопросами.
По правде сказать, ваше участие в освобождении позволило сделать выводы. Да-с!
‒ Вот занятно! И что, интересные идеи? – я был заинтригован.
‒ Мне импонирует, как смело вы поступили, прилетев к похитителю на переговоры.
‒ В действительности, хотелось сбежать на Землю в поместье на мангровых болотах. Но я сказал себе: «Ленар, если не ты, то кто?»
‒ Вы, наверное, не знаете, что правительство у назначает Верховный Совет Хаттов и нас имеет представительские функции. Моя семья ничем не владеет. Поэтому вся эта возня с гелием лишена всяких оснований!
‒ Но позвольте! А зачем тогда эта помолвка с князем Платоном?
‒ Тонкий дипломатический ход, чтобы оградить дочь от ненужных контактов, не более того. Это была моя личная просьба к императору Пантелемону IV. О какой свадьбе может идти речь, если планета удаляется от системы Солнца и вернёмся через три тысячи шестьсот лет. Боюсь, что за это время у вас многое измениться.
‒ Тогда погоня женихов за гелием лишена всякого смысла?
‒ Как сказать, грузовые корабли никто не отменял. Но так могут думать только люди, живущие в стабильном мире. У нас нет под боком Солнца, и мы вынуждены бережно относиться к ресурсам планеты. Император Пантелемон IV прекрасно об этом знает.
‒ Вот радости то будет молодому князю. Он на вас делал ставки.
‒ В Совете рассматривали подобный вариант, но на данный момент решение не принято.
Вот, если думать над правдой, то можно совсем её потерять. Сколько нужно обстоятельств, чтобы переменить человека? Причём, переменить не сейчас сиюминутно, а в перспективе и окончательно! Например, хозяева Нибиру заселили Землю homo sapiens с малюсенькой такой жизнью, чтобы добывать полезные ископаемые, а не подавлять бунты вдруг поумневших людей. Прилетели арны и сделали большой привет вполне удачному проекту, захватив понравившуюся планету. Теперь никто не знает, что делать с человечеством, у которого жизнь укладывается в несколько взмахов ресниц перед вечным сном.
Счастье, ‒ это такая капризная субстанция, что перестаёшь доверять собственному себе, когда видишь чужие удовольствия. Что важнее – бесконечно длинная жизнь, когда ощущения перестают тебя беспокоить, оттого, что на месте души образовался монолит из триллионов воспоминаний или краткий миг бытия, где каждый вздох может стать последним и ты спешишь делать ошибки? Что пронзительней? Задача с кренделем? Вот и я в полном смущении…
‒ Маэстро, тут у меня ребус образовался, ‒ Ферапонт появился на пороге комнаты в совершенно смущённой форме.
‒ И-и? – издал я, и начал ждать продолжения.
Глубокий вздох, затем выдох и тишина. Поняв, что неудобный текст застрял в речевом аппарате, предложил бокал абсента. Уставившись на горящий сахар неподвижным взглядом, секретарь наконец выдавил из себя:
‒ Принцесса беременна. Вот…
Мне показалось, что пламя и не думает расставаться с тростниковыми кристалликами. Застыло, можно сказать, навсегда, изменив своему трепетному естеству.
‒ Да-а, обрадовал. А пораньше не мог сообщить. Нас теперь местным ящерицам скормят. И кто автор столь замечательной идеи? Или так случайно образовалась опухоль, причём не у неё в животе, а в твоей голове.
‒ Только узнал. Но это ещё не всё, ‒ вид у Ферапонта был совсем несчастный.
‒ Уничтожай уже. Что медлишь. Да, вот выпей, чтобы гадости легче было произносить, ‒ я протянул порцию зелёной жидкости, которую злодей немедленно опрокинул в себя.
‒ Нас отсюда никто не выпустит, это в планы хеттов не входит. Вы будете развлекать принцессу, а меня, и здесь вы правы, разумным ящерицам на корм.
‒ Час от часу не легче! Вот скажи, пожалуйста, почему, когда завалы образовываются, так исключительно благодаря твоей неугасимой энергии? И давно это у вас? Значит, злилась она на тебя под впечатлением? Впрочем, можешь не объяснять: психовала барышня.
‒ Жрицей её уже никто не сделает, коль не смогла справиться со столь простым делом. Делов то – не иметь детей.
‒ Так, а зачем надо было лететь на Нибиру? Или она только сейчас на свет появилась?
‒ Маэстро, только вы можете спасти нас, взмолился молодой человек.
‒ Ага, вот только как? Ты видел откормленных человечиной ящериц с секирами? Вот, то-то! Нам сейчас к «Модлен» никак не подобраться. А я не понял, что хочет принцесса? Любви или родины?
‒ И сам в лабиринте. Есть подозрение, что это хитрый шантаж. Но как проверить? Впрочем, я готов понести ответственность, ‒ глаза Ферапонта сверкнули отвагой идиота.
‒ Заметно, и сразу ко мне, носитель! Ладно, пошли к будущей маме. Послушаем её версию любви.
Казалось, что нас никто не ограничивает в передвижениях, в коридорах дворца стояла подозрительная тишина, словно все забыли о нашем существовании. Всё, конечно, ничего, но обидно: пригласили в гости и такое безразличие. В тоже время чувствовался во всём этом безмолвии подвох. По коридору неожиданно пробежала на двух ногах плащеносная ящерица и скрылась за углом. В комнатах принцессы летали паутины занавесок от сквозняка из открытых окон. Мы отправились по бесконечным лестницам с неровными ступенями на поиски хозяев.
‒ Ферапонт, ты где-нибудь встречал подобную архитектуру? Это ведь полная несуразица. Вот посмотри, ступень одной ширины и следом совсем узкая. Здесь многоножкой станешь.
‒ Маэстро, я тоже в изумлении. Если бы не занятия танцами, точно бы уже подвернул ногу.
‒ Это что комплимент или наглая лесть? Но всё-ровно угодил. Только тише, я что-то слышу.
Действительно, впереди раздалось мощное пение женского хора, потом душераздирающие клики людей.
‒ Нет, ну Африка полная! Ты посмотри, драконы кушать изволят!
На открытой площади с грубым сооружением посередине, напоминавшем усечённую пирамиду, вдоль уступов сидели рептилоиды со своими малышами. Ага вот и объяснение диспропорций в архитектуре. Неровные лестницы предназначались для мелких ящериц, снующих на четырёх лапах между крупными особями.
С высокой площадки на усечённой пирамиде слышался неприятный мокрый хруст костей и громкие человеческие крики, прерывающие красивое пение хора рыжеволосых девушек.
‒ Ферапонт, боюсь, что это не наш ресторан. Бежим сломя голову, пока не отгрызли по самые плечи.
Буквально за поворотом натолкнулись на главу правительства с неизменной свитой из рептилоидов с секирами.
‒ Ах, вот и вы. Извините за невнимание к гостям. Ежедневный завтрак Высших хеттов требует обязательного участия народа инков, ‒ правитель уставился на меня вытянутыми рубиновыми зрачками.
‒ Благодарю, что не позвали. Развлечения здесь оригинальные.
‒ Прислуживание за столом, ‒ почётная обязанность для инков Нибиру. К сожалению, метаболизм хеттов приспособлен только к человеческому белку и инки добровольно отдают свои жизни в обмен на покровительство и мудрость.
‒ И что, сердце не болит за души невинно убиенных.
‒ Напрасно ёрничайте, ваш сарказм здесь неуместен. Арны тоже едят всё, что растёт и движется: млекопитающих, рептилий, рыб, птиц, насекомых, не испытывая мук совести.
‒ Меня подкупает настоящая честность. Но ведь вы человек, как можно себе подобных превращать, извините, в еду для рептилий? Это чёрт знает, что такое!
‒ Не кипятитесь. Экий вы горячий арн! Посудите сами: если нет от человека никакой пользы, то он становиться обузой для общества. А каков результат от этого гуманизма? Усилия, которые могли быть направлены на прогресс, тратятся в пустую на содержание никчёмного существа, лишая ресурсов всю популяцию. А мы на Нибиру, не можем себе позволить транжирить впустую биоресурсы.
‒ Популяцию? Да тут у вас целая философия. Самое любопытное, что ваша правда существует здесь и сейчас, а моя в Поясе Жизни осталась. И что ваш симбиоз продуктивен?
‒ Более чем. Кстати, первых людей на Земле рожали женщины инки. Все социальные институты человечества создали Высшие хатты!
‒ Ничего не понимаю! И что теперь люди навечно обязаны инопланетным генетикам? Возьмите на завтрак мою филейную часть? Наверное, за это ваших хеттов попросили на выход с Земли. Арны себе подобных не кушают по утрам.
‒ Маэстро, инки тоже не едят сородичей. Напрасно вы так громко кричите ‒ хатты могут вспомнить про лёгкий полдник, чтобы взять энергию настоящего арна. Моего авторитета может оказаться недостаточно для сохранения вам жизни.
‒ Стоп, стоп, стоп я себе ещё могу пригодиться. Мы с Ферапонтом готовы к осмотру памятников Нибиру, назначьте, пожалуйста, в сопровождение сытых ящеров. Нервы, знаете ли, пошаливают. Тут у вас всё такое необычное.
‒ Да, да, мы стремимся к знаниям, ‒ поддержал секретарь. ‒ И это, мне на яхту надо метнуться, туфли парусиновые для прогулок взять и этот… фотоаппарат «Зенит»! Вот! Я быстро. Ферапонт произвёл мгновенный старт ахалтекинского жеребца к «Модлен», висящей над пропастью у базальтовой плиты. За ним кинулись охранники, но излишне медленно: ранним утром в спринте человек превосходил холоднокровных ящеров.
‒ Принцесса Ти вызвалась стать гидом по столице Нибиру, после экскурсии будет дан обед в вашу честь. Заодно познакомитесь с Высшими хеттами поближе. Поверьте, будите удивлены широтой познаний и нестандартным мышлением.
‒ Отлично, всегда мечтал стать говорящей отбивной, ‒ я счастливо улыбаясь, подмигнул Главному палачу соплеменников.
В это время Ферапонт успел забраться в рубку и включил круговой аннигилятор. С грохотом упали металлические лапы зажимов, намертво державшие судно. Взрыв антиматерии расколол причал, сделанный из монолитной скалы, но это было уже неважно: «Модлен» словно атомный ледокол «Ленин» резала зелёные плиты площади, превращая в зияющую пустоту прочнейший гранит. Я с трудом запрыгнул на посадочный штормтрап, спущенный Ферапонтом.
‒ Заводи турбины на полную, сейчас навертим им дырки в атмосфере. Я конечно люблю антропологию, но предпочитаю заниматься этим фигурально.
‒ Чем маэстро!
‒ Нравственным каннибализмом, придурок!
‒ Ого, да вы полны сюрпризов!
‒ И не говори. Кстати, где искать теперь принцессу?
‒ А не надо, ‒ раздалось из-за спины. ‒ Я сама обнаружилась. Что хотели без меня исчезнуть? – барышня плотоядно улыбнулась.
‒ Ферапонт, почему я не удивлён? Скажи, пожалуйста? Принцесса, можете внятно объяснить, что мы забыли на вашей гостеприимной планете? Беременность то хоть настоящая?
‒ Ну должна же я была проститься с мамой? Ребёнка мне не разрешили, так хоть поплакать на прощание удалось. Всё, Ферапонт, я ваша навеки, ‒ она протянула руки для объятий.
‒ Подождите, ещё надо вырваться из родственных объятий. Кстати, милочка, а не собираетесь ли вы произвести на свет: «Не то сына, не то дочь?». Вы об этом подумали? – не замедлил парировать булавочный укол насчёт поспешного бегства.
‒ От Ферапонта можно только ушастую ящерицу родить. И очень настырную, ‒ девушка потрепала оттопыренные уши будущего папы.