Да и, в конце концов, не станут же головорезы Бёрка прямо на рынке на неё нападать? Там охранников до чёрта, помогут, если что…
Харон принял её решение спокойно — не стал переубеждать.
*
Вот так и получилось, что незадолго до полудня они уже добрались до Анакостийской переправы. Шли, само собой, не по дороге — Харон предпочитал обходные пути, какие-то еле заметные тропки между руинами небоскрёбов, тоннели метро… Эмили была только за — когда ей доводилось выходить на открытое пространство, она не могла отделаться от постоянного ощущения взгляда в спину. Агорафобия, вполне естественный недуг для выползня из Убежища.
Когда до Ривет-сити оставалось всего ничего, Харон неожиданно остановился. Прищурился, вглядываясь в туман, набежавший с реки.
— Вы только посмотрите, кто у нас тут, — проговорил он. — Вот они, красавчики. Компания «Коготь».
— Где? — шёпотом спросила Эмили, поднося к глазам подаренный Мясником бинокль (вот и пригодился, и трёх недель не прошло). — Ага, кажется, вижу. У входа на станцию метро, да? Трое?
— Четверо, — поправил её гуль. — Один за колонной, смотри внимательнее. Ждут кого-то.
Руки Эмили враз стали ватными.
— Меня?
— Не знаю. Ты, конечно, страшный грешник, но не единственный на Пустоши. Эх, была бы снайперка… Вот же он — стоит как на ладони, придурок.
— Мы их обойдём?
— Нет, — сказал Харон после недолгого молчания. — Не сможем. Нам в любом случае придётся через эту площадь идти, тут-то они нас и накроют. Там, на вышке, охранник Ривет-Сити, но на него не надейся. Спускаться и на помощь бежать он не станет, не такие ему деньги платят.
— Может, не надо? — слабо спросила Эмили. — Завтра вернёмся. Они ведь уйдут когда-нибудь.
— Не бойся, — Харон снял с плеча дробовик. — Ребята неприятные, да, но их всего четверо. Если ты мне немного поможешь, справимся за минуту. Просто…
— Не лезть вперёд и не стрелять под руку.
— Именно.
Он улыбнулся. Точно, улыбнулся.
*
О «Когтях» Эмили слышала много раз. Эти наёмники были ничем не лучше рейдеров — делали они всё то же самое, только за деньги, а не из любви к искусству. Если бы Бёрк действительно решил поручить кому-нибудь охоту за своей беглой поверенной, лучших исполнителей ему было бы не найти. Так что напасть на отряд головорезов первыми было, наверное, правильно… только очень уж страшно.
Нет, пока они с Хароном обходили площадь с северной стороны, всё было нормально. А вот когда гуль провёл её в заброшенное кафе, расположенное метрах в тридцати от станции метро, и сказал, что дальше пойдёт один, Эмили стало, мягко говоря, не по себе.
— Они ждут гостей из-под земли, а мы их немного разочаруем, — объяснил Харон. — Я проберусь на крышу вестибюля, а ты побудь здесь. Когда всё начнётся, можешь по ним пострелять, приумножить хаос. Попадёшь — отлично, не попадёшь — ничего страшного. Только наружу не выскакивай. И не высовывайся особо. Ясно?
Эмили кивнула. Что же тут непонятного.
Несколько минут ожидания, как водится, тянулись целую вечность. Осторожно, краешком глаза, Эмили поглядывала в окно, но проследить за Хароном ей так и не удалось. Он словно растворился в густом речном тумане. Зато «Когти» были как на ладони, и бинокль не нужен.
Она прижалась к стене — прохладной, шершавой, чуть влажной. Поудобнее перехватила рукоять «Магнума» озябшими пальцами, взвела курок.
У самого входа в вестибюль ослепительно-белой вспышкой разорвалась граната. Кто-то заорал — от боли, от злости? Эмили прищурилась, пытаясь хоть что-то разобрать сквозь плотную завесу пыли и дыма.
Из дымового облака вывалилась чёрная фигура с автоматом наперевес — и, не задумываясь, почти не целясь, Эмили нажала на спусковой крючок. Отдача подбросила «Магнум» вверх — в правом запястье, кажется, что-то хрустнуло. Стиснув зубы, она поправила хват и выстрелила ещё раз. И ещё.
Наёмник «Когтей» упал ничком.
Придерживая левой ладонью руку с револьвером, Эмили попятилась прочь от окна. Выстрелов не было слышно. Крики тоже стихли. Это могло означать всё, чёрт возьми, всё что угодно…
— Харон, — прошептала она. — Где ты?
И, словно в ответ на её вопрос, из тумана появилась знакомая долговязая фигура.
Разом позабыв про обещание не высовываться, Эмили выскочила из кафе и побежала навстречу Харону. Каждый шаг отдавался в запястье болью, но это была ерунда, такая ерунда! У них получилось. У неё получилось!
— Ты видел? Видел? Я попала! С первого раза попала, и во второй раз — тоже! И ведь я не из винтовки целилась, а навскидку, от бедра, из «Магнума»…
— Видел, — сдержанно кивнул гуль. — Неплохо.
— Ты-то как? — запоздало спросила она.
— Что со мной сделается? Кстати, кто такой полковник Отем?
— Понятия не имею. Нет, правда. А что, это он их подослал? Они действительно охотились за мной? Да?
— Не совсем, — нехотя сказал он. — У одного из них был контракт на поимку некоего Джеймса Данфорда за подписью полковника Отема. Вот я и спрашиваю.
Эмили растерянно помотала головой.
— Обвешать бы тебя стелс-боями да запереть в бункере, — Харон тяжело вздохнул. — Ладно, идём уже. Только оружие убери.
Эмили, покраснев, опустила руку с револьвером.
*
Мост, ведущий в Ривет-Сити, издалека смотрелся гораздо внушительнее. Вблизи стало видно, как сильно истончилась за двести лет изглоданная коррозией сталь. Сочленения металлической конструкции скрипели на ветру так зло и тоскливо, что перспектива обрести второе крещение в мутных водах реки Потомак не казалась такой уж невероятной.
И всё-таки это было восхитительно. Холодный неяркий зимний полдень. Ветер с реки — пронизывающе-холодный, но свежий. Солнце и ветер. То, что в Убежище было просто словами, а сейчас обрело настоящий смысл. Как и её жизнь, наверное.
Она смогла. Не облажалась. Не подвела.
Эмили остановилась, почувствовав взгляд Харона — внимательный, тревожный. И — неожиданно для себя самой — улыбнулась ему.
— Осторожнее, — беззлобно проворчал гуль. — Под ноги смотри.
*
В Ривет-Сити Эмили бывать ещё не доводилось — и слава богу. Город встретил её вонью, духотой, гвалтом и настороженными взглядами. От того, что взгляды были адресованы не ей, а Харону, легче не становилось.
Но хуже всего была толкотня. Само собой, Эмили понимала, что всем этим людям на неё плевать — они точно так же, как и она, просто хотели поскорее протиснуться сквозь толпу к нужному прилавку. Но тело, дурное тело, реагировало по-своему. Дышать глубже, как советовал доктор Берроуз, ни хрена не помогало: подышишь тут, когда при каждом прикосновении сердце начинает так бешено колотиться, будто хочет изнутри выломать рёбра, а горло словно сжимают чьи-то безжалостные пальцы. Пятиминутная прогулка по рынку измотала Эмили больше, чем вся предыдущая неделя.
— Харон, давай быстро со всем разберёмся — и уйдём отсюда, — взмолилась она. — Ты пойди к оружейникам, купи, что надо, а я пока в аптеку сбегаю.
Гуль молча кивнул. Видно, прелести Ривет-Сити его тоже не очень-то радовали.
Затарилась Эмили на славу. Денег, полученных авансом от Рейли, хватило не только на пачку стимпаков, но и на целый кусок мыла с невозможно вкусным клубничным запахом. И про душ в отеле на верхней палубе удалось узнать: цена, конечно, бешеная, тридцать крышек в минуту. Но если особо не намываться…
Выйдя из «Быстрой дозы», она привалилась к стене, бросив к ногам изрядно разбухший рюкзак. От галдежа и громкой музыки разболелась голова — хоть бы они все на одну и ту же радиостанцию настроились, а то ведь невозможно! Эмили рассеянно скользнула взглядом по столикам «Галеры Гэри».
И увидела призрака.
Призрак был одет в замызганный, чиненый-перечиненный синий комбинезон. На боку у призрака висела полицейская дубинка. И вообще он выглядел в точности как сукин сын офицер О’Брайан, который не пережил бы ту августовскую ночь, если бы в мире была хоть какая-то справедливость. Но он пережил. И сейчас выглядел абсолютно спокойным и счастливым, как любой человек, занятый любимым делом.
О’Брайан жрал. Вдумчиво, неторопливо, то и дело прихлёбывая воду из щербатого стакана. Сгребал остатки рагу на край тарелки, чтобы подцепить на вилку самый вкусный кусочек, осмотреть его со всех сторон и отправить в рот. Он всегда так ел — аккуратно, подбирая с тарелки всё до последней крошки…
Эмили стиснула челюсти. Нет, она знала, что когда-то они встретятся снова. В своё время это «когда-то» было единственным, что заставляло её цепляться за жизнь. Просто она не думала, что это произойдёт так быстро.
Он был один. И Эмили отчётливо поняла: второго такого шанса не будет. А значит, «когда-то» превратилось в «прямо сейчас», и ей придётся убить его сегодня. Да, вот так просто.
Дело к ночи — вряд ли он, трус поганый, отважится на ночную прогулку по Пустоши. Стало быть, заночует здесь. А раз так — ему придётся попетлять по пустынным коридорам Ривет-Сити…
— Что-то не так? — спросил Харон. Эмили и не заметила, как он подошёл. Вот принесла же нелёгкая!
— Всё замечательно, — проговорила Эмили сквозь зубы, не отрывая напряжённого взгляда от спины О’Брайана. — Ты знаешь что? Я подумала: надо бы купить штук десять гранат. Каких-нибудь дешёвых, для тренировки. А то я и не знаю, как с ними обращаться. Если тебе не трудно, сходи ещё раз к оружейникам, а?
— Как скажешь, — спокойно согласился гуль.
О’Брайан встал из-за стола, подхватил сумку, повесил на плечо. Чёрт! Неужели всё-таки уйдёт?
Эмили достала из кармана шапку, надвинула по самые брови. Тот ещё камуфляж, но всяко лучше, чем ничего. И потом, он ведь не ожидает встретить её здесь, в этом муравейнике. Как же всё-таки замечательно, что в Ривет-Сити столько людей! На Пустоши она не смогла бы за ним проследить, а здесь — пожалуйста. Толпа была живым щитом, покровом, который позволит ей подобраться вплотную к этому ублюдку. Да, позволит!
Вслед за О’Брайаном она поднялась на средний уровень, держась на разумном отдалении. Наверное, можно было и не осторожничать, но рисковать Эмили не имела права.
Пальцы сомкнулись на рукояти «Магнума» — успокаивающе холодной. Всё будет хорошо. Она сегодня разобралась с наёмником из «Когтей» — а эти ребята лучшие из лучших, прирождённые убийцы. Не то что вшивые охранники из Убежища. Да, у Анакостийской переправы Харон был рядом — но сейчас ей Харон не нужен. Это её месть.
О’Брайан вдруг обернулся, словно почувствовав её взгляд — и Эмили замерла. Но нет, не заметил, конечно — поскрёб лысину, спросил что-то у прохожего и решительно направился в сторону лестницы. Покурить на палубе вздумал? Ай, как удачно.
Она готова. Она сможет. У неё есть «Магнум». Один выстрел разносит башку на кусочки. И у неё, чёрт возьми, есть на это право.
*
Здесь, снаружи, небо уже успело затянуться тучами. Моросил мелкий дождь — он-то, похоже, и разогнал всех любителей прогулок; кому охота хапнуть лишнюю дозу радиации?
На просторной палубе не было никого, кроме О’Брайана. Он стоял, опершись о хилое ограждение, и курил, держа шлем охранника в левой руке.
Эмили молча подняла руку с «Магнумом», взводя курок. На таком близком расстоянии это было совершенно необязательно, снятый с предохранителя револьвер выстрелит и так. Просто — для верности.
— Что, сучка, понравилось тебе тогда? — спросил О’Брайан, медленно обернувшись. — За добавкой пришла? Я тебя ещё на рынке приметил. Бронька у тебя что надо. Кому ж ты дала за такую?
Эмили нажала на спусковой крючок. И — почти сразу — второй раз. За упокой.
Первая пуля попала О’Брайану в плечо. По синей ткани комбинезона начало расплываться тёмное пятно. Он пошатнулся, но на ногах устоял. Вторая же…
Что произошло потом, Эмили поняла уже гораздо позже — когда в сотый, в тысячный раз прокручивала в памяти эту злосчастную драку. Тогда же, на палубе, путь от мрачного триумфа до дикого, животного ужаса не занял и десяти секунд.
О’Брайан швырнул шлем Эмили в лицо — и, по-бычьи взревев, бросился на неё. От шлема она увернулась, а толку-то: момент был упущен. Вторая пуля ушла в молоко, а О’Брайан уже стоял перед ней. Близко. Слишком близко, чтобы она могла успеть что-то предпринять.
Он ударил её по лицу. Вроде бы замах был коротким, но переносица взорвалась ослепительной болью, а в глазах потемнело. Чужие пальцы сжали запястье Эмили, пытаясь выдавить из ладони пистолет.
Этого нельзя было допустить. Ни в коем случае; только эта мысль в голове и оставалась: если он отберёт «Магнум», всё будет кончено. И Эмили обеими руками вцепилась в рукоять в напрасной попытке разжать пальцы О’Брайана.
Подсечкой он сбил её с ног. От удара пальцы Эмили инстинктивно разжались — и «Магнум» покатился по мокрой палубе, куда-то к бортику… О’Брайан навалился сверху, прижал коленом к палубе — так, что хрустнули рёбра.
Правая сторона синего комбинезона успела насквозь пропитаться кровью, но сукин сын, казалось, этого не замечал. Он ещё сильнее навалился на Эмили, пытаясь передавить ей горло левым предплечьем, — а другой рукой выхватил нож из-за голенища. Эмили, собрав все силы, высвободила правую руку и выставила её перед собой, инстинктивно пытаясь оттолкнуть лезвие от шеи.
Нож с чавканьем вошёл в ладонь. Боль она почувствовала не сразу, сначала только давление и ярость от того, что рука не подчиняется. Кровь потекла ручьём, заливая лицо и глаза. Её же собственная кровь.
— С-сука драная, — пропыхтел О’Брайан, сильнее надавив на нож.
Эмили извивалась, пытаясь высвободиться. В глазах уже начало темнеть, но и О’Брайан терял силы. Он склонился ещё ниже, тяжело, прерывисто дыша.
Высвободив левую руку, Эмили вскинула её навстречу покрасневшему от напряжения лицу О’Брайана. Выбить глаз не получилось, но она ощутимо царапнула его ногтями по роговице — и на секунду он ослабил хватку. Эмили левой рукой перехватила рукоять ножа, но не успела ничего сделать — коротким резким движением О’Брайан ударил её лбом в лицо. В голове словно что-то взорвалось, и она поняла: всё. Это конец. Она сдохнет здесь, на вонючей палубе Ривет-Сити. Туда и дорога.
Хватка О’Брайана неожиданно ослабела, но Эмили уже ничего не могла сделать — только хватать ртом воздух, растянувшись на залитой кровью палубе. Передышка была короткой: кто-то вздёрнул её за шиворот, отвёл руку от лица — и она съёжилась в ожидании нового удара.
— Нагулялась? — донёсся откуда-то сердитый окрик Харона.
Зрение возвращалось урывками. Кровь напополам с дождевой водой, стекающая по желобкам палубного настила. Низкое свинцовое небо. Взгляд О’Брайана, удивлённый и неподвижный. Рукоять ножа Харона, торчащая из шеи О’Брайана.
Эмили всхлипнула. Попыталась сказать что-то — но горло свело спазмом.
Гуль наклонился над О’Брайаном, спокойно выдернул нож из шеи. Обтёр лезвие о синий комбинезон. За воротник подтащил тело к краю палубы.
— Обыскать? — осведомился он.
— Ты что, думаешь, я его ограбить пыталась? — зло выкрикнула Эмили. — Этот урод меня изнасиловал!
Выкрикнула — и в ужасе зажмурилась. Зачем, вот зачем, вот кто её за язык-то тянул?!
Тело О’Брайана перевалилось за борт. Где-то внизу раздался глухой всплеск воды. Оглушительно орали чайки. Как утром. И вообще этот мир казался похожим на настоящий: слишком уж больно было.
Харон склонился над Эмили.
— Руку покажи, воительница, — сказал он.
Она покорно протянула ладонь, стараясь не смотреть на рану. Вздрогнула от осторожного прикосновения шершавых пальцев.
— Чёрт, до кости, — голос гуля вновь стал еле различим. — Подними руку, вот так. И держи.
— Столько крови… Это в-венозное или артериальное?
Гуль не ответил. Вытащил из рюкзака какую-то тряпку, туго свернул её. Пристроил на сгиб локтевого сустава Эмили, согнул руку, плотно прижав предплечье к плечу. Эмили ойкнула. Харон бесцеремонно стянул с её шеи развязавшийся шарф и в несколько оборотов обмотал вокруг согнутой руки.
— Кровь тёмная…значит, венозное, — прошептала Эмили.
— Ну, раз ты такая умная, объясни, как тебя угораздило его так близко подпустить.