Думая об успешно выполненном задании и относительно успешном завершении недели, Мира предвкушала выходные. Погодка все еще стояла отличная, и она надеялась вырваться в парк и как-нибудь загладить свою вину перед подругой, угостив ее любимым шоколадным мороженым, а заодно и выяснить, удалось ли ей затормозить ее в стремлении найти для них обеих приключения.
В этот раз Алевтина Михайловна почти не трогала женскую часть группы, сосредоточив все свое внимание на мужской. Мира даже подумала, что все это "я ей не нравлюсь" было полным бредом, и преподавательнице было глубоко до лампочки, как был застегнут или не застегнут ее халат. Просто она таким образом показывала, кто был главным.
Занятие подошло к концу, и студенты, вернув на место кости, расслабленно потянулись к выходу. Мира выбросила в мусорное ведро перчатки и, сложив в сумку халат и шапочку, достала телефон, чтобы написать сообщение подруге.
– Суворова, задержитесь на минутку.
Дурное предчувствие снова кольнуло в груди. Мира спрятала телефон в карман джинсов и повернулась к Алевтине Михайловне, властно восседавшей за столом.
– Я пролистала вашу работу, – мурчащим голосом произнесла она. – Она просто прекрасна.
– Спасибо, – улыбнулась Мира. Похоже, что предчувствие ее обмануло.
– Но я не могу принять работу, выполненную не вами. – Алевтина Михайловна протянула ей файл.
– Но ее делала я… – Ошарашенная Мира на автомате взяла файл со своей работой.
– Не знаю, как было принято у вас в провинции, откуда вы приехали, – ехидно катая на языке слова, произнесла преподавательница, отвратительно при этом улыбаясь, – но у нас в столице так не принято. Я написала вам другую тему. Завтра жду ее у себя.
Мира сжала файл, спрятав руки за спину и усиленно игнорируя тепло, исходившее от браслетов. А это ж только она подумала, что никакой неприязни не было и в помине.
– Хорошо, – сквозь зубы выдавила она.
Почти пробежав коридор и выскочив на улицу, она засунула скомканный файл с работой в сумку и, закатив рукава, схватилась за браслеты, жар которых становился все сильнее.
– Ну, что за дерьмо?! – выругалась она, потирая блестящую поверхность бронзовых наручей.
Закрыв глаза, чтобы не видеть затянутого внезапно налетевшими осенними тучами неба, Мира облокотилась на стену корпуса.
Постояв так минут пять, она поправила рукава и застегнула куртку. Солнышко спряталось, и гулявший ветер стал ощутимо прохладнее.
Дойдя до угла корпуса, Мира остановилась, вновь почувствовав покалывание на затылке. Она обернулась, но ничего подозрительного не увидела, кроме разве что мелькнувшего красного пятна со стороны угла здания, стоявшего напротив учебного корпуса.
– Этого просто не может быть! – с чувством произнесла она, сводя брови в одну суровую линию.
Свернув налево, Мира обошла корпус и вышла прямиком к углу, за которым пряталась недоделанная шпионка Люся.
Сначала Мира хотела как следует ее отчитать, но подруга, одетая в красный плащ, с такого же цвета шарфом на голове и совершенно неуместными очками от солнца, закрывающими почти все ее маленькое лицо в форме сердечка, выглядела настолько забавно, что Мира не смогла удержаться от того, чтобы ее не напугать.
– Бу! – шепнула Мира, подкравшись к ничего не подозревающей подруге.
– Мирослава, твою мать! – Покачнувшись на каблуках, Люся схватилась одной рукой за стену, а второй за грудь. – Смерти моей хочешь? – На высоких нотах с вытаращенными глазами из-под съехавших на нос очков она была настолько бледной, что Мира почти пожалела, что сделала то, что сделала. Почти.
– А это чтобы ты знала, что бывает с маленькими, беззащитными, рыжими девочками, которые не слушаются, – вкрадчивым голосом произнесла она. – Я же просила тебе перестать, – сердито добавила она.
– Я не маленькая и не беззащитная, – вздернув нос и гордо выпятив грудь, ответила Люся. – И вообще, я следила за тобой, а не за кем-то другим. – Из учебного корпуса как раз вышла покурить Алевтина Михайловна.
Сумка на плече Миры стала килограмма на два тяжелее, одолеваемая весом не принятой работы, поверх титульного листа которой красными чернилами была написана другая тема, которую было не выполнить не то что до завтра, а вообще за неделю, а то и две.
Браслеты на ее руках снова начали тревожно нагреваться, и тогда Мира задумалась: могли ли они, помимо ее эмоций, чувствовать так же и существ из других миров.
Как завороженные подруги следили за Алевтиной Михайловной. Докурив сигарету, она выбросила дымящийся остаток и, словно почувствовав их взгляды, обернулась, и не просто обернулась, как делают нормальные люди, сначала поворачивающие голову, а следом уже туловище, а повернула только голову и на сто восемьдесят градусов.
Люся издала хриплый вопль и быстро дернула Миру, болезненно схватившуюся за браслет на правой руке, за угол здания.
– Ну… и… кто… в… итоге… оказался… прав? – держась за грудь, процедила перепуганная подруга.
Глава 2. Спаситель
Заглядывающие в окно красные огни самолетов уже не казались Мире призывными. Тревожными, скорее.
– Мира, ау! – Люся помахала рукой у подруги перед глазами. Мира моргнула и, выйдя из задумчивости, вопросительно посмотрела на Люсю. – Так, какой план?
– Не знаю, – ответила она, опустив глаза. Пальцы ее теребили файл, в котором лежала работа по остеологии. Она все еще ощущала жжение от браслетов, не перестававших вибрировать всю дорогу до дома.
– О ней надо сообщить.
– Куда? Кому? – Мира оставила файл в покое и провела руками по волосам.
– Стражам. Это же их работа.
– Их, – согласилась Мира.
– Ну, так надо… – Люся запнулась, не зная, как сформулировать предложение.
То-то же! У стражей не было номера телефона, по которому можно было позвонить, не было странички в интернете, где можно было узнать адрес или оставить отзыв.
Единственный способ связаться с ними, который Мира знала, был через браслеты. Еще когда она была фрейлиной у королевы Осени, та говорила ей, что браслеты устроены так, что каждое их использование не остается незамеченным для командира. Поэтому Мира так и опасалась, когда они нагревались, готовясь выдать ей меч или еще что-нибудь, ведь тогда Клим, командир стражей, о котором она не то, чтобы слышала что-то плохое, но и не слышала ничего хорошего, мог узнать о ней и придти, чтобы забрать ее в Бастион, откуда, как говорил Руслан, она уже не вернется.
– Не надо, – ответила Мира. – Сами разберемся.
– Девочки, ну сколько можно? – Из коридора высунулась растрепанная голова сонного Эдика. – Сами не спите, так другим дайте!
– Малыш, я уже иду. – Кинув выразительный взгляд на Миру, Люся встала из-за стола и пошла за ним.
Мира хотела последовать ее примеру, но, понимая, что заснуть не сможет, подошла к окну. Красные огни еще одного самолета призрачно отразились на бронзовой поверхности металла.
В груди кольнуло, и Мира задумчиво посмотрела на браслеты. Тот, кто носил их до нее, знал бы, что делать, но его здесь не было.
Била ли молния дважды в одно место или нет, но они видели то, что видели, и как бы Мире не хотелось выдать увиденное за плод их с Люсей воображения, здравый рассудок, опыт и логика, к сожалению, говорили об обратном.
Кем бы ни была Алевтина Михайловна, чувствовала ли она, что Мира была носителем браслетов стражей, или нет, но что-то ей подсказывало, что от нее она не отстанет, как и не отстанет и Люся, вмешательство которой уже само по себе грозило катастрофой.
Время, тянувшееся в течение дня мучительно медленно, с наступлением второй половины, стремительно побежало вперед.
Работу, которую Мира не сделала, да и не собиралась делать, нужно было завезти Алевтине Михайловне на основную работу, а работала она в морге, который, в свою очередь, работал до семи. К семи Мира и решила подъехать.
К тому времени людей там уже должно было быть меньше. Мало ли до чего у них может дойти. Мертвым-то уже вреда не будет, а вот живых могло и зацепить. Если, конечно, среди живых не было таких же, как и Алевтина Михайловна, что во многом осложнило бы задачу для Миры, тихо надеявшуюся уладить все миром.
– Я поеду с тобой, – твердо заявила Люся. Маркиза на ее руках мяукнула, выражая протест.
– Люся, это морг. Тебе же там страшно будет, – возразила Мира.
– Я надену наушники, и включу музыку погромче.
– А глаза ты тоже закроешь? И дышать не будешь?
– Я тебя одну не пущу! – отрезала подруга, решительно выпятив пухлые губы и воинственно сложив руки на груди.
Мира, покачав головой, смиренно вздохнула. "В бой рвется, а дальше входной двери все равно не пойдет" подумала она.
Морг городской клинической больницы №1 им. Пирогова располагался в корпусе № 17 и, прежде чем подруги его нашли, им пришлось немного побродить среди посеревших в преддверии надвигающегося осеннего дождя зданий.
Браслеты стражей на руках Миры упорно молчали, и по спине пробегал волнительный холодок. Оставив Люсю, труханувшую в последний момент, как и предвидела Мира, ожидать на улице, без пятнадцати минут семь она вошла в морг.
Потрескавшийся кафель, слабо отдающий хлором, издавал неприятный скрежет при соприкосновении с песком и кусочками щебня, налипшего на подошву ее ботинок. Остановившись возле закрытой двери, из-под которой проглядывала полоска света, Мира поправила рукава куртки и, сделав глубокий вдох, громко постучала.
– Войдите, – раздалось из-за двери, и она вошла.
В комнате за столом сидела Алевтина Михайловна. Рядом со стопкой папок лежала косметичка, в которую она складывала зеркало и помаду клубничного оттенка, которой были накрашены ее губы.
– Суворова, это вы? – криво усмехнулась она, поправляя выкрашенные в платиновый блонд волосы, от которых тут же полилась волна слишком сладкого парфюма. – Не спешили вы, однако, – заметила она, глянув на часы, висевшие на стене слева от стола. – Выполнили задание?
Прислушавшись к браслетам, по-прежнему упорно молчавшим, Мира оценивающе посмотрела на преподавательницу.
"Ведьма она или нет, в первую очередь она самая обычная баба, чей комплекс неполноценности подпитывают молодые студентки и, которую хлебом не корми, а дай притеснить их, чтобы хоть как-то легче стало" подумала она.
– Как вижу, нет, – заключила преподавательница, не дожидаясь ответа. – Я другого и не ожидала. Многие девочки из провинций, насмотревшись сериалов, приезжали сюда в уверенности, что все будет легко и просто, но, увы, это не так.
Как бы там не было, продолжала размышлять Мира, если Алевтина Михайловна и правда была виновна в том, что ей шила Люся, то связываться с Мирой ей было крайне не выгодно, ведь в случае нападения ей придется защищаться, и применить для этого оружие, о чем узнает командир стражей, потенциальное вмешательство которого было не выгодно им обеим. И вот эту самую мысль Мира и собиралась донести своей преподавательнице.
– Послушайте, Алевтина Михайловна, – как можно мягче начала Мира, неосознанно запустив руку в волосы.
И тут произошло сразу две вещи, которые она ожидала меньше всего: во-первых, молния на рукаве куртки разошлась, представив на обозрение блестящий бронзовый браслет стражей; во-вторых, уважаемая Алевтина Михайловна, прямо чудовищно изменившись в лице, с диким воплем прыгнула на стол.
– Страж! – завопила она, брызгая слюной из беззубого рта.
Мира в высшей степени изумления вытаращила глаза, инстинктивно сделав шаг назад.
– Я не…
Она хотела сказать, что она не страж, но браслеты, молниеносно вскипевшие на ее руках, поспешно выдали ей оружие, убеждая в обратном.
Издав невнятный вопль, куда более дикий, чем первый, Алевтина Михайловна прыгнула на Миру, не успевшую перегруппироваться и под весом преподавательницы рухнувшую на пол.
С виду худая и даже хрупкая, она оказалась очень тяжелой, а руки с грязными, длинными когтями, мертвой хваткой сжимали горло Миры.
– Страж! – довольно шипела ведьма, и бородавка на ее носу тряслась в такт дергавшейся Миры. – Мертвый страж!
Глаза уже буквально лезли из орбит и, выпустив из рук мечи, Мира одной рукой вцепилась в руки ведьмы, пытаясь их разжать, а второй потянулась к ее волосам в надежде, что это парик, но это был не он, и дерганье за волосы совершенно не помогло.
– А ну слезь с нее, ты, сука!
Люся вломилась в комнату с огнетушителем в руках, и с таким воинственным кличем, который Мира никогда не слышала, пустила его в ход.
Порошок под давлением вырвался из распылителя. Ведьма разжала когтистые руки и испуганно закрыла морщинистое лицо. Мира ударила ее кулаком и сбросила с себя.
Поднявшись на ноги и подобрав с пола сумку, Мира взялась за горло и пробежала глазами комнату. Огнетушитель, который Люся все еще держала в руках, не мог причинить ведьме вреда, но, тем не менее, из поля зрения она пропала.
– Где она? – шепотом спросила Люся, и, словно в ответ на ее вопрос, над их головами раздался леденящий скрежет когтей, царапающих стекло лампы, на которой висела ведьма.
Оголенные провода ее искрили, и свет, идущий от нее, становился тусклым. Ведьма нехорошо улыбнулась беззубым ртом, и подруги под ее пристальным взглядом глаз, затянутых катарактой, попятились.
Провода судорожно заискрили, испуская последний вдох, и комната погрузилась во мрак, разгоняемый лишь размытым пятном света, идущего из коридора, к которому и пятились подруги.
– Бу! – каркнула ведьма, спрыгнув на пол за их спинами.
Люся истошно завизжала, чуть не выронив спасительный огнетушитель. Мира, крепко сжав рукоять меча, послушно опустившегося ей в ладонь, резко развернулась и нанесла удар.
Лезвие со свистом рассекло воздух, но ведьму, ловко отпрыгнувшую в сторону, даже не зацепило. Тогда Мира и поняла, что мечом, или даже двумя мечами, она махать может до потери пульса, но лучше было делать ноги, что постыдным в сложившейся ситуации с ее точки зрения вовсе не было.
– Бежим!
Схватив Люсю за руку, она кинулась в коридор. Стена в том месте, где находилась дверь, с грохотом вылетела, осыпая бегущих пылью и кусками штукатурки, и ведьма, дико хохотавшая, вылетела за ними.
Мира на бегу толкнула Люсю в комнату, дверь которой была открыта, и, бросив сумку, начала разворачиваться, чувствуя жар браслетов и холод рукоятей мечей, но ведьма оказалась быстрее и проворнее. Налетев на Миру сверху, она вцепилась ей в куртку, и, протащив через весь коридор, с силой кинула в дверь.
Проехав вместе с щепками и осколками по полу, Мира ударилась об стол. В нос ударил запах формальдегида и метанола. Наверное, это была комната для аутопсии.
Она попыталась подняться, но ведьма, снова оказавшаяся на ней, уже сжимала свои пальцы на ее горле.
– Попалась! – прокаркала она, улыбаясь беззубым ртом. – Я знаю, кто ты. Ты та белобрысая сучка, которая сбежала из Осени.
– Отвали… – прохрипела Мира, пытаясь дотянуться до большого осколка стекла. Грудь разрывало от нехватки кислорода.
– Мира, я иду! – раздался голос Люси, снова спешившей подруге на помощь. Огнетушитель был пуст, но она не растерялась и, схватив его за распылитель, с размаха врезала ведьме по спине.
Вес ведьмы немного сместился, а руки, сдавливающие горло Миры, чуточку ослабли. Дотянувшись, наконец, до осколка, она всадила его ей в плечо, и Люся, еще одним невероятным ударом огнетушителя, скинула ее на пол.
Взбесившаяся от боли ведьма, истошно завизжала. Мира обнажила мечи. Из-за ее спины воинственно выглядывала Люся, крепко сжимая огнетушитель.
Звонкий свист, сопровождаемый металлическим бликом, рассек воздух, и голова ведьмы, слетев с плеч, покатилась по полу, оставляя за собой след из густой зеленой жижи, тошнотворно отдающий тухлыми яйцами.
– Здравствуй, ланфрен-ланфра, – произнес знакомый голос.
Серый страж, опираясь на меч и свою самую обаятельную улыбку, предстал перед ними. На фоне разбитого им окна, сквозь которое дул ветер, развевая его пальто, он выглядел более чем эффектно.