Все, что творилось внутри у молодого короля, было надежно заперто глубоко-глубоко, и от того, что он вынужден был постоянно изображать, изображать, изображать скорбь, пытаясь сдержать еще большую скорбь внутри, его постепенно разрывало на части. Друзья видели это – но сделать ничего не могли. Оставалось только максимально облегчить работу в тех делах, которые они были вправе принять на себя, да хлопать его по плечам и усаживать в кресло у огня, когда Рогар урывал минутку для отдыха.
Однако все реже и реже Рогар заходил в кабинет, отданный друзьям, и еще реже – задерживался там, чтобы передохнуть.
Впрочем, лорд и менестрель тоже дни напролет проводили за работой. Пираты! Вот что занимало их сейчас больше всего. Странный, чужой народ, хотя и народа-то одного нет – только беглые да отчаянные со всех земель материка и трех островов.
– Принесли вести о каком-то новом пиратском союзе, – Осверин положил перед другом мятую записку.
– Что? Пишут, что они сбиваются в одну кучу? Это еще не союз, – Аскольд глянул только вскользь.
– Но… Ты уверен?
– Они действительно следуют за ветром. Подует в одну сторону – дружат с одними, подует в другую – уже враждуют, бьются не на жизнь, а на смерть, а с недавними врагами братаются на крови. Кровь их льется быстро, много, так что такое братство почти ничего не стоит.
– Звучит лучше, чем мне казалось, – кивнул Осверин, – но что, если ты ошибаешься? Вдруг именно в этот раз они действительно объединятся и пойдут настоящей войной на королевство?
Аскольд с неудовольствием вернул записку, но перечитал ее еще раз со всем вниманием. Что-то в незамысловатом тексте царапнуло его чутье, но что же именно, что?..
– Я бы очень хотел, чтобы ты был прав, – тихо добавил менестрель и вернулся за свой заваленный бумагами стол.
Когда они обсуждали это с Рогаром, тот подтвердил слова своего друга детства – но и подчеркнул, что удар со стороны моря был бы фатальным для Альрина.
Отхлебнув теплого вина, он покачал головой:
– Впрочем, вы знаете, пираты, они еще могут стать нашими союзниками. А вот северяне…
– Что – северяне? – подобрался Аскольд, даже подался вперед, мигом стряхивая вечернюю полудрему.
– Я приказал отправить им приглашение на коронацию еще две недели назад. Сделал это по-умному: к графу почти на самой границе полетела птица, а он должен был снарядиться и лично довезти официальное приглашение, как подобает. На сменных лошадях, не претерпевая никаких неудобств и препятствий, он добрался бы… за неделю?
– Дней за шесть, – вставил Осверин.
– Вот. За шесть дней. А все еще единственный ответ, который я получил – это птица от графа с обещанием выполнить все в точности.
Аскольд прищурился:
– Как давно?
– Десять дней назад. Но это было бы не так плохо, как вести от некоторых… доверенных лиц при дворе. Говорят, что у северян есть свои претензии на трон Альрина – мол, моя тетя родила ребенка, и он теперь является законным наследником… Это же смешно: тетя вышла замуж за торговца древностями и отреклась даже от самой фамилии! Тем более, сыновья стоят перед…
– Ну все-все, – воин твердо оборвал монолог короля. – Оставь герольдам рассуждения о родах и отсутствии прав на трон у тех, кто так далеко от него.
– Она собирает войско! – Рогар запустил руку в волосы и схватился за голову, точно от боли. – Войско, Аль! Мне грозят войной!
– А с другой стороны пираты, – тихонько вздохнул менестрель и тут же пожалел о своих словах: Его Величество глухо застонал, не поднимая головы.
В комнате повисла безнадежная тишина. Альрин – сильное королевство, и Рогар – талантливый король, у него отличные полководцы и синешали, но воевать на два фронта, едва похоронив отца, когда старший брат с легкостью отмахнулся от всего этого, а еще не все даже ближайшие лорды принесли свою присягу новому правителю, даже не коронованному!.. Было от чего появиться вязкому отчаянию.
Аскольд с усилием оторвал руки молодого короля от его растрепавшейся шевелюры и сунул в руки свой бокал с вином.
– Тебе придется постараться договориться с северянами любой ценой. Должно быть что-то, что может прийтись им по вкусу, кроме твоей короны, я уверен.
– Мне бы твою уверенность, – пробормотал Рогар, но глоток все же сделал, бездумно, машинально, но для начала и это было неплохо.
Осверин одобрительно кивнул и наполнил для Аскольда новый бокал, а тот принял его и благодарно кивнул.
– Моей вполне достаточно. Действуй, Величество, за тобой – все твое королевство!
В ту же ночь городским патрулям было приказано отыскать и привести со всем почтением в цитадель огненного мага по имени Сардиар Лас. Стражники глаза проглядели в его поисках, клич был брошен от личных гвардий высочайших лордов, до рядовых солдат возле городских ворот.
А под утро, когда занимался рассвет, Сар явился сам. Лицо его кто-то благословил новым шрамом, волосы он обрезал коротко и как-то по-боевому, а от одежды страшно несло дымом и костром.
Его провели сразу к малому кабинету Его Величества, ныне – рабочему пространству лорда Витта и его помощника, и друзья обрадовались ему, как родному.
– Сар!
– Сардиар, маг наш бесценный!
Он сдержано отвечал на их приветствия, торопясь осмотреться. Вот она какая, королевская цитадель изнутри! Пока лучшие умы колдовской башни ломали головы сумасшедшими теориями и планами, как попасть сюда, он, Сардиар Лас, оказался там по личному приглашению!
– Я тоже рад видеть вас, господа, – учтиво улыбнулся он. – Если я правильно вас понял, то ко мне есть здесь некоторое дело, да? Если так, я готов выслушать со всем вниманием!
В кресле, отвернутом от двери к камину, шевельнулась тень. Рогар поднялся с подлокотника и сел, распрямившись, неторопливо отпил из бокала.
– Значит ли это, что ты готов послужить своему королю?
Маг ничем не выдал своего изумления и только поклонился в ответ.
– Что ж, твои друзья поручились за тебя, – Рогар потер переносицу – глаза страшно болели после бессонной ночи, и он уже не был уверен, не вторая ли она по счету. – И раз так, то слушай, о чем мы говорим, и готовься к заданию. Альрину грозит опасность со всех сторон извне – и есть люди, которые разберутся с этим. Однако я хочу, чтобы – самое главное! – мое королевство было в безопасности изнутри. Сейчас маги противостоят монахам, и это грозит перерасти во всеобъемлющее противостояние. Ты должен переговорить со своими и порекомендовать им открыть короне свои планы, подтвердив этим свою присягу.
– Маги – упрямый, скрытый народ, – вставил Сардиар. – Они не послушают меня.
– Ты так уверен, даже не попытавшись? – Аскольд взял у Осверина бокал и передал магу, не сводя с него пытливого взгляда.
Тот кивнул.
Менестрель вернул графин на столик и присел на край кресла Аскольда. И просто и без обиняков проговорил то, что висело на языке у каждого, но все не облекалось в слова:
– Что ж, если не послушают, возвращайся и будь нашим шпионом.
– А что если мне не дадут вернуться? – бросил Сар с нескрываемой горечью.
Они заговорили все разом, зазвенели бокалы, кто-то выругался сквозь зубы, кто-то безрадостно рассмеялся. И тут Рогар поднял руку – и все замолчали, как по приказу. Магу показалось даже на мгновение, что вместо молодого принца, не выспавшегося и уже осознавшего, что он скоро будет загнан в ловушку, перед ним стоит в свете камина древний великий король, и безгранична сила его.
– Можешь ли ты поручиться, что ваша братия не поддержит северных предателей? – прозвучал вопрос.
– Нет, Ваше Величество.
– А предугадать исход вашей борьбы со служителями богов?
– Нет, Ваше Величество, – Сар опустил голову, впервые начав понимать, что его позвали сюда не просто ради недолгой несерьезной игры. Эти люди отчаянно пытались спасти целое королевство.
Король вздохнул и снова стал утомленным до невозможности молодым человеком.
– Тогда есть ли что-то, что я должен знать и чего еще не знаю? – спросил он устало.
Маг поскреб начавшую зудеть полоску свежего шрама. Прикинул кое-что.
– Думаю, да. Работорговцы с Островов спелись с пиратским братством, чего давно уже не случалось.
По кабинету пробежал ропот.
– И самое главное – они начинают торговать одаренными колдовским даром. А значит, и использовать магию в своих целях.
– О, будь проклята твоя любовь ко всем богам, старым и новым, братец Георг! – застонал Рогар, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза от бессилия.
Аскольд хмыкнул и молча протянул ему кинжал. Знакомый им обоим с детства жест. Король Рогар взвесил приятную тяжесть стали в руке, туманно улыбнулся чему-то далекому, и, почти не размахиваясь, не поворачивая головы и не сделав ни одного лишнего движения, всадил кинжал в стену над камином.
Осверин, в отличие от Сардиара, не вздрогнул и даже не изменился в лице: сейчас этого не было видно, но примерно там же уже красовалась пара свежих дырок от того же кинжала, да и менестрель уже привык к Алю, от которого их король иногда не слишком-то отличался.
К утру две служанки робко постучали в дверь кабинета и, получив милостивый кивок, вкатили столик на колесиках с обильным завтраком, отчасти, как показалось Осверину, компенсирующим ужин. Между делом подкрепив свои силы, четверо друзей сделали последний рывок – и на центр стола легла убористо исписанная бумага.
Было решено, что в северное королевство к давнему другу старого короля отправится письмо с призывом поддержать истинного правителя, Сар выведет людей Рогара на работорговцев, их, в свою очередь, отловят и тщательно допросят, чтобы окончательно разобраться со слухами насчет пиратов, а Осверин и Аскольд… Им двоим предстояло отдельное непростое задание – и потому лорд, а за ним и менестрель поднялись со своих мест, на ходу хватая по изящной булочке, и отправились по спальням, восполнять то, что не доспали за последнюю неделю.
– Я буду отсыпаться вечность, и все равно не отдохну по-человечески, – зевнул Осверин, прикрывая за собой дверь кабинета. – Рогар тот еще полуночник, почему ты не предупреждал, братец?
Аскольд рассмеялся и отсалютовал ему, сворачивая к своей спальне. Ближайшие сутки обещали быть прекрасными – наедине с одеялами, подушками и мягкой постелью.
А музыкант, уже засыпая, вдруг подумал о том, что оскомину наевшие и не дающие глубоко вдохнуть, гложущие его мысли о том, как же все-таки заставить этих людей смотреть, смотреть по-настоящему, уже давно не возвращались к нему. «Аль, как ты это сделал?» – пробормотал он в подушку и провалился в глубокий, сладкий-сладкий сон. Ему снилось море, спокойная синяя гладь без конца и края, а на следующее утро, когда он проснулся, то не мог вспомнить ничего, кроме далеких чаячьих криков.
9. Они ищут заговоры
В напряженном ожидании тянулись дни в цитадели, пока гонцы и птицы служили ее обитателям связью с северным королевством. Рогар стал больше улыбаться, быстрее двигаться и все меньше смотреть друзьям в глаза, опасаясь выдать то, что бушевало у него внутри. Осверин забегался с коронацией, добровольно взваливая на себя все больше и больше обязанностей под удивленными взглядами остальных, а потому не все замечал. А Аскольд оставался умопомрачительно спокоен, скале подобно.
И сейчас они с Ро сидели в мягких креслах после репетиции торжественного приема, отдыхали, потому как с утра успели еще принять изъявление своей покорности и верности от одного из южных монашеских орденов и примерить по пять полных костюмов. Осверина, уже как всегда, где-то носило – наверняка устраивает музыкантам генеральное прослушивание или проверяет пригласительные или меню.
– …этот мрачный тип, да, дважды пытался льстить так плоско и грубо, что я с трудом продолжал ему кивать и изображать Самого Тупого Короля.
– Я горжусь тобой, Ро, – хохотнул Аскольд.
– Убирайся в чащу, лорд.
Друзья рассмеялись, и, хотя в их голосах так и сквозила усталость, улыбки на их лицах были искренни и красивы.
Кто-то почтительно постучал в дверь, и Аль впустил его нетерпеливым окриком.
– Не даете своему королю отдохнуть ни минуты, – проворчал он, видя, что это одна из многочисленных фрейлин (вечно не запомнить, какой леди они прислуживают!).
– Ваше Величество, Лорд Витт, – она поклонилась, как подобает. – Прошу меня простить, милорд, но я не решилась бы тревожить Его Величество. У меня дело лично к вам.
Аскольд вскинул бровь, чуть насмешливо переглянувшись с другом – это было интересно.
И фрейлина леди Леоноры, может быть, неверно истолковав этот жест, смущенно улыбнулась, когда присела в поклоне и протянула Аскольду сложенную вчетверо записку.
– Моя леди благодарит вас и передает послание, а также устное приглашение на вечерний прием, – сладко пропела она и, не забыв задержаться взглядом на фигуре молодого лорда, тут же поспешила упорхнуть.
Рогар, небрежно развалившийся в кресле, сделал глубокий вдох, выдох и снова вдох, а потом заговорил о делах подчеркнуто ровно. Но тут в дверь снова постучали, еще скромнее и тише.
– Да, – бросил новоиспеченный король.
В дверь просунулась светленькая головка юной служанки какой-то придворной леди.
– Милорд Витт здесь?
– Что такое? – милорд Витт изобразил тень улыбки. – Ты должна мне что-то передать?
Девчушка воодушевилась.
– Леди Анаит просит выразить вам ее признательность и…
– Какого дьявола?! – вдруг рявкнул Рогар, всем корпусом оборачиваясь, пока поднимался с мягкого, в котором только что отдыхал, развалившись, кресла. Молниеносно. Однако еще быстрее в дверях исчезла головка маленькой служанки, впрочем, успев подарить королевскому другу восторженный взгляд. – Какого черта они заигрывают с тобой прямо в моем кабинете?! И что мешает тебе ответить кому-нибудь и прекратить все споры?!
Аскольд пожал плечами на первый вопрос и покачал головой на второй.
– Не хочу связывать себя с девушкой, которой не смогу отдать своё сердце. Ему ведь не прикажешь, Ро, и ты сам и без того…
– Зато прикажешь тебе! О, как мне надоело – где бы ты ни появлялся, они вешаются на тебя без раздумий, и вся работа коту под хвост! Найди себе кого-нибудь и страдай от нападок хотя бы только с одной стороны, а заодно и других избавь.
– Я… я не хочу.
– Ну знаешь ли! Хоть кого-нибудь уже, Аскольд! А если не найдешь – я сам тебя женю.
– Сам? – мечник хихикнул. – Рогар-сваха, Рогар-шафер, ха!
– Его Величество Рогар, – кашлянул тот подчеркнуто-строго, – и женю я тебя на правах твоего короля. Доволен?
Лорд Витт поднял руки в притворном жесте капитуляции, и молодой король только отмахнулся, мол, все равно ведь с тобой ничего не поделать, дружище.
– Только не дочь того льстивого барона, я тебя умоляю, – простонал он в наигранном страхе.
Ро ответил ему давным-давно позабытым, вроде бы, и вот так неожиданно вернувшимся сейчас «убирайся в чащу, лорд!», и это заставило их обоих снова ностальгически, тепло улыбнуться.
Молодой король немного помолчал, прежде чем продолжить говорить о делах.
– Я назначил прием на завтра.
– Не захотел тянуть?
– Не захотел тянуть.
– Понимаю, – Аскольд кивнул. – И все помню. Рин тоже.
Услышав имя менестреля, король чуть улыбнулся, вспоминая, сколько связанной с коронацией работы, пусть скучной и муторной, но все-таки возложенной на его плечи, взвалил на себя Осверин. Понятно было, почему он стал Аскольду названным братишкой – тому всегда не хватало кого-то надежного и доброго рядом…
Осверин же забегался так, что уже не стоял на ногах к тому моменту, когда к нему заглянул лорд Витт.
В дверь пока пустого зала, кажется, для ожидания короля за игристыми винами и конфетами, где менестрель сейчас командовал армией горничных и дворецких, просунулась русая голова: