– Пирамиды? – переспросил Ванька.
– Да ты глянь, – я кивнула на другой берег. – Стоят, как миленькие. Хотя и не все…
После песчаной бури от пирамиды Хеопса не осталось даже следов. Только небольшая ямка в песке, рядом со сфинксом.
– А ведь её считали первым чудом света, – оказалось, Суббота не спит. Встав рядом, он уныло обозревал тот берег. – Три тысячи лет стояла вещь – ни пылинки, а Легба чихнул – и нет её. Как корова языком.
Не удержавшись, я расхохоталась.
– Это не шутка, – обиделся Суббота.
– Мы вернулись ровно в ту точку, откуда начали. Иронично, правда?
– Скорее, символично, – хмыкнул барон. – Преступник всегда возвращается на место преступления.
– Это не мы, – устало буркнул Ванька, не отрывая взора от горизонта. – Пирамиду обрушил Гаки.
– Ну конечно, – презрительно фыркнул Суббота. – Я – не я, физиономия не моя… Смотреть надо было! Не заметить такую простую ловушку – это надо…
– А откуда ты знаешь, что это была ловушка? – быстро спросил напарник.
Маги схлестнулись взглядами. А я закатила глаза: нам, вот прямо сейчас, только еще одной разборки не хватает.
Подергав Субботу за край простынки, я спросила:
– А почему ты зовешь наставника Легбой?
– Это его профессия, бросил тот, не глядя на меня. – Я повелитель кладбищ, Легба – хозяин перекрестков.
– И чем вы лучше самопровозглашенных божков Египта?
Барон отвлекся.
– Мы – потомственные бокоры. Наша семья занимается сделками с лоа много веков. А сейчас, с появлением Пыльцы, отношения просто перешли на… новый уровень.
– Ага. С наркотой народ дурить легче.
– Дурить? Дурить?!
– Духов не бывает. Широко известный факт… Как и богов, призраков и прочей мистики. Все волшебные существа – суть порождения больного воображения наркоманов.
Суббота задохнулся так, что аж посинел.
– Да как ты…
– Расслабься, – бросил через плечо Ванька. – Она в нас не верит.
– И как вы её терпите? – изумился Суббота.
Чем бы дитя не тешилось: маги объединились против общего врага…
Суббота возмущенно удалился, а я подвинулась к напарнику и взяла его за руку.
– Извини. Я тебя в виду не имела.
Ванька не ответил. А руку, высвободив из моей, спрятал в карман мокрых джинсов.
Небо совершенно очистилось. Хотя еще не стемнело, над рекой показались первые звездочки. Одна из них перемещалась подозрительно быстро – причем, в нашу сторону. Я напряглась. В свете последних событий это мог быть кто угодно. От очередного бога, которому мы чем-то не нравимся, до метеорита.
Пистолеты лежали разобранные – первым делом, как только отдышалась, я их почистила и положила сушиться. Больше из оружия у меня ничего не было. Хотя… Похлопав по карманам курточки, я зловеще улыбнулась.
Вытащить чеку, дернуть кольцо. Этой премудрости учится не надо. Она как бы с молоком матери…
– Убери, – сказал Ванька. – Это Лумумба.
Но было поздно: кольцо было у меня в зубах.
– Да ты что? Что теперь…
– Ложись, – посоветовала я и швырнула гранату в дюны.
Грянуло тихо, неинтересно. И песок поднялся лениво, будто устал. И огня почти что не было…
Базиль приземлился на кромке воды, в последний миг приняв обличье самого себя.
– Что за шум, а драки нету? – осведомился он как-то устало, без должной строгости.
– Машка хотела вас гранатой прибить, – тут же наябедничала Гамаюн. – Еле успели руку её предательскую отвести, вас, хозяин, грудью заслонить…
– Что ты несешь, дурында? – я шлепнула железное чучело по затылку и ворона шмякнулась клювом в песок. – Ты вообще спиной сидела, – я повернулась к Базилю. – Простите, шеф, не признала. Думала, опять боги шалят.
– Пятерка за бдительность, – похвалил наставник, оглядывая наш временный лагерь. – А где мой плащ?
– Кто о чем, а голый о бане, – укорил наставника Ванька. – Нет бы об учениках позаботиться…
– Учеников всегда можно новых набрать, только свистни, – отмахнулся шеф. – А плащ – изделие уникальное. Два месяца ушло, чтобы желчь отцеубийц для клея собрать, – издав торжествующий вопль, Лумумба поскакал к ближайшей дюне, на желтом боку которой темнело что-то мокрое. Честно говоря, больше всего это смахивало на дохлого крокодила. – А вот и мой плащик!
Мы с Ванькой непритворно офигели, когда он вытащил из песка свой страхолюдный боевой наряд.
– Лежит, позабыт-позаброшен, – ворчал Базиль, любовно отряхивая и натягивая на себя этот ужас. – И никто о нём не позаботиться, не почистит, не развесит у костра…
По напряженной спине, по выражению глаз, по неприятным дребезжащим ноткам в голосе я поняла, что наставник жутко зол. Он пытался это скрыть, старался подавить раздражение, которое, судя по его виду, плескало где-то у горла.
– Бвана, случилось что? – спросил Ванька. Он тоже почуял, что с шефом не всё в порядке.
– Да как вам объяснить, чтоб себя во грех не ввести? – пожал тот плечами. А затем рявкнул: – Геде! А ну, предстань пред очи. Да объясни мне, своему старшому брату, как тебе в голову пришло украсть Мертвое Сердце?
А в ответ – тишина.
Суббота пропал. Как корова языком.
Глава 6
Маша
…Светила луна, шелестел ветерок, а из-за черных силуэтов акаций доносился дробный стук босых пяток…
Базиль устало вздохнул, а затем, топнув ногой и хлопнув в ладоши, произнес:
– А ну, тропинка-невидимка, поворачивай назад.
Стук пяток начал медленно приближаться.
Показались светящиеся, как у кошки, глаза. Под ними – силуэт леопардовых бикини. Затем прорисовалась тень бегущего человека…
– Хотел обмануть хозяина дорог? – осведомился шеф. Суббота, уперев руки в колени, только одышливо всхлипнул.
Похлопав по спине – хлопки никак не походили на дружеские – Базиль подвел Субботу к костру и, надавив на плечо, усадил. Достал из жилетного кармана фляжку, открутил крышечку, протянул брату. Тот жадно запрокинул её… Полетел фонтан брызг.
– Вода? Ты дал мне воду?
– А ты что хотел? Марочный коньяк?
– Хотя бы пиво.
– Обойдёсся.
– Я же тебе братишка, Легба.
– Тамбовский волк тебе братишка! Как ты мог?
Суббота втянул голову в плечи.
– Это всё Линглесу, это он всё придумал. Я только…
– Стоп, – поднял руку Базиль. – Давай по порядку.
Суббота отхлебнул из фляжки.
– Он сам пришел. Месяца два назад… Маленький, а ва-а-ажный. Тачка у него – "Мустанг" шестьдесят девятого, сечёшь?
– Так он не местный? – казалось, наставник сильно удивлен.
– Ну да, – кивнул Суббота. – Вот как он, – и ткнул пальцем в Ваньку. – Сахарок.
– Сам ты сахарок, – начал заводиться напарник, но Базиль успокаивающе похлопал его по плечу.
– Геде хочет сказать, что дружок его – человек европейской национальности, – и вновь повернулся к брату. – Продолжай. Но за базаром следи.
– Ты тоже следи, – буркнул Суббота. – Никакой он мне не дружок.
– Появился два месяца назад… – напомнил Лумумба. – И что дальше?
– А ничего. Я, говорит, фотограф и журналист. Снимаю дикую природу и этнические народы в естественной среде обитания. А сам…
Суббота замолчал. На скулах его заходили желваки, глаза превратились в узкие щелочки. Дышал он хрипло, натужно.
– Что сам? – подтолкнул его наставник.
– В скорлупки меня обыграл.
– Тебя, – уточнил шеф. – В скорлупки.
– Что, не веришь? – оскалился Суббота.
– Да нет, почему же? Если ты был пьяный и связанный, да еще и ослеп в придачу – вполне возможно.
– Издеваешься?
– Немножко, – не стал отпираться шеф. – Но в голове всё равно не укладывается. Даже я тебя обыграть не мог.
Я невольно прыснула. У шефа, оказывается, далеко не безоблачное прошлое…
Базиль, бросив на меня сумрачный взгляд, вновь повернулся к брату.
– Ближе к телу.
Суббота вздохнул, философски пожал плечами, а затем зажмурился и выпалил:
– Линглесу обещал всё вернуть, если я помогу украсть Мертвое Сердце.
Повисла тишина. Тихо потрескивал костерок, о прибрежный песок плюхали небольшие волночки.
– Сдаётся, ты проиграл действительно много, – наконец изрек шеф и отвернулся.
Мы с Ванькой притихли. Суббота остервенело бросал в костер травинки.
– У меня не было выхода, – мрачно сообщил он.
– Выход есть всегда, – напомнил наставник.
– Тебе не понять, – отмахнулся Суббота. – Отдать игровой долг – это дело чести.
– Для тебя игра всегда была важнее жизни.
– Впрочем, как и для тебя, – не остался в долгу Суббота.
Некоторое время они сверлили друг друга взглядами.
– Как бы там ни было, Сердце я должен забрать, – наконец буркнул шеф. – Долг выплатишь другим способом. Если что, я помогу.
Суббота дернулся, как от пощечины.
– У меня его нет.
– Нет? – шеф бросился на Субботу, как крокодил на трепетную лань. – После всего, что мы пережили, ты смеешь утверждать, что у тебя нет артефакта?
– Линглесу обманул нас!.. – завизжал Суббота, прикрывая голову руками. – И меня, и Сета. Он нас кинул, как только заполучил Сердце!
– Ну да, – кивнул Лумумба и вытянул губы трубочкой. В глазах его отразилось удовлетворение. – Конечно. Разумеется.
– Я не хотел, – заныл Суббота. – Честное слово, не хотел. Но он сделал предложение…
– От которого ты не смог отказаться, – кивнул наставник. – И всё-таки, мне интересно: что он тебе пообещал?
Суббота искоса глянул на брата, но упрямо мотнул головой.
– Тебе не понять, – повторил он. – Ты ушел от нас двадцать лет назад.
– А теперь вернулся. И хочу во всём разобраться. Так что начни с начала, Геде, – мягко попросил Лумумба. – Можешь не верить, но я очень хочу во всём разобраться.
…Фотографом он не был. Что я, репортеров не видел? В старые времена их на озеро Баринго слеталось как пеликанов на утреннюю кормежку. Так вот… Никакой он был не журналист. Линглесу торговал пыльцой
– Статья двести двадцать восемь У. К, – вставил Ванька.
– Может, у вас и статья, – передразнил его Субота. – А у нас – свободное предпринимательство. Да нашей Пыльцой вся Южная Америка кормится! Майами, Флорида и Калифорния. В Европу дорогу наладили. В следующем году планируем на Российский рынок заходить… Ты как, поможешь? – он с надеждой посмотрел на брата.
– Отчего же, – покладисто согласился шеф. – В острог, на десятку – запросто. И двадцать лет каторги… Охота посмотреть, как ваши челноки Сибирские морозы переживут.
– Значит, сами рынок осваиваете, – со знанием дела кивнул Суббота. – Конкуренции боитесь.
– Да пойми ты, дурья башка…
– Я-то может и дурак, – не обиделся Суббота. – Да только и дети понимают: без Пыльцы колдовать нельзя. Без дури – я, ты, ученичок твой, – домохозяйки с больным воображением.
– У нас торговля Пыльцой запрещена законом. Как и её производство, – вставил Ванька.
– Ой, только не надо… – отмахнулся Суббота.
– Ближе к телу, – оборвал его шеф. – Линглесу привез вам Пыльцу. И что?
Суббота неопределенно пожал плечами.
– Фишка в том, что его товар в три раза лучше, чем наш. И обратки никакой. Совсем другой штамм.
– Ты уверен? – оживился Ванька. – Бвана, если без обратки, это же…
– За всякий кайф положено платить, – отрезал шеф. – Это непреложная суть вещей. От алкоголя бывает похмелье, от наркотиков – ломка, от Пыльцы – обратка… Спылившихся много?
– Не больше, чем обычно, – равнодушно пожал плечами Суббота.
– Странно.
Мы дружно посмотрели на шефа.
– Линглесу привез вовсе не новый штамм, – объяснил тот.
– А что тогда?
– Пыльцу с примесью ЛСД.
– Но… зачем?
– Как раз за тем, чтобы вы, лопухи, почувствовали себя крутыми, – шеф невесело улыбнулся. – ЛСД дает ни с чем не сравнимое ощущение могущества. Иными словами, ты по-настоящему начинаешь верить, что стал богом… Размножить культуру пробовали?
– Не раз, – кивнул Суббота. – На третий день чёрной плесенью покрывается. Мама чуть с ума не сошла. Всё перепробовала: влажность, температура, субстрат… Даже кюветы стерилизовала, хотя всем известно: Пыльце чужеродные бактерии по барабану. Она их на завтрак жрет.
– Это не новый штамм, – повторил шеф. – Даже наоборот: неликвид пополам с химией. Он вас подсадил, а затем начал стричь.
– Выходит, мы полные идиоты? – набычился Суббота.
– Выходит, – согласился Лумумба. – Но давай вернемся к Сердцу. Почему Линглесу пришел именно к тебе?
– А к кому еще?
– Ну да, – кивнул шеф. – Действительно… Так что он тебе пообещал?
– Силу, – глядя в землю, буркнул Суббота. – Стать настоящим Бароном Самеди.
– И ты поверил?
– Еще бы. Кто от такого откажется?
– А как же я? – спросил Лумумба.
– Ну конечно, – Суббота сплюнул в костер. – Только это тебе и важно. Только о своём благополучии и думаешь…
– Не правда.
– А вот и правда! Ты нас кинул, бразэ, и не спорь. Тебе двадцать лет не было до нас никакого дела.
– Я приехал…
– Ты приехал, чтобы заграбастать самый сильный в мире артефакт! А на нас тебе насрать.
Базиль устало опустился рядом с братом на корточки.
– Ты даже не представляешь, насколько ты не прав, – тихо сказал он. – Но надеюсь, когда-нибудь поймешь.
– Пойму, что я дурак? Что ты – самый умный, ответственный, и только у тебя растут волосы на груди?
Лумумба усмехнулся. Достал из жилетного кармана самокрутку и протянул её Субботе. Тот жадно затянулся. Над рекой поплыл характерный терпкий аромат…
– Как вы всё провернули? – шеф, забрав самокрутку, тоже затянулся. Выпустил клуб дыма и вернул чинарик брату.
– Кое что я всё же могу, – буркнул Суббота, выбрасывая крошечную пятку в костер. – Я ж Хозяин Кладбищ.
– Ты нашел могилу отца.
– С точностью до полуметра, – гордо кивнул Суббота. – Линглесу знал, что Сердце будет рядом.
– Продолжай…
– Нам понадобились деньги. Мно-о-ого денег.
– Зачем?
– Чтобы обойти заклятья двенадцати магов. Линглесу предложил прорыть туннель под пирамидой и выйти сразу на могилу. Снизу.
– Оригинально, – кивнул Лумумба. – Только рыть пришлось бы несколько лет.
– Линглесу заказал у англичан специальную машину, – сверкнул глазами Суббота. – Проходчик, которым в старые времена копали туннели для метро. Он вырыл подкоп за две ночи.
– А Сет за это заплатил, – догадался шеф.
– Англичане запросили полторы тонны Пыльцы, или золота в эквиваленте. Только у Сета было столько. Иначе мы бы обошлись без него… Да не смотри так, братец, я всё понимаю. Только сила – такая штука: один раз попробуешь – всю жизнь будешь мечтать только о ней, – Суббота посмотрел на Лумумбу. – Или я не прав?
– Поэтому мы и спрятали Сердце, – кивнул наставник.
– Кто придумал оставить в крипте демона? – перебил Ванька.
Суббота смутился.
– Я, я поставил ловушку! Довольны? – мы, все трое, молчали. Что тут скажешь? Подонок – он и в Африке подонок. – Но я не думал, что в неё попадется мой старший брат.
– Ты сам меня пригласил, – напомнил шеф. – Ты сам, лично, прибыл за мной в Мангазею.
– Не так всё было, – тоскливо протянул Суббота. – Можешь мне не верить. Но всё было не так…
– Мы хотели задержать Сета, – сказал Суббота. – И я предложил привязать там Гаки. Он тупой, как пробка. Если попытаться отнять у него хоть что-то, хоть столетней давности гнилую кость – не задумываясь лезет в драку. Но я не думал, что у него хватит силенок обрушить ВСЮ пирамиду.
– Но зачем ты поехал в Москву? – спросил Лумумба.
Суббота безумно улыбнулся.