— Да уж… С этой минуты оставайтесь здесь и не спускайте с него глаз! — приказал Ньют. — Майя, останься с Фарклом. Тебя завтра подменят. Ты, — он обратился к Терезе. — Тоже.
Тереза кивнула. Её синие глаза казались ещё большими из-за испуга, но в них отчётливо виднелась та незнакомая, но невероятно сильная эмоция, которую даже Майя пока не понимала.
Томас и Тереза вышли, Ньют пошёл за ними. Блондинка как восковая статуя стояла, пялившись на полуживого вожака, как вдруг отмерла и выбежала вслед за другом.
— Ньют!
Он остановился, оборачиваясь.
— Послушай, я… Что теперь будет?
Ньют нахмурился.
— Понятия не имею. Надо посмотреть за Алби… — его взгляд пробежался по Майе. — Испугалась?
Она помотала головой. Тут Ньют аккуратно взял её руку, на которой всё ещё были следы мёртвой хватки Алби, и аккуратно провёл по ране пальцем.
— Болит?
— Не очень.
Они стояли молча. Ньют — глядя на её руку, она — глядя на Ньюта. Со всех сторон на них давила ночная тьма.
— Попроси Фаркла обработать. И ложись спать. Завтра чуть что — беги ко мне, хорошо? — он отпустил её. Майя кивнула.
Ньют слегка улыбнулся ей и, поправив сползшую на глаза чёлку, похромал к Хомстеду.
На следующий день блондинка проснулась рано. Даже не позавтракав, она пошла в лечебницу, где увидела Фаркла, мирно дремавшего рядом с Алби. Он так и не ложился.
Алби не подавал никаких признаков жизни. Зачем Фаркл себя терзает, не спит, если ничего не происходит? Может произойти. А Фаркл привык ко всему относиться ответственно. В отличие от той же Майи.
Девушка не стала его трогать. Пусть поспит. Она просто села рядом и стала ждать прихода Терезы.
За окном шумел лёгкий ветер, парни о чём-то переговаривались, смеялись, слышно было, как выколачивают что-то строители, как поблеивают овцы на маленьких пастбищах. В Глэйде всё кипело и бурлило своим обычным чередом.
Но Майя думала о Терезе.
Томас провёл сегодня целую ночь в Кутузке, а на рассвете убежал в Лабиринт. А больше никому новенькая не доверяет. Может быть Майе стоило подождать её ещё у гамаков, дойти вместе, поговорить, может, сходить поесть…
Сама Тереза появилась всё с тем же чуть удивлённым выражением лица. Уголки её губ приветливо приподнялись, после чего она перевела взгляд на Алби.
— Не просыпался?
— Ни он, ни Фаркл. — шёпотом ответила блондинка, и Тереза наконец заметила облокотившегося на стену спящего медака.
Чуть дёрнувшись, она вздохнула и присела на соседнюю койку. Возникшую тишину нарушали лишь негромкие разговоры с улицы. Майя по каким-то инстинктам не могла перестать разглядывать Терезу. Всё-таки была в ней надежда, что холод — лишь маска, и это действительно та самая девочка, её «безопасное место». Тереза, напротив, не смотрела на неё. Она не мигая глядела на Алби. Майя прекрасно понимала, что творится сейчас в её голове, но совсем не знала, как этому помочь. Каждому в Глэйде давался куратор на первое время, но толку? Ты до всего доходишь сам. Сам всё понимаешь и решаешь. У них у всех одинаковое начало истории, а дальше всё начинает идти извилистыми, запутанными путями Лабиринта, в который они с разбега вошли, а двери за ними захлопнулись, и теперь они бездумно носятся по чертогам собственного разума.
Хотя, были и такие, кто совсем не чувствовал себя подопытной крысой. Такие были уверены, что Глэйд — это лучшая жизнь из возможных.
Но ведь другой они и не видели.
========== Глава 7 ==========
Человек состоит из собственных предрассудков. Иногда вера бывает до глупого неуместной, неприязнь к кому-то — неоправданной, но это есть, и от этого не получается избавиться. В крайнем случае случается что-то, что меняет отношения кардинально, а значит, в каком-то роде меняет часть жизни.
У Майи были свои предрассудки — на счёт жизни и на счёт каждого глэйдера в общем. Чёртово первое впечатление, произведённое любым парнем на неё отражалось на то, как она потом себя вела с ними, хоть они и пытались как-то это изменить. У Майи был свой «круг доверенности», в который люди попали сразу же, по какому внутреннему чутью девушки. Оно её не подводило. А остальные — что они есть, что их нет — особо её не волнуют. Алби говорил, что все они должны доверять друг другу, потому что без доверия здесь не выжить. Только сплочённость, только единство. И где теперь Алби? Лежит перед ней на тонкой границе между жизнью и смертью. Ни туда и ни сюда.
Доверять она могла лишь немногим. Довериться — единицам.
Около часа назад к ним заглядывал Ньют. Он всё увидел и, ничего не сказав, тут же вышел. Майя поняла. Майя не стала его останавливать.
Фаркл проснулся быстро и начал отчитывать Майю за то, что сразу не разбудила его. Когда же понял, что картина не меняется, украдкой бросил на неё благодарный взгляд. Смотри, смотри, а синяки под глазами замазать не получится.
— Так… Алби был самым первым, кто оказался здесь? — спросила у Майи Тереза, когда Фаркл ненадолго отошёл за чашкой кофе к Фрайпану.
— Да. — негромко ответила блондинка. — Он провёл здесь целый месяц один. А потом привезли Ньюта. Ещё месяц — Минхо, потом Галли, потом ещё кого-то и так до Томаса.
— А я?
— Ты появилась тут гораздо раньше, чем предполагалось. И после тебя, судя по записке, никого больше не будет.
— Разве это плохо? — Тереза подошла к окну и выглянула. — Ни один несчастный подросток больше не будет страдать чёрт знает, где, чёрт знает, зачем, в компании странной кучки каких-то парней без единого воспоминания о своей жизни. — она задумалась. — Каково быть единственной девчонкой?
— Это значит, что тебе почти на всё делают скидку, но при этом яро отрицают это. — усмехнулась блондинка, смахнув со лба прядь волос.
— Но ты работала?
— Не меньше, чем все остальные. Хотя, кого я обманываю…
Тереза тихо посмеялась.
— Тебе удавалось бездельничать и при этом не загреметь в Лабиринт? Награды заслуживаешь.
— Не я, а Ньют. За терпение. Потому что если бы я работала, ну например, с Галли — тот, у кого брови на орлов похожи, ты ему ещё камнем в лоб зарядила — то и трёх дней бы не продержалась. Он бы меня живьём съел, и других заставил бы. Это всё Ньют.
— Он не выглядит особо дружелюбным.— заметила брюнетка, сложив руки на груди. — Не сравнимо с этим Галли, конечно, но всё же.
— Он — самый лучший человек, которого я знаю. Главное — узнать. Станешь с ним ближе, и увидишь спрятанные стороны.
— Что у вас с ним? Клубника с малиной? — вдруг спросила Тереза. Майя непонимающе посмотрела на неё.
— Что?.. Нет. С чего вдруг?
— У тебя глаза заблестели. Когда ты начала говорить, какой Ньют замечательный.
— Он — мой лучший друг. Как Фаркл. А вот про вас с Томасом уже не одну легенду сложили в рекордные сроки. — блондинка, радуясь, что смогла быстро перевести тему, отвернулась, вдруг вспоминая слова Фаркла, когда на такой же койке лежала Тереза. Неужели они с Ньютом действительно похожи на парочку?
Ладони потеплели, и в памяти всплыли длинные ресницы, через которые тончайшими нитями проходит лунный свет, мягкие волосы, полуоткрытые губы, и то, насколько всё это близко…
Майя почувствовала, что щёки начинают предательски краснеть.
— Парни, а сплетничают. — фыркнула Тереза, отходя от окна и снова усаживаясь на койку.
Майя сделала вид, что очень заинтересованно рассматривает какое-то пятно на своих штанах, пряча раскрасневшееся лицо подальше от зорких глаз брюнетки.
— Я не знаю, почему я доверяю Томасу. Как я уже поняла, когда ты просыпаешься в Лифте, ты не помнишь ничего, не помнишь себя. А я проснулась, помня собственное имя, и имя «Томас». Я не знала, кто это, но чувствовала, что это человек, которому я верю, который мне близок. И ещё эта женщина…
— Какая женщина?
Тереза закусила губу, понимая, что сболтнула лишнее.
— Никакая. Это так… Не важно.
Майя не стала допытываться. У неё у самой есть секреты, а того слепого доверия, что Тереза испытывает к Томасу, к Майе у неё нет. И она может это понять. Майя чужая, она может воткнуть нож в спину. Жаль, что Тереза пока не понимает, что тут этого никто, даже при всём желании, делать не будет.
— Без изменений? — в лечебницы пришёл Фаркл. Майя кивнула с выражением «А сам не видишь?». Тот нахмурился. — М-да… Мы, кстати, пропустили обед, Фрай не особо доволен. Я вам тут принёс…
— Я не хочу. — сказала Майя.
— Тереза?
— Я тоже.
Фаркл вздохнул, похлопал себя по карманам и вынул из одного небольшой свёрток, положил его на тумбу рядом с койкой.
— Если надумаете.
Девушки кивнули. Фаркл оглядел Алби, приложил ухо к его груди, пощупал пульс, внимательно осмотрел место укуса.
— Похоже, ему лучше. Теперь хотя бы видно, что он живой. Дыхание ровное, сердцебиение в норме. Вены больше не воспалены, кровь успокоилась, судя по всему. Рана заживает. Кажется, подействовало это твоё лекарство. Теперь он просто как будто бы спит… — шатен ещё какое-то время рассматривал его, а после отошёл, взял нужный пузырёк из маленького сундучка, наклонился к лицу Алби и помаячил пахучей жидкостью у него перед носом. Чернокожий чуть вздрогнул, отвернулся и медленно открыл глаза.
Это был настоящий Алби. Усталый, измученный, но без той ярости и безумия в глазах.
Майя не заметила, как поднялась на ноги.
— Алби… Ты меня слышишь? — он слабо кивнул, и Фаркл выдохнул. — Позови Ньюта. Срочно! — сказал он Терезе. Та кивнула и стрелой выбежала из лечебницы.
— Кто… Это? — едва слышно спросил Алби.
— Это — Тереза. Её привёз Лифт пару дней назад.
— Сколько же я спал?
— Примерно столько же. Ты… — Майя запнулась. — Как себя чувствуешь? Что-нибудь помнишь или…
Глаза чернокожего вдруг заблестели. Он приподнялся, развернулся, свесил босые ноги, и тупо уставился в одну точку, так не ответив на вопрос Майи.
Из-за стены вышла Тереза, вслед за которой — Ньют, Томас, Минхо (уже вернулись) Фрайпан и даже Галли. Остальные, не поместившиеся в небольшую комнатку, выглядывали из прохода. Алби не шелохнулся, даже не обернулся на них. Ньют переглянулся с Майей и, наклонившись к старому другу, негромко спросил:
— Алби… Ты как?
Молчание.
— Возможно, мы нашли выход из Лабиринта. — присев рядом с ним, сказал Томас. Майя стрельнула взглядом на Ньюта. Тот лишь пожал плечами. Возможно нашли выход. — Слышишь, мы сможем выбраться отсюда.
Вожак покачал головой.
— Не сможем… Нам не уйти. Они не дадут нам.
— О чём ты?
— Я всё вспомнил.
По комнате прошёлся разряд напряжения. Алби всё вспомнил. Он говорит, что им не уйти. Значит ли это, что ему нужно верить? Неужели им правда всем конец?
— Ты всегда был их любимцем. — сдавленно проговорил Алби, глядя на Томаса. Только тогда Майя отчётливо увидела застывшие в глазах слёзы. — Зачем ты это сделал? Зачем пришёл сюда?
В голову Майи вдруг как будто вонзили стрелу. Еле сдерживая крик, она прижала ладони к вискам, пытаясь вернуть себе нормальное зрение. В глазах запрыгали разноцветные пятна, складывающиеся в одно-единственное слово. Убить. Убить…
Им нужно, чтобы кто-то погиб. Им нужна смерть. Без смертей ничего не получится.
Что, чёрт возьми, это значит?..
Девушка глубоко вздохнула, возвращая себя в душные лечебницы, и вдруг поняла, что на улице кто-то громко и очень испуганно кричит. Чей-то голос. Много голосов.
Алби сидел, спрятав лицо в руках, он больше ничего не мог говорить. Но сейчас было уже не до Алби.
Глэйдеры выбежали в сумерки и увидели то, что называется хаосом. Все кричали, бегали из стороны в сторону, зажигали факелы, будто готовясь к какой-то войне. Майя крутила всё ещё гудящей головой, пыталась окликнуть хоть кого-то, остановить и спросить, какого чёрта все орут, но всем, очевидно, было не до неё. Фаркл вдруг взял её за руку, чуть отводя назад. И тут Майя увидела. Ворота. Совершенно обычные Ворота, привычно открытые, обросшие плющом… Открытые.
Чёрт.
Солнце давно зашло, бегуны вернулись, а грёбанные Ворота так и не закрылись. Это плохой знак. И из широкого прохода, разносясь во все уголки Глэйда, уже начали доноситься металлический скрежет, лязганье и протяжные вопли гриверов. Майя хотела подойти вместе с остальными ближе, оглядеть, понять в чём дело, но Фаркл одёрнул её.
— Не ходи туда.
— Фаркл, Ворота не закрываются!
— Да, я вижу, а это значит, что нужно спрятаться, потому что сейчас нагрянут гриверы!
— Нет, если мы сможем их закрыть сами!
— Ты как себе это представляешь?!
— НЕ ЗНАЮ!
Земля вдруг содрогнулась. Бетонные плиты со всех трёх других сторон идеального каменного квадрата начали медленно открываться, обрывая наросший на них плющ. Она и не думала, что есть ещё Ворота!
— Майя, прошу тебя, пойдём, пока ничего не случилось…
Он не договорил, потому что случилось. Из Ворот с оглушающим визгом выполз первый гривер. Майя застыла на месте. Столько раз она представляла себе это чудовище, сколько раз делала какие-то наброски по рассказам бегунов или Алби, но то, что она увидела было страшнее в миллион раз. Огромная туша, наполовину — робот, наполовину — склизская масса болотного цвета, на длинных металлических паучьих ногах, цепких и громостких, со сметающим всё, словно помело, хвостом, на конце которого — огромная цепкая «клешня», готовая сватить и разорвать. Чудовище, которое мог придумать только сам дьявол.
— БЕЖИМ! — закричал Томас где-то на периферии её сознания.
Не помня себя от страха, она побежала. Фаркл бросился за ней.
Майя бежала к лесу, надеясь, что сможет укрыться там. Краем глаза она увидела, как Галли отворил Лифт и запрыгнул внутрь вместе с некоторыми парнями. А гриверов было всё больше. В ушах стоял крик, и если бы не чёртова темнота, Майя бежала бы раз в десять быстрее. Она видела, как гривер с лязганьем схватывал какого-нибудь глэйдера и тот, подброшенный к чёрному небу, издавал последний вопль, после чего был буквально разорван на части. Девушка бежала, уворачиваясь от летящих клешней, игл, периодически спотыкаясь обо что-то. Она чувствовала, как ноги стаптываются, как набухают синяки и жгутся порезы, но, подгоняемая страхом и адреналином, продолжала бег. Лес был уже близко. И Майя только сейчас осознала, насколько же Глэйд огромен.
Где-то в стороне ярко вспыхнул огонь, и огромная горящая туша гривера завертелась, врезаясь во всё подряд. Пламени вокруг становилось больше. Майя огляделась и поняла, что рядом нет Фаркла. Когда он успел от неё отстать? В горле застрял ком от осознания того, что она одна. У неё нет оружия, вокруг одна только смерть, и когда она настигнет её — лишь вопрос времени. В лесу небезопасно: гривер, сверкая огромными, как прожекторы, красными глазами пролез через хрупкие деревья без всяких усилий. Ещё крики.
Девушка слепо попятилась назад, не зная, что ей делать, и вскоре оказалось почти у самой стены. Майя обернулась, сталкиваясь с чернотой коридора Лабиринта. Ей некуда бежать. И именно сейчас, когда Ворота вроде как открыты, Майя почувствовала себя загнанной в клетку, впервые появилось ощущение глухой ловушки.
Но что, если все гриверы сейчас здесь, в Глэйде? В голове что-то щёлкнуло, и она вдруг решила — Лабиринт. Каким бы он не был огромным, сейчас это, возможно, самое безопасное место. В нём можно спастись.
Ноги гудели. Она уже пробежала через весь Глэйд, и если собрать все силы, наверное сможет продержаться в Лабиринте хотя бы час, в идеале — до утра. Если только в один момент сердце не решит остановиться.
Майя уже сделала шаг в сторону входа, собирая в кулак все оставшиеся силы, готовясь к худшему, но тут что-то резко дёрнуло её за воротник, лишив на секунду кислорода, и потащило за собой прочь от стен. Как рыба хлопая пересохшими губами, Майя перешла на бег за неизвестным, чтобы совсем не задохнуться. Первой мыслью был гривер. Не угадала.
— С ума сошла… Что ты делаешь-то… Скорее… — хрипло произнёс Ньют, кивая на Зал Собраний, из которого выглядывал Чак, размахивая факелом. Ньюту тяжело, это было видно. Но он продолжал бежать, при этом не выпуская Майю из намертво зажатых пальцев. И тут наконец девушка поняла, что только что чуть не сделала самую большую глупость на свете. Пойти в Лабиринт, боже, и как у неё мозгов хватило?!