Интересно, он случайно заметил её, собирающуюся пойти на сознательное самоубийство, или искал?..
Они вбежали в Зал, запирая непрочные двери как можно крепче. Внутри были все — Алби, поддерживаемый Клинтом и Джеффом, Фаркл (Майя выдохнула), Минхо, Томас, Тереза, Чак и ещё около десяти человек. Все они сбились в одну кучу, на минуту переводя дыхание. Гриверы были рядом — их выдавали звуки. И один запрыгнул прямо на крышу. Он перекатывался из стороны в сторону, пытаясь пробить клешнёй сплетённые ветки. Ребята бродили в разные углы, стараясь отойти как можно дальше от возможного столкновения с чудищем.
Майя косо взглянула на Ньюта. Ей сейчас как никогда хотелось подойти к нему, взглянуть ему в глаза и услышать от него, что всё будет хорошо. Тогда она, возможно, смогла бы в это поверить.
Крыша с грохотом проломилась и минутное спокойствие вмиг сменилось новым приступом паники. В темноте стали исчезать новые люди, Майя уже потеряла им счёт. Детский крик заставил её вздрогнуть — гривер схватил Чака. Она, Томас и ещё несколько ухватили мальчика за руки и потянули обратно. Их было много, но гривер был сильнее даже сплочённой силы. Ноги скользили по траве, приближая Чака к неминуемой гибели. Вдруг Алби с воинственным, полным отчаяния и ненависти криком замахнулся и начал долбить чем-то по металлической «клешне» гривера. После нескольких ударов она разломилась надвое, и Чак полетел на землю, вместе со всеми, кто держал его.
Майя закрыла глаза, прижимаясь лбом к земле. Последняя капля сил утекла. Девушка чувствовала, как начинает погружаться в какой-то транс, звуки вокруг превращаются в бессвязную кашу… У неё просто не хватит сил встать. Всё.
Чак, на котором она чуть не уснула, вдруг подскочил, заставив Майю вернуться в реальность. Все пытались остановить Томаса, который с какого-то хрена выбежал из укрытия. И Майя почти сразу заметила, почему.
Алби утащили гриверы.
Глэйд обрывками всё ещё пылал в огне, но ни одного гривера не было видно. Ушли.
Как будто их тут и не было, просто глэйдеры устроили неудачную тусовку, и сейчас растерянно оглядывались на результат своего веселья.
Подошедший Галли, с гримасой ярости вместо лица, со всей силы вмазал Томасу, заставив того отлететь на землю.
— Это ты виноват!
— Он тут не причём! — выкрикнула Майя и не узнала собственный голос. К Строителю подскочили несколько парней и стали пытаться оттащить его.
— Нет, причём! Вы слышали Алби! Он один из них! Его послали, чтобы он всё уничтожил, и он это сделал! Оглянись! Это твоя вина! Только твоя! И ещё этой! — он кивнул на Терезу. — Вы оба в этом замешаны, оба! Ну что, счастливы?
Галли продолжил горлопанить, но его уже мало кто слушал. От криков у Майи ужасно разболелась голова. Всё тело гудело. В горлу подкатился комок, едва позволивший ей дышать. Сколько же людей погибло? Сколько ещё погибнет? Боже…
Поражённый Томас выхватил из рук Чака что-то, похожее на иглу — жало гривера. То, чем Алби спас его за минуту до гибели.
— Возможно и так… — тихо сказал он. — Я должен вспомнить.
— Томас… — начала было Тереза, но он, не послушав, замахнулся.
Жало вонзилось в кожу бегуна, и тот, сдавленно простонав, рухнул на землю. Его окружили, мгновенно забыв про агрессию Галли, оглядывая, окликая. Томас не реагировал. Тереза присела рядом с ним и робко коснулась его лица. Ноль реакции.
— В Кутузку его! Живо! — выкрикнул Галли, воспользовавшись новым приступом всеобщего недоумения.
— Не командуй здесь! — рявкнул на него Ньют. — Решать теперь буду я!
— Ты на это не решишься никогда! Ну! — он зыркнул на подростков, которые окончательно запутались, кого им слушать. — И её тоже, — Строитель бесцеремонно указал на Терезу.
— Мне нужна сыворотка… — шепнула она Майе. Фаркл, услышавший её, незаметно просунул ей голубую жидкость. Та стиснула её в руке.
Подняв Томаса с земли, их с Терезой повели к Кутузке, обходя через огонь и тёмные фигуры, лежащие на земле. На последних Майя старалась не смотреть.
— Что же теперь будет? — еле слышно спросила она.
— Мы поймём только завтра. Снова. Думаю, сейчас глупо отправлять всех спать, ты не считаешь? — устало спросил у неё Ньют.
Наверное, он был прав. Майя не смогла бы и глаза сомкнуть после всего, что с ними сегодня случилось.
========== Глава 8 ==========
Буквально через пару часов после того, как Томаса и Терезу закрыли в Кутузке, небо начало медленно светлеть.
Глэйдеры собрались в том, что осталось от Хомстеда и молча ждали нового дня. Никто не спал, всем было совсем не до того. Уставшие, всё ещё не до конца поверившие в случившееся, они сидели, думая каждый о своём. Вид у подростков был не самый лучший, но каждый из них прекрасно понимал, ему ещё повезло.
Ньют стоял в стороне от всех, молча глядя через щель на восход. Он теперь один. Алби больше нет. От этих мыслей начинала кружиться голова. Этого быть не может… Вся их жизнь за одну чёртову ночь перевернулась с ног на голову, так что никто теперь не знает, что дальше делать.
Блондин отошёл от стены и, вздохнув, сказал сдавленным голосом, не глядя ни на кого конкретно:
— Я обойду Глэйд… Посмотрю. Пока что будьте здесь.
— Иди. Но будь уверен, Ньют, ты на посту не остаёшься. — сказал ему Галли. — Для тебя важнее порядка стал этот Новичок с его странноватой подружкой. На кой-чёрт нам такой лидер?
Ньют смиренно поджал губы и вышел, никак не ответив Галли. Майя бесшумно поднялась на ватные ноги и пошла за ним. На удивление, Фаркл даже не взглянул на неё — он знал, что не остановить.
Улица встретила её гробовой тишиной. Глэйд был не похож сам на себя — порушенный, выжженный кое-где. Под ногами валялись палки, оружие, мелкие вещи. Некогда зелёная трава была истоптана, местами вырвана с корнем, а где-то светилась пятнами копоти и крови, ещё не смытыми росой.
Они молча пошли мимо тех мест, где раньше выращивали еду, держали скот, жили… Внутри всё похолодело, когда Майя увидела чьё-то безжизненное тело, лежащее в зарослях. Неизвестно, сколько ребят погибло в эту ночь. Но в Хомстеде из пятидесяти с ними сидело человек двадцать пять. Плюс, Томас с Терезой. Итого примерно тридцать. Значит, около двадцати (даже больше) погибли, во что мозг наотрез отказывался верить.
Майя прикрыла глаза, отходя в другую сторону.
Они насчитали девять человек, пока обходили Глэйд целиком. Алби не увидели. Как и его, остальных гриверы, видимо, утащили в Лабиринт. Она не помнила, да и никогда не пыталась запомнить или узнать каждого глэйдера, кто-то и после двух месяцев оставался для неё незнакомцем, но всё же сердце болезненно сжималось, когда девушка видела новый труп, или хуже — узнавала в нём кого-либо.
— Сколько потребуется времени, чтобы всё восстановить? — спросила она, обхватив себя руками, по дороге обратно в Хомстед, когда тишина уже стала невыносимой.
— Если ты о Глэйде — месяца три-четыре, не меньше, и то, если будем работать все вместе одним только строительством с утра до ночи. — Ньют потёр глаза. — А если о том, что сейчас творится внутри каждого из нас, то без понятия. Возможно, вся жизнь.
Майя рвано вздохнула, подавляя в себе желание свернуться где-нибудь калачиком и поплакать.
— Дерьмо. — вырвалось у неё, наверное, как-то слишком зло.
— Зачем ты со мной пошла?
— Надоело сидеть там, и ждать. Рано или поздно я бы всё увидела.
— Ага, а сейчас ходишь со стеклянными глазами и видом, как будто вот вот сознание потеряешь.
— Мог бы сразу отправить меня в Хомстед, и я бы не пошла.
— Не пошла бы, конечно! Так же, как вчера собиралась в Лабиринт ночью заглянуть, остальных гриверов на вечеринку позвать? А то маловато что-то их пришло, так же не интересно!
— Ньют…
— Ты понимаешь, что теперь однозначно конец? Алби погиб. Гарантии, что Ворота не будут каждую ночь оставаться открытыми нет. А если гриверы будут приходить ежедневно, от нас быстро ничего не останется!
— Значит нужно уходить. Томас говорил, что они возможно нашли выход.
— Ты можешь называть меня параноиком, но вдруг мы попадёмся гриверам прямо в клешни? Кто сказал, что там точно выход? А Галли теперь всё здесь зарулит под себя. Этот шанк уверен, что во всём виноват Томас и судя по всему, ему начинают верить! А всех, кто с ним за одно, они прикончат, даже не заметят…
— Мне что, снова тебе на лицо дуть?! — раздражённо спросила Майя и тут же мысленно влепила себе пощёчину.
Парень остановился, странно взглянув на неё, как будто вспоминая то, что она только что сказала. Глаза сверкнули. Понял.
Идиоткаидиоткаидиоткаидиотка
Ньют смущённо отвернулся, заставив Майю уже в тысячный раз за минуту себя возненавидеть.
— Я…
— Эй вы! — оба вздрогнули и увидели идущего к ним Минхо, за которым неохотно плёлся Фаркл. Позади всех бежал Чак. — Хватит секретничать. Пойдём, надо узнать, зачем шанк в себя иглу вколол.
— Он хотел всё вспомнить, — сказала Майя, и все зашагали к Кутузке.
— Как бы ему это помогло?
— От укуса гривера всё вспоминается, но выжить ты не можешь. — Майя вспомнила Бена. — Вместе с Терезой пришла сыворотка, которая спасла жизнь Алби. Он бы и дальше всё помнил, если бы не…
— Мы поняли, — сухо оборвал её Ньют. На его лице уже не было ни толики смущения, в отличие от красной, как помидор, Майи.
— А у них сыворотка-то есть? — спросил азиат.
— Да. Я успел отдать её ей прежде чем их увели. — ответил Фаркл.
— Галли не заметил?
— Что что, а обводить Галли вокруг пальца я научился.
— Моя школа. — слабо улыбнулась Майя. — Ты теперь прямо как я.
— Знаю, и меня это пугает, если честно.
Впервые за последние двенадцать часов Майя почувствовала что-то, похожее на лёгкость.
Томас спал, положив голову на колени Терезы и изредка вздрагивая во сне. Майя, Фаркл, Ньют, Минхо и Чак сидели на земле, прислонившись к деревянной решётке Кутузки, и выжидающе смотрели на брюнета.
— Сыворотку вколола? — спросил блондин у девушки.
— Сразу же, как нас тут закрыли.
— Во сне молчал?
— Иногда шептал что-то, но я не смогла разобрать, что именно.
Ньют вздохнул.
— Если он всё вспомнит, то значительно облегчит нам задачу. Что-то не так и с ним и с тобой… А ты ничего, случайно, не можешь вспомнить?
— Нет, честное слово, не помню! — встрепенулась Тереза, но парень махнул на неё рукой.
— Верю, верю.
Брюнетка кивнула, и склонилась над Томасом. Тот резко вздрогнул и распахнул глаза. Тереза чуть улыбнулась.
— Ну как ты, отверженный? — спросила она у него. Томас сел, моргая и озираясь по сторонам.
— О чём ты только думал? — тут же накинулся на него Чак, за что получил от Майи лёгкий толчок, призывающий заткнуться.
Брюнет удивлённо осмотрелся, и понял, что взаперти.
— Что произошло?.. — спросил он.
— Галли теперь главный. — сказал Ньют, что в целом, объясняло сразу всё. — Он дал нам выбор: присоединиться к нему, или быть изгнанным с тобой. И с ней. — он кивнул на Терезу.
— И что, все согласились?
— Он убедил всех, что это произошло из-за тебя. — сказала Майя, постукивая пальцем по решётке. — Теперь он собрался «жертвоприношение» устроить. Он уверен, что гриверы приходили за вами, а значит если мы отдадим вас им, они оставят нас в покое, и все вернётся на круги своя. — она вздохнула.
Томас пробежался по ним взглядом и неуверенно сказал:
— Ну… В чём-то он прав.
Майя приподняла брови, не до конца понимая, в чём именно Галли может быть прав.
— Ты о чём? — негромко поинтересовался Фаркл.
— Насчёт меня. Понимаете, это место… Не то, что мы думали. Это не тюрьма, а проверка. Всё началось, когда мы были детьми. Они устроили испытания. Экспериментировали на нас. А потом ребята начали пропадать, один за другим каждый месяц.
В голове Майи вдруг что-то загудело. Вспомнился какой-то тёмный коридор и собственные белые, как мел, голые руки.
— Они отсылали нас в Лабиринт. — шёпотом сказала она.
— Да. Но не всех… Я был один из них. — через силу произнёс Томас. — Из тех, кто отправлял вас сюда, я работал с ними. Всё время, что вы здесь, я был по другую сторону… Наблюдал, записывал, изучал. Как и ты. — тихо обратился он к Терезе, у которой в глазах застыли слёзы. — Тереза, мы сделали это с ними. С нами.
Девушка по-детски замотала головой, отводя взгляд.
— Этого не может быть… Зачем нас отправили, если мы одни из них?
— Это уже не важно. — Томас лукавил. Скорее всего, именно эту детальку ему и не удалось вспомнить. В их положении важно всё. А так и понять невозможно, кому можно доверять, а кому нельзя. Если они как-то предали Создателей, и Лабиринт — наказание, то теперь они такие же, как и все. Если же они всё ещё заодно с ними — доверять им крайне опасно. Но зачем своим же шпионам стирать память?.. Майя почувствовала, что, подобно Терезе, готова расплакаться.
— Он прав. — уверенно сказал Ньют. — Это не важно. Всё это. Потому что те, кем мы были до Лабиринта, их уже не существует! Создатели сделали для этого всё. Но что важно, это то, кем мы стали, и что делаем прямо сейчас. Ты пошёл в Лабиринт и нашёл выход!
— Да, но останься я, Алби был бы ещё жив. — перебил его Томас. Ньют на какое-то время задумался.
— Возможно. Но я знаю, что будь он здесь, он бы говорил тебе тоже самое. Подними свою задницу и закончи то, что начал. Иначе получится, что Алби умер зря, а этого я не допущу — Ньют говорил негромко, но непоколебимо твёрдо. Майя вспомнила его слова утром и поняла, насколько же этот человек устал. Но после всего, что он услышал от Томаса, что-то переменилось. Теперь, кажется, он уверен.
— Хорошо. Но сначала, нам нужно договориться с Галли. — согласился Томас.
— С ним как раз договариваться не нужно. Надо валить, и как можно скорее. Будем мы ещё перед этим петухом стелиться. — твёрдо сказала Майя и скрестила руки на груди.
— Если он сейчас главный, то не думаю, что всё будет так просто…
— Будет. У Галли есть слабые стороны, которые он не сможет закрыть даже поддержкой всего Глэйда. Он боится. — Майя переглянулась с Фарклом. Тот смотрел на неё понимающе, в отличие от остальных. Снова в её памяти что-то шевельнулось, и у него, видимо, тоже. — Когда человек боится, с ним можно делать всё, что угодно. Мы пойдём с тобой и будем сражаться за то, что ты нашёл. Не важно, что об этом думает Галли. А если же это не окажется выходом… — она не договорила. Фаркл рядом с ней вдруг встал и молча ушёл от них. Блондинка удивлённо приоткрыла рот.
— Что это с ним? — спросил Чак.
— Хотелось бы мне знать. — буркнула Майя и, поднявшись на ноги, пошла за ним.
— Что это с ней? — донёсся до её ушей новый вопрос мальчика.
Девушка нашла его в лечебнице. Фаркл сидел на койке и хмуро перебирал какие-то пузырьки, никак не среагировав на приход Майи.
— Ну, Фаркл, и что это было? — наконец спросила она после некоторого молчания.
— Ничего. Я никуда не пойду. Тебя останавливать не буду, дохлый номер, но я никуда не пойду.
Майя окаменела. Фаркл не пойдёт?..
— Ты сейчас серьёзно?.. Только не говори мне, что тебе нравится такая жизнь! Фаркл, мы всё это время мечтали выбраться, а теперь ты не хочешь уходить, когда выход найден?
— Нет, Майя, он не найден, он возможно найден. Мы пойдём в Лабиринт — Лабиринт, Майя, не на детскую площадку — и будем пытаться оттуда выбраться, при этом отбиваясь от чудовищ, которые сильнее нас в миллионы раз? Здесь мы хотя бы в безопасности…
— Были в безопасности, но не сейчас! — перебила его Майя. — В Лабиринте у нас есть шанс, а здесь ты всего лишь запертый в клетке зверь! И раз я могу выбрать, я выбираю погибнуть в попытке спастись, чем в панике бегать в четырёх стенах и в итоге умереть самой глупой смертью. Я доверяю Томасу, доверяю Минхо, доверяю Ньюту…
— А может тебе стоит прекратить так слепо доверять Ньюту и послушать хоть раз, что тебе скажу я?! То, что между вами происходит, мне порядком надоело!