В магазине было еще два психопата. И если бы Барри попытался скрыться, следующий удар дверью пришелся бы по черепу. Уж лучше внутрь.
Барри проскользнул в морозильник, и Итан захлопнул дверь до конца.
В слабом свете фонарика мобильника Даны Барри увидел, как Итан достает охотничий нож из-за пояса для инструментов. Удачливый сучонок был одет в толстую куртку, словно он почему-то заранее планировал провести некоторое время в морозилке.
Барри дал от него деру. Другие тоже отступили назад.
Итан испустил очередной вопль и принялся махать в воздухе ножом взад и вперед, прижимаясь к двери. Учитывая то, как Итан им размахивал, ему повезло, что он случайно не задел стеллаж.
— Э, ублюдки, дрожите! Я вас сейчас на суши порублю!
Для суши был нужен рис, что делало этот комментарий довольно глупым, и все же тут в морозилке психопат размахивал ножом, поэтому Барри не был склонен смеяться.
— Зассали? Да, точняк! Точняк! Кто первым хочет отведать немножко стали? Вы же хотите! Не стесняйтесь! Подходите, разбирайте!
Барри удивился, что дверь снова не распахнулась. Чего Минни и Силлабус ждали? Конечно, Минни была ранена, но их все же было двое. Итан не мог долго держать дверь закрытой, и уж тем более размахивая ножом.
— Вы все трупы! Не думали, что подохнете сегодня, а? Стопудово, никто с утречка не думал, что сегодня ваш последний день!
Он заржал.
— Можете начинать молиться. Я слушаю.
Он ткнул ножом в сторону Даны.
— Эй, ты! Ты разговариваешь с кем-то?
— Я на удержании.
— Вешай трубу, или я тебя первой завалю.
Дана показала ему телефон, чтобы он видел экран, и разъединилась.
По ту сторону двери ничего не происходило. Минни и Силлабус даже не пытались войти.
Конечно, у Минни был пистолет. И еще пятеро заложников, которых спасти было важнее, чем несчастных засранцев в морозилке. В теории Барри и остальные были защищены. И время, которое Минни могла потратить на открытие двери и выстрел Итану в голову, лучше было потратить на то, чтобы застать оставшихся нападавших врасплох.
Барри до конца понимал эту логику, хоть и было ощущение, что их бросили.
Даже если не считать шестилетнего ребенка и семидесятилетнего старика, в морозилке было три здоровых человека, которые могли скрутить Итана. Да, у того был невероятно большой нож, но не самурайский же меч. Если, конечно, они не выстроятся и не закинут головы назад, чтобы удобнее было перерезать глотки, Итан должен был проиграть это сражение.
— Всех не убьешь, — произнес Барри.
— Ну не знаю, — сказал Итан. — Думаю, справлюсь. Хочешь проверить? Ты этого хочешь? Знаешь, что в ноже хорошо? У него пули не кончаются, так что я весь день могу пырять. Весь день пыряю, всю ночь пыряю… всех убиваю, пока нож не сломаю.
Итан снова взмахнул ножом, проведя Z в воздухе.
— Это что, Зорро, что ли? — спросил Барри.
— Я это у тебя на груди сделаю. Вырежу поглубже. Тут холодно, так что твои кишки будут дымиться, пока выпадают из живота.
Барри взял поднос с ближайшего стеллажа. Пальцы до боли обожгло холодом, но он попытался скрыть это. Стряхнул мороженое мясо на пол, затем передал поднос Дане, а сам взял другой.
— Чего это ты делаешь? — спросил Итан со слегка дрогнувшей улыбкой.
— Не твое собачье дело, — сказал ему Барри. Должно было прозвучать смело, но Барри не чувствовал себя смелым, поэтому запнулся.
— Думаешь, ваши щиты остановят меня? — спросил Итан.
— Возможно.
Барри протянул поднос Ванессе.
— Ваши дружки уже сдохли. Ты в курсе, да?
— Ничего такого не знаю.
— Ага, сдохли. Или подыхают. И, возможно, медленно.
— Они нам не друзья. Мы просто вместе были заперты в морозилке. Мы не строили никаких долгосрочных отношений.
Барри передал поднос Тревору.
Благоприятная возможность для Итана устроить дикую поножовщину все ускользала и ускользала. Если уж он не решился напасть, когда они были более беззащитными, то был велик шанс, что он не сделает это и теперь.
— Ну и что ты задумал? — спросил Итан. — Нападете на меня сразу впятером?
— Звучит разумно.
— Перестанет звучать, когда я пырну кого-нибудь. Может, даже пацана. Хочешь, чтобы это было на твоей совести?
— Пацану мы не разрешили бы участвовать. Так что это будет на твоей совести, правда не похоже, что она у тебя есть.
— Хорошо, прежде чем вы, рыцари в блестящих доспехах, броситесь разоружать дракона, не против, если я вам кое-что покажу?
— Валяй, — сказал Барри.
— Это то, что у нас в бизнесе зовется планом Б.
Он расстегнул молнию куртки и развел полы в стороны.
— Убедись, что свет падает прямо на меня, — сказал Итан Дане. — Ага, вот так. Все хорошенько рассмотрели? Все поняли, что здесь происходит?
— Поняли, — произнес Барри.
— Точно? Не надо вкратце разъяснить?
Барри покачал головой.
— Не надо.
— Хочу убедиться, что мелкий пацан понимает. Эй, пацан, это называется «взрывчатка». Она взрывается. Я могу это сделать, когда захочу, с помощью вот этого маленького ручного детонатора. Это означает, что, если вы попрете на меня с этими дебильными подносами, я смогу всех завалить.
Итан принялся тыкать ножом.
— Я могу завалить тебя, тебя, тебя, тебя и, да-да-да, тебя. Может, еще кого-нибудь убьет, когда дверь морозилки вылетит и ударит по нему. Кто знает, да?
— А разве смыслом этого нападения не было не использовать оружие и взрывчатку? — спросил Барри. — Если Чад нас правильно проинформировал, дословно задумывалось передать послание, что вы можете убивать людей без пушек и бомб. Почему тогда у Чада был пистолет и зачем ты повесил себе на грудь взрывчатку?
— Для самоубийства.
— Это и Чад сказал, но я на это не куплюсь.
— Ножом себя убить сложно, — сказал Итан. — Ты, конечно, можешь всадить его себе в глотку, но если струхнешь, то воткнешь неглубоко и будешь умирать медленной, мучительной смертью. С пистолетом все проще. Вставил его себе в рот, нажал на курок — и готово.
— Все равно получается, что вы передаете довольно бестолковое послание.
— Нет. Либерасты не отнимут наши пушки, потому что люди вышибут им их собственные мозги. Но это не играет большой роли. Люди были бы счастливы, если бы мы застрелились. Они бы решили, что этим конкретным пушкам нашли хорошее применение.
— Вы бы могли использовать капсулы с цианистым калием или что-то вроде.
— В капсулах с цианистым калием нет драматизма.
— Ну вы могли бы задохнуться как-нибудь подраматичней.
— Ты прикалываешься надо мной?
— Нет, — сказал Барри.
Он и сам удивлялся тому, как разговаривает с Итаном. Видимо, он перепугался до того, что потерял способность оценивать свои действия.
— Нет, не прикалываюсь. Но скольких людей ты лично убил сегодня?
Итан нахмурился.
— Не твоего ума дело.
— Ни одного, верно?
— Ты пытаешься меня взбесить? Серьезно?
— Нет, это не насмешка, честно. Я просто пытаюсь доказать, что до настоящего момента ваш план порубить кучу людей в этом продуктовом магазине не достиг того успеха, на который вы, должно быть, рассчитывали. Следовательно, подрыв шести человек в морозилке привлечет гораздо больше внимания, чем все остальное, что вы сегодня сделали. Вот о чем будут говорить люди, а не о вашем послании обществу.
— Именно поэтому это план Б, а не план А.
— Зачем вообще его было придумывать? Зачем тащить пушки и взрывчатку, если вы пытаетесь обратить внимание именно на то, что вы не используете пушки и взрывчатку?
— Если бы на мне не было жилета со взрывчаткой, вы бы уже напали на меня со своими дурацкими подносами. Мне нужен был запасной план.
— Ощущается недостаток приверженности делу.
— Ты и понятия не имеешь об уровне моей приверженности делу. Но ты это узнаешь. Подойди.
— Нет.
— Я сказал, подойди.
— Зачем?
— Чтобы я с тебя живьем содрал шкуру.
— Так себе предложеньице.
— Иди сюда, или здесь все подохнут. Я думаю, что ты не хочешь, чтобы я взорвал все это говно.
За сегодня это был уже второй раз, когда Барри угрожали в стиле «давай-ка я убью тебя этим оружием, а то уложу всех остальных другим». Разумеется, он не собирался подходить, чтобы дать Итану возможность освежевать себя.
— Мужик, подойди к нему, — произнес Тревор.
— Что? Нет.
— Ты тут единственный корчишь из себя дерзкого парня перед ним. Не заставляй нас расплачиваться за это.
Кто-то толкнул Барри вперед. Его это так сильно застало врасплох, что он подался вперед и чуть не поскользнулся. Обернувшись, он увидел, как Пит опускает руки. Мелкий говнюк.
Итан замахнулся ножом.
Лезвие прошло по диагонали по груди — от левого соска до пояса, но Итан был недостаточно близко, чтобы полоснуть глубоко, так что разрезал в основном рубашку. Барри обожгло, но кровь не брызгала, и внутренности не вываливались, по крайней мере он этого не видел.
Барри поднял поднос. Итан одновременно взмахнул ножом, металл ударился о металл. Итан ткнул ниже, и Барри еле-еле отбил его своим самодельным щитом. Как же он хотел, чтобы тут было побольше света.
Барри махнул еще раз. Промахнулся. На этот раз потому, что его руки чертовски замерзли и он ослабил хватку; поднос полетел в один из стеллажей и грохнулся об пол.
Итан резко выбросил руку с ножом вперед. Барри увернулся — почти. Лезвие не вошло в брюхо по рукоять, но сделало очень скверный разрез на боку. Барри вскрикнул.
Света не хватало, чтобы правильно оценить тяжесть раны, но болело адски, а кровь лилась на джинсы. Еще он обмочился, так что по телу текло две струи теплой жидкости.
Вот и все. Он не мог выиграть эту битву. Единственной стратегией было отступление.
Барри отшатнулся назад, выставив перед собой руки, словно сдавался, но, естественно, не ожидая, что Итан вдруг скажет: «А, хорошо, если ты не хочешь больше драться, имеешь право — у нас свободная страна».
Он смутно отдавал себе отчет, что, сделав так, возможно, направил Итана в сторону четырех оставшихся в морозилке невинных людей, и на сознательном уровне понимал, что не хотел этого; но ворвался инстинкт выживания, и теперь Барри думал лишь о том, как бы убраться подальше от лезвия. Совершенно не факт, что он истек бы кровью от этой раны, но еще один хорошенький удар прикончил бы его.
Итан захихикал.
— Больно, а? Не нравится мой нож? Не радуешься такому приключению? Странно. Мне вроде весело.
Барри крепко зажал рукой бок. О да, рана была ужасная. Теперь как никогда нужны были копы, которые вломились бы в морозилку, скрутили Итана и выволокли его, чтобы потом вздернуть на рассвете.
Итан снова принялся, ухмыляясь, махать ножом в воздухе. Он шагнул в сторону остальных.
— Кто-нибудь еще хочет немножко? Он, конечно, не признался, но, думаю, ему на самом деле понравилось. Думаю, его это возбудило. У него, наверное, уже стояк, а?
— Уйди, — попросила Дана. — Просто выйди из морозилки и иди к своим друзьям.
— Ага, я пойду, — сказал Итан. — С вами скучновато тусить подолгу. Могу оставить одного или двух из вас в живых, чтобы вы потом рассказали эту историю. А могу и не оставить. Могу завалить вас всех. Могу вырезать историю у кого-нибудь на груди. Не решил пока.
— Я готов рассказать историю, — вызвался Тревор.
Итан направил в его сторону нож.
— Ты мне нравишься, старик. Сдается мне, ты отличный рассказчик. Да, можешь жить, и одна из твоих телок может жить — я, правда, не решил еще: та жирненькая или тощая. А мелкий пацан — на списание. Пойдет следующим. Эй, пацан!
Пит вжался в Дану, которая обняла его.
— Я с тобой говорю. Пацан, тебе когда-нибудь врач делал укол?
Пит ничего не сказал.
— Отвечай. Это простой вопрос. Укол тебе врач делал когда-нибудь?
Пит кивнул.
— Больно было?
Пит кивнул.
— Но не сильно, да? Укол только звучит страшно, а на самом деле так, щипнет на секундочку и все. А потом тебе дают леденец на палочке. Если я тебе сделаю укол, ничего страшного же?
Пит затряс головой.
— К сожалению, я не буду делать тебе укол. Я собираюсь пырнуть тебя своим ножом. Он намного больше, чем игла шприца, как считаешь? Будет гораздо больнее. Я имею в виду, гораздо больнее. И я собираюсь это делать снова и снова, пока ты не заревешь и не умрешь. Звучит фигово, да?
Пит уткнулся лицом в бок Даны.
— Эй, когда взрослые задают тебе вопрос, не отвечать — это грубо. Уважай, черт возьми, старших. Я спросил: фигово звучит, что я буду тыкать в тебя ножом, пока ты не сдохнешь? Что ответишь?
Дана убрала руку от Пита и встала перед ним.
— Я все еще не решил, какую телку убить, — сказал Итан. — Это можешь быть ты. Мне придется сделать больше ударов, но я справлюсь. Ты этого хочешь?
— Нет, — сказала Дана. — Но когда ты угрожаешь ребенку, ты вынуждаешь меня быть смелее, чем мне хотелось бы.
— Ну хорошо, — произнес Итан. — Тогда будь смелой. Давай посмотрим, как это сработает.
Дана пошла на него, двигаясь бесстрашно и решительно. Барри бы не хотел быть ее мишенью, даже если бы у него был длинный окровавленный нож.
Возможно, это просто свет от фонарика мобильника сделал ее такой устрашающей, но Барри немного волновался, что Итан может подорвать свой жилет, лишь бы избежать поединка с ней.
Она размахнулась подносом и ударила его в висок. Итан треснулся о дверь затылком, почти по-мультяшному скосив глаза.
Что это было? Дана что, уже победила? Барри было слишком больно, чтобы беспокоиться о своей мягкости и неполноценности, но…
Итан сделал выпад и погрузил нож в живот Даны.
Она испустила громкий вздох, но не отпрянула назад. Она снова обрушила поднос на его голову.
Когда Итан пырнул ее второй раз, Дана уронила поднос.
Она вяло замахнулась на него, а затем упала на пол.
Пит вскрикнул от ужаса.
— Давайте скрутим эту сволочь! — закричал Тревор. — Чего мы стоим? Давайте скрутим его!
Барри был напуган и потерял слишком много крови, но, черт возьми, Тревор был прав. Они вели себя с Итаном как с героем в фильме про восточные единоборства — подходя по одному.
Барри и Тревор шагнули в его сторону. Ванесса — за ними. И каким-то чудом Дана все еще пыталась подняться.
Садистская улыбка Итана увяла. У него все еще был нож, но, если остальные собирались забить его до смерти подносами, они, вероятно, смогли бы это сделать.
Он потянулся к спусковому крючку детонатора.
— Я это сделаю! — предупредил он. — Я убью нас всех!
Барри, Тревор и Ванесса заколебались. Дана — нет. Она поднялась на ноги и схватила его.
Итан нажал на спусковой крючок.
Ничего не взорвалось.
Его глаза расширились, и он принялся исступленно жать на него снова и снова.
— Черт, — шептал он. — Черт, черт, черт.
Дана сделала выпад, но он ушел в сторону. Она повернулась — показалась пропитавшая блузку кровь — и снова потянулась к нему, но промахнулась.
Итан в полнейшей панике продолжал жать на крючок.
Дана снова упала.
— Отвалите от меня, — проговорил Итан, когда Барри, Тревор и Ванесса возобновили движение вперед. У Итана все еще был нож, так что они осторожничали, подбираясь к нему медленно, и каждый из них отчасти надеялся, что кто-то из оставшихся двоих нападет по-настоящему (по крайней мере, на это надеялся Барри; он допускал, что нельзя говорить за Тревора и Ванессу, но их жесты и мимика, казалось, указывали на это).
— Я сказал, назад!
Щелк, щелк, щелк.
— Хотите сдохнуть? Сдохнуть? Я вам это обеспечу!
Щелк, щелк, щелк, щелк…
А затем жилет взорвался.
5
Было непонятно, насколько большую площадь собирался взорвать Итан в случае, если его вынудят ввести в действие план Б. По-видимому, достаточную, чтобы завалить целую комнату копов, если они набросятся на него. Знания Барри о взрывчатке не заходили дальше бутылочных ракет на Четвертое июля и канун Нового года, так что вид жилета со взрывчаткой Итана на самом деле не дал ему никакого представления о содержащейся в нем взрывной силе.