Однако по дороге вместе со спешащим к Речной деревне лесовичком Мошкарычем Ружинку нагнала новость, из-за которой запись урока, а также ванну и даже какао пришлось отложить до лучших времен.
8
- Снеговики? Летом? - крошечные глазки старосты деревни версвина Громзина чуть не вываливались из орбит. Благодаря красноватому оттенку щек он походил на удивленного краба.
- Целая армия, - подтвердил Мошкарыч. Лесовичок никак не мог отдышаться и нервно отряхивал с правого рукава бархатной куртки невидимую дорожную пыль.
- Неслыханная демаскировка, - строго выразила общее мнение бабушка Соланс.
Жизнь в Речной деревне всегда отличалась от привычной большинству людей. Тут царила магия. Понятное дело, стоит вторгнуться в волшебный край реальности со своими заправками, рекламой, офисами, как вся магия тут же будет приватизирована, расфасована и реализована. Потому незримый купол отворота с давних пор покрывал округу. Чтобы отваживать грибников, рыбаков, туристов и прочих дачников. Но никакая защита не скроет от глаз стороннего наблюдателя столь масштабное явление как армия снеговиков.
Во дворе школы собрались маги Речной деревни, местные жители и преподаватели школы, а также несколько гномов и лесовичков. Те, кому хватило места на скамейках и стульях, сидели, остальные стояли полукругом.
Администрацию представлял староста деревни версвин Громзин. Директор Волшебной школы Абрисов угрюмо сопел рядом со старостой, оглаживая живот, похожий на обтянутый материей дирижабль. Бабушка Соланс разместилась на обычной табуретке на углу двухэтажного здания школы, скромно сложив руки на клетчатом переднике. Но почему-то возникало ощущение, что именно она руководит собранием.
Вечерело, маевки зажигали уличные фонари. Дома и дорожки окрашивались золотистым светом. В деревьях плутал теплый июльский ветерок. Низкие серые облака почти полностью скрыли заходящее солнце. На задворках лаяли собаки. С соседнего огорода оглушительно пахло мятой.
Ружинка поежилась. До начала экстренного собрания девочка едва успела забежать в раздевалку и переодеться в сухое. Платье пришлось сменить на гадкий спортивный костюм с двумя белыми полосочками на рукавах и штанах. В сочетании с котелком на голове образ вышел странноватый.
Собравшиеся то по очереди, то наперебой предлагали виновных в приключившемся. Источником бед назначали то сумасшедших маевок, похитивших некий древний свиток, то пьяных гномов, раскопавших запретный артефакт.
- Мазель Сикорская, с пригородного ковена, что у двести двадцатого километра, - заявил вдруг версвин Громзин. Резкий голос старосты отдаленно напоминал похрюкивание.
- Что Сикорская? - покосилась на версвина бабушка Соланс.
- Если учесть, что мамзель сия добывала клады, по недосмотру оставленные гномами, при помощи выкорчуй-корня, - Громзин прокашлялся. - Заклинание это, все вы знаете, демаскирует мгновенно. Там же ж силища экая! Так вот она, судя по характеру почерка, и есть та самая создательница снеговиков, - категорично заявил староста.
Собрание загудело. Раздались голоса, призывавшие отправиться на розыск и устроить судилище без промедления.
- Никаких расправ, - отрезала бабушка. - Сначала доказательства, потом решим. И для чего это травнице снеговики? Да еще и целая армия?
- Так ыть известно, - Громзин с презрением ковырнул землю носком ботинка, - летом морозные цветы не добыть, а они в цене. Сикорская роман крутит с вампирчиком. О том русалки сплетничали. А все знают, кровососы - манерные ребята. Такого чтобы удержать, много средств требуется. Вот она и решилась на отчаянные меры. Заморозить, положим, пару гектаров снеговиками, собрать урожай да городским ведьмам продать втридорога.
- Любопытная версия, но отчего же просто не заморозить? Снеговики-то зачем? - вздохнула бабушка Соланс.
Громзин в ответ лишь чиркнул бровью, как бы намекая, что жадность способна подтолкнуть к самым необдуманным поступкам.
Все знали, староста ненавидит травниц. Каждый год окаянные по всей округе выкапывали сладкие корешки. И версвину нечем было полакомиться в полнолуние.
Тем не менее, бабушка Соланс сочла версию достойной проверки.
- Сикорская эта три дня тому за повелей-травой отправилась, - заметил лесовичок Добкин. - Стало быть, по берегу старицы сейчас блукает. Я как раз туда собирался. Если, скажем, со мной кто решится, могли бы потолковать с ней.
- Я могу, - тут же вызвался Громзин.
- Вы нужны здесь, - торопливо сказала бабушка и пристально посмотрела на Громзина. - Кто-то должен защищать поселок.
Версвин обреченно вздохнул, демонстрируя одновременно мудрое смирение, тяжесть возложенной ноши и благородную ответственность. Впрочем, если бы он решил изобразить обыкновенную усталость, выражение лица вышло бы точно таким же.
- Да не травница то, - проскрипела старая учительница призывания Магма Хасановна Зейнабс. Ветхое сизое платье ее походило на спутанные клочья огромной паутины, а в дырявой шляпе и вправду то и дело пробегал паучок-другой. - Это вовсе кикиморки неположенной магией баловались. А как наворотили, так обратно развеять не смогли. Найти проказниц и отшлепать, всего и делов-то.
- Это по части ковена, - бабушка вопросительно взглянула на Буревейлу. Та просияла.
- Я займусь незамедлительно. Сгоняю, поговорю, выясню.
Не дожидаясь инструкций, Буревейла тучным коричневым облаком устремилась в сторону школьного гаража.
- Только думается мне, все это ложные следы, - пробасил директор школы Абрисов. - Слишком уж мощная магия для кикиморок и травницы.
Толпа снова загудела, теперь ропот был не возмущенным, а испуганным. Все помнили о портале в Инферно, из которого пять лет назад лился на вольные просторы приречных выгонов поток нечисти. Насилу заткнули.
- Неужто снова? - робко предположил один из гномов.
- И кто займется этим? - бабушка Соланс посмотрела на ногти правой руки, будто открыла для себя нечто новое, затем приблизила ладонь к носу и с прищуром посмотрела опять.
Воцарилась тишина. Желающих лезть в портал не нашлось. Разве что звать городских магичек, но те брали за работу довольно дорого.
- Я думаю, раз вопрос касается нечисти, то и решать его ведьмам, - пророкотал директор Абрисов.
- Дискриминация, - лицо Магмы Хасановны сморщилось так сильно, что перепуганные паучки принялись спешно эвакуироваться из шляпы преподавательницы.
- Нет, ну а кто еще? Ведьмы и сами отчасти нечисть.
- Давайте вот только без голословных обвинений.
- А пусть гномы лезут. У них шкура толстая.
- Граждане волшебники и прочие причастные, а не сварить ли вам эссенции маковой?
Спор разгорелся с необычайной силой. В задних рядах началась потасовка между гномами и лесовичками. Ружинка с удивлением наблюдала, как взрослые ссорятся вместо того, чтобы решать проблему.
Бабушка Соланс пожевала губами и вдруг с силой хлопнула в ладони.
Спор мгновенно прекратился. Все обернулись к ней. Гномы с лесовичками замерли, продолжая держать друг друга за воротники и бороды.
- Ладно, с проверкой версии портала я разберусь сама, - бабушка поднялась. - В мое отсутствие в лавке не безобразничать. Если что берете - деньги оставляйте в стеклянной банке у входа. Свитки не путайте. Друг с другом не ссорьтесь. Не время сейчас. Не время.
9
До книжного домика оставалось метров триста, когда Ружинка поняла, что-то не так.
Вместо аккуратного палисадника под окнами громоздилось нечто черное, совершенно неуместное.
Вблизи оказалось, что клумбы с цветами придавлены полусгнившим пнем и четырьмя дубовыми колодами. На них исцарапанная столешница кренилась под тяжестью магического барахла. Почерневшие от времени свитки с растекшимися чернилами букв. Склянки с мутной жидкостью, через одну треснувшие или вовсе с отбитым горлышком. Пучки трав, настолько ссохшиеся и пропитавшиеся пылью, что отличить один от другого не представлялось возможным. Кости и черепа животных.
И в довершение ко всему - козлиный череп с рогами, насаженный по традиции на шест, покачивался на ветру в середине бывшей грядки с укропом.
Ружинка разглядела несколько амулетов. Среди груды виднелся велесовский оберег невероятной древности. Упоминание о его свойствах Ружинка встречала в ветхой книге, написанной еще на староволшебном дорусском языке. Оберег защищал от комаров.
Неподалеку над костром, что вместе с дровами доедал кустик смородины, висел большой котел. Меньше тех, что использовались ковеном, но вместительнее повседневных ведьмовских емкостей. Сегодня мало кто верил, что сила магии зависит от размера котла, но в старину мелочам придавали особое значение.
Слева от костра заяц со страдальческим выражением на мордочке чистил коренья для варева, неловко зажав в лапках кривой нож.
Справа от костра, на замшелом валуне восседала древняя ведьма. Седовласая, но не старуха, широкая в плечах, с невероятной длины подбородком, крючковатым носом и фиолетовыми губами. Ведьма казалась скорее полной, чем худой, но не толстой. Если б спросили у Ружинки, девочка назвала бы ведьму крепкой.
На плечах у незваной гостьи лежала запачканная кровью серая шаль, ноги согревали бурые валенки с потрескавшимися галошами, голову венчал странный черный убор. Видимо, когда-то он был широкополой шляпой с острым верхом, но со временем поля отвалились, и теперь остался лишь полинялый тряпичный колпак, основательно побитый молью.
А еще от ведьмы исходил густой запах земной гнили. Так пахнет осенняя прелая листва, если подковырнуть у основания трухлявого пня. И вроде как не слишком неприятно, но запашок ядреный.
Книжный домик, некогда теплый и уютный, теперь выглядел тоскливым и разоренным.
- Уходи, - угрожающе произнесла ведьма глубоким грудным голосом. - На первый раз, в знак уважения к твоей бабушке, не трону. Но скажешь хоть слово, хотя бы пикнешь, превращу в букашку.
Ружинка изо всех сил старалась промолчать. Она уже смирилась с потерей домика и соображала, как обустроиться получше на чердаке магической лавки, но гадкий спортивный костюм раздражал так сильно, что удержаться не было никакой возможности.
- Отдайте хотя бы мои шапочки, - тихонечко попросила Ружинка, насупив покрытый конопушками носик. И добавила: - И пару платьев, пожалуйста.
Фиолетовые губы ведьмы изогнулись тетивой лука. Она злобно сощурилась.
Ошалевший вконец заяц повернулся к Ружинке и пискляво выдавил: - Твой выбор.
Ведьма же расхохоталась, резко оборвала смех и прошептала несколько едва различимых слов.
Поначалу Ружинка не поняла, что происходит. Вещи вокруг, крыльцо, цветы, булыжники у входа - все начало расти. Травинки придвинулись и заслонили закатное небо, песок дорожки превратился в россыпь валунов, верхушки деревьев скрылись в синей мгле где-то высоко, а злая ведьма, ставшая великаншей, рокоча громогласно и басовито, сотрясая каждым шагом землю, уходила в огромный замок из поросших мхом книг.
"В букашку", - пронеслось в голове у Ружинки. Ледяная капля поползла по спине. Сердце часто забилось.
Впрочем, наличие разумной мысли успокаивало.