— Конечно, живы. Им ничего не грозит, пока нас не будет, — утешил её Максим Сергеевич, поднимаясь и как ни в чём не бывало отряхивая колени.
— А куда мы собираемся? — подала голос Ирина Арсеньевна.
— Нет! — испугалось зло внутри Ильи. Парень внезапно начал вырываться, но Мечников садистски ухмыльнулся и сжал его в тиски. — Ты не можешь пойти… тебе нельзя!
— «Мы», Ирина Арсеньевна, никуда не собираемся. Вы трое ждёте меня здесь, — Максим Сергеевич подошёл к Илье. — А его я заберу. Верну в целости и сохранности, так что не переживайте.
Никто не шелохнулся, и блестящий план Максима Сергеевича полетел к чертям.
— Я смогу провести вас обратно, если что-то пойдёт не так, — выступила вперёд Ирина Арсеньевна. Кажется, ей полегчало, и она наконец сообразила, что к чему.
— Я отвечаю за своих учеников, — просто сказал Мечников. — И, тем более, я его держу. Извини, конечно, но он тебе челюсть проломит на раз-два…
— Я с вами, — ничего не придумала Кара, а потом выдала: — Если бы было совсем нельзя, вы бы оставили меня внутри!
Максим Сергеевич вздохнул. Было видно, что его всё это совершенно не устраивает, но деваться-то некуда.
— А куда хоть? — робко спросила Кара. Волшебник поймал её взгляд и мягко улыбнулся:
— На обратную сторону.
Никто не захотел узнавать, чему обратна эта сторона.
— Пожалуйста, останьтесь здесь, — Максим Сергеевич заговорил тише, — вы можете не вернуться.
— А ведь весело начиналось, — пробормотал Мечников. — Ну да ладно… Мы не можем НЕ вернуться, потому что кто-то должен вздёрнуть Стаса.
— Вы долго будете лясы точить?! — заорала дьявольская дрянь внутри Ильи. Парень задёргался, и Мечников получил локтем в глаз, что его, правда, не шибко тронуло. — Тоже мне, устроили тут! Сопли развели, слюни размазали, слёзы пролили, ушную серу… тьфу, не из той оперы… Короче, актёры бродячего театра! Мне вас всех проклясть на веки вечные — как два пальца об асфальт! Ещё одна минута этого слащавого прощания, и я…
— Завались! — хором проорали Мечников, Ирина Арсеньевна и Кара.
— Да уж, вы и там не пропадёте, — пробормотал Максим Сергеевич. — Пойдёмте…
И он сделал первый шаг, потом второй, потом третий; тонкая фигура волшебника прошла сквозь время, зыбким коконом окутавшее неподвижный университет, и оказалась внутри. Стоило остальным ступить следом, как они обнаружили, что мир вокруг — неподвижный, серовато-синий, холодный и почему-то отдающий привкусом соли.
========== 7. ==========
— Максим Сергеевич…
— Да, Карина?
— Почему на обратной стороне автомат работает, а на нашей — нет?
Волшебник тихонько вздохнул. Тащить с собой такое количество людей было большой ошибкой, но эти простые смертные несколько оборзели и не оставили ему выбора. Ему и самому было сюда нельзя, поэтому пришлось воспользоваться жутко сложным заклинанием и войти лишь в малую часть обратной стороны — если так можно выразиться, в обратный универ.
Однако спутники всё усложняли одним своим присутствием. Слава богу, это ненадолго.
— Где? — лаконично спросила Ирина Арсеньевна, засучив рукава.
— Зачем далеко ходить? — пожал плечами Максим Сергеевич. — Саша, выпускай…
— Вы уверены? — ворчливо поинтересовался историк, явно не горя желанием «выпускать» Илью. — Оно не убежит?
— Убежит, но нам того и надо.
— А если…
— Заткнулись все, — улыбнулся волшебник, — а то оставлю здесь до сессии.
Надо же, сработало!
Они так и остановились посреди главного университетского холла, ставшего пустым, холодным и синевато-серым. Илья выглядел почти как обычно, во всяком случае, он уже не напоминал одержимого, как пять минут назад. Освободившись от цепкой хватки Мечникова, студент повертел головой, посмотрел по сторонам, потом кинематографично рухнул на колени и завыл.
Максим Сергеевич почувствовал, как отнимается рука — Кара вцепилась в его локоть, и правильно сделала, бедной девочке вообще здесь не место. И почему все такие упрямые?.. Ведьма со своей стороны загородила Мечникова, и тот явно обиделся, но возражать не стал. Максим Сергеевич не сомневался, что возражать или качать права ему было просто лень.
— Ему не больно? — шёпотом спросила Кара.
— Нет, не бойтесь. Вот тому, что сейчас вылезет наружу — очень надеюсь, что да.
Наружу вылезла только тень. Вернее, она незаметно отделилась от отброшенной на пол тени Ильи и поползла по полу, по стене, по потолку… Максим Сергеевич быстро обернулся, но зацепить не успел — только увидеть, что у существа имеются два здоровенных рога.
— Догнать? — надо же, на обратной стороне Ирина Арсеньевна очень даже лихо соображает. И в окружающей зыбкой синеве её волосы так и пылают — единственное яркое пятно.
— Подождите, не сейчас…
Надо было сейчас и ни минутой позже, но оставить Илью они не могли. Парень пришёл в себя на коленях посреди синего-синего универа и явно решил, что свихнулся.
— Куда… Что я такое выпил? — растерянно спросил он у плиточного пола.
— Ничего незаконного, я надеюсь, — буркнул Мечников, присаживаясь рядом. — Ну чё, Ильич, коммунизм?
— Александр Дмитрич, вы мне снитесь?
— Делать мне больше нечего, придурок, — ответил заботливый учитель.
— Я так и подумал…
К идиллической сцене воскрешения присоединилась Кара. Ирина Арсеньевна грозно сверкнула глазами:
— Мы его упустим! Вы как хотите, а я пошла наверх…
Максим Сергеевич позволил ей сделать три шага к лестнице, потом тихонько щёлкнул пальцами, и ведьма оказалась неподвижной — а точнее, её ступни, буквально приросшие к полу.
— Нет, вы не пошли.
— Ты ошибаешься! — рыжая копна ведьмы наэлектризовалась, в воздухе вспыхивали маленькие молнии. — Это такой шанс!..
— Ирина Арсеньевна, вернитесь на землю грешную. Мы пришли сюда спасти Илью, Илью мы спасли, в одиночку никто не действует, — негромко сказал волшебник.
Несколько секунд она боролась с собственным гневом, явно готовая разнести всё, до чего дотянется рука. Затем молнии исчезли со звуком лопающихся пузырьков, Ирина Арсеньевна процедила сквозь зубы:
— Как скажете, Максим Сергеевич.
— Вы закончили дебаты? — осведомился Мечников, без особого энтузиазма поворачиваясь к двум ругающимся магам. — Можем идти? Я так понимаю, скоро нас отсюда попросят…
— Правильно понимаешь. Идёмте на улицу…
— А почему всё синее? — пробормотал Илья. Ему никто ничего не объяснил, только дали пару подзатыльников. — И где люди?
— Это не совсем синий, — Максим Сергеевич вовремя догадался, что если не ответить хотя бы на один вопрос, спутники на нервной почве его сожрут. — Изначально это был цвет сумерек, как символ переходного времени суток, но человеческому глазу и воображению доступно не так много цветов. Людей здесь нет, вы правы… Зато есть множество других существ, которым нам лучше не попадаться на глаза.
И они уже появились — краем глаза волшебник засёк несколько привидений. Церемониться дальше не имело смысла: Максим Сергеевич пинком распахнул дверь, успел коснуться брошенных на крыльце часов до того, как их со спины коснулись ледяные пальцы призраков, и они вернулись обратно.
***
Их отпаивали горячим кофе за сорок рублей, усадив на уютные диванчики на кафедре социологии. Кара была так возбуждена, что говорила и спрашивала за двоих, но в основном её накрыло жестокое разочарование:
— Я думала, сейчас ка-ак начнётся! Ну, по закону жанра и всякое такое! А мы быстренько дали Калине пинка и ушли…
— Подзатыльника, — педантично поправил Илья, не особенно участвуя в разговоре.
— Как скажешь… А подраться?
— С кем, с тенью? — поинтересовался Мечников. Он выпросил разрешения сесть на стол и выглядел вполне довольным жизнью. — Ты ж сама видела, что драться было не с кем. Да и не за тем пришли…
— А если оно вернётся? — Кара с головой ударилась в мистику. — Максим Сергеевич, вы же его грохнете?
— Вы как-то все странно меня представляете, — подал голос социолог, меланхолично сидя в кресле. — Особенно вы, Карина, и Люцифер Дмитриевич…
Кара вздохнула и продолжила уничтожать свой кофе — сегодня автомат расстарался и сделал особенно вкусно. Ирина Арсеньевна, кстати, на всех обиделась и ушла, а жаль — с ней можно было бы договориться, как женщине с женщиной…
— Оно не вернётся, — неожиданно продолжил Максим Сергеевич, и все подпрыгнули. — Потому что оно не уходило. То, что мы ищем, засело в этом универе и будет тихонько ждать… Но вселяться в разных людей — дело непростое, поэтому оно обретёт ту форму, в какой существовало до того, как напасть на Илью.
— Я даже не заметил, — расстроенно сказал Калина, а потом выпалил: — Вы же знаете, что Стас… Станислав Павлович…
— Что Станислав Павлович гнида, мы знаем, — перебил Мечников. — Остальное вас не касается.
— Тебя тоже, Саша, — улыбнулся Максим Сергеевич и увернулся от скоростного мечниковского кулака.
— Последнее, что я помню, это Станислав Павлович, — разговорился Илья, размахивая пустым стаканчиком. — Он подошёл ко мне и сказал кому-то за моей спиной — «берите этого, собьёт их с толку…»
— Поздравляю! — воскликнул Мечников. — Поздравляю Станислава Павловича! Впервые в жизни у него получилось сделать что-то хорошо, и это не расписание.
— И он нам весьма помог, — пробормотал Максим Сергеевич, думая, что его никто не слушает, но только его все и слушали. — Теперь мы точно знаем главного проводника… и остаётся только…
— Убить Стаса?
— Выпотрошить Стаса?
— Допросить Стаса?
— Ждать, — расстроил социолог. — И ни в коем случае не потрошить Стаса.
Мечников надулся:
— Я думал, ты его тоже не любишь.
— Не люблю. Просто таких стасов надо не потрошить, а сжигать заживо на костре, — очаровательно улыбнулся Максим Сергеевич. Кара вздохнула — ох эти глаза, ох эти руки, ох эти ямочки на щеках, ох эти кровожадные замыслы любимого препода! Ради этого стоит получать высшее образование!
***
Только узрев бабу Машу сзади, Мечников сообразил, что свернул куда-то не туда. А вернее, он по привычке свернул за Барсовым и оказался у него в подъезде. Судя по всему, социолог был погружён в думы ещё более глубокие, потому что при виде бабы Маши сам шарахнулся на полшага назад.
— Сочувствую, — пробормотал Мечников. — Я бы тут с катушек слетел.
Баба Маша наконец повернулась лицом и отбросила швабру.
— Гости дорогие! Андрюша!
— Здравствуйте, — вежливо оскалился «Андрюша».
— Добрый вечер, баб Маш, — обречённо поздоровался Максим Сергеевич. — Пропустите?
— А чего б не пропустить? Лизочка вас уже третий час дожидается! Я её пустила, — похвалилась консьержка. — И вдобавок холодец дала.
У мужчин возникли вопросы: Максим Сергеевич спросил, к чему вдобавок и что такое припёрла самозваная Лизочка, кроме себя, а Мечникову стало интересно, с чесночком или нет. Баба Маша подтвердила, что с чесночком, и поторопила их наверх, открывая заветную вторую дверь в подъезд.
— Я думал, она обиделась, — поделился соображениями Мечников, рассматривая художественную каллиграфию на стенах лифта. — Ох уж эти бабы…
— Хуже Сатаны, — пробормотал волшебник, уставившись в одну точку. — Слушай, а вы не хотите внезапно укатить на свидание и оставить меня в покое?
— С кем на свидание, с этой психованной рыжей ведьмой, которая не умеет пить? Конечно, хочу, но она пришла к тебе, так что разбирайся.
— Предатель, — протянул Максим Сергеевич, открывая дверь в квартиру.
Ирина Арсеньевна ждала. Она сидела на стуле посреди кухни, любуясь накрытым столом, и всячески демонстрировала дружелюбие.
— А я знала, что вы придёте вместе, — сообщила она, тряхнув рыжей гривой. — Потому что я вас заколдовала.
— И долго я буду за ним ходить? — исподлобья уставившись на ведьму, взъелся Мечников. — Я так-то не по этой части…
Максим Сергеевич закатил глаза, и Мечников ощутил что-то вроде подзатыльника, но магического. Желание таскаться за волшебником в его подъезды пропало, а звёздочки перед глазами появились.
— Спасибо. Сразу не мог?
— Я устал, — возвестил Барсов и устроился за столом, с видом святого мученика разворачивая купленный ведьмой салатик. — Так что, будьте добры, господа, покормите кошку и заткнитесь.
Заткнуться господа не пожелали — попросту не умели, да и слишком эмоциональный выдался день, но покормить кошку — это святое. Булка уже была тут как тут: приняв любимую форму чёрного батончика, она сидела на подоконнике и разглядывала этих странных двуногих. Мечников ожидал, что она кинется с выпущенными когтями на нарушителей спокойствия своего хозяина, но Булка, к его удивлению, прошла мимо Барсова, ничего не сказав, и с укоризной во взгляде долбанула его по ноге железобетонным хвостом.
— Знаю, — устало произнёс Максим Сергеевич, тыкая вилкой неподатливый огурец. — Так было нужно…
Булка обиженно мявкнула и пошла за заслуженной едой. Борясь за симпатии барсовской кошки, Ирина Арсеньевна и Мечников насыпали ей столько корма, что бедной Булке не слопать и за неделю, но она мужественно справлялась, стоически уплетая ужин за обе щеки.
— Жаль, конечно, что мы не смогли убить двух зайцев одним разом, — нараспев забормотала Ирина Арсеньевна, усаживаясь за стол напротив волшебника. — Но это не беда… Я сознаю, раскаиваюсь и больше так не буду… А что касается студентов…
Мечников был уверен, что это загадочный ведьминский гипноз, потому что его едва не сшибло с удобного стула дичайшим по силе желанием спать. Но Ирина Арсеньевна вовремя наступила ему на ногу, и желание спать проиграло желанию громко выругаться матом.
— Ирина Арсеньевна, — в том же тоне отозвался Барсов, подперев щёку рукой и так же загадочно глядя на рыжую ведьму. — Я не знаю, зачем вы пытаетесь меня усыпить, если я и так планирую это сделать.
— Усыпиться?
— Самоусыпиться.
— Филфак вас возненавидит, — хмыкнул Мечников, потирая пострадавшую лапу.
— Ну-у, я хотела помочь, — смутилась Ирина Арсеньевна, и на её по вся дни бессовестной физиономии это выглядело почти мило. Максим Сергеевич равнодушно пожал плечами и через какое-то время честно заснул, прижавшись к стене. Под присмотром Булки ведьма с историком раздобыли старый плед и аккуратно накрыли им хозяина квартиры, благоговейно умиляясь.
— И всё-таки, зачем? — Мечникову пришлось вызвать в памяти самые печальные и скорбные воспоминания, чтобы понизить голос, потому что он этого физически не умел.
— Я не совсем соврала. Проход на обратную сторону — это сильная магия, но в то же время не требует особенных усилий, — вполголоса заговорила Ирина Арсеньевна, сгребая под себя оставшиеся недоеденные салатики. — А то, что вы видели сегодня — это… ну, представьте себе, что есть огромное здание. Войти в главную дверь и оказаться внутри — просто. Но пробраться в одну из сотен потайных, причём так, чтобы никто снаружи не заметил подвоха, — в несколько раз сложнее. И я не думала… — ведьма пожала плечами, почему-то покосившись на смиренно кушавшую Булку. — Я не думала, что такое вообще возможно. Но через остановку времени и места… Вы же заметили, что снаружи никто не двигался?
— Да вообще окаменели.
— Вот и я о чём! Это не невозможно, но я думала, что цена высока! — теперь Мечникову приходилось пинать её под столом, чтобы дамочка не повышала голос. Уйти в соседнюю комнату они так и не догадались. — А он просто… просто спит!
— Зато задолбался, как грузчик после смены, — пожал плечами историк.
— Ты не понимаешь! — возмутилась Ирина Арсеньевна. — Я, конечно, поняла, что Максим Сергеевич… То есть, я ни фига не поняла, но это не отменяет того факта, что Максим Сергеевич…
— Что Максим Сергеевич дрыхнет, а ты разоралась, — терпение лопнуло, и он таки вытолкал эмоциональный элемент за дверь. В конце концов, нельзя же так бессовестно мешать двум хозяевам квартиры есть и спать!