— Представления не имею. И даже не догадываюсь, можно ли проверить. Но я обязательно найду способ это выяснить! — пообещала Меригольд успокаивающе. — Держись, моя хорошая. Всё наладится.
— Что мне делать, Трисс? — заикаясь, пробормотала я.
— Расскажи Йорвету, — категорично заявила подруга. — Только… поделикатнее. Не в лоб.
— Представь: поведаю я ему сей эпичный рассказ, а что с того? Опять от меня сбежала последняя электричка…- тихо напела я.
— Если это все окажется правдой, то надо искать виновного. Самое страшное преступление — эксперименты со временем. Это приближает Рагнорек на целые тысячелетия, — Трисс отпустила меня и подхватила за плечи, легонько тряся. — Но… это такой шанс. Исправить многое. На твоем месте я бы тихо и мирно все выяснила, нарожала бы новых детей Йорвету или уже тому же Локи…
— А старых я куда дену?! — обижено надулась я.
Несмотря на все мои пострадывания и стоны, я живу ровно той жизнью, которой хотела, и имею именно те проблемы, которые намерена была в ней иметь, а тут оказывается, их могло бы и не быть, а были бы другие проблемы, которые я иметь пока еще не намерена. Как-то так. И вот как мне к этому относиться?
— Аника! Трисс! — услышала я бодрый голос, едва выбралась из палатки. Мы с Трисс решили, что не смотря ни на что жрать нужно по расписанию, да и вообще, еда повышает уровень гормона счастья в организме и выбрались на свет божий, опасливо проверяя, что друг никого ненароком не прибил по случаю своего пробуждения.
— Геральт! — я со всех ног, невзирая на остатки мышечной боли, рванула к ведьмаку, прыгая на друга и стискивая в теплых, крепких объятиях. — Как ты? Это ты вообще? Как чувствуешь себя, старый ворчун?
— Я. Точно, я. Память вернулась благодаря Трисс. Она прочистила мысли и освежила голову, — ведьмак на радостях покружил меня на месте и чмокнул в щеку, уколов щетиной. — Йорвет мне рассказал, что тут творилось ночью. Спасибо, — серьезным голосом проговорил Белый Волк, поставив меня на землю и положив руки на плечи. — Ты снова не оставила меня одного. Не смотря на все трудности пришла. И спасла, рискуя собой, — он повернулся лицом к чародейке. — И тебе, Трисс, большое спасибо.
— Не за что, — звенящим от напряжения голосом проговорила чародейка. Увидев, что её волнение было сразу же раскушено, и причина тоже не заставила себя ждать с пониманием, она извиняющимся тоном пробормотала, почти убегая подальше: — Я поищу чего-нибудь съестного, а вы поговорите пока. Увидимся, Ани! — подруга бодрым шагом отбыла в сторону полевой кухни с каменным выражением тотального пофигизма на красивом профиле. Впрочем, едва подрагивающая и прыгающая походка демонстрировали, насколько ей тяжело в глубине души. Надеюсь, Люся ошивается где-то неподалеку и не бросит чародейку скучать в унылом одиночестве.
— А где, собственно, сам Старый Лис? — я с любопытством огляделась, ища глазами Йорвета. Благодарить я его, конечно, не буду. Уже один раз пришла с подарочком за проделанную работу, блин.
— Ушел на охоту, — Геральт кивнул в сторону большой кучи наколотых дров. Из-за той её части, что была скрыта, развались удары топора, как бы намекающие, что гора дерева далеко не предел. — Сегодня скоя’таэли собираются отпраздновать победу над Дикой Охотой.
— Только вот рановато. Они даже и не выиграли, по сути, — мрачно сказала я. — Впереди еще одна битва. Это как минимум.
— Я знаю, — кивнул Белый Волк. — Они хотят захватить этот мир, пока Белый Хлад не поглотил их собственный*.
— Цыц, — я приложила палец к губам. — Давай поговорим об этом с глазу на глаз? Мне нужна информация. Много информации. Всё, что знаешь. Я хочу дать шанс этому миру отбиться.
— Хорошо — удивленно выдал Геральт и взял меня за руку, уводя прочь от эльфов и лагеря, оглядывающих нас с нескрываемым любопытством и прислушивающихся к диалогу двух старых друзей.
Его ладонь, шершавая, мозолистая, но такая теплая, как и много лет назад, вновь вела меня по неизвестной доселе местности, а я просто шла за ним, не раздумывая и ни на миг не сомневаясь. Ведьмак был рядом, и сейчас, впервые за долгое время, я была действительно безмятежна. Когда мне отделили кусок души по воле Асгардского Царя, я не знала, что именно забрали вместе с ним из моего сердца. Узнав, что это было, я смогла привести себя в состояние стабильности, успокоить постоянно бушующие внутри эмоции и подвести черту под навязчивыми срывами психики. Но даже вернувшись домой и, соединив неделимую душу, я не обрела того, чего жаждет каждый — успокоения. Я не могла найти внутренней гармонии, хоть и искала её в мантрах и йоге, приключениях и мирной деградации у телевизора, пыталась изучать книги и ходила к Локи вместо психолога. Но, как мне казалось, то ли кусок души встал как-то криво в мозаику целостности личности, то ли я просто сама по себе не создана для умиротворения, вернуться к истокам мира внутри себя я не была способна. Теперь я поняла.
Мне просто не доставало Геральта. Больше, чем всех остальных, чем каждого из существ на этой планете. Ну, прости, Йорвет.
Меня пробрала ностальгия, правда, теперь, против Аники двухлетней давности, я умела говорить на Общем языке, с трудом, но понимала Старшую Речь, и могла дать пинка «дружбы» Белому Волку на правах старшей любимой доченьки.
Геральт вывел меня на узкую площадку-обрыв, открывающую потрясающий вид на соседний берег. Ниже бурным потоком текла лесная речка, прогоняя с собой печали и невзгоды звонким переливанием воды с камня на камень. Ива, склонившая ветки к журчащему потоку, прогнулась под тяжестью своих массивных веток, едва не рухнув всей своей массой вниз, с корнями выгнулась и угрожая уйти с глинистого берега вниз. Нырнуть и пройтись по течению вместе с потоком, способным разломать её целиком и оставить щепки гнить где-то в далёком веленском озере. Тонкие пальцы дерева едва касались воды, стали упругими, мягкими, податливыми, вторя потоку и повторяя его движение, но неумолимо оставались на месте, не смея отойти от своего начала и стать гниющим прахом. Рядом с Ивой лежала её бывшая сестра по биологическому виду, ныне покойная, в трупе которой кто-то ласково выдолбил топором грубую скамейку. Мы присели, молча разглядывая открывшийся Веленский пейзаж, поражающий своим покоем. Геральт деловито положил мне руку на плечо, обнимая и довольно проурчал, упираясь взглядом в горизонт:
— Я рад, что мы снова рядом, Анечка.
Я не ответила, улыбнувшись, и сильнее прижалась к другу.
— Что ты хочешь знать?
— Всё, — честно призналась я. — В этот раз тебе память, надеюсь, не отшибло?
Белый Хлад, по рассказам Геральта, впервые появился множество лет назад, сразу после того, как «благородные эльфы» явились из неизвестного мира, служившего им домом, и захватили мир Ольх, тогда еще принадлежавший единорогам и людям. О том, что же это за первородный мир, породивший толпу остроухих гуманоидов с претензией на возвышенность, плохо помнили и сами Aen Elle. Ауберону, их старому королю, не исполнилось и десяти зим, когда он с родителями явился покорять новый мир, а ведь он считался одним из древнейших эльфов, доживших до моего рождения. Старому королю Ольхов, ныне мертвому, было почти 660 лет на момент, когда его глаза закрылись навечно. Подождать шесть лет и получить звание почётного Антихриста он не успел, потому что Эредин, нынешний король Тир на Лиа, его отравил.
Я предполагаю, что малая родина Aen Undod, первых, кто прибыл на континенты ведьминленда и ольхомира, как минимум, находится в той же Вселенной, что Мидгард, но не упоминается в первоисточниках Асгарда — я уже искала эту информацию некоторое время назад в библиотеке Столицы Миров. Единственное, что я смогла откопать — смутные упоминания, о Первом мире эльфов, постигшего катастрофу изничтожившую планету изнутри. Те из ушастых, кого мы считаем потомками, были всего лишь правнуками тех, кто умудрился унести ноги самым первым, подобно крысам с тонущего корабля.
Узнав, что к ним прибыли захватчики, единороги, коренные обитатели мира народа Ольх, не придумали ничего умней, чем отбиться магией (копытом дать в лобешник немного некультурно, видите ли). Рогатые лошади не рассчитали, что Белый Хлад, призванный ими из глубин космоса, погребет под собой всех — врагов, людей, мирно погибающих где-то рядом, и самих разумных лошадей. Впрочем, эльфы сумели отсрочить это проклятие на половину тысячелетия, надеясь придумать что-то дельное, но, как и любые другие товарищи, прокрастирнировали до последнего, откладывая и откладывая решение ровно до момента, пока холод не заставил задницы примерзать к седлу. Те немногие, кто таки пытался пораскинуть мозгами и решить проблему, неожиданно или умерли, или оказались изгнанными, или, что хуже всего, делали вид, что решали сложившуюся проблему. Впрочем, парочка гениальных проблесков науки случилась. Однин такой эксперимент завершился Ларой Доррен.
Ласточка, выросшая в Тир на Лиа, естественно, с этой канителью была знакома, но морально подготовить себя к идее разрулить Белый Хлад самостоятельно и стать национальной героиней, не смогла. И свалила подальше от этого безобразия, наплевав на всех. Кстати, селективный отбор её родственничков, любовно выводимый учеными Ген Старшей Крови, изначально преследовал цель создать мега-ведьму, способную отгонять ссаными тряпками холода, как Джон Сноу. Перемещаться по мирам по мановению руки — это был скорее план «Бэ». Вот девушка и не вынесла ответственности, возложенной по праву рождения, и предпочла убежать куда-нибудь еще, случайно полюбила человека и собиралась уже зажить счастливым семейством, подставив под удар целую планету. И, разумеется, мы знаем, чем всё закончилось. Но если Happy End не случился, значит это еще не конец, а только завитушка сюжета. У Лары появилась дочь, у дочери дочь и так далее по генеалогическому древу до Цириллы.
Цинтрийская принцесса пошла в всю пра-…бабулю и плевать хотела на всё. Точнее, она еще была согласна зачать дитя Ауберону, но тут оказалось, что возраст дает о себе знать и проблема демографии у представителей Гена Старшей Крови стала очень острой. А после смерти затянувшего с жизнью короля (да здравствует Эредин, есессна) Цири последовала примеру Лары и сбежала, предчувствуя, что именно ей теперь придется разгребать глобальный пиздец. Впрочем, я с ней солидарна. Судя по всему, Aen Elle людям тоже не доверяют, а значит и Цири бы такое дело, как спасение мира, не доверили бы. А вот вытянуть Ген — это идея, да еще какая интересная и занимательная. Клещами вытащить, разрезать девушку, отобрать плаценту, вырастить в ней эльфа, срочно! А жива Цири останется или нет — дело, как говориться, вторичное.
Почесав репу, высшие чины Тир на Лиа пришли к выводу, что раз с бабами у них не задалось, надо бы переходить к запасной, проверенной стратегии. А именно, захватить мирок, находящийся где-то на отшибе Вселенной, в который они пару тысячелетий назад закинули экспериментальных собратьев, дабы проверить — не подохнут ли те случайно от какой-нибудь холеры. А «наши» эльфы, хоть и пытались несколько раз подставить под удар за «свободу» всю свою молодежь, всё ж, зачем-то выжили. И Йорвета родили. Да, жизнь сократилась до 200-300 лет, а кровь стала разбавленная человеческим геномом. Но более упертым, в плане любви к себе, Aen Elle общая тенденция к выживаемости подопытных кроликов понравилась и, обрадовавшись, они принялись готовить вторжение. Пока не запнулись об то обстоятельство, что чтобы протащить многотысячную армию (а для средневековья это вполне не плохо, хоть самих эльфов там и кот наплакал), надо очень широко раскрыть межпространственную дыру.
И куковали бы они так, замерзая от холода и проклиная всех, пока недавно, буквально пару лет назад, не случился разрыв пространственного континуума, именуемого местными Сопряжение Сфер. Причем, временное слияние двух миров прошло совершенно незаметно для местных. А народ Ольх за это ухватился с жадностью, соорудил маленький тоннель, и не дал ему закрыться, терпеливо дожидаясь, когда ворота, подкачиваемые навигаторами и магами, распахнутся вновь.
Когда раскроется тоннель, знают только они одни, но ждать осталось не долго, а терпения эльфам не занимать. Армия уже стоит готовая к бою, собранная, по последнему слову местной техники, люди в подчинении — укомплектованы, эльфы-командиры обучены, адские гончие взращены, а маги разозлены. И когда Aen Elle придут, то не будут особенно разбираться, кто перед ними — эльфы, люди, краснолюды, им все едино. Перед ними враг, мешающий благополучию. Тех, кто покрепче и способен к труду, они собираются сдать в рабство (зачем тратить время и перетаскивать рабов из дома?), остальных убьют или пустят на комбикорм псинам. Логика, конечно, определенная прослеживается — достаточную часть армии составляют маги, чародеи и воины, практикующие боевое искусство, в среднем, лет четыреста. А у нас на территории, которая готовится встретить их первой — разрозненный Север, где каждое маленькое государство спешит доказать, что он круче, чем соседнее и еще Нильфгаард, мечтающий поглотить всех нордлингов и обратить в веру Черного Солнца.
Чувствую, пиздец неминуем.
— Мда-а-а, — грустно протянула я, глядя в воду и переваривая рассказ об обстановке ольхомира.
— Согласен, — Геральт закуривал трубку. Всегда понимает меня с полу-взгляда, старый хрыч. Рада ему, жив и рядом, наконец-то. — Что делать-не знаю, но будет жарко.
— Надо объединять Север. У Фольтеста это почти получилось. Правда, только против черных. Но его уже прихлопнул наш ушастый друг, — мрачно сказала я.
— Не думаю, что это реально, — ведьмак отрицательно покачал головой. — Никто не пойдет на это.
— А у них будет выбор? — искренне удивилась я. Нет, я понимаю, что после экспансии Нильфгаарда, казалось бы, что хуже уже быть не может. Но вот вам сюрприз, ребятки. — По отдельности их проглотят и не подавятся.
— Объясни королям, что они дураки, и надо воевать с абстрактным врагом, которого пока даже не видно, — ответил Белый Волк. — А Асгард?
— Они догадывались о чем-то подобном, — вздохнула я. — Только Один сказал, что лучше пожертвовать этим миром на отшибе, чем влезать в войну. Даже мелкую. И вообще, мало ли, кто за Aen Elle стоит. Типа, хотите, сами разбирайтесь, я вам мешать не буду, но и своих солдат не дам. Плюс еще поправки к конвенции…
— В смысле… конвенции? — не понял друг.
— Ну, там… Технику где попало не разбрасывай, в ход истории не влезай, людям про атеизм не втирай, и будь тише мыши. Типа, чтоб не толкать прогресс там, где он должен медленно катиться самостоятельно, — пояснила я. — Впрочем, на мелкие девайсы, типа туалетной бумаги или ручной соковыжималки это не распространяется. А вот оружие, средства связи… запрещено оставлять даже маленькую микросхему. На Земле вот однажды пирамиды забыли, когда улетали, ученые до сих пор голову ломают, что это за хрень.
— Я понял. Но ты сказала: «Поправки». Их много?
— Еще нельзя, никак нельзя, ну, совсем нельзя вмешиваться в движение истории, если это не угрожает жизни всех обитателей планеты. А тут пойди разберись — угрожают вам Ольхи или вы сами как-нибудь отобьётесь. Понимаешь? Грань тонюсенькая, на донышке, буквально, — я показала пальцами Шурыгинсккий знаменитый жест. — Пиздец. Правда?
— То есть Асгард нам не поможет? — дошло до ведьмака.
— Ну… Как сказать? Местами. Тор хочет помочь, ибо это его наследство и всё такое, но один влезать отказывается. Да и женщина у него, любовь там… Локи пытается оправдаться перед отцом, за то, что чуть Землю не захватил и дружил с разными Таносами. По его мнению, спасти ту же Землю от темных эльфов было недостаточно. Лично я здесь, потому что этот мир — мой второй дом. Плюс, если спасать всех, кто мне дорог и тащить на Землю, выйдет человек пятнадцать — двадцать с семьями, а я такую ораву хрен прокормлю.
За разговорами о вечном, а именно о дружбе, любви и где, собственно, пропадала эта белоголовая скотина, мы с Геральтом вполне удачно скоротали весь тягучий день. В принципе, это было лучшее, что могло случиться со мной за последнее время, просто на том основании, что тусить с мрачной миной в лагере скоя’таэлей, и при этом, не чувствовать себя абсолютной какашкой удавалось только Трисс. Даже Люся, девушка добрая и позитивная по натуре, не вынесла гнета и давления, предпочитая уползти под защиту ведьмака. Возвращаться Асгардской шпионке больше было некуда. Ночью Велен стал менее населенным районом (как будто раньше тут было не продохнуть), чем прежде, а барон, управляющий этими землями, похерил налоги с обширной религиозной тусовки имени отрезанных ушей. Деревеньку Штейгеры вырезало под корень что-то неизвестное, но могучее, оставив при этом целыми все постройки, даже хлипкие клозеты. Когда эльфы проходили мимо сектантского поселения, стремясь успеть к нашему рандеву с Всадниками, застали милейшую картину, тронувшую остроухие сердца: Трупы, аккуратно разбросанные по дворам частями, развешанные по деревьям за кишки, руки и ноги с сочащейся кровью, создавали в тандеме причудливую композицию, чем-то напоминающую о творчестве Босха, Рембранта и представителей декаданса. И гордые Aen Seidhe восхитились бы, ибо перебитыми были исключительно представители рода человеческого, если б не знали, что где-то тут бродит Дикая Охота с маникальной склонностью преследовать девушек. Собственно, именно это подстегнуло Йорвета и Исенгрима резко ускориться и набрать обороты внутренних двигателей, дабы так вовремя выйти к нам на встречу.