- Видимо, тоже внутри. Фенн прижал жреца. Тот сказал что-то о ходе под стенами.
- Таран будет разве что через неделю, – вздохнул король.
- Попробовать топорами? – предложил глава «Синих Полосок».
- Долго, да делать нечего, – кивнул Фольтест. – Этот жрец… что с ним? Какой проход?
- Потерял сознание, пока я его раскручивал, – отвечал боец, как-то не очень добро ухмыляясь. – Он сейчас под стражей, внизу.
- Займись им, Роше.
- Так точно. Силас, бери двери на себя. Фенн, за мной.
- Ведьмак! – позвал король. – Есть задание как раз по тебе. Вернон умеет убеждать, но иногда бывает слишком горяч. Попробуй своими силами поискать другой путь. Если убедишь их сдаться – тебе вся Вызима позавидует.
- Солдаты Ла Валеттов ничего не сделают детям баронессы, – возразил Геральт. Видимо, ему не очень то хотелось куда-то идти, ползать по узким проходам и забираться на стены, в лучших традициях Assassin’s Creed. И теперь он нагло пытался отказаться от всего этого дела. Но ведьмак не учел того, что Фольтест упрям и что он – король, которого слушаются все в этой проклятой стране. И хотя монарх был сейчас в добродушном настроении, которое портило только беспокойство за своих деток, если Белый Волк не послушается, то ему достанется. И не факт, что это будут простые порицания.
- Я не успокоюсь, пока их не увижу, – Фольтест настаивал, теряя терпение. – Надо действовать быстро. Бунтовщики сами загнали себя в западню. Я не хочу ждать, пока они догадаются, что детей можно использовать как заложников.
- Может, Роше вытянет что-нибудь из этого жреца? – снова возразил, но уже внутренне сдался, Геральт. Как я говорила, он не любит спорить. Ему проще тихо сделать все по-своему. – Город большой, чтоб найти детей нужны хоть какие-нибудь зацепки.
- Я рассчитываю на него, – согласился монарх. – Но время не ждет. Осмотрись вокруг. Тут может быть тоннель или какой-нибудь подкоп. Поищи его. Мои люди в таких делах тебе не чета. Не переживай, мы присмотрим за девушкой, – Фольтест кивнул в мою сторону. До этого момента я вообще не уверена, что он отмечал мое присутствие. А сейчас, видимо предположив, что я – главная причина лени Геральта, решил его мотивировать моей безопасностью, мол, с ней ничего не случиться, не ссы друг-ведьмак. Не люблю, когда указывают на мою бесполезность.
- Тогда я пошел.
- Я рассчитываю на тебя, – кивнул король. Затем повернулся к своим людям и, с криком: «Где топоры? Шевелитесь!», ушел делать то, чему его учили с детства – командовать теми, кто ниже его по происхождению и не так богоподобен. Так уж сложились звезды, кто-то родился королем, кто-то солдатом, а кто-то изгнанной бесполезной девушкой с мозгом блондинки.
Я отошла к стене, в тенёчек, и присела, оглядывая город. Видела спину удаляющегося вниз по склону Геральта, похохотала над его прыгающей походкой. Видела пожары. Роше прав – насилуют, грабят, убивают. Армия победителей чувствовала себя здесь хозяевами и отрывалась по полной программе. Пылали целые районы, и из запертых домов, охваченных пламенем, порой, доносились крики и мольбы о помощи. Все сеновалы были заняты бойцами, насилующими местных баб в мыслимых и не очень позах. Если бы я прихватила камеру, смогла бы заработать на средневековом порно. Самые нетерпеливые брали девушек прямо там, где поймали – на дороге, в кустах, в арках домов. Не удивлюсь, если через девять месяцев город охватит натуральный беби-бум, и не очень-то он будет радовать молодых мамаш. Я отвернулась от мерзкой картины и стала разглядывать облака. Вон то облако похоже на слоника, а вот это – на бабочку, а вон то, совсем далекое – на смесь бульдога с чемоданом.
Как ни странно, за время моего пребывания в этом мире, я уже видела разрушенные города. Взять хотя бы Вызиму меньше двух месяцев назад. Во время разборок Ордена Пылающей Розы и скоя’таэлей на ее улицах творился настоящий ад – баррикады, сбрендившие люди, которым уже индифферентно, кого убивать, мародеры. Город походил на преисподнюю. Здания разрушались, всюду звенели мечи. И мало того, что на нас нападали все – и орден, и белки, так там еще были и мутанты*. Вот уж где меня, чьи фобии были взращены на фоне прогресса и фильмах о зомби-апокалипсисе, чуть не хватил удар. Живые мертвецы в средневековье! Такое не каждому психу в голову могло бы прийти. Но зомбаки были вполне реальными – результаты эксперимента с мутагенами ведьмаков. Саламандры, группа людей, которая все это затеяла, хотела создать армию идеальных бойцов, а получила выродков, которые до сих пор являются в кошмарах бедным кметам Темерии.
Я покрутила в руках медальон с замком, что висел на груди. Это было не просто странное украшение, дань моде. Де Факто – это мой ошейник, гарант моего заключения в этом диком мире. Если там, на Земле, в Мидгарде, самый страшный монстр – это гопник, который подкарауливает поздних прохожих, то здесь крестьяне, порой, толпами выходят собирать хворост. Зайдя в заброшенный дом ты запросто можешь наткнуться на пару-другую призраков и даже на кладбище не сложно встретить каких-нибудь агрессивных падальщиков-трупоедов, вроде грайвера. На меня, по-первичности, это действовало достаточно удручающе – если бы не Геральт, меня бы сожрали в первый день, не оставив на память даже ботинок.
Внутри самого замкА на моей груди была закрыта часть моей души. Казалось бы, странно, душа же не материальна? И не каждый убежден, что она существует. Я тоже не была уверена в этом, пока однажды из моего тела не достали небольшой плоский кусок света. Я не знаю, как назвать это по-другому. Просто свет, имеющий форму, размер и вес. Помню, когда палач из Асгарда отломил от него кусочек, я даже почти ничего не почувствовала. Не было больно. Только икнула, и испытала ощущение маленькой прорехи в районе сердца. Небольшая черная дыра, которую ничем больше не заполнить. Я чувствовала, что с этим кусочком они забрали что-то очень важное, но никак не могла понять, что именно. Малость чуднО звучит, да?
Теперь этот медальон я так и звала – Мое Сердце. Мне сказали, что его невозможно сломать или уничтожить. Эдакий замок Всевластия. Главное, не давать его хоббитам, чтобы они ненароком его не выкинули в Ордуин какой-нибудь. А открыть его можно только одним ключом, который будет хранится в Асгарде, среди множества таких же. И, если меня решат помиловать, только тогда мне отдадут его. Лично я в этом сомневалась – я укрывала преступника, который разворотил мегаполис, в котором живет народу больше, чем в Европейской стране... и хотел захватить власть над целым миром, так что что-то мне подсказывает- не будет никакой амнистии.
Видимо, в размышлениях, я не заметила возвращения Роше. То ли мое лицо имело крайне задумчивое выражение, то ли Вернону было просто скучно:
- Эй, ты, как там тебя.
- Ммм? – я подняла лицо и посмотрела на него. Не время распускать ванильные сопли, Аника! Соберись, будь мужиком, гордо иди вперед, черт побери.
- Где чародейка?
- Эм, ну она, вроде как, отошла по делам – король приказал, – ответила я, вспоминая, в какой же момент Трисс куда-то подевалась и как давно я ее не видела. Хороша, блин, подруга – бросила меня тут одну, с какими-то психами. – А что?
- Она могла бы запросто разнести ворота заклинанием.
- А что, жрец ничего не сказал?
- Нет, он умер раньше, чем смог поведать нам что-то стоящее.
- Не умеете вы еще с пожилыми людями работать, – я пожала плечами, прекрасно понимая почему жрец скончался. В арсенале специального отряда, я уверена, есть куча очаровательных пыток, которые способен перенести не каждый организм. И хотя я не сомневаюсь в их профессионализме, они тоже могут перестараться. – В любом случае, на сколько мне известно, магия Трисс практически на нуле. Может она ушла пополнить ее и скоро вернется. Слушай, и долго они там маяться будут, а? – я кивнула на солдат, которые пытались что-нибудь сделать с воротами. Пока я тут размышляла над своим злым роком, штурмовики не продвинулись ни на йоту. Оказалось, что это были волшебные железки, обитые волшебным деревом и топоры, внезапно, не хотели его брать. А интеллекта на то, чтобы понять, что железо железом не выбивают, у них не хватало.
- А что, есть предложения? – Роше усмехнулся. Он ясно давал понять, что в лестнице эволюции он отводит мне место где-то рядом с беспозвоночными. Его заносчивость начинала меня злить. Если он думает, что я простая крестьянка, которая по ошибке попала в компанию Геральта, то сильно ошибается. Я, между прочим, десять лет школы отпахала, от звонка до звонка, а потом еще и два курса университета страдала, томясь над книгами! И все мои страдания не для того, чтобы какой-то средневековый хрен ставил себя выше моей персоны.
- Пусть сделают примитивный рычаг, домкрат какой-нибудь, – я решила блеснуть знаниями примитивной механики.
- О чем ты говоришь? – нашим разговором, внезапно, заинтересовался Фольтест.
- Ворота поднимаются вверх, так? Значит там, во-первых, есть полость, куда они помещаются, пока ворота открыты. Логично? Логично! Пусть солдаты запихают какую-нибудь большую крепкую палку, или несколько, под ворота, что–нибудь вроде шеста. Под нее положат ящики или что-то в этом духе. Но так, чтобы плечо силы было достаточно большое. А потом эту самую силу и применят, ну, – я пыталась объяснить им то, что сама знала еще с пятого класса простыми словами. От этого мои объяснения выглядели достаточно сумбурными и я, на всякий случай, изобразила вышеупомянутую конструкцию на земле перед собой, отметив, где примерно следует нажать и куда что засунуть так, чтобы это работало.
То ли от обилия сказанных мною слов, то ли от того, что я знаю простейшую физику, лицо Роше приобрело выражение полного охренения, изумления и непонимания. Потом он перевел взгляд на землю, под моими ногами, и начал разбирать наземную живопись. Подумав, он произнес:
- Ворота могут соскочить, и тогда мы их вообще не откроем, – глава Синих Полосок отрицательно покачал головой.
- Мое дело предложить, – я развела руками, всем своим видом показывая, что все, что происходит вокруг – не мои проблемы. Я тут чисто случайно и уговаривать принять свою помощь не намерена.
- Мне нравится эта идея, – резко сказал король, и, развернувшись на каблуках, отправился раздавать указания своим людям. Народ, словно муравьи, потащили на себе длинные крепкие палки, ящики, мешки – все, что могло пригодиться. Ворча про то, что если каждая девушка начнет понимать в военном искусстве, то он, Роше, останется без работы, глава Синих Полосок удалился за отрядом, который мог понадобиться в любой момент. Если наши справятся с воротами, то наверняка во внутреннем дворе столкнутся с сопротивлением. А подобные разговоры стали и мечей Синие Полоски умели вести хорошо и с минимальными потерями со своей стороны. Меньше чем за десять минут ворота действительно были приподняты. Их зафиксировали мешками с песком, ящиками и прочим мусором. Когда мы вошли во двор, на солдат накинулись притаившиеся мятежники, крайне удивленные способом проникновения в их владения. Тоже забавность этого мира – баллисту или катапульту они придумали, а домкрат –это не по их уму. Эдак они атомную бомбу соберут, но все еще будут пребывать в уверенности, что мир плоский и стоит на трех слонах.
- Напомни мне свое имя, – обратился ко мне король, едва столкновение закончилось. – И откуда ты это знаешь? Тебе уже приходилось штурмовать чьи-то замки?
Ага, конечно. Все, что в моей жизни я штурмовала – это большой белый холодильник. Особенно я любила совершать свои набеги по ночам, после чего будила весь дом своим чавканьем. Просто, у нас каждый дурак, закончивший школу, это знает.
- Аника Эмергейс, мой король, – я чуть присела, попытавшись изобразить реверанс, но вместо этого у меня получился нелепый полу-присест. Я победно взглянула на Роше, вкладывая в свой взгляд фразу: «Ну что съел?» – Просто я много училась, чтобы помнить такие вещи.
- Только что ты стала одной из самых богатых женщин в Вызиме! Уверен, ты получала образование в Академии Оксенфурта. Кажется, теперь я понимаю, почему ведьмак тебя всюду за собой таскает,- кивнул Фольтест. Даже сейчас я кажусь ему не самостоятельным персонажем, а всего лишь бесплатными приложением к Геральту. – Кстати, а вот и он.
- Твоя работа? – спросил меня Геральт, кивая на ворота. Видимо, у него даже сомнений не возникло, кому мог принадлежать этот хитрый план. Ведьмак был явно ошарашен, но в положительном смысле. Как-то раз он сказал мне, что с такими знаниями, если бы я любила и умела их показывать не только в экстренных случаях, то короли бы выстроились в очередь за моими советами и услугами. Но даже в этом мире мое разгильдяйство осталось со мной – да, я много знаю, но эрудированность и реальный ум – слишком разные вещи, которые в моей голове не ужились вместе.
- Я устала смотреть на их попытки хоть что-то сделать, – я торжественно ухмыльнулась, памятуя о том, что доказала свою полезность. – Решила немного помочь, не до вечера же ждать, пока ты появишься. Солдаты пытались сломать топорами железные прутья. Логика мира негодует. Как вообще можно пытаться сломать кованное, закаленное железо жалкими топориками?
- Ну, не все же получили высшее образование, некоторые из них даже писать не умеют, – напомнил мне Геральт.
- Я тоже не очень грамотно пишу на вашем… этом… как его… Общем языке, – вздохнула я. Затем улыбнулась и подняла большой палец. – Высшее образование, хочешь не хочешь – всегда с тобой.
Сейчас меня можно было фоткать на рекламный плакат некогда моего вуза. Натянуто-улыбчивая, с «лайком», и чувством собственного превосходства в душе – в лучших традициях рекламы успешного студента. Я даже пожалела, что ни у кого нету фотоаппарата – наверняка, у меня сейчас забавный вид.
- Что со жрецом? От него чего-нибудь добились? – Геральт сложил руки на груди и сделал профессиональное скучающее выражение на лице.
- Жрец изволил отправиться к своим богам, – в разговор влез Роше. Наверное, он оправился от моего внезапного озарения, либо вообще его не заметил. Я решила, что пусть лучше будет первое – тогда моего самолюбия ничто не заденет.
- Я видел на реке скоя’таэлей.
- Где именно? Сколько? И Как они выглядят? – Роше не спрашивал, а, скорее, допрашивал. Профессиональная привычка. У некоторых людей профессия накладывает слишком большой отпечаток на жизнь. Представляю, приходит он домой после трудового дня и начинает накидываться на жену с допросом: как дела? Что делала? Что приготовила? Как дети? Сколько их у нас? И далее в том же духе. Хотя, такие как он, не женаты, скорее всего. Какая девушка согласиться на такое ужасное счастье.
- Хрен с ними, с эльфами, – вмешался король, которому сейчас было до фени все, кроме детей. Они, наверняка, где-то рядом, просто не могут выйти на встречу своему отцу, которого этот факт очень огорчал. – Потом разберемся. В монастырь!
Мы, отрядом, стали подниматься по винтовой лестнице, от которой меня начало мутить. Ступеньки, которые вечно поворачивают и никак не закончатся! Помниться, в средневековье их делали из камня и, специально, «закручивали» по часовой стрелке. Это была мера предосторожности на случай атаки — мечники в основном держали меч в правой руке, и такое расположение лестницы ставило их в невыгодное положение. Но сейчас мы уже не встречали сопротивления. Если нам попадался мятежный солдат, то он тут же падал ниц перед королем, моля о прощении. Его, разумеется, тут же оттаскивали. Скорее всего, мысли Фольтеста сейчас занимали только его дети и такие мелкие досадные помехи вызывали у него лишь мигрень.
Наконец, мы дошли до круглой площадки, на которой, вокруг какого-то, очевидно, очень священного дерева, собрались монахи и неистово молились. Боги во всех религиях были ребятами не особо разговорчивыми – их не стали исключением. Монахи просили пощады, требовали ответа – как так вышло, что их сторона проиграла, но боги упорно хранили молчание. Как, впрочем, и всегда. На встречу королю вышел монах в черном одеянии и какой-то лысый дворянишко. Последний казался мне уж очень задёрганным и напоминал злобного капуцина, который кривляясь, являл миру очень плохую пародию на лорда.