— Здесь только один выродок, — Кирилл застыл у прилавка. — Точнее, три выродка, — парень развернулся, мрачным взглядом уставившись на кметов. — Или ваши мамки не учили вас хорошим манерам?
«Не используй во вред то, чему мы тебя научили. Мы всегда сто раз думаем, прежде чем решаемся сделать выбор. Люди боятся подобных нам», —
Голос и наставления Весемира сиреной завыли в мозгу, предупреждая. Но отступать было уже поздно.
— Ты, чёртов паскудыш, — рыжеволосый вскочил со стула и метнулся к Кириллу. В воздухе засвистела сталь вытаскиваемого из ножен меча. Хозяин таверны истерично хрюкнул и зашёлся в причитаниях, умоляя их прекратить.
— Только не здесь, только не здесь, умоляю вас. Борг, Микель, остановите его! Он же прибьёт мальчонку-то. Ведьмак вернётся, нам за него потом всем кишки выпустит, — трактирщик вновь запричитал и прижался в угол, ошалелыми глазами наблюдая за происходящим.
— Захлопни пасть, Орист! — рыжий зарычал, уткнувшись взглядом в острие меча, направленного в его сторону. — Энто ты зря, сучёныш. Ох, как зря. Убери свой ножик, не то худо будет.
— Да? А ты попробуй его отнять, — Кирилл мягко шагнул назад, всё ещё держа меч в вытянутой руке. — Стой на месте, урод… Забери свои слова обратно. Или же мы можем продолжить уже на улице, и будь что будет. Сомневаюсь я, что ты сможешь одолеть ученика ведьмаков.
Голубые глаза Кирилла полыхнули презрением, когда смятение и шёпот прошёлся между дружками рыжего кмета.
— Эй, Броган, остынь уже. С ведьмачьим выродком лучше не связываться. Неизвестно ещё, что за выблядка они создали в этих своих проклятых крепостях.
— Трусы поганые, — рыжий не собирался отступать. Лицо его приобрело бордовый оттенок, и вены на толстой шее вздулись, словно вот-вот лопнут от переизбытка ненависти в крови. — Испугались какой-то малявки с ножичком. Втроём мы его за раз одолеем, идиоты вы чёртовы!
— Послушай своих дружков, и разойдёмся тихо мирно, — Кирилл неотрывно следил за каждым движением кмета. Нервы напряглись до предела. Сердце зашлось в бешеном ритме, гулкими ударами подступая к самому горлу. — Я не хочу причинять тебе боль, но ты не оставляешь мне выбора.
— Выбора? — рука потянулась к дубинке на боку. Его товарищи вскочили со своих мест и полукругом встали напротив Кирилла. — Я покажу тебе, что такое выбор, — с диким криком он налетел на парня и ударил наотмашь, намереваясь выбить меч из руки паренька.
Новый скулёж трактирщика раздался за спиной, и Кирилл отскочил в сторону, пригнулся, рванул к противоположному углу комнаты. Ударил ногой один из стульев, метнул его прямо под ноги нападавшему. Тот не успел увернуться. На бегу налетел на ножку стула и рухнул навзничь, подминая под собой ещё и стол. Стаканы со звоном рассыпались по деревянному полу, разбрызгивая вокруг себя резко пахнущую спиртом наливку из ягод брусники и можжевелового листа.
Кирилл рванул в сторону выхода из таверны. Не успел. Тот, кого назвали Микелем, сбил его с ног, повалил на землю. Меч с громким лязгом отлетел к стене, когда огромная туша кмета, словно скала, налетела на юношу, вновь лишая его равновесия.
— Конец тебе, гадёныш, — кмет зарычал и ударил кулаком.
Острая боль пронзила нижнюю губу, в глазах разлетелся фейерверк из звёзд, в ушах зазвенело. Новый удар, который Кирилл сумел-таки частично отразить, пришёлся по нижней челюсти. Злость забурлила, закипела в нём, сметая преграды разума. Дубинка нависла над ним, но удара не последовало. Комнату таверны наполнил оглушительный гул Аарда, и с громким криком Микель отлетел назад, всем телом впечатавшись в стену. Задрожали оконные стёкла, и порыв ветра вихрем прошёлся по помещению. Свечи погасли. В воздухе повисла пыль, медленно оседая на грязный пол. Глухой стон разнёсся по помещению. Гробовую тишину внутри таверны разбавляли лишь выкрики зевак, которые столпились возле входа. Кто-то причитал и грозился вызвать стражников, кто-то любопытно охал, намереваясь зайти и поглазеть на представление.
— Выродок. Чародейский выродок! — Кирилл поднялся на ноги, поднял меч и зашипел, когда новая волна боли прошлась по разбитой губе. Рыжий стоял на ногах, заметно шатаясь из стороны в сторону. — Убью, урод…
— Остановись, прошу…
С яростью, достойной взбешённой собаки, кмет ринулся в новую атаку. Не мог или не хотел он осознать своим затуманенным злостью разумом, что бой заранее проигран. Ведьмаки обучали своих подопечных так, что даже пятнадцатилетний юноша один на один мог запросто одолеть обычного вояку в битве на мечах. И кмет осознал свою ошибку слишком поздно. Увидел свою смерть в ледяных глазах Кирилла раньше, чем холодная сталь меча полоснула под левым плечом, заставляя выронить дубинку из вмиг одеревеневших пальцев. Дикий визг наполнил улицу.
— Убили! Зарезали! Людииии! — вой женщины огласил улицы города, и к нему присоединился вой трактирщика, выбежавшего вон из собственной таверны.
Кирилл машинально отошёл на несколько шагов назад, пустым взглядом уставившись на то, как корчится в предсмертной агонии рыжий кмет и тёмная кровь капля за каплей заливает деревянный и пропахший блевотиной пол таверны. Железный привкус крови осел во рту. Запах смерти. Боль внутри притупила боль физическую, и Кирилл скатился по стене, дрожащими пальцами размазывая свою и чужую кровь на ладонях.
— Нельзя, нельзя здесь оставаться, — пробормотал он себе под нос и, схватив меч, выбежал на улицу, приведя в ужас тех, кто собрался вокруг таверны.
— Стража! Убивають! — в голос завыл горожанин, и толпа отхлынула в сторону, не решаясь встать на пути спятившего малолетнего убийцы.
— Лови его! Лови! — с противоположной стороны улицы раздались крики стражников, и звон доспехов смешался с криками людей, которые вмиг похрабрели, глазами выискивая в толпе убийцу. Но того уже и след простыл. Ещё долгое время в городе раздавались выкрики стражников и жители, для которых был объявлен комендантский час, разбрелись по домам, с трепетом обсуждая события прошедшего дня.
Он не помнил, как оказался уже вне стен города, как каменные улочки сменились полями и лесом, что чёрной стеной навис над ним, протягивая свои скрюченные ветви в его сторону. Прижался спиной к прохладному и шершавому стволу дерева, прерывисто вдыхая и выдыхая прохладный ночной воздух. Поднял взгляд к небу, но сквозь густую крону различил лишь слабый отблеск полной луны, что разливала вокруг свой умиротворяющий и таинственный серебряный свет. Не услышал шагов того, кто с кошачьей грацией оказался рядом и опустился на корточки, заглядывая прямо в глаза.
— Не твоя вина, что тот не смог вовремя остановиться, — Авалакʼх бросил взгляд на испачканные кровью одежды паренька и меч, который тот всё ещё крепко сжимал в побелевших от напряжения пальцах. — Я помогу тебе справиться с этим. Ты больше не будешь один. Мы не оставим тебя наедине с болью. Назад дороги нет. Они не поймут.
— Мне плевать, — взгляд стал более осмысленным, и Кирилл увидел, кто стоит перед ним. — Я не хотел его убивать. Он сам всё это начал. Я просил его остановиться.
— Тебя будут разыскивать. Для убийц в этом мире лишь одно наказание — смерть, — Авалакʼх поднялся на ноги.
Он знал, что, сняв капюшон тогда, привлёк к своей персоне нужное внимание. Зародил в сердцах людей презрение даже к тому, кто принадлежал к их собственному человеческому виду. Видения Знающего лишь подтолкнули события в нужное русло, отыграв их по нужному сценарию. Угрызения совести не мучили эльфа, который уже давно привык к подобного рода ухищрениям в достижении собственных целей.
— Я согласен, — на выдохе произнёс Кирилл. — Только дай мне слово, что я смогу вернуться, как только захочу.
— Два года, — Авалакʼх ликовал. — Ты пробудешь у нас два года. Обещаю, что по истечении этого времени ты вернёшься туда, куда только захочешь. Слово Знающего.
В гуще леса загудел портал, через несколько секунд после появления которого в недрах его исчезли два силуэта, один из которых бросил взгляд через плечо, словно запоминая мир, который навсегда покидает.
Спустя несколько часов после событий в таверне, которые всколыхнули жизнь горожан, Весемир вернулся на постоялый двор, застав лишь погром и лужу крови — всё, что осталось от незадачливого кмета. Шестым чувством ли, или опытом, накопленным в течение нескольких веков, старый ведьмак безошибочно понял и прочитал по следам, что резню устроил Кирилл. Не хотел ведьмак верить тому, что мальчишка собственноручно затеял драку, исход которой оказался столь плачевен. Рассказы трактирщика лишь подтвердили его догадки. Ведьмак, пройдя по следам, так ничего и не нашёл. След обрывался, словно юноша растворился в сумраке ночи так, будто его и не существовало вовсе. Тогда-то старый ведьмак понял, что предчувствие не обмануло его в момент, когда Геральт принял решение оставить мальчишку в крепости. И не возьми его Весемир с собой в мир, намереваясь на практике показать все перипетии ведьмачьей жизни, многое из того, что произошло и произойдёт, никогда бы не случилось.
Комментарий к Глава 6. Начало перемен.
========== Глава 7. Aen Elle ==========
Кирилл помнил, как в детстве отец любил рассказывать бесконечно интересные и завораживающие истории о мирах, затерянных во времени, которые только и ждут, чтобы их нашли. Тогда, в далёком детстве, он и представить себе не мог, что рассказы отца станут реальностью. Кем был этот человек? Какие секреты он хранил?
Кирилл жаждал получить ответы на вопросы, которые терзали его изнутри, стоило лишь пересечь очередной портал, открыть ещё одну магическую дверь, которая вела в один из многих миров. Краски жизни одного мира сменялись мёртвыми ландшафтами другого, что были погребены под слоями красных песков, испещрённых руслами пересохших рек и океанов. Жаркие безмолвные пустыни сменялись смертельно опасным холодом очередного мира, канувшего в небытие.
Когда они после долгого перехода оказались под сводами каменных стен, Кирилл заметил, что Авалакʼх облегчённо выдохнул, и через секунду парень понял, почему эльф расслабленно расправил плечи, шагнув под раскидистую тень деревьев.
— Порталы сквозь миры временами ведут себя нестабильно, — Знающий взглянул на Кирилла, соединив руки за спиной. — Тебе ещё только предстоит освоить управление ими.
— Видел бы Геральт, через какое количество порталов мы прошли, его бы удар хватил, — Кирилл огляделся по сторонам. — Однажды он поведал историю, как один чародей по пьяни использовал нестабильный переход, уверяя при этом ведьмака, чтобы тот прошёл первым. А потом большая половина бедолаги так и осталась на той стороне, где остался Геральт. И с тех пор тот ненавидит порталы.
— Занимательная история, — сухо произнёс Авалакʼх, не особо вникая в детали рассказа. — Следуй за мной и держи себя в руках, даже если услышишь что-то, что тебе не по нраву.
Кирилл насторожился, но кивнул, соглашаясь.
«Если эльфы здесь такие же, как в том мире, удивляться не стану…»
Эльф раздвинул рукой природный занавес из тонких ивовых ветвей и шагнул в объятия солнечных лучей, на миг застыв возле террасы.
Кирилл прошёл вслед за ним и невольно охнул, зачарованно вскинув голову вверх туда, где горные вершины тянулись к небу, утопая в невесомых, словно вата, облаках. Изящные дворцы, раскиданные по многочисленным островкам, тонули в зелени, соединяясь между собой многочисленными аккуратными мостками, протянутыми над водной гладью пушистых водопадов. Закатное небо, испещрённое мазками оранжевых всполохов, протянулось над головой, отражаясь бликами в тёмной поверхности озёрных волн. Ярко-жёлтые огоньки в окнах домов мерцали золотым светом, словно маленькие светлячки, мелькающие в закатных сумерках магического леса.
Кирилл не мог налюбоваться той красотой, что предстала перед его взором. Он словно очутился в сказочном краю, который казался ему нереальным после серого и унылого городка, покинутого ими много часов назад. Но в то же время, несмотря на всю красоту и великолепие города эльфов, паренёк чувствовал что-то странное, необъяснимое и пугающее. Пропитанный магией воздух щекотал ноздри, проникал в лёгкие, и становилось неимоверно трудно дышать, словно что-то тяжёлое давило на сердце, заставляя затаить дыхание. Знакомые ощущения, которые нахлынули на него в городке Аэд Гинваэль, нависли над ним и сейчас. Тяжёлое предчувствие того, что город этот не столь прекрасен на самом деле, что внутри него сокрыта тайна, раскрытие которой перевернет всё с ног на голову.
— Я смотрю, виды тебе по нраву? — Авалакʼх вновь двинулся вперёд и спустился по мраморным ступеням, обойдя полукругом почему-то пересохший и не работающий фонтан. — Не отставай. Не хотелось бы, чтобы тебя заковали в кандалы из-за формы ушей и меча за спиной. Aen Elle не привыкли к людям, разгуливающим здесь с оружием за плечами.
— Это как понять? — Кирилл прибавил шагу, взглядом упираясь в спину эльфа. — Не жалуете людей? Я думал, твоя раса выше этого. Или всё же нет?
— Народ Ольх относится к людям примерно так, как ваш род относится к представителям Старших рас, — Авалакʼх даже не удостоил парня взглядом. — Вполне честно. Ты так не считаешь?
— Это как посмотреть. Мне лично всё равно, как люди воспринимают тех, кто отличается от них внешне. В мире, который я успел увидеть вне стен Каэр Морхена, многие живут в своём собственном «я», и плевать они хотели на то, что творится вокруг них. Ненависть, как ты выразился, к Старшим расам, навязанный обществом паразит, который прививается к человеку, разжигая в нём желание показать слабому, что он хозяин этого мира. Ненависть не рождается в одном человеке, и виноваты не только люди. У каждой расы есть кровавая история, которую она несёт и восполняет из века в век, — Авалакʼх замер и повернулся к Кириллу, изучающим взглядом уставившись парню прямо в глаза. Тот лишь пожал плечами и на секунду замер, раздумывая, не сболтнул ли что-то такое, что эльфу пришлось не по душе. Но продолжил. Пусть не думает, что одни лишь люди виноваты во всех бедах, что терзают покинутый ими мир. — Я слышал истории о том, как Aen Seidhe построили свои города на руинах вымершей расы, населявшей мир задолго до появления в нём людей и эльфов. История любит повторять подобные события. И теперь уже люди запустили новый виток кровавой бойни, учинив резню над Старшим Народом. Ненависть хлынула в сердца, пропитав души ядом. Тогда стоит ли удивляться тому, что неприязнь взаимна? Справедливо ли это? Не мне решать. Я сам по себе. И решать, кто прав и кто виноват, я не намерен. Ни к чему хорошему это не приведёт.
— Знаменитый ведьмачий нейтралитет? — Авалакʼх шагнул ближе, читая в глазах парня искру негодования. — Но ты не ведьмак. Скоро ты поймёшь, что их пресловутый нейтралитет не что иное, как всё тот же выбор, только циничнее. Выбор стоять в сторонке, пока двое убивают друг друга из-за пары золотых монет, или же солдаты сжигают деревню дотла, вырезая каждого второго жителя. Нейтралитет ничего не значит в мире, который захлёбывается в собственной крови. Рано или поздно ты встанешь перед выбором, из-за которого не сможешь пройти мимо, отведя взгляд в сторону, словно сторонний наблюдатель.
— Возможно. Если в беде окажутся те, кого я знаю.
— Ты слишком юн, чтобы так скоро делать выводы. Мудрость приходит с годами, закаляется в сложных жизненных ситуациях. Однажды ты поймёшь, что юношеский порыв кидаться пустыми словами, кажущимися тебе правильными, — не что иное, как попытка выдать желаемое за действительное. К этой теме мы обязательно вернёмся. Когда-нибудь… Когда слова свои сможешь подтвердить доказательствами. А теперь пойдём. Тебе нужно отдохнуть с дороги. И не смотри на них, — Авалакʼх проследил за взглядом парня, увидев группу эльфиек, которые прогуливались в сопровождении нескольких стражников. — Даже если они будут глазеть в ответ. Ты для них диковинка и неизвестная переменная, оттого и будут шептать за спиной. Не обольщайся, чаще всего ты не услышишь ничего лестного.
— Знаменитое эльфийское высокомерие? — Кирилл усмехнулся, заметив, как на мгновение напряглись желваки на лице Знающего. — Знаю, наслышаны. Как и вы — про ведьмачий нейтралитет.